Читать книгу Янтарь чужих воспоминаний - Марина Суржевская - Страница 8

Утром дождь по–прежнему заливал Старый Город, земля набухла от влаги и, кажется, уже не впитывала потоки бесконечной воды. Река бурлила и готовилась выйти из своих каменных оков, затопив тротуары. Крылатые львы скалились с постаментов, а химеры и горгульи раскрывали крылья и словно отряхивались порой, когда были уверены, что люди на них не смотрят. Впрочем, люди в такую погоду никуда не смотрят. Счастливчики едут в своих экипажах, сонно моргая и сдерживая зевоту, неудачники бредут в потоках воды, грязной снизу, холодной сверху. Черные купола зонтов не в силах укрыть от дождя, порывы ветра швыряют брызги в лицо, а спицы бесполезных конструкций лишь выгибаются в бессильном желании превозмочь стихию. Или вырваться из цепких рук и улететь, взмахивая тряпичными крыльями в безнадежной мечте стать птицей. Неудачники злятся, но продолжают упрямо держать эти черные бесполезные штуки над головой, опасаясь выглядеть глупо в толпе таких же глупцов.

Я засунул руки в карманы, рассматривая людей. Потом поднял голову, подставляя лицо дождю и улыбаясь. Если бы кто–то смотрел на меня, то увидел бы сумасшедшего. Но люди не смотрят. Они воюют с зонтами и глядят себе под ноги, в жидкую городскую грязь. Это им интереснее окружающего мира и его красоты, интереснее отряхивающихся химер и призрачных отражений зданий на мокром граните. А мне казалось, что в этих отражениях плывет другая реальность, искаженная и изломанная, и однажды я смогу шагнуть в этот мир, нарисованный дождем.

Хронометр городской башни отсчитывал время – бесстрастный страж, сурово бдящий уходящие мгновения нашей жизни. Колокол зазвенел глухо, а дождь застучал сильнее по водостокам, заглушая своего бронзового соперника и не понимая, как слажен и гармоничен их дуэт. Симфония капель и металла. Красиво…

– Эй, вы, ну помогите же мне! – Хриплый голос весьма бесцеремонно оторвал меня от удовольствия созерцания. Обернулся, скептически рассматривая тонкую фигуру, скрючившуюся на постаменте. Подходить ближе не спешил, и мальчишка повернул недовольно голову. Лицо его казалось бледным мазком в провале серого капюшона бесформенной куртки, из–под которой виднелись мешковатые коричневые штаны и тяжелые мужские ботинки.

– Что вы там застыли? – снова окрикнул он. – Помогите мне! Он же сейчас упадет!

– Кто?

– Мрак! Да вы очнетесь сегодня или нет? Идите сюда!

Подошел я исключительно от недовольства. Этот голос и сама несуразная фигура у реки как–то нарушали гармонию этого места, мне хотелось поскорее стереть эту несуразность и снова погрузиться в бурление потока, отражение и одиночество, в котором я пребывал. Мальчишка все портил. Он застыл на самом краю гранитного парапета, так что я всерьез подумал, а не дать ли ему пинка. Один толчок, и парень свалится в воду, а река унесет его вниз по течению, на земли летнего протектората. Там, возможно, и выберется, хотя его дальнейшая судьба меня совсем не интересовала. Достаточно уже того, что его не будет здесь, в этом месте, давно облюбованном мною для уединения.

– Нет, вы что, глухой? Или не шибко умный? – Мальчишка, не подозревая о моих мыслях, кажется, сердился всерьез. Даже голос стал тоньше и звонче. – Возьмите вон ту палку и засуньте в дырку!

– Зачем? – Я покосился на мокрую и склизкую ветку, точно не собираясь брать ее в руки.

– Там мрак! Ну что непонятного? Ткните с той стороны, а я здесь поймаю! Да не спите вы! Ау, утро на дворе, солнце светит в левый глаз! Парам–пам– пам!

Я хмыкнул. В воду. Определенно. Мозги заодно прочистит: кажется, там опилок предостаточно. Шагнул ближе, намереваясь скинуть парнишку с парапета, но в дырке жалобно и тихо… мяукнуло.

– Там что, кошка?

– Кот! Я ведь говорю – Мрак! Битый час талдычу! Там закрыто, но я боюсь, что если пошерудить, он в воду свалится!

– О себе бы беспокоился.

– Что?

– Ничего. Лови своего Мрака.

Наклонился, отбросил тряпку, которой было заткнуто отверстие, попытался заглянуть. Труба была узкой – непонятно, как там вообще поместилось животное. Такие вставляют для отвода воды, если уровень реки поднимется до этой высоты. И сейчас там шевелилось что–то живое, безмозглое и мяукающее. Ветку я брать не стал, просто присел и крикнул в узкую трубу.

– Выскочил! – радостно заорал охрипший голос и закашлял надрывно. Я выпрямился, поднял голову к небу, все еще затянутому тучами. Дождь стихал, в разрыве серых клочьев даже показался кусочек синевы.

Если выглянет солнце, то этот день можно считать окончательно испорченным.

Повернулся и пошел в сторону башни.

– Эй, стойте! Вы куда?

Мальчишка догнал и пошел рядом, приноравливаясь к моему шагу. Мяукающее и безмозглое теперь сидело в глубине его необъятной куртки.

– Куда это вы?

– А что, у тебя там еще один кот застрял? – безразлично бросил я.

– Да нет, – растерялся он. – Один он у меня. Мрак. Да он и не кот еще, котенок… Хотите посмотреть?

– Нет.

– Что, вам совсем не интересно, кого вы спасли?

– Я никого не спасал. Я просто крикнул в трубу.

Мальчишка посопел рядом со мной, удобнее устраивая животное и придерживая шевелящийся комок на груди. Комок норовил сползти на живот, и парень пыхтел недовольно, но не останавливался.

– Ну, посмотреть на кого вы крикнули. В трубу. Что, ни капельки не интересно?

– Нет.

– Совсем–совсем?

– Нет.

– Так не бывает, – убежденно протянул настырный мальчишка. – Точно вам говорю. Все люди любопытные, а вы что – нет? Вы разве особенный?

– Нет.

– Вот заладил, нет и нет! – рассердился он и запыхтел еще громче. Кот затих, пригревшись за пазухой куртки. – Как будто других слов нет! Тьфу!

Я резко остановился.

– Показывай.

– Что?

– Кота.

Мальчишка помялся, переступая с ноги на ногу. В его тяжелых ботинках хлюпнула вода. Наклонил голову ниже, чтобы спрятать своего драгоценного кота от дождя, и расстегнул куртку.

– Вот. Это Мрак. Правда, красивый? А вас как зовут?

Из темного нутра и драной подкладки на меня смотрело мокрое и облезлое создание, желтоглазое и усатое, типичный представитель дворовых и беспородных семейства кошачьих. Но помимо совсем не примечательного Мрака за серой бесформенной курткой таилось и другое – острая девичья грудь, не стесненная бельем и натянувшая тонкий свитер. Я поднял взгляд и внимательнее посмотрел в лицо «мальчишки». Симпатичное лицо, курносое, с россыпью веснушек. Губы пухлые, но искусанные, с засохшей темной коркой.

– Так как вас зовут? – повторила девушка. И глаза у нее, словно мед горчичный. Темные, а в глубине янтарные.

– Никак. – Я отвернулся и быстро пошел к башне. Не оглядываясь.

***