Читать книгу Двериндариум. Забытое - Марина Суржевская - Страница 8

Мой первый год в Двериндариуме оказался запоминающимся. Я был единственным ребенком среди взрослых легионеров и с первой минуты возненавидел остров и февров. Большинство из них просто отмахивались от мешающего мальчишки. Меня не учили и не тренировали, наставники вообще не знали, что со мной делать. Я оказался предоставлен сам себе и попытался сбежать, чтобы вернуться к отцу в поместье. Тогда я все еще верил, что если хорошо постараться, можно вернуть прежнюю жизнь. К лету я понял, что никто не отвезет меня на большую землю, а выезжающий транспорт тщательно проверяется. Тогда я решил добраться до берега вплавь, хотя от вида черной затягивающей глубины едва мог дышать. Но этот страх пришлось преодолеть. И снова я едва не утонул. Но спустя несколько дней после того, как меня откачали ругающиеся февры, попытался опять. Со всех сторон Двериндариум защищало Взморье, его бурные воды и черные пики скал раз за разом учили меня послушанию. Потерпев несколько неудач, я научился не только тонуть, но и плавать. И сообразил построить парусник. Я прочитал все книги по судостроению, которые смог достать в Белом Архиве. Я раздобыл ткань для паруса и нашел полые бревна гревограса, которые должны были стать основой моего плота. Изучил коварные изменяющиеся течения Взморья и составил морской путь.

Я все подготовил. Но смог доплыть лишь до второго грядного барьера. Непотопляемый гревограс напоролся на каменное лезвие, и плот разлетелся щепками. Я снова оказался в воде, но на этот раз самостоятельно добрался до берега. Там меня уже поджидали ухмыляющиеся февры, которые делали ставки на то, сколько скальных барьеров сможет преодолеть «этот глупый щенок». Победил Стивен Квин. Он же сунул мне в руки фляжку с чем-то горячим и горьким.

– Пей. И иди за мной, – велел февр.

Я глотнул залпом – внутри взорвался огненный шар, а февры одобрительно засвистели. И пошел – стуча зубами от холода и злости. Шел и уже составлял в голове новый план побега.

Стивен привел меня в свой кабинет и достал пачку серых листов, перевязанных бечевкой.

Я покосился на них, не решаясь взять – с моей одежды текла соленая вода Взморья.

– Это карты подземного Двериндариума, Стит, – сказал Верховный февр, рассматривая меня. Он смотрел так, как никто – остро, едко. Словно светлые глаза февра рассматривали не тело, а саму душу. – Лабиринта, который построили еще жители Иль-Тариона, древнего города, некогда стоящего на этой земле. Когда открылась Дверь, часть города ушла под воду. Но туннели остались. И говорят, среди многочисленных подземных ходов есть тот, что ведет на большую землю. Найдешь его – сможешь вернуться, Стит.

Он подвинул листы в мою сторону.

И я их взял.

Первый вход в подземелья я нашел спустя месяц. Всего я обнаружил около десятка лазов – в разных концах острова. Карта оказалась запутанной и местами едва различимой. Одни ходы заканчивались тупиками, другие обвалились или грозили вот-вот это сделать. Но многие туннели были в отличном состоянии, а когда я нашел главные залы… То не поверил своим глазам.

На изучение подземелий у меня ушло два года. Пожалуй, никто лучше меня не знал тайный город под Двериндариумом. Большинство вообще не подозревали о его существовании.

Под землей я проводил больше времени, чем наверху. А потом… я просто привык. К новой жизни, острову, феврам и Стивену Квину. Меня увлекли новые знания и возможности.

Когда я понял, что никакого подземного выхода на большую землю нет, то смог принять это почти спокойно. Вероятно, именно на это рассчитывал Верховный февр. Стивен с самого начал знал, что я не смогу покинуть остров. Но он дал отчаявшемуся мальчишке направление и цель. Смысл, которым я смог заполнить образовавшуюся пустоту.

Один из ходов внутрь подземелья начинался под домом на улице Соколиной Охоты. Как только Вивьен и Киар оказались за порогом, я рванул в купальню, где не было окна. От яркого солнечного света кожа горела, словно с меня ее сдирали. Я включил воду и сунул под струю голову, смывая воспоминания. А потом поднял взгляд на зеркало. Из серебряной тьмы стекла на меня смотрел незнакомец. Мое лицо покрывали черные рисунки. Моргнув, я снова плеснул в лицо водой.

– Убиваешь нас – убиваешь себя… – зашипел Страх, приплясывая рядом.

– Тьма – это суть, – прошептала на ухо Боль. – Наша суть, твоя суть…

– Нельзя быть любимцем света и тьмы одновременно…

– Рвать, рвать!

– Отдай нам живых!

– Заткнитесь!

Я обернулся. Вода стекала по подбородку и капала за воротник мундира. На моем языке все еще был вкус чужих чувств. ЕЕ чувств. Отчаяние, надежда, боль. Прелое, соленое, горькое. И счастье, когда она меня увидела. Мимолетное, но такое яркое, расцветающее сладким запахом земли, травы и ежевики.

И тоска, накрывшая меня с головой.

Тени отшатнулись, когда я посмотрел на них. Я усмехнулся. Отлично, теперь я пугаю даже этих исчадий бездны. Стер с лица капли и вернулся в комнату. Яркий свет снова обжег кожу, и я торопливо перевел рычаг, спрятанный в завитках каминной полки, и опустился на колени. В углу щелкнуло, и часть пола съехала вниз, открывая ступени.

Спускаться пришлось долго. Но чем ниже я уходил, тем лучше себя чувствовал. Здесь, среди мрака, мне было спокойно, холодно и легко. Чувства, вызванные появлением Вивьен, отступали, словно им не было хода сюда – в древние лабиринты и склепы Иль-Тариона, которые тоже находились под землей.

– Здесь твоя колыбель, – шептали Тени. – Здесь ты рожден заново…

– Мы не любим свет… Ты – не любишь свет…

– Мы часть тебя… Ты и мы – едины…

– Здесь твои силы…

– Во тьме…

– В пустоте…

– В вечности…

Я их не слушал, размышляя о своем.

Первый вывод был самым неприятным: мне опасно приближаться к людям. Сегодня мне удалось сдержать Тени, но пока я слишком слаб, чтобы это повторить. Я даже не уверен, что мне снова это удастся.

Второе – яркий солнечный свет, который я так любил раньше, стал моим врагом. На свету слабеют Тени, но вместе с ними и я. Проклятие! Я напоил их своей жизнью, я связан с ними. Чем меньше солнца, тем я сильнее, это ощущалось с каждым шагом вниз. Значит, вылазку придется отложить до темноты.

Третье. Вивьен жива и здорова. Она исхудала и побледнела, но свободно перемещается по Двериндариуму. Она – не пленница. Пожалуй, это хорошая новость.

То, что Двериндариум захвачен, я уже понял. Надо выяснить – кем. Хотя и тут у меня есть догадки. В краткий миг перед темнотой я увидел, как хлынули через Дверь Чудовища Мертвомира. Рыжий ублюдок, всадивший в меня нож, вот кто сейчас обитает в Вестхольде. Рыжий и легион измененных людей. Ширв, занимавший на башне место дозорного – тому доказательство.

И я помнил слова и чувства Вивьен. Рыжий был ей по-настоящему дорог.

Кто он ей? Точно не родственник.

Внутри поднималась разрушительная волна. Она словно стирала меня, уничтожала все, чем я когда-то был. Все, во что я верил.

Я шел во тьме, сжимая кулаки и прокручивая в голове события, случившиеся перед моей смертью. Снова и снова. Ложь, ложь, ложь! Сколько же ее было в моей жизни! Внутри меня с жутким грохотом рушились идеалы. Они падали со своих пьедесталов и разбивались на куски.

Я верил Верховному февру и Малому совету, но меня обманывали и использовали.

Я хотел быть хорошим сыном и хорошим братом, но в ответ получил ложь и отраву, подсыпанную в кофе.

Я поступал благородно и честно, но меня предали.

Я служил свету, а сейчас у меня есть лишь тьма. Тьма снаружи и тьма внутри.

Леди Куартис говорила, что настойка из Змеевой травы – это тропа на сторону темноты, из которой уже нет возврата. Когда нож пробил мое сердце, я осознал, что тьма – единственное мое спасение. И она откликнулась, ожила, спасла меня…

В черноте подземелья я ощущал себя лучше, чем наверху. Здесь было спокойно и тихо. Мне хотелось остаться здесь навечно.

Мои спутники замолчали, словно ощутив во мне перемену. Они больше не шептали и не шипели, они растворились, став просто тенями и лишь беззвучно скользили рядом.

Туннель, по которому я шел, то сужался до пары локтей, то превращался в широкие округлые пещеры и комнаты. В большей своей части подземный лабиринт облицован серым камнем – гладким и прочным. Местами по стенам и потолку вились растения, испускающие слабый свет. Здесь, внизу, все было черным и серебряным, мертвым и давно забытым.

Я шел, пока не уперся в развилку. Вспомнив карту, свернул налево и через полчаса увидел ступени. Вздохнул с облегчением – все же в последний раз я изучал подземный лабиринт много лет назад. Но память, к счастью, не подвела. Ступени вели к люку, который открывался в один из продовольственных складов Двериндариума. Выполненные двери-асами болты и шарниры не заржавели с годами и легко сдвинулись в пазах. Я выбрался наверх и осмотрелся. Окон здесь не было, лишь несколько узких отверстий-воздухоотводов под крышей. Света от них мне вполне хватило, чтобы рассмотреть помещение. Впрочем, тут ничего не поменялось.

Вдоль стен высились аккуратные ряды ящиков с запасами, теснились бочонки с засоленным мясом, квашеной капустой и мочеными яблоками. Тут же были сложены мешки с сушеными сливами, орехами и ягодами, туески с медом и колотым сахаром, запасы трав, чая и кофейного напитка. На всем сияла скважина – знак двери-асов, а значит, продукты могли сохранять свою свежесть годами. Тряхнул рукой, вызывая свои когти, и вскрыл ближайший ящик. Он был набит полосками вяленого и копченого мяса, ветчиной и кольцами колбас. Сунув в рот сочный кусок, я отыскал мешок побольше и принялся складывать в него продукты. Прихватив одеяло и кресало, я снова спустился под землю, аккуратно закрыв лаз. Постоял, вспоминая карту, и двинулся налево. Туннель резко пошел вниз. Подземный город располагался на нескольких ярусах, сейчас я направлялся к нижнему – самому древнему. И там же находилось пресное озеро, из которого наверх поступала вода. Доедая кусок мяса, я размышлял, как воспользоваться этим знанием.

И замер. За грудой осыпавшихся камней что-то шевельнулось. Бесшумно уронив на землю мешок с припасами, я вытащил нож.

– Живое… – почти беззвучно шепнул Страх. – Отдай…

Я сжал зубы и сделал шаг, всматриваясь во тьму. Может, в подземелье забралось животное? Сделал еще шаг – и тот, кто сидел за камнями, медленно поднялся, заполняя собой узкий проход туннеля. Неужели это кто-то из измененных? Чудовище Мертвомира?

И вдруг я услышал сиплое:

– Не подходи. Если ты человек – не подходи!

Я вытащил свободной рукой кресало и чиркнул, зажигая огонек. Из тьмы на меня глянули совершенно черные глаза на бледном осунувшемся лице.

– Февр Стит? – изумленно сказал здоровяк.

– Ринг? – выдохнул я. – Какого Змея ты тут делаешь?

К моему удивлению, парень дернулся в сторону, словно размышляя, как сбежать.

– Я провалился в туннель под Звонкой Башней, – сипло произнес он. – Выход завалило, а найти другой я так и не смог.

– Постой, – нагревшееся кресало обожгло пальцы, и я переложил его в другую руку. Тени у моих ног завертелись клубком змей, словно я попал в черный водоворот. – Сколько ты уже под землей?

– По моим подсчетам дней пять, – пробормотал Ринг, снова пятясь назад. – Не беспокойтесь, февр Стит, здесь внизу полно живности. Крыс и ящериц… Вполне съедобные. Хотя я предпочитаю земляные орехи, они хотя бы не пищат, когда их… хм. Но… февр Стит! Вам лучше держаться от меня подальше! Не подходите ко мне!

Я хмуро посмотрел на тени у своих ног. Пока они не нападали и словно принюхивались.

– Могу сказать тебе то же самое, – произнес я, всматриваясь в фигуру парня и его странные глаза. – Что с тобой случилось?

– Я плохо контролирую клятый Дар, – лицо Ринга исказилось, черноты в глазах стало еще больше. – Февр Стит! Вам надо уйти! Сейчас же! Я могу причинить вам вред! Уходите!

Он сделал еще шаг назад. Мои Тени, не выдержав, сорвались вперед. И тут Ринг вспыхнул, словно факел, черным неестественным пламенем! Я откатился в укрытие из камней, затылок обожгло жаром. Черное зарево на миг осветило туннель, и снова наступил мрак.

– Февр Стит? Вы живы? – в хриплом голосе Ринга отчетливо проступил страх.

Я посмотрел на свои Тени. Они расползлись по стенам, став чернильными кляксами на серых камнях. Похоже, огонь Ринга им не понравился.