Читать книгу Привет, дорогой дневник, я из России - Марина Тмин - Страница 10

время больше не эфемерно – болит, не трогай.

можно пощупать – не значит, что нужно щупать.

надвигающаяся весна не облегчает, но скручивает бараньим рогом.

склоняешься над задачей, состоящей из пирога и супа.

наблюдаешь, как по стене распускается чёрная плесень;

время измеряется новыми плесневелыми отростками.

февраль превращается в первый весенний месяц,

и дышать становится не легко, но подозрительно просто.

кислород насыщает мозг, эндорфином бежит по венам.

грубая прямоугольность шероховатых стен

заставляет угрюмо пялиться в потолок, ненавидя стены,

ненавидя систему, утверждавшую, что она – либеральнейшая из систем.

и думать:

если переиграть? отозвать ходы, время перевернуть?

пожертвовать, например, слоном, в попытке пресечь бесконечный шах?

голову наполняет густая, едва различимая муть.

время спрыгивает на стол, и стрелки нелепо топорщатся на часах.

время больше не эфемерно. вот кровь и плоть.

садится напротив тебя, фигуры со знанием расставляет.

подкуривает и отсчитывает: «королева – четыре, пешка – год».

не на жизнь, а на смерть, не на смех, на годы твои…

играем?

вдали от дома человек человеку – брат,

каждый встречный – иное, но всё же – родное племя.

подымается грудь, как если бы был домкрат.

очень искренне: рад. я сердечно рад,

что столкнулись именно в это время.

время…

свой, чужой, дилетант, дезертир, предатель…

можно выдохнуть, взять «казбеги», экмек, перно.

над водой всех рек всего мира ногой болтать,

была бы такая профессия – ногоболтатель,

я бы работал без передышек, без всяких «но».

я бы человека разглядывал без конца.

слушал бы, как он без устали говорит о том, о сем.

может, через годы не вспомним черты лица,

но

мы друг другу оставим зарубинки на сердцах.

просто так.

даже если никого этим не спасём.