Читать книгу Королева Дома - Марина Ушакова - Страница 3

Арта добралась домой без приключений, надежно спрятав тяжёлый подарок в складках платья. У дверей стоял экипаж, запряжённый двумя гибридами осла и буйвола; пассажира не видно. Чуть замешкавшись, Арта вошла в дом, быстро переобулась в свои самодельные туфли и остановилась, с интересом рассматривая гостя.

Высокий, очень сухой старик с болезненным, желтоватым лицом брезгливо оглядывался по сторонам, опасаясь к чему-либо коснуться серой мягкой перчаткой. Он оглянулся на звуки шагов и высокомерно вскинул брови: перед ним стояла маленькая, хрупкая девушка с копной кудрявых огненно-рыжих волос; тоненькое лицо с отпечатками вечного недоедания и страха; огромные сияющие серые глаза взирали на него с детским любопытством. Старое, целомудренного кроя платье некогда благородного зелёного цвета всё же удивительно подчеркивало белоснежную кожу и огненные волосы крошки.

– Княжна Арта Лдор?

– Да. А вы, если не ошибаюсь, мой лицитатор.

– Так и есть, – старик медленно обошёл девушку, будто пытаясь угадать фигуру под приятным старинным свадебным платьем. Вероятно, сей наряд, которому завидовали все модницы верхнего города, малышке достался от почившей матери, чьё тело всё ещё лежало в кресле у аквариума и уже изрядно смердело. Да, её мать тогда блистала. Она была первой и самой яркой красавицей Дворца. Сколько похотливых глаз провожали Астру Лдор! Сколько политиков и бизнесменов охотились на её мужа, чтобы убить его и завладеть Астрой № 801 и состоянием семейства Лдоров! Погубили всё же и Сина, и Астру, и их наследника Моба. Только девочка выжила. Как странно, учитывая, что именно девочек убивали в первую очередь. Малышка определённо родилась в рубашке. Но действительно ли это дочь Сина Лдора? Или подкидыш, которым Астра заменила погибшую девочку?

Лицитатор тяжело вздохнул, мысленно проводя аналогию со своей судьбой и вспоминая смерть своей прекрасной и бесконечно любимой жены Веллы. Первый верхний город насквозь прогнил ещё тридцать лет назад. От воспоминаний о своей жене лицитатор ощутил прилив неприязни к дочери Лдоров.

Старик сглотнул, пытаясь освободиться от воспоминаний. Но теперь не выйдет – Арта напоминает ему Веллу, и она здесь, прямо перед ним. Такая же тонкая и рыжеволосая. Такая же хрупкая и нежная. Астра постаралась, похоже, подобрать похожую девочку. Тварь бездушная, эта Астра № 801! Истинная принцесса не могла выжить в таких отвратительных условиях в среде людоедов, грязи и смертельных болезней!

– Аквариум будете с собой забирать, княжна? – Через силу выдавил он, отворачиваясь.

– Нет, – чуть подумав, мотнула головой девушка. – Я не хочу вспоминать о своей прошлой жизни. Раз уж так вышло, и мне предстоит начать жизнь заново…

– Я вас понял, – холодно перебил лицитатор и добавил, направив руку на дверь:

– Прошу в экипаж, княжна Арта.

– Благодарю.

Арта подобрала юбки и аккуратно поднялась в открытый двухместный фаэтон, косясь на старика с суровым и ледяным лицом. Он метнул на неё взгляд и поджал губы. У неё наверняка куча вопросов, но лицитатор отвечать на них не намерен. Все девицы из опальных аристократов третьих и более низких рангов, попавшие к лицитаторам щебечут без умолка, восхищаясь богатым экипажем, выливая ушаты ограниченной лести, выведывая свою предположительную судьбу, которая их может ожидать в верхнем городе. Они все лезли из шкур, чтобы понравиться, а то и соблазнить лицитатора, обнадеживая себя, что подобное поведение способствует их благоприятному будущему. Но чаще выходило кардинально иначе: недобросовестные, похотливые лицитаторы использовали глупышек и выбрасывали их с клеймом прямо в придорожные канавы междугородного тракта. Особенно этим промышляли лицитаторы пятых и шестых рангов, не надеющиеся на карьерный рост. Эта же девица молчит, опустив глаза. Её руки покойны, не трясутся, не теребят платье или волосы; глаза не бегают из стороны в сторону и не сверкают неуёмным кокетством. Она не вульгарна и не распущенна. Но и смиренной она не выглядит. Скорее, почтительное ожидание хищника перед прыжком на жертву. Красиво охотится эта юная тигрица с остреньким, кошачьим личиком. Рыжая. Надо же! Но столько лет прошло!

Старик не выдержал.

– Сколько вам лет, княжна Арта?

– Пятнадцать.

И всё. Снова молчит. Даже по сторонам не смотрит.

Она не просила времени, чтобы проститься с домом, где выросла. Не плакала о почившей матери. Не оглядывалась.

– Вы не спросите, из какого я рода, юная княжна?

– Нет необходимости, уважаемый лицитатор. Я оставляла заявку на лицитатора из рода Лекола или Фризз. Судя по вашему костюму, вы Фризз.

Старик едва сдержал улыбку. Удивительно, как это дитя Долины приняло решение доверить свою судьбу семейству Фриззов, прославившихся во всех нижних городах мстительностью своего беспощадного генерала Фураппа и его сильной, бесстрашной армии. Забавное дитя. Жаль малышку, если попадёт к Дриттам или сыну генерала Геда Фураппа. Придётся позаботиться о ней. Она непременно должна попасть в хорошую семью, уж очень она похожа на его жену и ту девочку, что он некогда знал. Старик облегчённо вздохнул, вспоминая как минимум последних десятерых девиц-лотов. Какие они были ужасные! Кичливые, требовательные, грязные людоедки. Их волосы по древней моде возвышались отвратительными пирамидами, кишащими вшами. От них несло немытыми телами и гнилыми зубами! О, предки! Наконец-то старому лицитатору довелось увидеть истинное сокровище! Астра, вероятно, много сил положила, чтобы обучить эту мелочь хорошим манерам.

– Мое имя Эльб Фризз, Третий ранг, – представился он, вопреки собственным правилам и слегка поклонился, коснувшись шляпы кончиками указательного и среднего пальцев.

Он не обязан был представляться лоту и никогда этого не делал ранее.

– Рада знакомству, господин Эльб Фризз. Мне очень приятно, – тихо вымолвила в ответ Арта и улыбнулась одними уголками губ, скрывая радость – она понравилась лицитатору! У неё теперь есть шанс попасть в хорошую семью!

– Что вы думаете о человеческом мясе? – поинтересовался лицитатор. Он смотрел на неё с недоброй усмешкой, превратно расценив её улыбку. – Каково оно на вкус?

– Не знаю, – Арта нахмурилась. Очевидно, ей этот вопрос не понравился. – Я никогда не ела человечину.

– Вот как? А чем же вы питались?

– Крысами, болотными змеями и насекомыми. Кореньями, заболонью, травой, когда был сезон, грибами, побегами рогоза с южных болот. Иногда мне везло: находила гнезда с яйцами птиц на краю Долины. Но ходить туда мама запрещала – это было слишком опасно.

– Но вы всё равно ходили?

– Да. Голод толкает и не на такие поступки. Простите, господин лицитатор, но я не хочу вас шокировать подробностями.

Старик отвёл взгляд, догадавшись, что девушка периодически воровала на базаре продукты. Этим промышляют почти все опальные аристократы, чтобы выжить и помочь своей семье. Определённо, Арта Лдор не гордится своим прошлым.

Родители девушки не смогли смириться со столь ужасающими условиями в нижнем городе Долины. Они предпочли морить себя голодом, но никогда не есть мясо себе подобных. И им удалось воспитать достойную дочь. Только Моб сорвался… Арта прикусила нижнюю губу и на мгновение зажмурилась, чтобы не дать скатиться слезе. Она с благодарностью вспоминала родителей и брата.

Теперь она могла позволить себе поднять голову и полюбоваться приближающимся верхним городом. Глядя на шпили, сверкающие крыши домов, выложенные овальными камнями живописные заборы, Арта никак не могла понять, нравится ей этот город или нет. Кажется, она разочарована. Над головой со свистом пронёсся по тонкой полосе металла пустой аэробус, тащащий за собой несколько вагонов со знаками Лекола, гружёных колбами с радиоактивными породами. Прохожие шли, стараясь не касаться каменных заборов. Деревья все хилые и слабые, но по-настоящему живые, с зелёной листвой, не так как в нижнем городе.

– Это не рукотворные заборы, – заговорил лицитатор, словно догадавшись о её изумлении.

– Они растут сами на корнях Дома. К примеру, Дом начинает двигаться, то и заборы поднимаются высоко над землей, тогда камни могут падать на людей. Когда Дом замирает, то камни сами собой прилипают друг к другу, снова воссоздавая заборы, но уже по новым траекториям положения корней. Иногда, правда, крайне редко, такие заборы проламывают наши дома насквозь. И нам приходиться переезжать в новое жилище, так как там где проходят каменные заборы Дома, начинают твориться странные вещи: летают предметы, слышатся голоса или иные, незнакомые звуки. В моём доме пробитым таким забором, однажды случились миражи. Я видел удивительные живые картины неведомых миров и призрак юноши с длинными белыми волосами. Мне пришлось строить себе новое жилище.

Старик вдруг тихо засмеялся, заметив вскинутые тёмные брови девушки.

– Мы будем проезжать мимо Дома, – предвосхитил её вопрос лицитатор. – Но, я также, был бы счастлив, если бы вы не опасались задавать мне вопросы. Ваше молчание меня угнетает, княжна Арта.

Щёки девушки мгновенно вспыхнули. Однако в интонации лицитатора она не почувствовала искренности. Он явно чем-то раздражён и едва это скрывает.

– Простите меня, господин лицитатор. Моё воспитание не позволяет быть навязчивой. И, действительно, я очень бы хотела увидеть Дом. Но, если вы торопитесь, я не хотела бы вас задерживать.

– С радостью покажу его вам.

Вопреки собственным правилам Эльб устроил своей протеже небольшую экскурсию по верхнему городу, показав места, где собираются творческая молодежь, театр, парки для аристократов, рестораны и другие заведения. К Дому они подъехали ближе к вечеру.

Лицитатор был сражён искренностью девушки. Она определенно, честна, что заставило старика расслабиться рядом с ней и вести непринужденную беседу. Неприязнь к ней медленно исчезала. Уж в людях лицитатор разбирался очень хорошо, за исключением одного человека из близкого своего окружения. От воспоминания о нём, он резко нахмурился и потемнел, с силой сжав в кулаках вожжи.

Эльб опустил глаза и изумленно раскрыл рот, заметив обувь княжны из грубой бумаги, в которую продавцы южного базара заворачивают человеческое мясо покупателям. Туфельки расписаны изысканными узорами вручную обыкновенным углем! Лицитатор усмехнулся, догадавшись, что кроме продуктов, девушка воровала плотную бумагу.

Большинство лотов садились в его экипаж босыми, пачкая пол открытой коляски и распространяя неприятные запахи. Кажется, мастерство создавать из бумаги фигурки называется оригами. Очень древнее искусство. О нём Эльб читал в старинных книгах. Никто уже не владеет этим навыком. Аккуратные туфельки получились у девчушки.

– Сама делала туфли? – деланно строгим голосом полюбопытствовал он, отворачиваясь, чтобы не дать слабину и не улыбнуться во весь рот.

Арта испуганно поджала ноги, накрыв их длинным подолом платья. Она с трудом оторвала взгляд от гигантского Дома с деревянными, не крашеными окнами, простеньким, но широким крыльцом, но снова завороженно уставилась на него с изумлением. Двери будто вырезаны инсталляцией на поверхности стены. Кажется, они никогда не открываются, столь нереально выглядят. Весь Дом “построен” из белого ракушечника или его имитации. Многоярусная вальмовая крыша с сотней вариаций тяжело нагружала весь вид огромного Дома. Псевдобаллюстрады под окнами, выпуклые бассажи на углах, простенькие капители, колонны, полуколонны. При приближении коляски лицитатора и его пассажирки здание внезапно задвигалось, вытягиваясь вверх, светлея стенами. Крыльцо потянулось вперёд, раздвигаясь и украшаясь белоснежными периллами, словно приглашая войти. Захрустели на ступенях белые мраморные плиты, разворачиваясь откуда-то из нутра всей конструкции. У двери справа возникло светящееся красным окошечко с отпечатком небольшой руки, внутри которой бежали сверху вниз значки и цифры.

– Да, господин лицитатор, – с опозданием, чуть рассеянно ответила девушка, не в состоянии оторвать взгляд от гигантского компьютера в виде здания. – Вы видели? Дом зашевелился.

В ответ старик вытянул свои ноги, демонстрируя отменные узкие туфли в полоску из неизвестного девушке материала, имитирующего кожу животного.

– Да, видел. Он часто меняет форму и цвет. А мои туфли не так привлекательны, как твои. Отличная работа. Думаю, в высшем обществе ты бы могла стать законодательницей новой моды. Особенно, если украсить твои туфли цветами или бижутерией.

– Или узорной росписью золотой краской. Если покрасить бумагу в тёмный, глубокий, благородный красно-коричневый цвет, то золотые узоры будут смотреться достаточно импозантно, чтобы подчеркнуть неординарность и статус хозяйки, – нерешительно мяукнула Арта и покраснела.

– Восхитительная идея! Любой насыщенный цвет будет прекрасно сочетаться с золотой росписью! – Против воли рассмеялся старик. – Кстати, это и есть Дом. Похоже, ты уже сама догадалась.

– Да, господин лицитатор. Он удивителен.

– Все части строения самопроизвольно двигаются, изменяя облик Дома невероятным образом. Он никогда не повторяет предыдущую форму. Но я никогда не видел, чтобы он проявлял свой кодовый замок с фронтальной своей части. Этот замок многие годы был доступен только с внутреннего двора. Удивительное событие мы застали. И открывается Дом, а вернее, только его вестибюль Хранителям – это тем, кто занимается обслуживанием аэробусов, доставляющих Дому ресурсы для существования. А еще он “дышит”. Хотите послушать?

– Да, с удовольствием.

– Идём.

В глазах старика внезапно загорелись шаловливые юношеские огоньки. Он быстро схватил девушку за руку и, буквально, стянул её с сиденья, потащил к Дому. Арта едва поспевала за его размашистыми шагами. Приблизившись к белой стене, лицитатор прижался к ней щекой, подавая пример, которому девушка незамедлительно последовала. Через кости черепа мгновенно ударила тяжёлая, густая волна звука, неслышимого ушами. Она медленно затухала, снова импульс и снова затухание. Каждый импульс проходил через всё тело, отдаваясь во всех костях, отчего возникало ощущение полёта и потери ориентации. Каждый удар отрывал слушателя от земли все выше и выше.

– Войди. Войди. Войди, – твердил пульс Дома, согревая шершавую стену под щекой девушки.

Лицо старого аристократа было так близко, что Арта рассмотрела каждую морщинку. Карие глаза лучились удивительным умом и силой. Длинный с горбинкой нос с резными ноздрями, тонкие губы правильной и приятной формы, волевой, твёрдый подбородок надменно выпирал вперёд и чуть вверх. Он определённо в молодости сводил с ума женщин. Таких мужчин в Долине Арта никогда не встречала.

Она забыла о Доме, рассматривая породистое лицо человека, который в скором времени выставит её на аукционе, чтобы продать за самую возможную высокую цену. Лицо именно породистое. Такое сравнение в голову девушке пришло за всю жизнь впервые. А породистые существа, как известно, вымирают быстрее, чем смешанных кровей.

– Ты слышишь это? – Прервал её размышления лицитатор, и аж хрюкнул от удовольствия.

– Ух-ты! Он как будто зовёт меня! Будто приглашает войти! – задохнулась от восторга Арта и закрыла глаза, погружаясь в звуки Дома.

Но не только пульс Дома она слышала. Запах лицитатора приятно щекотал нервы. Чистый, истинно мужской запах с нотками чего-то удивительно свежего и терпкого.

– Ну, хватит, княжна, – старик со смехом оттянул её в сторону. – Те, кто долго слушает “дыхание” Дома сходят с ума. Не хотел бы я рядом видеть безумицу. Нам пора. Скоро стемнеет, а я проголодался. Съел бы сотню рыскачей под горчично-медовым соусом.

Лицитатор подал княжне руку, помогая подняться в экипаж. Его взгляд застыл на крыше Дома. Две фигурки, сидящие там, мгновенно исчезли. Близнецы Лекола снова изучают Дом. Сегодня их удалось заметить. Обычно, они погружались в “дыхание” Дома так, что за пределами стен здания их никто уже не мог видеть или слышать. Они словно попадали в некое иное, неизвестное пространство или измерение. Эльб много раз видел, как юноши растворялись в миражах Дома, и появлялись спустя сутки или более уже за пределами влияния Дома. Старик догадывался, что мальчишки нашли что-то в Доме, но никому ничего не рассказывают и не расскажут. Самый общительный из них Эрик поведал зевакам, что он с братом, просто, собирает в Доме “пасхалки”. Но ни одной такой штуки показать не смог. Его брат Шилл вообще угрюмо молчит, а за излишние вопросы может всадить кулаком в переносицу. Удар Шилла сбивает с ног даже крепких амбалов. Но случается, порой, нечто странное – братья будто меняются телами, тогда Шилл становится застенчивым и болтливым, а эрудированный и интеллигентный Эрик звереет.

В Дом кроме братьев Лекола никто и никогда не мог войти, хотя отчаянные смельчаки не перевелись среди сынков аристократов. Дальше вестибюля Дом не пускал гостей, а однажды попытавшегося проникнуть через окно воришку, рама здания сдавила и оставила снаружи половину туловища, которое со временем высохло и отвалилось. Тело торчало в стене с исчезнувшим окном очень долгое время как предупреждение.

Арта уставилась на трость лицитатора с тремя золотыми кольцами у основания. Не он ли был гостем госпожи Гун? Неужели этот тощий и высокий старик пользуется услугами куртизанок?! Девушка поджала губы и отвернулась. Однако, уже через несколько минут раскаянно покраснела, заметив прохожего с такой же тростью и тремя золотыми кольцами.

– Вас что-то смутило, княжна Арта? Вы покраснели.

Старик сверлил её пристальным взглядом, управляя экипажем.

– Да, господин лицитатор. Не посчитайте меня нескромной, но что означают три золотых кольца на вашей трости?

Как же так? Почему мама не рассказывала об этих кольцах?

– Третий ранг, дитя. Чем выше ранг аристократа, тем шире кольцо. У носителей второго ранга два кольца, но они вдвое шире, чем мои. Первый ранг носит трости наполовину покрытые золотом. А нулевой ранг не снимают золотых масок, и их трости полностью золотые с крупными набалдашниками в виде голов древних животных: льва, орла и кобры.

– Нулевой ранг? – Изумилась девушка.

– Трио Дворца. Три руководящие миром нашей Долины семейства. Когда близнецам Лекола исполнится восемнадцать лет, кто-нибудь из них займёт место своего отца на троне Трио, а его лицо будет скрыто. Со временем его внешность забудут. Но так как братья похожи друг на друга как две капли воды, то однажды того, кто не стал одним из Трио, убьют доктора или поверенные лицитаторов второго или третьего ранга, чтобы не смущать подданных. Высший, то есть нулевой уровень власти не предполагает открытого общения с людьми. Они общаются только с монитором Дома, а с людьми с помощью своих поверенных. Их поверенными могут стать члены первого ранга.

– Монитор? – Растерянно переспросила девушка.

– Да. Это такая штука на стене во внутреннем дворе Дома и в его вестибюле. В сам Дом никто проникнуть или войти не может, кроме близнецов Лекола. Они проникают в него через крышу, зная его секреты. И никто больше не сумел повторить их фокус. Дом заперт изнутри. Там есть замок в виде ладони подростка. Но ключа нет. Знаете, княжна, не всем дано услышать пульс этого загадочного Дома. Как его сотворили наши предки? Чрезвычайно поразительное здание!

Девушка молча переваривала рассказ лицитатора и оглядывалась на исчезающий за кронами деревьев Дом.

– Мне известны только два семейства, управляющих всеми городами. – Не удержалась от интересной беседы она. – Лекола и Дритт. Символическое животное рода Лекола лев, у рода Дриттов – кобра. Кому принадлежит символ орла? Вы ведь говорили Трио, следовательно, их должно быть трое. Так?

Старик пожевал губами и мотнул головой, нахмурившись. Он явно не хотел продолжать разговор или потерял к нему интерес.

– Третье семейство временно выбыло из общения с Домом. И, Арта, – Лицитатор повернулся к ней, глядя загадочно и печально, – Не задавай никому этот вопрос, если хочешь жить. Сделай вид, что этого разговора никогда не было. Могу лишь добавить, что семейство Дриттов не имеет к нулевому рангу никакого отношения: они получили это место путем государственного переворота и обмана. Законная семья нулевых на данное время только Лекола. Остальные две семьи в опале из-за коварства Дриттов. Пока у власти Дритты, законные представители двух других семей не смогут вернуться на трон. И Лекола, лишённый поддержки и армии не способен вернуть своих соратников на троны Трио. Он чудом держится у власти. Возможно, этому способствуют покровительствующие ему дома и сыновья, ставшие с возрастом офицерами гвардии Дворца. В общем, и кобра, и орёл – являются символической принадлежностью других семей, но не Дриттов. Я все доходчиво объяснил?

Внезапно он добавил сдавленным голосом, глядя отстранённым взглядом на пыльную дорогу:

– Они хотели изменить этот мир… Хотели открыть Дом и его Ковчег для всех, чтобы исцелить планету. Но их смели, как ненужный сор…

Старик встрепенулся и бросил на девушку виноватый взгляд.

– О, простите, княжна Арта за мои слабоумные речи.

Арта отвела глаза. Он не слабоумен. Так говорят потерпевшие поражение бойцы, но не безумцы. Похоже, Эльб Фризз некогда поддерживал те две семьи нулевых, которых свергли. Он до сих пор на их стороне, но ничего теперь не может изменить. Так же, можно предположить, что лицитатор Эльб Фризз считает себя одним из тайных сторонников и покровителей Лекола.