Читать книгу Сказки Серпантины - Марина Валентиновна Бауэр - Страница 1

 В одном маленьком городе жил один большой чудак. Большим чудаком он был вовсе не из-за роста, а из-за большого чудачества. Во всяком случае, так считала Клавдия Тимофеевна – серьёзная дама из соседнего двора.

 Ворона Кралиса, живущая на чердаке прямо над балкончиком Клавдии Тимофеевны, полагала, что любая из шляп этой достойной дамы была бы лучшим интерьерным решением любого гнезда приличной семейной вороньей пары. Сама Кралиса очень долго жила на свете и уже довольно долго без пары, поскольку её муж уехал сниматься в кино, и звёздная жизнь увлекла его настолько, что возвращаться к супруге он не спешил. Хотя мы можем и не знать всех обстоятельств этой истории, чтобы обвинять в чём бы то ни было пару этих почтенных птиц.

 Кот Никифор, приятель Кралисы, считал ворону очень умной птицей и подходящей особой для вечерних философских бесед на крыше. Глядя на звёзды, кот и ворона частенько беседовали о вещах возвышенных и достойных восхищения. Впрочем, доподлинно содержание этих бесед были известны только крысам, но крысы ведь во всем ищут только выгоду. Выгода, конечно, состояла в том, что когда кот и ворона вели беседы на крыше, можно было спокойно подобрать всё, что осталось съедобного у запасливой вороны.

 С крысами воевал дворник Архипыч. Он имел привычку произносить все свои мысли вслух, так что любой прохожий сразу оказывался в курсе всех планируемых действий Архипыча. А крысы ведь умеют читать мысли, вы знаете это? И крысы ничуть не нуждались в том, чтобы им докладывали, какие, где и какими средствами военные действия против них намечаются. Таким образом, Архипыч всегда оказывался в проигрыше, поражённый хитростью и коварством противника. Внимание Архипыча обычно было занято предметами, находящимися ближе к земле, поэтому ему редко приходилось поднимать глаза к небу.

 В небе были чайки. Улица, на которую выходил опекаемый Архипычем двор, спускалась к морю. Если бы она сразу спускалась к морю по прямой, то и говорить было бы не о чем, но наша улица спускалась к морю крутым серпантином. И название у неё поэтому и было такое: «Серпантина». В городе так и говорили – на Серпантине. Всякий транспорт выписывал петлю за петлёй, спускаясь к морю, но сами жители редко выходили на тротуар у проезжей части, а предпочитали прямой путь сквозь соседские дворы. Система сквозных дворов с калитками приводила к морю напрямик. Ах, что это были за калитки! Жители соперничали друг с другом в красоте и удивительности своих калиток. По калиткам отмечали и сами дворы, например «птички» – это двор с деревянными резными калитками, на которых внутри деревянного кружева выделялись две птички, летящие друг к другу. Калитка «звездопад» была кованая, а калитка «волны» была сплетена из лозы.

 Также для сокращения пути под проезжей частью проходили туннели. В летнюю жару там всегда было прохладно, а в некоторых даже водилось эхо. В одном из туннелей протекал ручеёк, а рядом с ним над топким местом были проложены мостки на невысоких сваях. Под мостками жила жаба Лючия. Сама ли она придумала себе такое имя или её так назвали при рождении – неизвестно. Ведь будущие жабы вылупляются из икринок и прежде чем стать настоящими жабами какое-то время бывают смешными головастиками.

 С жабой дружила девушка Тая. Тая жила на другом конце города, но каждый день бежала к морю через Серпантину. Пробегая через туннель Лючии, она звала жабу нежным голосом, та выползала из-под мостков и прыгала к Тае на колени. Тая гладила Лючию по спине, от удовольствия спина жабы покрывалась похожей на желе массой, которую Тая собирала с ладошки в специальную баночку с мазью из морских грибов и конопляного масла. Получившуюся смесь Тая тщательно смешивала. Что Тая делала с этой мазью, мы узнаем в следующей главе, которая называется….