Читать книгу Сказки Серпантины - Марина Валентиновна Бауэр - Страница 3

Но к морю ведь надо ещё спуститься! А сейчас кот Никифор спит, развалясь в кресле на веранде Радиолы Ивановны. Радиола Ивановна – женщина, как теперь принято говорить, почтенного возраста. Сейчас она ходит с палочкой и шаркает ногами, но не потому, что у неё болят ноги, а чтобы чувствовать себя соответствующей возрасту.

 Выйдя из туннеля Лючии, Радиола Ивановна отворила калитку «черёмуха». Сама калитка была обыкновенной – простой деревянный щит, но нарисованные на ней ветки цветущей черёмухи были прекрасны! Казалось, что они чуть вздрагивают качаемые нарисованным ветерком, и аромат цветов распространяется за пределы картины в любое время года.

 Картину написал вундеркинд и акселерат Серёжка двенадцати лет, компьютерный гений. Но и без компьютера руки у него росли, откуда надо, и вообще – за что бы он ни брался, всё у него получалось ладно и на загляденье. Серёжка жил с дедом. Серёжкины родители уехали на заработки и застряли где-то там, в других краях, исправно снабжая Серёжку с дедом всем необходимым, и сверх того – даже необязательным и лишним. Лишнее запасливый дед складывал в чулане, и чего только там не было! Но не будем отвлекаться! Лучше послушаем жабу Лючию, потому что она опять поёт. Но поёт она не просто так, а для Таи, хоть та и не понимает ни слова.

 Лючия:

 Чаепитие бабочек – это каймановы слёзы.

 Украшать себя множеством бабочек – это искусство кайманов.

 Погляди как красиво, но мы на пороге у солнца.

 Опусти мне глаза, утомлённые бабочек танцем.

 Никаких бабочек тут не было, все они роились над садиком Радиолы Ивановны, и некоторые залетали на веранду, где в кресле дремал кот Никифор. Бабочки радовались тому, что они больше не гусеницы и не нужно есть зелень, а можно обходиться нектаром, за отсутствием каймановых слёз, ибо здесь кайманы не водились, да и вряд ли когда-нибудь заведутся. На калитке, которую открыла Радиола Ивановна, была изображена рыба. Изображение было сделано в виде мозаики, искусно составленной из обкатанных морем бутылочных осколков и плоской цветной гальки. Галькой были выложены и дорожка через двор, и дорожка к ступенькам на веранду. Радиола Ивановна прошаркала по дорожке, поднялась на веранду и подняла свою палку. Если вы подумали, что она собиралась ударить палкой кота, то вы категорически ошибаетесь! Кота Радиола Ивановна очень любила, а палку подняла для того, чтобы весьма ловко покрутить её в пальцах правой руки, а потом и левой. Это упражнение от ревматизма Радиола Ивановна исполняла довольно часто и достигла высокого уровня мастерства. Палка вращалась быстро, посвистывая от скорости. Удовлетворённо хмыкнув, Радиола Ивановна повесила палку на крючок и прошла в дом.

 Именно в этот момент Тая гладила по спине жабу Лючию. Если бы жаба Лючия была котом Никифором, она непременно бы замурлыкала. Идея научить жабу мурлыкать мелькнула в уме Таи, не оставив заметного следа, пригодного к размышлению. Тая опустила жабу на землю, встала на ноги, убрала баночку с мазью в рюкзачок, помахала жабе рукой и побежала к морю по тропинке через дворы, открывая одну калитку за другой.

 Утро было солнечным, Тая махала рукой всем, кого видела на пути, и люди охотно махали ей в ответ или радостно кивали, собаки махали хвостами, кошки согласно жмурились, ворона Кралиса сделала приветственный круг над головой Таи.

 Серпантина заканчивалась выездом на галечно-песочный пляж, огороженный справа довольно отвесной, хоть и невысокой скалой, а слева затейливым заборчиком, отделявшим скверик и набережную от пляжа.

 Тая пробежала через двор с калиткой "кольчуга", сделанной из металлической сетки, украшенной витыми серебряного цвета колечками, и оказалась на нагромождении больших камней у скалы, Ловко перепрыгивая с камня на камень, Тая спустилась на выступающий в море плоский валун, скинула рюкзачок и принялась раздеваться. Раздевшись до купальника, Тая достала баночку, помешала там пальцем и густо намазала все тело, дала подсохнуть. Затем нацепила грузики на ремень и разложила его на камне. Надев ласты и маску, она надела также и ремень с грузом и прыгнула в подходящую волну.

 До самого горизонта море отражало небо. Или наоборот – небо отражало море. Море, поделённое надвое солнечной дорожкой, слегка колыхалось. Далеко-далеко стояли на траверзе большие морские сухогрузы и между ними белело маленькое крыло парусной яхты. Под водой подальше от берега…. О, нет! Пожалуй, эта история для следующей главы.