Читать книгу Полетная практика - Марина Василевская* - Страница 2

Центр – это огромный командный центр всего космофлота, куда входит центр управления полетами в различных областях и секторах, центр освоения, центр подготовки, разведцентр и много других центров. Но в простонародье весь этот конгломерат называли Центром.

Стажировка – это когда от тебя ждут выполнения работы, не всегда объясняя как правильно ее сделать. Стоит ли говорить, что боевому офицеру, закончившей Академию с красным дипломом, то есть с отличием, ощущать себя не дипломированным специалистом, а второгодником было ой как нелегко. Она не раз вспоминала и учебу в академии, и последующие два года работы в институте, и свое решение поменять свою жизнь… и чувствовала, что променяла шило на мыло.

По распределению она попала на станцию дальнего сектора. Вернее, станция находилась на рубеже дальнего сектора и осуществляла переброску экипажей в нужный квадрант. Немаловажным фактором было то, что космонавтам не нужно было лететь в один из санитарных центров для прохождения медосмотра и реабилитации. Все это они проходили на станции.

Злата ненавидящим взглядом смотрела в монитор компьютера. Ее отправили в отдел координации. Не на корабль, а в отдел координации. Кажется, их отдел ненавидела вся станция и все прилетающие корабли. Романтика, ничего не скажешь. «Своя рутина, корабельная» заключалась в проверке миссий экипажей: не отличаются ли данные, все ли выполнено и правильно ли заполнено. От количества экипажей шла кругом голова. И каждая новая миссия до зубовного скрежета напоминала двести таких же предыдущих миссий. Зачем она ввязалась во все это? С таким же успехом она могла прозябать в отделе развития в Институте изучения космоса. Там хотя бы интересные встречи, конференции, архив… Девушку передернуло. Да, с новой работой тоже вышла промашка, но ведь везде надо искать плюсы! Первый плюс – редкие, можно даже назвать их уникальными, полеты. И то только потому, что ее обязаны включать в план полетов. Но за годы, прошедшие с выпуска, ничего кардинальным образом не поменялось – капитаны скрепя сердцем включали ее в состав команды и то на пару-тройку часов. И если бы не самописец, то вообще заперли ее в камбузе и не допускали до задания. В таких условиях показать себя или проявить тяжело. Дойдя до рекордного количества звонков маме со стенаниями и воплями о судьбе-злодейке, Злата получила вместо привычных слов утешения и солидарности огромный пинок или волшебный пендель, как выражался ее папа.

– Знаешь что, дорогая! – мамино лицо утратило сострадание и жалость, – прекращай ныть! Когда человек хочет, он делает. Ты ничего не сделала! Проще всего сесть и сложить ручки.

– Мама, да как ты не понимаешь?! Мне не дают! Ты думаешь я не пыталась? Не старалась? – девушке стало горько. – Единственное что мне доверяют это эти дурацкие отчеты и данные! За четыре месяца, мама ЧЕТЫРЕ! У меня вылетов было меньше, чем пальцев на обеих руках. Капитаны доверяют разве что сообщить курс, который они сами не могут посмотреть, так как ведут корабль. Все мои предложения игнорируются, если я открываю рот и говорю что-то помимо данных курса, они вдруг превращаются в глухонемых.

Александра склонила голову набок.

– А ты не думала, что возможно дело в тебе?

Злата готова была расплакаться или завыть: и то и другое хотелось одинаково.

– Почему же, думала. Я себе голову сломала, пытаясь найти, где я косячу.

– Злата!

Окрик мамы заставил ее остановится на мгновение.

– Мама, да нормальное это слово.

Александра сделала выразительное лицо.

– Для внучки лингвиста это не нормальное слово.

– Хорошо, мама.

Девушка понимала, что ее несет и несет со страшной силой, но остановится было тяжело. Но мать вдруг улыбнулась.

– Если все вокруг плохо, может стоит поменять свой взгляд на окружение? Изменить мир мы не можем…

– Но можем поменять свое отношение к нему, – заученно повторила Злата. – Я поняла. Спасибо, мама.

Александра улыбнулась и попрощалась с дочерью. Через пару часов девушка решила, что ее рутина станционная, наверное, очень даже ничего. Главное найти хоть что-то интересное. Пара недель поисков и вуаля нашлась-таки нестыковка. Злата устало посмотрела на два разных отчета и поняла, что выдохлась. Все – больше она не может заставлять себя верить, что все не так уж плохо. Еще один «плюс» – в реабилитационный центр Ксения Сергеевна наверняка отправит ее. Может повыть все-таки? Что она не человек? Ну и что что боевой офицер…

Заведующая реабилитационным центром была откровенно не рада ее визиту.

– Алла Михайловна, – обратилась к ней девушка, игнорируя гримасу недовольства на ее лице, – за месяц 210 экипажей прошло через реабилитацию. Но людей, побывавших в центре больше.

Заведующая кисло спросила.

– Злата, чего тебе надо?

Она вообще не любила, когда к ней приходила Злата и считала ее занозой. Нельзя сказать, что девушка была тоже счастлива, но выхода не было – Ксения Сергеевна, непосредственная начальница, назначила ее отвечать за координацию работы с реабилитационным центром. Не раз Злата вспоминала слова Андрея Михайловича: «не работа с бумагами и не нудные отчеты». Ну-ну.

– Алла Михайловна, у нас стандартные экипажи 3-4 человека. Всего экипажей было 210. Но количество людей, вышедших из реабилитационного центра больше и намного.

– А ты обратила внимание, что люди по несколько раз у нас проходят реабилитацию? Так как туда-сюда летают.

Алла Михайловна как-то сказала, что ей становится плохо, когда она видит Злату. Наверное, это можно было считать похвалой. Реабилитационный центр всегда считал себя отдельным и независимым от станции. А отдел координации, в котором работала Злата, должен был координировать работу всех подразделений станции. И вот девушка смогла внушить стойкую неприязнь, но вместе с тем заведующая уважала ее за упорство.

– Алла Михайловна, согласно отчетам всего 738 человек должно было пройти реабилитацию и это количество подразумевает всех людей, прошедших реабилитацию. Каждый раз человека считают как нового для удобства статистики.

– И? – скучающе спросила заведующая.

Злата выложила ей на стол отчет с пульта управления с обведенной строкой.

– Но из центра за этот месяц вышло 853 человека. И они не все члены экипажей.

Заведующая сделала вид что удивилась и подалась вперед.

– И что это за 115 человек?

Девушка потеряла на мгновение дар речи от откровенной наглости заведующей.

– Об этом я и хочу вас спросить.

Она посмотрела на Злату непроницаемым взглядом.

– Злата Максимовна, вы же координируете работу станции с центром вот и разбирайтесь.

Сбрасывая на девушку проблему, сказала она.

– Алла Михайловна, но это же ваш реабилитационный центр! У вас 115 человек ежемесячно туда-сюда ходят и неизвестно что это за люди.

– А может быть это один человек ходит туда-сюда? Может такое быть? Может. И раз вы отвечаете за координацию, то идите и координируйте. Наш центр работает, как полагается. Все остальное не наша компетенция.

Как там в сказке говорится: пойди туда, не знаю куда и принеси то, не знаю что? Вот так и здесь. Девушке ничего не оставалось, как отправиться в реабилитационный центр. Возвращаться с пустыми руками дело гиблое. Опять отправят к Алле Михайловне и еще отчитают за непрофессионализм.

Сказать по правде, реабилитационный центр Злата недолюбливала. Огромное помещение, поделенное на секции, в которых стоят капсулы реабилитации. После каждого задания космонавты обязаны проходит санитарный контроль и в том числе реабилитационный глубокий сон или попросту реабилитация. В капсулах царит абсолютная тишина, но космонавты, привыкшие к шуму двигателей, не всегда могут выносить эту тишину и поэтому многие, в обход инструкции и системы безопасности, оставляли капсулы прикрытыми.

Злата пару раз погружалась в глубокий сон в капсуле и сказать, что это ей понравилось… Всем известно, что человек после глубокого сна чувствует себя отдохнувшим и обновленным. То, что космонавтам и нужно. Но только сами космонавты знают, что, если человека случайно разбудить (а такое постоянно происходит в помещении, где работают машины и ходит персонал) во время реабилитационного сна, у него срабатывает неприятный рефлекс: раздражение и недовольство умноженные стократ. В жизни человек может быть само спокойствие и вежливость, но потревожь его во время глубокого сна и вместо него просыпается огнедышащий дракон. На все жалобы пострадавших специалисты разводили руками: мол не надо оставлять открытыми капсулы. Единственным утешением было то, что человек после глубоко сна ничего этого не помнил, а персонал – персонал привык и просто не обращал внимание.

Девушка шла затаив дыхание между ровными рядами капсул. Кроме нее в коридорах никого не было. Время осмотра капсул еще не подошло и она не хотела нарваться на вспышку гнева от потревоженного космонавта за то, что громко ходит или дышит. Одна из капсул была полностью открыта. В ней лежал молодой человек и, заложив руки за голову, наблюдал за Златой. Она остановилась. Может быть проснувшийся и приходит в себя? Но на панели горел синий огонек, а значит включен глубокий сон. Из-за открытой крышки давление не понизилось и подача обогащенного кислородом и какими-то травами воздуха не началась. Другое дело как он сумел это сделать? Ведь автоматика была серьезной и, если крышку не закрыть, процесс погружения в сон не начинался. На потревоженного он тоже не походил. Иначе давно устроил ей разнос. Вместо этого молодой человек продолжал изучать ее.

– Закройте крышку, – сказала она.

– Не надо, – ровно ответил он.

Чудак! Она пожала плечами и подошла к пульту вызова персонала. Молодой человек в два тигриных прыжка догнал ее и схватил за руку.

– Я же сказал не надо, – с нажимом произнес он.

Злата поняла, как чувствует себя кролик перед удавом. Чего греха таить – она испугалась, как девчонка! Стряхнув с себя оцепенение, она попыталась вызволить свою руку. Она же боевой офицер… наверное.

– Что вы здесь делаете? – прищурив глаз, спросил он. – Вы не из персонала.

– Руку отпустите. Служебное расследование. Вам спать надо.

Но мужчина еще более подозрительно прищурил глаз.

– Что за служебное расследование?

Выглядел он угрожающе, но Злата выпрямилась и сверкнула глазами. Она боевой офицер космофлота. Да, наверняка она проиграет ему в бою на 2-й секунде, но голова то при ней. Извернувшись, она нажала кнопку вызова свободной рукой и одновременно выдернув свою правую руку из его хватки. Кажется молодой человек был обескуражен.

– Вам это знать не надо. – Она заставила себя ослепительно улыбнуться. – На то оно и служебное.

На подкашивающихся ногах Злата пошла к выходу. Сердце бешено колотилось. В любой момент она ждала его окрика или даже нападения, но ничего подобного не происходило. На полпути она скосила глаза назад – никого! Неужели повезло? Среди капсул мелькнула синяя форма служащего персонала. Девушка открыла рот, чтобы позвать его, но чья-то рука вдруг закрыла ей рот.

– Тихо! Смотри, он пошел не в мой отсек, хотя вызов идет оттуда. – она услышала у себя под ухом ровный голос давешнего знакомого.

Мамочки. Она повстречала сумасшедшего! Что же делать?

Молодой человек показал глазами в сторону служащего и приложил к своим губам указательный палец. Девушка кивнула. С ненормальными главное не спорить. Он убрал руку от ее рта.

– Зачем вы за мной следили? – сразу спросила она.

Но вместо ответа он дернул ее в сторону. Они оказались с другой стороны капсулы. Он снова приложил палец к своим губам и показал на свои уши – слушай! Вид у него был решительный и девушка не решилась спорить. Раздались голоса. Она напрягла слух. Разговаривавших было двое.

– Когда следующая партия?

– Как только большой ковш повернется к лесу задом.

Да тут сборище ненормальных! Какой ковш? Какой лес?

Первый заговорил снова:

– Слишком долго.

Капсула, за которой они прятались издала шипение и начала процесс очистки воздуха. Остатки разговора потонули в этом шипении. Говорившие ушли, а Злата с молодым человеком все еще прятались. Что-то тревожило девушку. Что-то было не так.

Молодой человек оценивающе посмотрел на нее.

– Ты кто? Что за отдел? Почему заинтересовалась реабилитационным центром?

Он подал ей руку, чтобы помочь встать.

– Что за дурацкая привычка забрасывать вопросами? Нет, чтобы представится и ответить на мой. Я была первой.

Он усмехнулся.

– Корней Васнецов, капитан разведки. Прохожу повторный курс глубокого сна. Первый не помог.

Перед ней стоял капитан разведки – это же элита космофлота! А она кто? Штабная крыса. Так, кажется, называли в древние времена офицеров, занимающихся бумажной работой.

– Злата Перепелица, сотрудник станции. Провожу служебное расследование.

Корней снова прищурил глаз.

– Что за отдел?

Вилять и хитрить не было смысла.

– Отдел координации служб, – со вздохом сказала она.

Но ожидаемой насмешки или презрительной ухмылки не последовало.

– И что отделу координации здесь нужно расследовать?

Девушка смахнула невидимую пылинку с униформы.

– Капитан, я не могу разглашать тайну служебного расследования даже если тайна банальна и нелепа.

Корней кивнул и отсалютовал. Девушка ответила ему тем же.

– Удачи, Перепелица.

– И вам, капитан.

В кабинете ее ждала стопка новых бумаг, которые нужно было разобрать и написать отчет. Ксения Сергеевна благополучно «забыла» про реабилитационный центр и завалила свою подчиненную новой порцией макулатуры. К концу дня у девушки раскалывалась голова. Перед самым уходом она вспомнила что так и не узнала про Корнея Васнецова. Крамольная мысль, что все сделает завтра чуть не победила, но что-то заставило ее задержаться и запросить досье капитана Васнецова.

Больше недели прошло с ее посещения реабилитационного центра. Она изучила досье Васнецова, вернее то, что не было засекречено. Молодой человек сказал правду: он капитан разведки. Отличный послужной список и никакой команды. Рядом с молодым и одаренным капитаном люди не задерживались.

– Привет, Перепелица! – раздался голос сзади.

И надо было ему сейчас подойти сзади во время обеда в столовой. Девушка похвалила себя, что не подскочила от удивления и не опрокинула поднос.

– Приветствую, капитан.

Он сел рядом с ней за столик, который она себе выбрала. Девушка удивленно вскинула бровь – вообще-то она его не приглашала. Но видимо такие мелочи не волновали Васнецова.

– Рассказывай, что накопала и что заставило тебя пойти в РЦ.

Она не верила своим ушам – вот ведь настырный.

– Васнецов, я же сказала, что это служебное расследование и поэтому вас оно не касается.

Это не произвело никакого впечатления на молодого капитана.

– Касается. И почему Васнецов? Где обращение по уставу? Я старше тебя по званию.

– Но вы не мой капитан и если по-другому вы не понимаете…

Он улыбнулся и откинулся на спинку стула.

– Ошибаешься по всем фронтам.

Она недоуменно посмотрела на него. Довольная улыбка не сходила сего лица. Он милостиво пояснил.

– Я тебя взял себе в помощники. Теперь я твой капитан и уже сегодня ты получишь приказ. Вылетам завтра.

– То есть? – не поняла она.

Он посмотрел на ее поднос.

– Слушай, а другого ты не могла взять себе? Зачем эта трава? Там мясо есть. Чего тебе не понятно? Вылет завтра. Я достаточно накосячил чтобы быть наказанным.

Злата тряхнула головой.

– Быть наказанным? – переспросила она.

На его губах появилась новая самодовольная улыбка.

– А ты не знала? Ты – наказание за проступки. Никто не горит желанием брать в полет девушку. Во-первых, с мужиками все же привычнее и комфортнее. Ну ты понимаешь: ругнулся, в носу поковырял. С тобой нужно вести себя прилично. К тому же ты педант и докапываешься до сути. По мне так наоборот хорошо. А то, что неопытная, так это дело наживное. Все из академии такие выходят. Почему ты ешь траву и кашу вместо нормального мяса?

Девушка придвинула поднос ближе.

– Это не трава, а салат с рыбой. И сегодня среда – постный день. Не нравится, что я ем, уходите и не мучайтесь, – она недоверчиво посмотрела на Корнея. – Насколько мне известно, капитан Васнецов не косячит. Он не умеет.

Он снова ухмыльнулся.

– Молодец, выполнила домашнее задание. Значит я был прав. Ешь свою кашу с салатом. Встречаемся у дока. Все подробности в приказе. Приятного аппетита.

Васнецов кивнул ей и ушел в очередь.

«За нормальным мясом пошел», пронеслось у нее в голове.

Капитан не обманул – на столе ее ждал приказ. Но в этот раз длительность полета не указывалась. Ксения Сергеевна потребовала, чтобы она сдала дела.

– Так полагается, раз не указывается длительность твоего отсутствия. – Она замялась. – он, Васнецов, капитан разведки.

Злата кивнула.

– Спасибо, я знаю.

Начальница кивнула в ответ.

– Будь осторожна. Они в разведке часто теряют связь с реальностью.

Девушка была растрогана.

– Спасибо.