Читать книгу Трудности перевода с драконьего - Марина Ефиминюк, Марина Владимировна Ефиминюк - Страница 4

Художник заявил, что работа над портретом займет не меньше недели, и трудился не покладая рук, кистей и деревянной палитры. Писал вдохновенно с самого утра и до полудня, пока не менялся свет. Покои начали пахнуть, как художественная мастерская, хотя Ренисса беспрестанно проветривала комнаты.

Между тем на игровом поле эграмма разворачивалась яростная битва. Я не давала противнику спуску! Придирчиво изучала расчетливые ходы Зорна и отвечала какой-нибудь хитростью. Протягивала реки, вынуждая его занимать водой собственные территории, выставляла фигурки людей, давая понять, что территория обжитая, и каждый раз с предвкушением ждала, чем он ответит…

В один из вечеров, оставив в партии хитроумную ловушку, я вернулась из библиотеки и обнаружила Эмрис, скромно сидящую на диванчике возле открытой жаровни. От обогревающих камней струилось тепло и в неярком свете магических светильников было заметно, как дрожит воздух.

При виде меня девушка вскочила на ноги и подхватила соскользнувший с колен белый сверток.

– Меня впустила Ренисса.

– А где она? – Я невольно оглядела комнату, словно горничная пряталась за занавеской или в темном уголке.

– Ушла за сладостями. – Эмрис замялась. – У тебя тепло!

– Ты пришла погреться?

– Я пришла с миром! В смысле, со свадебным даром! – заявила она и, встряхнув сверток, развернула длинную ночную сорочку с одним рукавом и алым вышитым орнаментом на вороте. – На первую брачную ночь. Один рукав еще не успела пришить.

На наших глазах второй рукав оторвался и шлепнулся на пол. Видимо, держался на честном слове и трех стежках.

– Второй тоже только наметала, – смутилась мастерица и нырнула за отвалившийся частью одеяния. – На подоле еще будет волан.

– Красиво, – сдержанно похвалила я.

Если верить книге традиций, выданной Тилем, драконы крайне трепетно относились к дарам, и мне следовало непременно чем-нибудь ответить.

– Примешь в качестве извинений? – выпалила она. – Я знаю, что вела себя странно в то утро. На самом деле я нормальная! Даже если сейчас так не кажется. Просто три года назад родители не приняли наш союз, и я попросила Ашера меня похитить. А теперь думаю, что заставила его…

Возникла неловкая пауза. Хотелось бы мне дать Эмрис толковый совет, но у самой опыт отношений с мужчинами был специфический. Первый жених через шесть лет разорвал помолвку, второй – через полчаса после вынужденного знакомства заплатил золотыми слитками за четыре месяца замужества. Если решусь на третью попытку, то подойду к выбору будущего супруга с дотошностью бестиолога на охоте за нечистью.

Впрочем, душевных разговоров Эмрис не ждала и почти сразу ушла, не дождавшись сладостей. Утром незнакомая служанка принесла плоскую, широкую шкатулку с перламутровыми драконами на крышке. Внутри лежала аккуратно сложенная ночная сорочка с крепко пришитыми рукавами и воланом.

Не придумав ничего получше, я отправила в ответ набор яблочных пастилок в стеклянных баночках, возвращенный вместе с моими вещами из комнаты в талусском дворце. Принцессе, если на уроках рамейна она впадала в капризное настроение, пастила помогала прочистить голову получше нюхательных солей. Впрочем, набор разноцветных солей у меня в багаже тоже имелся.

В самый разгар позирования, когда художник сосредоточенно писал, а я не менее сосредоточенно сдерживала зевки, появился Тиль в чудесном костюме изумрудного цвета. Один в один, как мое платье. Мы действительно прекрасно сочетались.

– Кейрим Зорн просит вас разделить с ним трапезу, – церемониально объявил он.

Когда мы вошли в небольшую, но изысканную столовую в хозяйском крыле дворца, явно предназначенную для домашних обедов, я обнаружила сразу два обстоятельства. Одно другого чудеснее.

Владыка попросил разделить с ним трапезу еще двоих гостей: молодого мужчину и даму средних лет. Все смотрели на раскрытые двери, в которых стояли мы с Тилем, идеально гармонирующие по колеру. И со стенными тканями замечательного изумрудного оттенка я тоже чудесно совпадала. Глянцево поблескивающие на солнце геометрические орнаменты в точности повторяли набивной рисунок моего платья.

Никогда в жизни так лихо не вписывалась с обстановку. Лучше любого предмета интерьера! Зато теперь точно знала: модистка не соврала, когда клялась, будто ткань привезли из Авиона. Приятно, что в мире существуют такие честные люди.

Однако никто, кроме меня, даже бровью не повел. Зорн поднялся из-за стола, а следом оба гостя. За эти дни из волос кейрима исчезли серебристые нити. Гладкие темные пряди, расчесанные волос к волоску, спускались до плеч. Выглядел он внушительно.

– Теплого ветра твоим крыльям, кейрим Риард, – поприветствовала я по всем правилам драконьего этикета, вычитанным в книге о традициях бескрайнего Авиона. – Благодарю за приглашение, для меня честь разделить с тобой дневную трапезу.

Возникла ошарашенная пауза.

– Ты действительно прочитала книгу о драконьих традициях? – наконец спросил Зорн на валлейском языке, видимо, чтобы присутствующие не поняли ни слова.

– Кое-что из нее почерпнула, – скромно согласилась я. – Появилось много принципиальных вопросов. Особенно по брачному ритуалу.

– Именно его мы обсудим, – заключил Зорн и принялся представлять гостей.

Эрьян, плечистый и крепкий, с шоколадными тонкими косицами в светлых волосах, служил помощником кейрима. Дама являлась дворцовой свахой, знающей все тонкости брачных обрядов.

– Теплого ветра, – поприветствовала я.

– Вейрони4 однолика, – тихо подсказал владыка.

– Тогда доброго дня, – не смутившись, с вежливой улыбкой снова поздоровалась я.

Под закуски сваха отчаянно восхищалась тем фактом, что кейрим услышал молитвы подданных и нашел себе пару. Факт, что пару ему притащил младший брат, она начисто игнорировала. Когда подали горячее, леди принялась подробно расписывать мне особенности драконьих свадеб. Мы как будто одну книгу о традициях изучали.

Новобрачные надевали красные одежды, храмовник наносил на руки обоим те самые пресловутые символы. Потом молодожены совершали первый брачный полет и отправлялись в покои кейрима.

– Обряд пройдет без брачного танца. Вы забыли о важном нюансе, – объявил Зорн и бросил на меня быстрый взгляд. – Моя невеста прилетела в Авион на драконе…

В возникшей выразительной паузе стремительно и широко распахнули двери. В столовую ворвался тот самый дракон, приговоривший своего старшего брата к свадьбе на иноземке за такое количество золота, что на него, наверное, можно купить небольшой остров. Ашер был в гневе: лицо перекошено, светлые волосы с серыми прядями торчали в разные стороны, словно встали дыбом, глаза с вытянутым зрачком метали молнии. Казалось, он разозлился, что его не позвали отобедать в теплой компании.

– Ты не был приглашен, – сдержанно заметил владыка.

– Эмрис, исчезла! – утвердившись возле стола, объявил он и пронзил меня острым взглядом. – Ты последняя, с кем она вчера говорила. Где моя жена?

Все вопросительно посмотрели в мою сторону.

– Почему вы так смотрите, будто я прячу ее тело у себя в ванне? – искренне удивилась я.

Ашер иронии не различил и действительно дернулся в сторону раскрытых дверей.

– Нет, – бросила я, заставив его остановиться. – Просто неудачно пошутила.

– Рейнин посол, даже я в курсе, что твоя супруга сегодня уехала в южные земли к родителям, – тихо проговорил Зорн. – Самое время тебе отравиться в Хайдес. Доставишь кейриму Эсхарду Нордвею приглашение на брачный ритуал. Обратно вернешься с супругой.

Ашер поменялся в лице.

– Но брат…

– Сплетни невозможно остановить, – ответил владыка. – Южане узнают правду из твоих уст. Я так решил.

По реакции оскандалившегося посла дурак бы догадался, что его изощренно и расчетливо наказывали.

– Конечно, мой кейрим, – глухо бросил Ашер и склонил голову.

– Иди, – не глядя отослал его владыка и обратился к помощнику: – Эрьян, проследите, чтобы с посланниками из Талуссии на брачный ритуал прибыл переводчик Дмитрий Горов.

– Зачем? – резко выпрямившись на стуле, спросила я.

– Это мой второй свадебный дар, – невозмутимо ответил он, перейдя на валлейский. – Не принимаешь?

– Нет, – резковато отказалась я.

– Вы были помолвлены шесть лет, – давая понять, что, как и обещал, собрал досье, напомнил Зорн о печальном факте в моей биографии. – Он в полной мере поймет, чего именно лишился. Мой подарок – осознание потери твоим бывшим женихом.

– И чем же мне ответить на ваши щедрые дары? – недобро усмехнувшись, задала я риторический вопрос, естественно, оставшийся без ответа.

Из столовой я возвращалась со свахой, намекнувшей, что свадебные планы сами себя не обсудят. Оказавшись в моих покоях, с ласковой улыбкой она начала перечислять важные дела, ожидающие нас с Зорном сразу после ритуала. С тоской я слушала бесконечный список и прихлебывала забеленный кофе. Четыре месяца замужества из «делай, что пожелаешь» превращались в «успеть бы все».

– Притормозите, – вырвалось у меня, когда уважаемая госпожа перевалила за второй десяток праздников и событий, просто жизненно необходимых для посещения.

Она с недоумением изогнула брови. Как случалось часто, я попутала языки и заговорила на родолесском.

– Что среди этих дел самое важное? – уточнила я, перейдя на рамейн.

– Посетить предков и спуститься к подданным, – настороженно повторила она.

– Прекрасно звучит! – с энтузиазмом воскликнула я. – А что сказал Зорн?

– Сказал ограничиться тем же самым, – с кислой миной призналась она.

– Как хорошо, что мы с ним думаем в одну сторону. Правда? – улыбнулась я.

– Поразительное единодушие, – проворчала она.

Сваха окинула меня унылым взором, словно говоря, что нашли друг друга два одиночества и не позволяют ей устроить нормальную с свадьбу с истинно драконьим размахом, достойным владыки лесистого Авиона.

– Свадебный танец в небе – древняя традиция! Новобрачная взбирается на шею мужа и возносится к облакам! – Она вдохновенно расставила руки и закатила глаза. – Как можно отказаться от первого полета?

– Я плохо держусь в седле, – ответила я.

– На кейрима не надевают седло! Он ведь… не какая-нибудь корова! – искренне возмутилась сваха.

– Не конь, – зачем-то поправила я. – Тем более без седла.

Возникла натужная пауза.

– Но хотя бы на праздник костров согласитесь? – наконец попросила сваха.

– Только вместе с мужем, – с деланным сожалением покачала я головой.

Смирившись, что от невесты владыки, как и от самого владыки, лишних послесвадебных телодвижений не добиться, она откланялась, но не закрыла за собой дверь. Похоже, грозилась вернуться с новыми идеями. Пока уважаемая госпожа не придумала чего-нибудь этакого, я сбежала в библиотеку проверить, чем Зорн в эграмме меня порадовал.

Оказалось, что на последний ход он не ответил. Со вчерашнего дня новых фигур и хитроумных комбинаций, заставляющих всласть поломать голову, не появилось. Пришлось лечить легкое разочарование родолесским любовным романом.

Полка историй о страстных отношениях между драконами и прекрасными девицами стыдливо пряталась в дальнем шкафу. Отыскала случайно, когда хотела почитать что-нибудь расслабляющее и желательно не рассказывающее об обычае драконов решать конфликты варварскими поединками. Непременно в небе и звериной ипостаси.

Всегда считала, что незнакомые книги надо выбирать, как едальни: чем больше народу, тем вкуснее готовят, и выбрала самый потрепанный томик. Только вытащила роман с полки, дверь в библиотеку отворилась. Вошел Зорн.

Мы замерли, глядя друг на друга.

– Доиграем? – предложил он в тишине.

– Сейчас твой ход. – Шустро сунув книгу обратно на полку, напомнила я.

– И я обдумываю его с утра, – согласился Зорн.

Усевшись в кресла, каждый со своей стороны, мы устремили взгляды на доску. Некоторое время владыка осматривал место битвы. Темные брови изогнулись.

– Клуб любителей валлейских шахмат был настолько хорош? – протянул он.

– В досье об этом забыли упомянуть? – с ехидством спросила я. – Что в нем в таком случае написали?

– Все. – Он бросил на меня острый взгляд.

– Например? – предложила я поделиться полученными сакраментальными знаниями.

– Ты говоришь на четырех иноземных языках.

– Ты нанял плохого сыщика, – поморщилась я. – Забери у него деньги. Я владею шестью языками. Иногда они причудливо путаются в голове… Ты будешь ходить или дождемся темноты, когда можно незаметно подвинуть фигуры?

Бросив на меня насмешливый взгляд, он вытащил из шкатулки бронзовую фигурку и поставил на свободную клетку прямиком под стены одного из моих храмов.

– У тебя случаются дни, когда ты не язвишь?

– Конечно, – согласилась я, разглядывая игровое поле. – Когда объясняю ученикам грамматику рамейна. Шутить можно, насмешничать нельзя.

– Иначе ничего не поймут?

– Отобью желание учиться, – ответила я и проворчала: – Кейрим Риард, ты мог бы меня не отвлекать? Не видишь? Я думаю.

– Начинаешь нервничать, непробиваемая леди?

– Это и есть твоя стратегия в игре? – Я сощурилась в его сторону. – Ты специально много болтаешь, чтобы не дать противнику сосредоточиться.

– Болтаю? – с удивленным смешком повторил он.

– Или кейримы драконов не чешут языком, а только излагают важные мысли? Тогда сердечно прошу прощения. – Не поднимаясь с кресла, я прижала руку к груди и чуток согнулась в притворном поклоне. – Теплого ветра вашим крыльям.

Воцарилось долгожданное молчание. Скрипя мозгами, я просчитывала комбинации. Противник был грозен, как огнедышащая бестия во второй ипостаси! Он напрочь лишил меня плана построить монастырский двор. Оставалось брать заложников и топить земли. Монетку с символом воды он встретил удивленно изогнутыми бровями.

Из расслабленной позы Зорн вышел и придвинулся к доске. Следующий ход занял некоторое время. Потирая губу, владыка задумчиво разглядывал игровое поле.

– Что мы будем делать с брачными письменами? – спросила я, на всякий случай оглянувшись через плечо. Библиотека, естественно, была пуста. Никто не смел тревожить кейрима с невестой.

Зорн перевел на меня взгляд.

– Разорвем брак и метки исчезнут.

– Но сначала их надо проявить, чтобы было что разрывать, – тихо напомнила я. – Я не подписывалась на такое!

– Будем честными, ты подписалась, – заметил он.

– Давай теперь устроим разухабистую брачную ночь! – пробормотала я по-талусски, и Зорн вопросительно изогнул брови, не поняв ни слова. – Ты сказал, что я тебя не интересую как женщина.

– Ты приписываешь мне слова, которых я никогда не говорил. – Зорн словно издевался. – Я сказал, что твои честь и достоинство рядом со мной в полной безопасности. Магию можно обмануть, Эмилия.

– Вот как… – Я смущенно почесала бровь. – Конечно, ты же маг и знаешь, как обманывать.

Он иронично хмыкнул и сделал хитрый ход, напрочь сбив все планы захватить его замок. Невольно я склонилась к доске и, нахмурившись, начала просчитывать комбинации. Потребовалось довольно много времени, чтобы принять решение.

Библиотека давно погрузилась в полумрак. В светильниках, потрескивая, разгорелись световые шары. На разлинованной клетками доске легли тени от фигурок. Пока я раздумывала, владыка встал, подошел к столику возле камина и налил из графина крепкий напиток.

– Родолесский бренди? – предложил мне.

– Предпочитаю кофейный ликер, а лучше вообще ничего, но ты себе не отказывай, – делая ход, ответила я, хотя Зорн определенно не спрашивал разрешения.

Он вернулся в кресло, опустил бокал возле почти опустевшей шкатулки и без раздумий выставил очередную фигуру на доску. Свободные клетки стремительно заканчивались, и мы приближались к развязке.

– Хочешь пригласить в Авион свою тетку? – спросил владыка, заставив меня замереть с недонесенной до игрового поля монеткой.

Единственная моя родственница, двоюродная тетка Виола, считала драконов истинными варварами, достойными разве что учебников по бестиологии, науке о разнообразной нечисти, обитающей в нашем необъятном мире. Невольно вспомнились ее презрительно поджатые губы и захотелось поморщиться.

– Благодарю, но давай закончим со списком гостей из Талуссии. И отмени приглашение на свадьбу для Дмитрия Горова, – искренне попросила я. – Он начнет злорадствовать, когда я уеду из Авиона.

– Он приложит усилия, чтобы тебя вернуть, – уверенно заявил Зорн. – Ты разорвешь брак с драконом, Эмилия. Ни для кого не секрет, что мы не выносим, когда нас лишают сокровищ, и непременно хотим их вернуть.

– Но я для тебя не сокровище, – выставляя на поле миниатюрного стража, заметила я.

– Твоему бывшему жениху об этом необязательно знать, – хмыкнул владыка и, не задумываясь, сделал ход. – Просто прими этот дар.

– У меня есть выбор?

– Едва ли, – вкрадчиво отозвался он.

За окном окончательно сгустилась темнота, теплый свет магических ламп смягчал резковатые черты Зорна. Уперевшись локтями в подлокотники кресла, он сомкнул кончики длинных пальцев. На руках не было ни одного украшения.

– У нас ничья, – прокомментировала я расстановку фигур в эграмме.

– Вижу, – согласился владыка.

Взявшись за острый шпиль, я аккуратно уложила свой замок на доску и тем самым приняла поражение.

– А это мой первый дар жениху, кейрим Риард…

Внезапно глаза Зорна утеряли человеческий вид: зрачок вытянулся, а вокруг радужки вспыхнул оранжевый ободок. Мгновение, и наваждение прошло. Драконья ипостась вновь надежно спряталась под человеческим обличием.

– Доброй ночи, – попрощалась я и поднялась с кресла.

– С нетерпением буду ждать новой партии, Эмилия, – проговорил он тихим голосом с хрипотцой.

Утром художник нанес последний мазок на мой добрачный портрет и объявил, что работа закончена. Я вздохнула от облегчения, но рано радовалась! На следующий день в покоях появился другой художник и заявил, что кейрим оказал ему огромную честь написать мой добрачный портрет.

– А с первым что случилось? – недоуменно протянула я. – Потеряли по дороге к галерее?

– Очевидно, кейрим посчитал его недостойным, – не особо дипломатично ответил портретист. – В ваших покоях плохой свет.

– Ладно, кто платит, тот и заказывает музыку, – едва слышно пробормотала я на родном языке талусскую поговорку, и Ренисса едва слышано фыркнула, не сдержав смешок.

Новый шедевр, достойный родовой галереи Риардов, создавался в главном зале, через открытые двери которого была видна та самая экспозиция. Я попросила расставить жаровни с тепловыми камнями, чтобы не окоченеть во время позирования, и четыре дня из стрельчатого окна любовалась мокнущими под дождем окрестностями.

Ко мне приходила сваха и рассказывала, как продвигается подготовка к брачному ритуалу. По большей части пока слуги под чутким руководством Тиля отмывали и без того сияющий чистотой дворец. Поставленная мной фигурка замка в эграмме все эти холодные, сумрачные дни одиноко стояла на игровом поле. Зорн не вступал в игру.

– Восхитительный портрет! – закудахтала сваха в самый последний день, изучив работу художника. – Вайрити Власова выглядит на пять лет моложе!

– Благодарю, – ни капли не смутился художник громкой похвалы. – Невеста кейрима достойна самой светлой палитры!

На следующее утро в покои вкрадчиво постучались, и бочком втиснулся худенький юноша. Заметно заикаясь, он представился художником и объявил, что кейрим поручил ему написать добрачный портрет невесты.

Я почувствовала, как неприятно дернулось веко, и осторожно, чтобы не сорваться, пристроила на блюдце чашечку с кофе. Ренисса замерла с подносом в руках, видимо, догадываясь, что сейчас хозяйку разорвет на лоскуты от возмущения. Художник тоже заметил, как невесту перекосило. Он попросил меня прийти в золотую гостиную и проворно сбежал, не вступая в разговоры.

В хозяйское крыло, где и находилась нужная комната, меня провожала Ренисса. По устеленному ковром коридору я не шла, а маршировала и мысленно считала шаги то на одном языке, то на другом. Почти перестала беситься, как столкнулась с кейримом собственной персоной, куда-то направлявшимся в окружении нескольких незнакомых драконов, видимо, советников.

Горничная мгновенно отошла к стене, сложила руки в замок и опустила голову. Советники дружно поклонились и отодвинулись на шаг. Возникло ощущение, что вокруг нас с владыкой образовалось свободное пространство. Здесь, в широком коридоре, я отчего-то остро ощутила, насколько сильно он превосходит меня в росте.

– Что тебя привело сюда, Эмилия? – поинтересовался Зорн, явно не ожидавший вторжения на свою территорию.

– Сюда меня привел добрачный портрет, – изобразив улыбку, ответила я. – Но раз мы встретились, то позволь задать вопрос.

– Не стесняйтесь, вайрити Власова, – согласился он.

– Ты решил завесить моими портретами дворец? – перешла я на родолесский, который всегда считала идеальным языком для претензий. – Чем тебя не устроили два предыдущих?

– Плохие, – спокойно ответил он.

– Емко, – через паузу призналась я. – С другой стороны мы можем рисовать до свадьбы, и портрет все равно будет добрачным. Больше не отвлекаю тебя от важных дел, кейрим Риард. Теплого ветра твоим крыльям.

– Ты вызвала меня на поединок в эграмм, – вдруг проговорил он вместо того, чтобы попрощаться и действительно отправиться дальше управлять дождливым Авионом.

– А ты не ответил, – напомнила я, что фигура по-прежнему одиноко стояла на доске.

– Хочу видеть твое лицо, когда в финале ты перевернешь замок, – явно меня подначивая, пояснил Зорн.

– Или свой замок перевернешь ты, – хмыкнула я.

Третья попытка нарисовать портрет увенчалась успехом! Собственно, от предыдущих двух он отличался разве что реалистичностью. В брюнетку художник меня не превратил, цвет глаз не поменял и пять лет не скосил. Понятия не имею, что владыка узрел в этом портрете, но именно его выставили на треноге в родовой галерее Риардов.

О том, что картина уже в семейной экспозиции, мне донесла сваха. Из любопытства я отправилась поглазеть. В итоге, замерев перед портретом Зорна, продолжительное время изучала лицо будущего мужа с резковатыми, аристократическими чертами. На картине в длинных волосах, распущенных до плеч, были написаны серебристые полоски. Пряди появлялись у всех драконов после обращения во вторую ипостась, цвет для меня оставался загадкой. Возможно, он был как-то связан с драконовой мастью.

– Эмилия, я тебя искала! – прозвучал голос Эмрис, заставивший меня оглянуться через плечо. – Горничная сказала, что ты в галерее.

Стремительной походкой супруга Ашера, заметно загоревшая на южном солнце, пересекала зал.

– Хотела поздороваться и поблагодарить за сладости, – объявила она.

– Ашер сумел убедить тебя вернуться? – мягко спросила я.

– Отец сказал, что некрасиво уезжать перед свадьбой кейрима, – вздохнула Эмрис и кивнула в сторону портрета, с которого этот самый кейрим смотрел прямым, пронизывающим взглядом. – Я только-только из портальной башни. Давай выпьем кофе. Голова после перемещения трещит!

По дороге в гостевое крыло она рассказывала, какая чудесная погода стоит в Хайдесе, теплая и почти летняя. Авион за последние две недели полностью сдался осени и в предчувствии неизбежного увядания стремительно наряжался в золотые и багряные одежды. Прозрачный воздух пах дымом костров и холодным озером. Вода потемнела, в ясные дни покойная гладь переливалась бликами, словно в ней тонули искры остывающего солнца. Окрестности замка были по-колдовски красивы, и я ловила себя на том, что невольно влюбляюсь в местные виды.

За разговорами мы добрались до моих покоев. Внезапно двери раскрылись и выпустили в коридор шеренгу слуг. При виде нас с Эмрис они поспешно кланялись.

– Мы принесли сундуки, – пояснил один из прислужников.

– Какие сундуки? – не поняла я.

– Одинаковые, – не особенно прояснил он вопрос.

Неделю назад я написала экономке, присматривающий за домом в Талуссии, и попросила отправить кое-какую одежду, но не ждала багаж раньше следующего месяца. Посреди комнаты действительно стояли четыре внушительных, совершенно одинаковых сундука с горбатыми крышками и окованными уголками. Складывалось впечатление, что в порыве энтузиазма экономка упаковала даже пылившиеся в кладовке платья, давно ставшие мне маловатыми.

– Ашер свои вещи переносит, – убежденно заявила Эмрис. – Он съезжает из нашей башни.

– Почему он решил поселиться в моих покоях? – искренне озадачилась я.

– Дверьми ошибся, – предположила она.

Учитывая, что Ашер в принципе любил по случаю промахнуться, я почти не удивилась. Но из гардеробной вышла Ренисса и объяснила, что от портного прислали сшитую точно по моим меркам одежду. По приказу кейрима смотритель Тиль лично проверил, чтобы ни одна материя не совпала по цвету со стенными тканями.

– Очень предусмотрительно, – со смешком прокомментировала я.

Видимо, в прошлый раз, когда я красиво сливалась в столовой с обивками, бровью никто не вел, но все запомнили.

До темноты Эмрис оставалась в моих покоях, помогала разбирать вещи и уговаривала примерить украшенные вышивками платья из плотных материалов, сшитые по местной моде. Среди ночи в тишине дворца, готового к приему гостей и шумному веселью, раздался заунывный вой. Я резко села на кровати и не в силах продать глаза прислушалась к воплям. За окном кто-то пел!

Открыв оконную створку, я поежилась от осеннего холода. Как назло, автор ночных рулад сжалился надо мной и заткнулся… В смысле, замолчал. Возможно, потерял голос или наорался и отправился отдыхать. Когда я со звоном захлопнула окно, в высокой дворцовой башне, стоящей напротив, резко потух свет.

На следующую ночь концерт повторился. Вздрогнув, я снова проснулась, соскочила с кровати и рванула к окну. Ветер принес мне хриплое пение на эсхире голосом Ашера Риарда.

– Господин посол! – рявкнула я, высовываясь из окна.

– Кто здесь? – охнул он и, свесившись с подоконника, зачем посмотрел-то вниз. Ветер трепал длинные светлые волосы.

– Конь в пальто! – разозлилась я. Ашер вывернулся в мою сторону. – Ты на луну, что ли, от одиночества воешь?

– Эмрис сказала, что у меня только месяц, чтобы доказать свою любовь! – простонал он. – Я пытаюсь!

– Не давая мне спать?

– Специально выбрал покои, чтобы по ночам до нее долетали любовные баллады. Думаешь, надо ее еще раз украсть? – охотно поделился он новым планом.

– Просто пригласи жену на свидание!

С раздражением, не жалея стекол, я захлопнула оконные створки.