Читать книгу Мои (чужие) дети - Марина Вуд - Страница 4

Давид

– Не закрывайте рот, – говорю пациентке, отключаю бормашину и нажимаю запястьем на наушник, пытаясь принять входящий звонок. – Слушаю! – недовольно рявкаю в микрофон. Ненавижу, когда меня отвлекают от работы. Тем более что большинство моих, скажем так, клиентов далеко не простые люди.

– Привет, Давид! – раздается голос друга в наушнике.

– Здоров! Лёх, у тебя что-то срочное или терпит? Просто у меня здесь пациент, я не могу разговаривать. – Беру зеркало и проверяю, насколько хорошо вычистил зубное дно.

– Ну, это с какой стороны посмотреть, – отвечает он, тяжко вздыхая. – Дело срочное, но до вечера терпит. Заедь после работы ко мне домой. Хочу тебе кое-что рассказать и показать.

– Окей! Договорились!

Сбрасываю звонок, поправляю защитные очки и снова включаю аппарат.

Я ни разу не пожалел, что выбрал своей специальностью именно стоматологию. Во-первых, это стабильный заработок, потому как рано или поздно проблемы с зубами начинаются абсолютно у всех! Во-вторых, если подойти к делу с умом, можно создать из этого настоящий прибыльный бизнес. Что я, собственно, и сделал. Но перед этим неплохо попотел над повышением своей квалификации как специалист. И теперь, на данный момент, я являюсь одним из лучших ортодонтов в этом городе. Ко мне трудно попасть на прием, потому что я в основном работаю с VIP-пациентами. А еще я принимаю участие в организации различных стоматологических конференций в нашей стране и за ее пределами.

– Лиза! – зову свою новую ассистентку. – Подай мне, пожалуйста, коффердам!

По ее наивному взгляду понимаю, что она даже приблизительно не догадывается, о чем это я.

– Салфеточку синенькую, латексную подай, пожалуйста, – вздыхаю я, стараясь говорить сдержанно. Интересно, чему их там в мединститутах сейчас учат? Это третья стажерка за последние две недели. С предыдущей распрощались, потому что она своим внешним видом все время меня отвлекала. Ну кто, скажите, носит на работу белые халаты, через которые просвечивается нижнее белье?

– Вот эту? – хлопает своими наращенными ресницами. Судя по их длине, если она начнет чаще моргать, то точно когда-нибудь взлетит.

– Вот эту, – архитерпеливо отвечаю я, а самому хочется взреветь от ее тупости. Успокаиваю себя тем, что она, возможно, быстро научится и запомнит все названия инструментов и материалов.

Устанавливаю матричную систему во рту пациентки.

– Вы себя нормально чувствуете? – на всякий случай спрашиваю ее. В ответ слышу утвердительное «угу» и продолжаю свою работу.

В личной жизни, как и на работе, у меня полный порядок. Точнее гармония: есть несколько стабильных подруг, которых я регулярно навещаю, а еще крестница моего отца, с которой я время от времени культурно провожу досуг. На нашем счету несколько походов в театр, две вставки и парочка ужинов. Дальше поцелуев никогда и ничего не заходило, ибо неудобно гадить там, где живешь. Как ни крути левой пяткой, все же какая-никакая родственница – дочь лучшего друга моего отца. Девушка не глупая, достаточно красивая, но вся беда в том, что меня к ней особо не тянет.

До конца рабочего дня я принимаю еще двух пациентов. Заполняю кое-какие документы и с чистой совестью еду домой к своему другу, как и обещал. На его пороге меня встречает Лёхина супруга.

– Здравствуй, Давид! – приветствует меня Ника с грустным выражением лица и впускает меня в особняк.

– Ник, у вас что-то случилось? – мягко интересуюсь я. Снимаю пальто и цепляю его на вешалку.

– Скорее, у тебя, – тихо отвечает девушка. – Лёша у себя. Проходи. – Показывает рукой на белую дверь в конце коридора. От ее слов мне становится не по себе.

В смысле – у меня случилось? Если бы у меня что-то и произошло, то я наверняка знал бы об этом первым. Стучусь и после одобрительного «войдите» захожу в мужскую обитель друга.

– Привет еще раз! – Алексей жмет мне руку. – Ты присаживайся.

– Привет! Слушай, там твоя Ника сама не своя, – говорю я и сажусь в кожаное кресло, рядом с камином.

– Выпить хочешь? – мрачно спрашивает Лёха. – Потому что на твоем месте я бы выпил.

После его слов я подозрительно напрягаюсь, ожидая какой-то жести. Может, я в этой жизни опустил чего или где-то налажал? В голове начинаю перебирать версии своих косяков.

– Спасибо. Я за рулем. Так что случилось-то?

– Я долго думал, стоит ли тебе это говорить… – сглатывает парень. – Но мы с Никой решили, что ты имеешь право знать.

– Лёха, ты меня пугаешь.

Чувствую, как от нервов потеют ладони.

– Давай ближе к делу.

– Прошу тебя сразу не махать шашкой наголо и не бежать с разборками.

– У меня такое ощущение, что ты сейчас разговариваешь с душевнобольным, а не со мной, – начинаю психовать от его этой долгой резины. – Что случилось? – несдержанно рявкаю я.

– В общем, поздравляю! Ты стал папой! – говорит он, поднимается, подходит к серванту, достает оттуда бутылку «Финляндии», наполняет рюмку и выпивает залпом.

– И тебя с первым апреля, – невесело отвечаю я. – Это что, шутка?

Друг отрицательно мотает головой, наполняя рюмку второй раз.

– Я с Мирославой вашей предохранялся, – сходу отвечаю во избежание дальнейших претензий.

– При чем здесь она! – Выпивает вторую и, сморщившись, занюхивает кулаком. – У тебя родились дети! Реальные.

От этих слов я начинаю коситься в сторону бутылки.

– Откуда?

– Оттуда. Точнее, из пробирки. – Лёха берет со стола папку, обходит меня и садится напротив. – Помнишь ту девушку, которую ты подвозил?

– Ну.

– Баранки гну! Она наша пациентка. Делала у нас процедуру искусственного оплодотворения.

– И?

– И? – фыркает Лёха. – Не догоняешь? – Ждет секунду, мотает головой и добавляет: – Для процедуры ЭКО был использован твой биоматериал! Я после того случая с акушерами, которые приняли тебя за ее мужа, так сказать, чтоб скандала не случилось и претензий с ее стороны не получить, изъял ее историю из архива и изучил все документы. Боялся, что реальный муж прибежит и начнет пеной брызгать. А тут вот, – открывает папку и указывает пальцем на комбинацию из цифр, – наткнулся на номер биоматериала. Забил его во вторую базу данных нашего криобанка, а там под номером твои данные.

Молча встаю и подхожу к серванту. Достаю оттуда вторую рюмку. Наполняю ее и залпом выпиваю. Идет как вода в сухую землю.

– Дава… Я врач, и по всем имеющимся в стране законам не имею права разглашать эту информацию. Но по-мужски и как твой друг я не могу промолчать и скрыть от тебя этот факт.

Отставляю водку и возвращаюсь на место. Ощущение, будто мне только что дали чем-то тяжелым по голове.

– Признайся, это розыгрыш?

– Я понимаю, это звучит дико, но это твои дети, Чернов!

– Что значит – мои? – Подаюсь вперед и беру медицинские документы.

– Наверное, это была просто судьба. – Друг достает из кармана сигареты. Одну зажимает зубами, а вторую протягивает мне: – Будешь?

– Спасибо, – отмахиваюсь я и еще раз всматриваюсь в напечатанный текст: «Чернов Давид Алексеевич…» – Твою ж… – Тру рукой лицо, осознавая весь масштаб катастрофы.

Около часа я нахожусь в доме Алексея и его жены и пытаюсь принять свою новую реальность, к которой оказался совершенно не готов. Одно дело не знать, что где-то по городу гуляют твои дети, но когда ты знаешь, что есть два биологических носителя твоего ДНК, то спокойно жить с этой информацией у тебя уже не получится.

– Чернов, пообещай мне, что ты не поедешь к этой женщине. Ты же понимаешь, что раскрытие врачебной тайны – дело подсудное, – говорит Алексей, пока я надеваю пальто.

– Мне пора, – жму ему руку. – Пока Ник, – кричу через весь коридор.

– Ты обещаешь? – переспрашивает Лёха, заглядывая мне в глаза.

– Я позвоню, – отвечаю я и быстрым шагом выхожу на улицу. Мороз пробирает до костей. Но это сейчас к лучшему – принятый мною алкоголь быстрее выветрится. Меня сейчас разрывает от желания сорваться и поехать по адресу, где проживает та самая Диана. Но здравый разум твердит, что уже поздно для вечерних визитов. Тем более в таком состоянии. Поэтому я еду домой и жду до утра.

Утром я откладываю все свои дела и переношу всех пациентов на другой день. Сам же еду в ближайший торговый центр. Не могу же я приехать к детям с пустыми руками. Что буду говорить Диане, пока не знаю. Правду сказать не могу – не хочется подставлять друга. Наверное, придется что-то соврать.

В магазине детских товаров консультанты собирают мне подарочную корзину для малышей, учитывая их пол и возраст. Без проблем нахожу дом Дианы и паркую тачку рядом с подъездом. Поднимаюсь на пятый этаж и жму на звонок возле с деревянной двери. Жду минуту, вторую, затем слышу шорох замка. Дверь приоткрывается, и в проеме показывается женщина. Она слабо напоминает мне ту самую Диану, которую я вез в роддом. Эта раза в два худее, с темными кругами под глазами и страшно уставшим видом.

– Добрый день, – тихо произносит она.

– Здравствуйте, Диана! Узнаете меня? – говорю нарочито бодро.

– Не совсем, – мотает головой.

– Меня зовут Давид. Я вез вас в роддом где-то месяц назад.

– Ах, да! – спохватывается она. – Извините, я сразу не узнала. А вы по какому вопросу?

– Можно войти? Это вам, – всовываю ей в руки огромную корзину.

– Ой! – Девушка чуть ли не приседает от тяжести.

Только сейчас понимаю, как сглупил – она же для нее неподъемная. Поэтому забираю ее назад.

– Спасибо, не стоило тратиться, – бормочет она, шире открывает дверь и впускает меня в квартиру. – Проходите.

Ставлю корзину на тумбу и с порога начинаю осматриваться. Квартира вроде бы небольшая, но очень даже уютная и с хорошим ремонтом. Вокруг чисто, вещи сложены аккуратно.

– Я вас слушаю, Давид, – полушепотом говорит она. – Извините, что тихо. Дети спят.

– Ничего, я понимаю, – шепчу в ответ. – Диана, я хочу, чтобы вы кое-что знали обо мне. Моя фамилии Чернов, и я стоматолог. У меня своя клиника. Я не курю. Пью в меру. И у меня есть свой дом за городом. А еще есть машина.

Ее брови моментально взлетают наверх:

– А позвольте узнать, зачем вы мне все это говорите?

– Просто хочу, чтобы вы знали.

В этот момент из комнаты раздается детский плач.

– Извините, – говорит она. – Они только недавно уснули, и вот опять. Пойду успокою.

– Может, вам помочь? – И не дожидаясь приглашения, в наглую снимаю ботинки и вешаю верхнюю одежду на крючок.

– Да не надо, – отвечает девушка, и к первому плачу ребенка подсоединяется еще один. Начинается настоящий хор из двух голосов. – Ладно, – сдается Диана. – Только руки с мылом вымойте и одноразовую маску наденьте. Они в ванной, в коробочке лежат.