Читать книгу Цыганской тропой. Иногда взрослые нуждаются в сказках ещё больше, чем дети - Марина Захарова - Страница 2

– Илья, ты уже уходишь? – Даша привстала с кровати.

– Да, лапушка, мне пора, – Илья вышел из ванной, вытирая полотенцем мокрые волосы. Нет, всё-таки он хорош! Одна спортивная фигура чего стоит. Высокий, подтянутый, стройный. Большие зелёные глаза, а взгляд мартовского кота. И, вполне котовские, чёрные усы. У него и повадки-то все кошачие. Иногда он потягивается, словно сытый кот, довольный жизнью. Впрочем, жизнью он тоже доволен, не хуже кота. Илья работает в той же школе, что и Даша. Даша преподает математику, а Илья – физрук. Конечно, на учительскую зарплату особо не пошикуешь, но Илье повезло с женой. Мало того, что она красавица, как утверждают все, кто с нею знаком, к тому же она ещё и умница. Но самое главное, если не решающее для Ильи, она полностью его содержит. Купила ему машину, «Жигули» десятку, не ограничивает в средствах. Короче, балует его, как единственного любимого ребёнка. Она – очень востребованный фотограф. Печатается в известных журналах. Даша видела её снимки, хорошие снимки. Даше очень понравились. Но вот с самой женой Ильи ей, слава Богу, встречаться не приходилось. Боится она этой встречи, да и ни к чему она совершенно. Одно дело, когда обманутая жена – это какой-то абстрактный человек, другое дело, вполне реальная знакомая. К тому же Даша пребывает в полном недоумении, как можно променять такую умную, красивую жену на, ничем не привлекательную, Дашу. Хотя, что значит променять? Илья просто-напросто совмещает. Есть такие люди, которые совмещают одну работу с другой. Их так и называют совместители. Вот и Илья тоже совместитель. В данный момент он совмещает жену с Дашей. До этого он совмещал жену ещё с кем-то, до этого ещё с кем-то. Короче, такое впечатление, что Илья был совместителем всю жизнь. Наверное, так и есть. Женщины сами вешаются на него, за версту чувствуя в нём красивого, ухоженного самца. В принципе, он, может даже и не виноват. Просто очень трудно отказывать настойчивым женщинам. А потом привык. И менял уже их, как перчатки. Вот с Дашей ему пришлось повозиться. Крепким орешком оказалась. Но, вода, как говорится, камень точит. И Даша сдалась. В этой ситуации сыграло так же свою роль Дашино одиночество. Уже два года, как она развелась со своим мужем, и очень устала быть одна. Да и подруги все в один голос советуют кого-нибудь завести. Как будто это собачка или кошечка. В конечном итоге, она сдалась. И подругам, и Илье. Выбросила, так сказать, белый флаг. Но вот облегчения-то это не принесло. Только хуже стало. Такое впечатление, что после каждой встречи, тебя выбрасывают на помойку, как использованную салфетку, если мягко выразиться.

– Илья, а давай уедем куда-нибудь, – сказала Даша, прекрасно понимая всю глупость сказанного. Во-первых, Илья не тот человек, с которым бы ей действительно хотелось бы куда-то уехать, во-вторых, куда он денется от своей жены. Он даже не сможет себя толком содержать, не то, что кого-то ещё.

– Лапушка, куда же мы поедем?! Нам и здесь хорошо. Разве тебе со мной сегодня плохо было? – игриво спросил Илья, присев к Даше на постель

Даше было никак. Ни хорошо, ни плохо. Просто никак. Просто было и всё!

– Ты самый лучший любовник в мире! – улыбаясь, от всей души солгала она.

– То-то! А бежать от действительности не стоит! – изображая из себя умудрённого жизнью, заметил Илья, как-никак он был на десять лет старше Даши, и чувствовал своё превосходство над ней. – Пока, солнышко! Я побежал. Сегодня моя приезжает раньше. Надо её дома встретить.

И Илья умчался к своей жене. Даша нехотя поднялась с кровати и пошла в ванную. Такое впечатление, будто какая-то тягучая гадость облепила всё её тело! И она со злостью стала тереть себя губкой. Выпив после душа кофе, чтобы хоть чуть-чуть взбодриться, Даша решила немножко пройтись. Тем более что содержимое холодильника, вернее, его отсутствие, тоже подтверждало, что пришло время покупок. К тому же, психологи говорят, что ничто не поднимает настроение лучше, чем прогулка по магазинам. При условии, конечно, что у вас есть деньги. Прогулка по магазинам в противном случае, наоборот, чревата нервными расстройствами. Только вчера Даша получила отпускные, истратить не успела. Так что – вперёд!

Даша вышла на улицу, прохладно. Летний вечер ещё не полностью вступил в свои права. Прелюдия вечера – сумерки всегда навевали на Дашу какую-то меланхолию. Да и погода как-то не располагала к особому веселью. Лето-то лето, а вот тепла особенного что-то нет. Дожди надоели до такой степени, что кажется, готов отдать всё, только бы оказаться где-нибудь под ярким горячим солнцем! Даша вздохнула. Но не «светит» ей яркое солнце, не то финансовое обеспечение у неё. Погружённая в свои, не очень весёлые мысли, она брела по тёмным улицам, не замечая никого.

– Дашутка, сколько лет, сколько зим! – вдруг раздался хорошо знакомый, пьяный голос, который слышать совершенно не хотелось. Ей пришлось остановиться. Она вообще боялась пьяных. Пьяного мужа в том числе. А это был именно он. С мужем она прожила три года. Вернее даже не прожила, промучилась. Сейчас уже трудно сказать, что заставило её выйти замуж за Бориса. Уж точно не любовь. Просто в её возрасте все подруги были семейные. А кто-то даже и не по первому разу. Да и разговоры замучили. «Как, ты ещё не замужем?», «Что, не берёт никто?», «Пора, деточка, потом вообще никому не нужна будешь» и так далее. Каждый старался наставить Дашу на путь истинный, вроде как, желая ей добра. Только от этого добра Даше становилось ещё хуже. А тут у подруги она и познакомилась с Борисом. Он зачем-то приходил к её мужу. Вот подружка и похлопотала. Только ничего хорошего из этого не вышло. Мало того, что Даше было с ним откровенно скучно, так ещё и эти его запои. Борис пил. Да так, что часто оставался безработным, в самом прямом смысле этого слова. Со многих хороших работ его выгнали. Кто, в наше время, будет держать алкаша. Это раньше их всё перевоспитывали и лечили всякие профсоюзы и разные там рабочие коллективы. А они только посмеивались и продолжали, как говориться, злоупотреблять дальше. Поэтому и пришлось Даше тащить его на себе. Она хваталась за соломинку, пыталась его лечить, но это не помогало. Денег уходило много, а толку – чуть! Так мало того, он ещё и дико её ревновал. Практически к каждому столбу. И теперь уже эти же голоса, что так стремились выдать её замуж, начали ей говорить совсем другое: «Да сколько же можно тащить его на себе!», «Брось ты его», «Посмотри, на кого ты похожа» и так далее. И тут Даша решила больше никого не слушать. У неё появилось твёрдое убеждение, что оценки окружающих надо уважать и учитывать – как погоду. Но не более. И, однажды, набравшись решимости, она всё разорвала, и начала свою жизнь сначала. Но как-то всё равно не складывалось у неё. Теперь вот этот Илья. Опять вляпалась Дашутка!

– Ты что, оглохла? – продолжал Борис. – Я говорю, денег дай! Я знаю, ты недавно зарплату получила.

– А почему я должна тебе давать деньги? – удивилась Даша.

– Потому что мне на бутылку не хватает. Эй, Смолёный, посмотри, что у неё в кармане.

– Тебе надо, ты и смотри. Твоя жена, – отозвался Смолёный.

– Никакая я не жена ему, – сказала Даша, и маленькое чувство испуга стало перерастать в огромное чувство страха. Да ещё на тёмной улице, как нарочно, никого нет. Хотя, если бы и был кто-то, это ещё не факт, что прямо бросились бы сразу на выручку. Сейчас все стараются не влезать в дела других – ещё лишних неприятностей наживёшь. А кому они нужны, неприятности-то? Тем более чужие.

– Жена, не жена, я три года с тобой жил. Ты мне все нервы вымотала.

Даша удивилась. Это она-то мотала нервы?!

– Может, я пить-то из-за тебя стал, – продолжал Борис. Смолёный загоготал. И тут же замолчал, получив весомую зуботычину. – Хорош ржать! Я не с тобой разговариваю, придурок. Значит так, – он стал надвигаться прямо на Дашу, которая в страхе пятилась от него, пока не упёрлась спиной в холодную стену дома, – за каждый прожитый с тобой год ты мне должна заплатить по двенадцать тысяч. По тысяче в месяц я думаю, будет нормально. И того выходит тридцать шесть тысяч. Хотя это не так много, но я думаю, сразу ты мне не отдашь. Короче, сейчас отдаёшь что есть, остальное потом. Я, пожалуй, даже разрешу отдать частями, если ты меня хорошо попросишь. Ну, давай, проси, и готовь деньги.

Поражённая Даша, молча смотрела на него удивлёнными глазами. Даже страх куда-то ушёл от такой наглости Бориса. Если он заберёт сейчас все деньги, ей не на что будет жить. К тому же она, по собственной глупости, все деньги взяла с собой. Зачем?! Просто сунула весь кошелёк в карман куртки, не подумав, что её могут ограбить, вот как сейчас, или даже элементарно вытащить все её сбережения. Она вообще была очень непрактичная, отчего часто попадала во всякие неприятности.

– Чего смотришь? Ещё раз объяснить? Давай, карманы выворачивай или помогу сейчас, – продолжал Борис. Его жутко раздражало молчание Даши. Лучше бы она кричала, била его кулаками в грудь, бросала в лицо оскорбления. Но Даша молчала и только смотрела на него своими карими глазами. Вот так всегда. Она никогда ничего не говорила. Только посмотрит на него и отвернётся или уйдёт в другую комнату. Гордая! Вот говорили Борису, что зря он с ней связался. Умная она слишком, не пара ему. Не послушал. Он всем своим нутром чувствовал, что ей с ним скучно и не интересно, а от этого ещё больше злился и скандалил. Хотел вывести её из себя, а получалось, наоборот. Сам психовал. Даже несколько раз чуть не побил её. Уже и руку заносил, но только она посмотрит на него своими глазищами, как рука сразу опускается. Как она однажды сказала: «В одну телегу впрясть не можно, коня и трепетную лань!», типа, ты мужик, куда прёшь со свиным рылом в калашный ряд! И он уже почти разъярённый, полез, было к Даше в карман, но тут услышал:

– Эй, отвали! Оставь девушку! Заняться что ли больше нечем?

Борис медленно повернулся. Кто это ещё ему тут будет приказывать? Перед ним, насколько он мог увидеть в темноте, стоял какой-то парень. И этот сопляк влез в его разговор?! Ну, всё, берегись. Теперь есть на кого выплеснуть всё зло, накопившееся за время разговора с Дашей! Я тут на бутылку зарабатываю, а ты посмел влезть!

– Чего лезешь? Давно не получал? Смоленый!

– Я здесь. Мужик, ты что, не видишь, муж с женой разговаривают. Не лез бы ты, а? – прогнусавил Смолёный.

– Муж, не муж, а, по-моему, девушка не хочет с вами разговаривать, – ответил молодой человек.

Дашино сердце сжалось. С одной стороны, она боялась, что её защитник уйдет, и оставит её опять наедине с пьянчугами. С другой – что, если он не уйдёт, они его изобьют, и Даша ничем не сможет ему помочь.

– Ну, всё, ты меня достал! – сердито буркнул Борис, и занёс руку для удара. Даша не поняла, что произошло, какое-то неуловимое движение со стороны незнакомца, и Борис уже лежит на земле, а незнакомый парень сидит на нём сверху и выкручивает ему руку. Борис заорал не своим голосом:

– Смолёный, где ты, гад?!

Даша поискала его глазами, но только успела увидеть, мелькнувшую в свете уличного фонаря, спину убегавшего Смолёного.

– Тю-тю, твой Смолёный, – насмешливо сказал парень, – убежал. И тебе советую последовать его примеру. И, будь добр, не мешай жить людям, – он посмотрел на Дашу, – тем более таким красивым девушкам. Ты меня понял? Не слышу?

– Понял, – пробурчал Борис.

– Ну, тогда живи пока, раз понял.

Борис поднялся на ноги и, отбежав на безопасное расстояние, крикнул:

– А с тобой, сука, мы ещё встретимся, запомни!

– Ну, сейчас я тебе! – незнакомец сделал вид, что хочет его догнать, и Борис быстро исчез за углом. Дашин спаситель повернулся к ней, и она увидела, как в темноте сверкнули его чёрные глаза.

– Очень испугались? – спросил он с улыбкой.

– Есть немножко, – ещё дрожащим голосом ответила она.

– Боюсь, что он вас не оставит в покое. Это же ваш знакомый?

– Это мой бывший муж, – сказала Даша и опустила голову. Незнакомец присвистнул.

– Вон оно даже как. Что ж, сочувствую. Знаете что, давайте я вас провожу, вы же куда-то шли?

– Я вышла до магазина, а здесь они, им деньги нужны были, а я, как назло, все отпускные в кошельке несла. Если бы не вы, мне бы пришлось голодать почти два месяца, – начала тараторить Даша.

– Меня Роман зовут, – опять улыбнулся незнакомец.

– Даша.

– Что ж, в магазин, так в магазин, вперёд.

И они неспеша пошли по улице, ведя негромкий разговор. Когда Даша сказала, что работает учителем математики, Роман очень удивился:

– Никогда не думал, что бывают такие математички, – улыбнулся он.

– Что, не похожа? Мне многие это говорят, – усмехнулась Даша. – У всех почему-то сложился какой-то неправильный стереотип учителей математики. Типа, сухая вобла, в очках, в руке журнал и обязательно с указкой, которая на отвлечённые темы и разговаривать-то не умеет. Да? Вообще, про учителей много всего разного болтают. И почему-то всегда осуждают, вот они такие, вот они сякие. Моего ребёнка обидели, не поняли. Только почему-то и свои дети иногда из себя выводят, а что тогда говорить, если перед тобой двадцать пять детей сидит? И каждый со своим характером, иногда ой-ё-ёй с каким. А программа запихнута в жёсткие рамки. И тут не знаешь, то ли материал в головы вдалбливать, потому что на носу экзамены, то ли характеры изучать.

Даша села на своего любимого конька. Ей всегда казалось, что учителей незаслуженно обижают. Она понимала, конечно, что и в учителя идут иногда случайные люди, которые работают только от звонка до звонка. И так изо дня в день, до самой пенсии. День прошёл, и ладно! Но есть действительно профессионалы своего дела. Люди, которые отдавали душу своей работе. И всех под одну гребёнку, ну никак нельзя!

Роман шёл молча и внимательно слушал.

– Что, совсем так плохо? – наконец спросил он. Даша рассмеялась.

– Ну, наверное, я всё-таки немножко сгустила краски. Работа в школе не только одни огорчения доставляет, радости от общения с детьми тоже много. Иначе учителей бы в школах не осталось. Ведь не за зарплату же они держатся. Хотя, мне на одну вполне хватает. А вот у кого дети, да если ещё и мужа путевого нет, тому действительно трудно. Приходится всякие подработки брать, а это лишнее время, отнятое у своих детей, да плюс, потраченные нервы. И самое обидное, что каждый ещё норовит учителя обвинить во всех смертных грехах.

Даше почему-то было очень легко общаться с этим человеком. Обычно она никогда не откровенничала с незнакомыми и малознакомыми людьми. «Это, наверное, из-за нервного стресса», – подумала она. Вот только про незнакомца она ничего не узнала. Всё больше сама рассказывала, а он только внимательно слушал. Около входа в магазин Роман остановился.

– Вы извините, Даша, но мне пора, я опаздываю. Я бы с удовольствием проводил вас до дома, но у меня встреча, и меня уже ждут, – стал извиняться Роман. – Я очень надеюсь, что ваш бывший муж вас больше не побеспокоит, хотя бы сегодня, – он взял Дашину руку и… поцеловал.

– До свидания, Роман, спасибо вам за всё, – заливаясь краской, сказала Даша, почему-то очень жалея, что он уже уходит. «Наверное, это от страха опять встретиться с Борисом», – подумала она. И они расстались. Роман побежал к автобусной остановке, которая была поблизости, а Даша, вздохнув, пошла в магазин.

Путь из магазина принёс Даше кучу волнений, но вроде как всё обошлось. Борис больше не объявлялся, что несказанно обрадовало Дашу. Вся обвешенная покупками, она уже подходила к подъездной двери, как вдруг она распахнулась, ударив при этом Дашу. От удара и, возможно, неожиданности, Даша потеряла равновесие, и плюхнулась прямо на грязное крыльцо подъезда. Тут же посыпались и её продукты, вываливаясь из пакетов. Да, сегодня явно не её день, подумала Даша. Из подъезда выскочила какая-то женщина и уставилась на сидевшую в грязи Дашу. Потом до неё видно дошло, кто виноват в этом, и она бросилась к Даше.

– Ради Бога, извините, – затараторила женщина, пытаясь поднять Дашу, – это я виновата. Мне надо было об этом подумать. Но этот придурок так вывел меня из себя, что напрочь лишил мыслительной деятельности.

Она наклонилась, чтобы помочь собрать Дашины продукты, которые валялись по всему крыльцу, как вдруг дверь опять отворилась, хорошенько стукнув при этом женщину, что называется, чуть пониже спины. От такого удара она ракетой полетела прямо на Дашу, и они обе грохнулись теперь уже в лужу около подъездного крыльца. «Нет, точно, сегодня не мой день!» – опять с тоской подумала Даша. Из подъезда вышел Дашин сосед по лестничной клетке. Довольно пожилой мужчина, преподаватель в местном техникуме. Про таких говорят: добрейшей души человек.

– Дашенька, что с вами? – удивлённо уставился он на сидящих в луже женщин.

– Ты что, совсем обалдел?! – взревела Дашина подруга по несчастью. Можно подумать, что это не она точно так же несколько минут назад приложила Дашу дверью. – Глаза-то разуй. Осторожнее надо быть, между прочим.

Сосед побледнел и бросился к женщинам на помощь, на ходу бормоча извинения. Когда все были на ногах, Даша с ужасом увидела, что все продукты безнадёжно испорчены. Если одежду ещё можно было попытаться привести в порядок, то продукты же мыть не будешь, и в чистку не сдашь.

– Да, хорошие были продукты, – присвистнула женщина. Вообще, она была очень интересная. По-мальчишески подтянутая, озорная, даже можно сказать лихая. И почему-то нравилась Даше, несмотря на все неприятности, которые та ей доставила.

Сосед присел на краешек скамейки, держась за сердце.

– Что с вами, Иван Григорьевич? – бросилась к нему Даша.

– Ничего, Дашенька, сейчас пройдёт. У меня где-то в кармане нитроглицерин есть.

Он достал дрожащими руками таблетку и положил её под язык.

– Иван Григорьевич, да не переживайте вы так, ничего страшного. Все живы и здоровы, а это главное, – пыталась подбодрить его Даша.

– Спасибо, Дашенька. Я вам всё возмещу, заплачу, – стал оправдываться Иван Григорьевич.

– Иван Григорьевич, – строгим тоном учителя сказала Даша, – даже и слышать ничего не хочу! если хотите сохранить со мной добрососедские отношения, то больше об этом ни слова! А тем более Валентине Алексеевне. – Даша улыбнулась, – а вот на ужин к вам обязательно приду, как только позовёте.

– Спасибо тебе, Дашенька, спасибо. И извините старика, – повернулся он к Дашиной подруге по несчастью. – Пойду я потихонечку, вроде полегчало. А то Валечка скоро с работы пойдёт, встретить её надо. Ещё раз искренне прошу прощения – он поднялся со скамейки и как-то по-старомодному склонил голову. Даша тут же почувствовала себя Женщиной! Именно с большой буквы!

– Да, всё нормально, – засмущалась она. – Вы всё-таки осторожнее, Иван Григорьевич. – Что за дела? Второй раз за день Даше приходится краснеть от непривычного для неё обращения. Склонить перед женщиной голову, поцеловать руку, согласитесь, не каждая женщина привыкла к такому. Да, что греха таить, и не каждый мужчина способен на такие поступки. Вот разве что Иван Григорьевич, да ещё… Роман. От воспоминания о Романе на душе у Даши стало тепло. Но она тряхнула головой, как бы гоня их от себя прочь. Нет, нет, вернёмся к Ивану Григорьевичу. Так спокойнее и, пожалуй, безопаснее. Только не спрашивайте: «Почему?», Даша этого и сама не могла бы объяснить.

Сколько Даша помнила, Иван Григорьевич со своей женой Валентиной Алексеевной, жили в этом доме. Они были очень приятными соседями. Всегда любезными, готовыми помочь всем на свете. И всегда отвечали добром на любое зло. Даша только поражалась их душевному теплу. Они никогда никого не осуждали, и даже пытались оправдать того или иного человека и его плохие поступки. Жили они вдвоём, детей им Бог не дал, и всегда друг за друга переживали. Если вдруг по какой-то причине Иван Григорьевич задерживался, то Валентина Алексеевна шла его встречать, хоть Иван Григорьевич и проявлял недовольство, говоря, что сейчас небезопасно ходить по тёмным улицам. И в этом Даша с ним теперь была совершенно согласна. В свою очередь Иван Григорьевич при каждой возможности не только встречал, но и провожал свою жену.

– Да, дела! Продукты, конечно, испорчены. Судя по их количеству, у тебя или большая семья, или ты закупила их, по крайней мере, на две недели, – голос незнакомки вернул Дашу к действительности.

– Точно, думала, что недели на две хватит. Треть зарплаты улетела, – вздохнула Даша. – Да и ужин мой пропал.

– Так, сопли не распускаем! Я приглашаю тебя в ресторан, – решительно заявила женщина. Хотя даже язык как-то не поворачивается назвать её женщиной. В Дашином представлении женщина – это такая тётка с авоськами, которая весит килограмм сто, и всегда страшно всем недовольная. И Даша очень не любила, когда её называли женщиной. Хотя, с другой стороны, не мужчина же она, конечно. А на «девушку» видно уже не тянет. И почему у нас не могут придумать для обращения, кроме как «мужчина» и «женщина», больше ничего более тёплого?! Раньше, в годы Советской власти, было безликое и бесполое «товарищ». Иногда даже можно было услышать совсем нелепое сочетание: «Товарищ женщина, вы заплатили за проезд?». А некоторым таким товарищам так и тянуло ответить «тамбовский волк тебе товарищ», и ведь многие так и отвечали!

– Что вы, какой ресторан?! Мы с вами и не знакомы совсем, – начала слабо сопротивляться Даша.

– Инга, – сразу отозвалась её собеседница.

– Даша, – автоматически ответила Даша. – А потом, мне теперь придётся сесть на жёсткую диету. С другой стороны, диеты никому ещё не вредили, правильно?

Даша всегда и во всём старалась искать положительные стороны. Так легче было переживать трудные моменты жизни.

– Слушай, а может мне тоже уже пора на диету? – загорелась Инга.

– Вам? – удивилась Даша. Она оглядела свою новую знакомую со всех сторон. Нет, фигура идеальна! Обычно женщины всегда могут найти какие-то изъяны у другой женщины. Хоть что-то, но всё равно найдут. Особенно, если мужчина вдруг похвалит фигуру или красоту другой женщины, всё, она будет считать своим долгом, раскрыть глаза на, невидимые мужскому взору, изъяны соперницы (даже если она и не является соперницей в общепринятом смысле). И обязательно найдёт! Но, даже рассматривая Ингу пытливым женским взглядом, Даша не смогла найти ни одного изъяна. Она даже слегка позавидовала ей.

– Нет, я думаю диеты вам ни к чему, – констатировала она.

– Значит, идём в ресторан. Тем более настроение паршивое! Заодно и знакомство отметим. Только, чур, я тебя приглашаю. И никаких возражений! – видя, что Даша пытается что-то сказать ей, сразу же добавила Инга. – Вот только бы помыться. Да и переодеться тебе не мешало бы. Я-то вроде ничего сохранилась, а вот твоя одежда, мне кажется, тю-тю. Слушай, давай её выбросим, а тебе купим что-нибудь поприличнее, а?

– Инга, вы что? Что значит выбросим? – Даше чуть плохо не стало. Это была её выходная куртка, и брючки она носила только два года, почти новые.

– Слушай, кончай выкать, не люблю! Сразу чувствуешь себя какой-то старой бабкой, а стареть мне ещё рановато – поморщилась Инга. – Ты посмотри на себя. Ты же красавица, а ходишь как тётка из деревни. Заявляю тебе об этом с полным авторитетом. Короче, сейчас мы идём мыться. К тебе, разумеется. Судя по всему, ты живёшь в этом доме, да? – Даша кивнула головой.

– Дальше наш путь будет в салон красоты, потом по магазинам, а далее ресторан. Как тебе такой расклад? И, пожалуйста, без возражений! – параллельно своему такому содержательному монологу, Инга пыталась собрать остатки Дашиных продуктов, вполне справедливо полагая, что свинничать во дворе – признак дурного воспитания. Собрав всё в кучу, она без сожаления выбросила остатки Дашиной «продуктовой роскоши» в мусорный контейнер, стоявший неподалёку. Даша с тоской следила за действиями Инги, всё ещё никак толком не придя в себя.

– Дай мне возможность загладить перед тобой свою вину, а то я до конца своих дней буду мучиться, – продолжала между тем Инга. – На почве этого похудею, буду как скелет ходячий. Ты можешь представить меня скелетом? Нет? Я тоже. Да и не хочу я им быть! – Она открыла входную дверь, – ну, пошли, чего стоишь? – и стала подниматься по лестнице. Даше ничего не оставалось, как молча следовать за ней.

– Потом пострадает мой творческий процесс, – продолжала между тем Инга, – от которого зависит всё моё благосостояние, – она на мгновение остановилась, о чём-то вспомнив, потом тряхнула головой и пошла дальше. – Впрочем, не только моё, и я останусь нищей бомжихой. Как тебе это, нравиться?

Даше это совершенно не нравилось, впрочем, Инге и того меньше! Всё это они выяснили, уже поднимаясь по лестнице. Пока Даша приводила себя в порядок, Инга обследовала её жилище.

– Да уж, не хоромы, конечно, но жить можно. Одна живёшь?

– Ага, с мужем развелась два года назад, – вздохнула Даша.

– А что так? – бесцеремонно спросила Инга. – Изменял или пил? Современные мужики больше ни на что не способны.

– Пил, – опять вздохнула Даша. Ей так не хотелось вспоминать опять про её семейную жизнь!

– Э, подруга, не вздыхай, они этого не стоят. Точно тебе говорю. У меня тоже, тот ещё козёл. Вернее стрекозёл. Гуляет, зараза. Ведь знаю, что гуляет, а ничего сделать не могу. Люблю его, кота мартовского! А он и пользуется этим. Ладно, ну его к чёрту, пиявку бесхребетную! Ты готова? – она обернулась к вышедшей из комнаты Даше и присвистнула. – Слушай, а ничего поприличнее нет?

Даша помотала головой. Она и так надела своё парадно-выходное платье, которое носила только по праздникам и на экзамены.

– Да, оказывается всё ещё больше запущено, чем я думала. Ладно, придётся брать процесс становления в свои руки. Пошли! – скомандовала Инга.

Как ни странно, но процесс становления Даше, прямо скажем, очень понравился. Она с лёгкостью отдала себя в опытные руки косметолога, парикмахера и ещё не знала кого. Короче, везде, при появлении Инги, все вставали, чуть ли не на уши, лезли из кожи вон, чтобы ей угодить. Но результат был на Дашином лице. Когда она посмотрела на себя в зеркало, то была даже немного шокирована. Нет, это не она. Из зеркала на неё смотрела просто красавица. Причём не яркая броская и какая-то наглая красавица, таких тоже хватает, а что-то типа тургеневских загадочных девушек. Сейчас бы ей никто не посмел крикнуть в автобусе: «Женщина, пройдите вперёд! Чего как столб стоите?!». Да и вообще-то такие девушки, какой она стала сейчас, в автобусах не ездят. Или такси, или собственная машина, или, на худой конец, богатый любовник.

– Шикарно! – оценила её Инга. – Мой бы котяра на тебя точно бы запал. Теперь за шмотками.

В самом дорогом местном магазине, который торгует женским бельём, Инга никому не доверила выбирать наряды для Даши. Из неимоверного количества всевозможных тряпок, она быстренько выбрала несколько, довольно симпатичных на её взгляд. Так же принесла несколько комплектов нижнего белья.

– А это-то зачем? – удивилась Даша.

– Запомни, Дашутка, если сверху и допускаются какие-нибудь послабления для одежды, то нижнее бельё у тебя должно быть всегда самое дорогое и модное. А главное, приятное телу. Только тогда ты будешь в полной мере чувствовать себя женщиной с большой буквы!

Заставив Дашу перемерить всё, что она принесла и, одобрив всё это, Инга попросила, если этот повелительный тон можно назвать просьбой, всё упаковать, и доставить по адресу Даши. Предварительно уточнив его у ошарашенной подруги. Она оставила на Даше очень симпатичный костюмчик, новые модельные туфли на невысоком, но довольно изящном каблучке, и, естественно, нижнее бельё. Если сказать, что Даше было не по себе, это значит, не сказать ничего. Даше было жутко не по себе. Она чувствовала себя каким-то манекеном, лишённым всяких эмоций. И остановить всё это безобразие, как ей казалось, она тоже не могла. Просто не хватало духа противостоять решительной и энергичной Инге. А потом, в Даше видно стала просыпаться настоящая женщина, которая до этого спала крепким сном. Ей ужасно всё это нравилось! Ну, просто ужасно!

– Ну, вот, теперь можно и в ресторан! – удовлетворённо сказала Инга.

– Инга, извини, но я не понимаю, что тебе за радость тратить столько денег на, совсем незнакомую, тётку? – Этот вопрос не давал покоя Даше всё это время.

– Даш, пойдем, поедим, все вопросы потом. Я голодная, как волк! – потащила неугомонная Инга свою новую знакомую к местному ресторану.

Надо сказать, что единственный ресторан в нашем маленьком городке, мелкие бары – не в счёт, был действительно хорош. Он был роскошный. Даша никогда не была там раньше, и теперь с опаской входила вслед за Ингой, которая, казалось, чувствовала себя везде, как рыба в воде. Им навстречу вышел какой-то солидный мужчина. Наверное, метрдотель, подумала Даша. Хотя мало представляла себе кто это такой и есть ли он в этом ресторане. Тем временем, мужчина радостно стал здороваться с Ингой и, естественно с Дашей, поскольку они пришли вместе. Он поцеловал дамам ручки и проводил их к столику на двоих. Даша огляделась.

– Что, красиво, Дашут? Мне здесь тоже нравится. И обслуживание хорошее.

– Инга, а ты здесь часто бываешь? – спросила потрясённая Даша.

– Да не очень в последнее время, всё чего-то то время не хватает, то ещё чего-нибудь, – махнула рукой Инга. Она взяла в руки меню.

– Так, что же мы будем с тобой есть? Ты что предпочитаешь, мясо или рыбу? Салат овощной, мясной, рыбный? Как ты относишься к морепродуктам? – забросала Дашу вопросами Инга. Но, увидев Дашин испуганный взгляд, сказала:

– Ладно, давай сегодня надеяться на мой вкус, – и заказала ассорти из белой и красной рыбы, салат из морепродуктов, мясо под сложным соусом, печёночный рулет и на десерт кофе с бисквитными пирожными и мороженое с цукатами и шоколадом. Даша подумала, что чтобы это всё съесть, понадобиться остаться здесь, по крайней мере, хотя бы на сутки. – Сегодня за фигурой следить не будем. А также, милейший, – это уже она обращалась к официанту, – в графинчике хорошей водочки. Только очень хорошей, слышишь?

– Инга, а может не надо водочки? – робко спросила Даша.

– Нет, надо, Даш, надо, – вздохнула Инга, – и, поверь, повод есть. Я потом тебе всё объясню. Всё, милейший, вперёд, – это уже опять было обращено к официанту.

– Инга, ты мне так и не объяснила секрет твоей великой щедрости, – опять попыталась Даша прояснить обстановку.

– Даш, погано мне сегодня. Очень. Представляешь, сегодня мне сказали, что мой ненаглядный опять завёл себе новую пассию. Мой бывший коллега, он, кстати, живёт в твоём доме, на последнем этаже. – Даша даже поперхнулась. Она прекрасно знала этого весьма неприятного типа. Одно время он всё клеился к Даше, но был, немилосердно отвергнут, и, видимо, затаил на неё злобу. Наверное, беспечный Илья попался ему на глаза, выяснить остальное было, как говориться, делом техники. Вот это Даша попала! – Кобель старый! – продолжала между тем Инга. – Всё ему неймётся. Причём, заметь, нашёл на сей раз какую-то лахудру-учителку. Такую же нищую как он сам. Но, наверное, она красавица. С серенькими мышками, вроде тебя, он дел не имеет. – Тут Инга поняла, что своими словами она могла, даже наверняка, обидела Дашу. – Ой, ты только не обижайся, – тут же бросилась она исправлять ситуацию. – Просто на ту, которой ты была раньше, Илья бы и не взглянул. Он любит броскую красоту тупых женщин.

– А почему тупых? – автоматически спросила Даша, немного приходя в чувство после того, как Инга сказала, что она не во вкусе Ильи.

– А потому что умные его к себе и близко не подпускают, – засмеялась Инга. – Да и потом, с умными ведь надо вести умные беседы, а это лишние утруждения для себя любимого. К тому же, – она наклонилась ближе к Даше, – между нами, девочками, говоря, мой муж совершенно не блещет эрудицией! – Инга откинулась на стуле. – Нет, с одной стороны, я, конечно, её понимаю, такой мужик кого хочешь с ума сведёт, но с другой стороны, обыкновенная бабья ревность.

Тут принесли заказ, и Инга сделала небольшой перерыв своей гневной речи. Даша сидела ни жива, ни мертва. Так вот с кем свела её судьба. Это же жена Ильи! И что же Даше теперь делать?

– Даш, ты представляешь, – продолжила дальше Инга, – Я трачу на этого придурка кучу денег, а он, котяра, ещё и баб на них содержит! – Даша чуть было не воспротивилась этому. Ни копейки он на неё не тратил, наоборот! Иногда Даше приходилось ему или такси оплачивать, или на сигареты денег давать, не говоря уже о том, что Илья никогда ничего Даше не дарил. Даша даже шампанское-то на свои деньги покупала. – Дашка, давай выпьем, за то, чтобы таких козлов облезлых на земле было как можно меньше.

Инга разлила водку в маленькие стопочки, они чокнулись. Даша сидела, как в тумане. Все движения были чисто механические. И только одна мысль крутилась в её голове: «Что делать?».

– Самое главное, – продолжала между тем Инга, налегая на салат, – я же ему ни разу не изменяла, представляешь. За все десять лет совместной жизни. Как ты думаешь, может и зря? А?

– Я не знаю, – пожала плечами Даша, – я в этих делах не сильна.

– А что так? Молодая симпатичная девушка, и вдруг не сильна. – Инга ещё налила водки в рюмки. – Ну, давай, за нас красивых.

Они выпили ещё. Горячая волна пробежала по телу Даши. Стало как-то спокойно и весело. Ей нравилась Инга, ей нравился ресторан, ей нравился весь белый свет. Не нравился только Илья. Фу, Даша даже поморщилась, когда о нём вспомнила.

– Что, любовь большая? – продолжала между тем Инга.

– Да, что ты, какая любовь? Я даже не знаю, что это такое. Кроме первой влюблённости я ничего не знаю. И то, чисто платонические чистые, так сказать, чувства.

– Опочки, а как же ты, подруга, замуж-то вышла? Хотя, что это я? Замужество не всегда подразумевает любовь, а любовь – замужество. Правильно я говорю?

– Правильно. Никакой любви не было. Просто пора было выходить замуж, вот и всё. Пока училась в институте, всех приличных женихов разобрали. Даже моя первая любовь меня не дождался. Женился на моей подруге, которая институтов не кончала, просто вовремя подсуетилась. Теперь у них замечательная семья. А я до сих пор и не знаю, любила ли я его? Может и хорошо, что он на ней женился. Она прекрасная хозяйка и заботливая мать. А мне достался алкаш.

Видно, алкоголь развязал Даше язык. Слова просто сами лились из неё. Второй раз за вечер Даша изливает душу почти незнакомому человеку. Даша, что с тобой? Она себя не узнавала! Инга ещё разлила в рюмки водку.

– Дашунь, – язык у неё слегка заплетался, – не дрейфь! Мы с тобой не пропадём! Мы этим козлам безрогим рогов ещё понаставляем! Давай выпьем за то, чтобы у нас с тобой было всё, и нам ничего за это не было. – Инга хихикнула, Даша её поддержала, и они залились весёлым смехом.

Ресторан между тем заполнился до отказа. После трудовой недели народ хотел отдыха. Конечно, кто какой отдых мог себе позволить. Кто-то предпочитал отдыхать лёжа на диване, уткнувшись в телевизор, кто-то в ресторане с красивой женщиной (мужчиной). Раньше Даша тратила свои выходные на уборку квартиры, проверку тетрадей, которые иногда накапливались за неделю, а самое приятное для неё было чтение книг. Причём, как ни странно, она любила, довольно распространённые сейчас и критикуемые всеми кому не лень, детективчики. Причём иронические. Особенно ей нравились Донцова, которая, наверное, нравиться всем, и Куликова. Она даже завидовала им слегка. Вернее, не им самим, а их умению так складно излагать всё на бумаге. Она и словами-то выразить всё не могла, не то, что письменно. Наверное, поэтому, она не лирик, а математик. Хотя, как выяснилось и на математика она не очень-то тянет. Многие удивляются, узнав о её профессии. Она вспомнила Романа, с которым познакомилась сегодня вечером.

– Даш, ты меня слышишь? – раздался голос Инги. – Ты какая-то странная. Как спящая царевна. Вся заторможенная. Так и хочется тебя встряхнуть немножко. Дашка, очнись. Посмотри вокруг, жизнь идёт вперёд. Нет, тебя определённо нужно разбудить.

– Добрый вечер, – раздался вдруг мужской голос. Даша повернулась. Около их столика стоял высокий, черноволосый молодой мужчина.

– Здравствуйте, – раздалось с другой стороны. Около Инги стоял высокий блондин.

– И вам того же, – ответила Инга.

– Разрешите пригласить вас на танец? – донеслось до Даши, которая была в таком состоянии, когда море по колено.

– Разрешаю, – милостиво кивнула она головой. Краем глаза заметив, что и Инга тоже пошла танцевать с блондином.

– А вы меня уже не помните? – раздался голос незнакомца.

– А что, должна? – Даша посмотрела на него с удивлением.

– По крайней мере, я надеялся, что у вас не такая короткая память. Не успели познакомиться, как, спустя каких-то три-четыре часа, вы уже меня не узнаёте, – улыбнулся её партнёр по танцу.

– Роман? – ахнула Даша. – Извините, пожалуйста, мы с подругой немножко выпили, да ещё полумрак этот. Нет, конечно, это меня не оправдывает.

– Оправдывает, оправдывает, – засмеялся Роман. – Я сам вас с трудом узнал. Вы как-то изменились, и, по-моему, очень. Я долго сомневался, вы это или не вы.

– А оказалась, я, – тоже засмеялась Даша.

– Да, в переулке передо мной стояла испуганная, такая жалостливая девочка. А кого я вижу сейчас?

– И кого же? – напряглась Даша.

– Сейчас я вижу коварную женщину обольстительницу, которая разбивает мужские сердца, – грозным тоном шутливо сказал Роман.

– Даже так? Обольстительницу? Только спешу вас огорчить. Скоро часы пробьют двенадцать раз, и коварная обольстительница опять примет вид простоватой дурнушки.

– Ну, уж нет, насчёт дурнушки я не согласен.

– А насчёт простоватой?

– Скажем так, милой простой девушки, – опять улыбнулся Роман. Но тут музыка как-то неожиданно закончилась, так неожиданно, что Даша даже растерялась.

– Вы разрешите на следующий танец опять вас пригласить? По-моему, мы не договорили.

– Все сегодняшние танцы принадлежат только вам, – немножко кокетливо ответила Даша.

Он проводил Дашу до столика и, как говориться, откланялся. Даша огляделась вокруг. Что-то её тревожило. Но что? Публика круто поменялась. Такое впечатление, что ресторан разделён на две части, справа от Даши и Инги одни, слева – другие. А они как будто посередине. «Что-то не так» – подумала Даша. Она нутром чувствовала, что обе части ресторана никак не сложатся вместе, столько ненависти и злости витало в воздухе.

– Инга, по-моему, нам пора сматываться, – наклонилась к подруге Даша. – Тебе не кажется, что обстановка немного накаляется. Посмотри повнимательнее. Не нравится мне всё это.

– Пожалуй, ты права. Давай сматываться, – ответила Инга, обведя взглядом зал. Она подозвала официанта и велела принести десерт и счет. – Извини, Дашунь, но придётся нам его съесть в другой раз.

– Прошу прошения, вам просили передать, – около их столика стоял официант с бутылкой шампанского в руках.

– Нам?! – удивлённо воскликнула Инга. Официант незаметно протянул Даше салфетку.

– Спасибо, но у нас свои есть, – в недоумении ответила Даша.

– Это записка, – продолжил официант, – но, пожалуйста, читайте осторожно, чтобы никто не заметил.

Он положил салфетку рядом с Дашей и ушёл. Даша взяла её и, развернув, положила колени. На ней было нацарапано: « Уходите быстрее. Оставаться опасно. Я потом вас найду. Роман»

– Инга, бежим отсюда.

– Ага, идём в дамскую комнату, там есть окно во двор. Только я ничего не могу понять, – она пожала плечами, – для чего всё это?

Они спиной чувствовали взгляды, направленные на них. Какие-то колючие взгляды.

– Фу, давай немножко отдышимся, – сказала Инга, привалившись спиной к двери в дамской комнате. Даша подошла к большому, вовсю стенку, зеркалу. Да уж, видок ещё тот. Испуганные глаза, бледная кожа.

– Инга, ты чего-нибудь понимаешь? – спросила Даша.

– Ой, Дашка, куда-то мы с тобой вляпались. Только никак не могу понять, куда. Ты ничего подозрительного не заметила?

– Нет. Сама ничего не понимаю. Ладно, давай выпрыгивать, – Даша открыла окно. – Ой, как холодно! – вскричала она. – Как же мы с тобой до дома доберёмся?

– Как, как, на такси, естественно. В такое время здесь всегда парочка такси дежурит. Только хитрость надо проявить, на всякий случай.

Инга достала сотовый телефон и стала нажимать на какие-то кнопочки. Даша тоже всегда хотела иметь сотовый. Сейчас даже её ученики ходят в школу с ним. В принципе, она могла бы себе позволить купить какую-нибудь дешёвую модельку. Но только для чего? Кому звонить? В этот городок она попала по распределению. Друзьями особо не обзавелась. Её домашний-то телефон стоит больше для мебели. Звонят ей исключительно по работе. Родители учеников, например, или завуч, предупредить об изменениях в расписании. В крайнем случае, Наташка позвонит. Это её коллега по работе. Они могли бы стать хорошими подругами, но у Наташки семья. Примерный муж, двое детей. И, как умная женщина, она сокращает до минимума всё общение своего разлюбезного мужа с незамужними подругами. Даша её понимает, и не обижается.

– Здравствуйте, – наконец-то дозвонилась до службы такси Инга, – мне нужно такси. Да, пришлите, пожалуйста, к дому №7 по Каштановой улице. Да, через 10 минут успеете? Замечательно. Всего хорошего.

– Инга, ты чего, какая Каштановая? Мы же на Сиреневом бульваре?! – вскричала Даша, подумав, что, после волнений и лишнего спиртного, подруга немножко не сумела сориентироваться в пространстве. Надо заметить, что в годы перестройки, когда люди опять стали разрушать всё до основания, чтобы потом с честью восстанавливать всё из пепла, наши городские власти проявили удивительную мудрость и дальнозоркость. Вместо каких-нибудь историческо-временных названий улиц, они остановились на цветочно-нейтральных. Чтобы потом, когда какой-нибудь очередной вождь времён и народов опять провозгласит, что мы неправильно живём и идём неверным курсом, не пришлось бы переименовывать улицы. Каких трудов это стоило, наверное! Но, тем не менее, улицы у нас теперь носят названия цветов. Прямо как у Антонова в песне поётся: «Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную».

– Дашка, я не пьяная. Весь хмель куда-то испарился. Всё нормально, объясню потом. Идём. – И она сиганула в открытое окно. Даша последовала за ней. Если сказать, что на улице было холодно, это не сказать ничего. Холод был страшный! Он сразу окутал их своим ледяным покрывалом, да так крепко, что у Даши перехватило дыхание. Она закашлялась. Да, лета, видно, не будет в этом году совсем! Вокруг была темнота, казавшаяся зловещей. Дашу била крупная дрожь, то ли от холода, то ли от страха.

– Пошли, Даш, мне кажется вон туда, видишь, вроде огоньки светятся.

– Ага, – простучала зубами Даша.

Инга взяла Дашу за руку и, наощупь стала продвигаться вперёд. Вдруг она замерла на месте и сказала в самое ухо Даше:

– Тихо, там кто-то есть.

Теперь и Даша услышала голоса, но очень тихие, едва различимые. Она напрягла слух.

– Ты всё понял? – сказал грубый мужской голос.– Стреляй только наверняка. Хотя с такого расстояния трудно промахнуться. Сигналом будет моя поднятая рука.

Даша с Ингой осторожно выглянули из-за угла. Это был видно задний дворик, куда выходили двери кухни. Пройти незамеченными им бы никак не удалось. Нужно было пересечь это пространство, где сейчас стояли два человека. Один из них был черноволосый низенький с большим круглым животом. «Видно любитель пива», – подумала Даша. Второй – худой светловолосый коротышка, средних лет, с совершенно незапоминающейся внешностью. Этакий серенький мышонок. Даша не боялась, что мужчины их увидят. Девушки прятались в тени, а они стояли на свету. Тут неожиданно открылась небольшая дверка, и в круг света шагнул ещё один цыган. А что это были именно цыгане, Даша теперь не сомневалась. Где-то по весне в учительскую влетела Наташка и громко сообщила ошеломляющую новость:

– Вы представляете, к нам на завод приехали на работу несколько семей цыган. На постоянное местожительства.

– О, Боже, нам только цыган не хватает! – тут же простонала директор, схватившись за голову. Дело в том, что какой-то богатый дядя купил местный, едва дышавший, заводик железобетонных металлоконструкций и развернул там бурную деятельность. Стало вестись строительство жилья. Даже какие-то дохленькие коттеджики построили. И со всех сторон нашей необъятной Родины, к нам потянулись безработные всех областей и ближайшего зарубежья. Кого только теперь в городе нет, разве что якутов, и только потому, что они, наверное, не слышали о такой местной знаменитости. Хозяин грозится в необозримом будущем выйти на заграничный уровень. Хорошо хоть не обещает построить капитализм в отдельно взятом районе, а то это уже проходили. Из всех потенциальных работников многие куда-нибудь опять уезжают, видно за лучшими обещаниями, но многие остаются. Цыгане остались. Мало того, они всё увеличивались и увеличивались. Их становилось всё больше и больше. И вот теперь в некоторых классах учится почти четверть учеников цыган. К чести сказать, особо много хлопот из них доставляли единицы. И всё больше по части прогулов. Воровства, как такового в школе особо не наблюдалось. Как дошло до нас, их цыганский барон строго-настрого запретил всякое воровство на территории школы и городка. Пока особых эксцессов не наблюдалось. Видно боялись они своего барона, или уважали.

Но здесь творилось что-то странное и нехорошее. Даша это нутром чувствовала.

– Сбежали они, нигде найти не могут, – сказал запыхавшийся молодой цыган.

– Это плохо, но пока не до них, – ответил коротконогий пивной живот.– Сейчас главное Банкир. А с этими потом разберёмся. – Он повернулся к серому мышонку. – Всё, мы ушли. Иди, посмотри, куда тебе лучше встать.

– Я уже присмотрел. Вон там буду, – сказал мышонок и показал в сторону, где прятались подруги. Они замерли. Всё, это конец. Что могут две хилые женщины против вооружённого мужчины.

– Дашка, не дрейфь, мы сейчас что-нибудь придумаем, – в самое ухо прошептала Инга, и исчезла в темноте.

Мужчины разошлись в разные стороны. Серый мышонок направился в нашу сторону. «Всё, это конец», – опять подумала Даша. Тут её сильно дёрнула за руку Инга, оттаскивая в темноту. Они стояли, прижавшись к стенке, совершенно не чувствуя холода. Вот из-за угла появилась фигура мышонка. Он остановился, огляделся по сторонам, но, конечно, ничего не увидел. Он же не филин, в самом деле. Надо ждать пока глаза привыкнут к свету. Тут Даша увидела, что Инга тихо подбирается к нему сзади и изо всех сил лупит его по голове какой-то дубиной. Мышонок мешком валится на землю. Дубиной по голове – это, конечно банально, но что ещё остаётся делать бедным женщинам. В Дашину ногу что-то ударилось. Она пошарила по земле рукой, ага, что-то такое холодное и гладкое. Даша подобрала на всякий случай. Чисто женское реакция, что – не знаю, но возьму, вдруг пригодиться!

– Дашка, бежим, быстрее! – крикнула Инга. И они рванули вперёд.

– Терпи, подруга, вот они родные, – Инга показала на светящиеся огоньки такси.

– Каштановая, 7. Быстрее, пожалуйста, – запрыгнув в такси, выпалила Инга.

– Быстрее, так быстрее, – сказал пожилой водитель, и включил зажигание.