Читать книгу О Любви… и прошлого следы - Марита Мовина-Майорова - Страница 4

(неоконченное)

Их сжигала любовь. Разве любовь может сжигать?

Может ли сжигать восхищение?

Состояние, которое испытывали эти двое, было состоянием «между жизнями». Было совершенно очевидно, что такого накала чувств не сможет вынести ни один из них. Их спасло только то, что через десять дней они расстались…

Парк открылся им как-то совсем неожиданно. Несмотря на то, что вот уже целый час они шли по направлению к нему, и встречные уверяли их, что вот-вот они дойдут до него. Он все равно открылся неожиданно. Какие-то странные развалившиеся ворота прошлого столетия, давно никем не приводимые в порядок, будка билетерши, убогая и деревянная, сама билетерша – толстая баба с колючими глазами – все это оказалось ПЕРЕД их глазами и стало самостоятельной картиной, и картинка эта не имела НИКАКОГО отношения   к ПАРКУ.

Парк открылся им совсем неожиданно. Они вздохнули полной грудью. Словно оказались на воле. И, взявшись за руки, пошли, куда глаза глядят…

Желание настигло их одновременно. Но ни один из них ничего не сказал другому. Только с этого мгновения целью их путешествия стало то единственное необитаемое, скрытое от глаз людских место, где желание это смогло вырваться наружу, закрутить их в вихре ощущений и эмоций, оторвать от грешной земли и унести в НЕбытие. И там, в этом НЕбытие, они вновь проживут то, что когда-то уже пережили. И о чем вспоминали только когда сливались воедино друг с другом и с ПРИРОДОЙ.

Они бродили по ПАРКУ.

1.

Дети Природы… Полуобнаженные, с повязками лишь на бедрах. У юноши сильный торс. У девушки – прелестная грудь. Оба смуглые и черноволосые. Они шли сквозь густой тропический (или – до исторический) лес. Шли – это слишком просто. Сквозь такие заросли надо было пробиваться. Но только им одним были ведомы скрытые тропинки, которые вели их сквозь эту чащу и позволяли идти, взявшись за руки.

Куда они шли? Юность. Она и в доисторические времена была юностью. Эти двое знали друг друга с… да, с пеленок. Хотя какие пеленки в те времена? Просто сколько они помнили этот мир, столько помнили и друг друга. У них не было никаких секретов друг от друга. Ни в разуме, ни в теле. Они знали друг в друге все и досконально. Сколько раз они голышом спали в одной колыбельке, сколько раз они боролись, побеждая попеременно, сколько раз лазили по деревьям и катались на лианах. Время шло, а им становилось все необходимее общество друг друга. Часами они могли бродить по лесу, взявшись за руки, и молчать. Этот Природный Мир так много значил для обоих!

Вместе с другими мужчинами селенья он уже ходил на охоту. Она принимала участие во всех женских делах. Но как только появлялась свободная минутка, они сбегали в лес. И, взявшись за руки, молча ступали по лесным тропинкам и тропкам, ведомым только им двоим.

Сегодня они снова сбежали от всех. Он держал ее за руку. Тишина и покой окружали их. Солнечный свет едва пробивался к земному покрову. Он был скорее рассеянным, как бы состоящим из отдельных лучей, которые можно было увидеть, посмотрев на солнечный свет сквозь листву под определенным углом. Они молчали… И вдруг их ладони соединил едва ощутимый импульс. Первым этот импульс почувствовал он. И прислушался к нему. В это же мгновение что-то ощутила она. Оба сердца бешено забились в унисон.

Двое остановились в растерянности. И посмотрели друг на друга. Она опустила ресницы. Стало жарко, и ее сердце заколотилось еще сильнее. Что-то теплое волной прошло по всему ее телу. Торжество наполнило ее. Через руки их соединил мощный ток энергии. Она подняла лицо и потянулась к нему всем своим существом. Свободной рукой сняла то, что едва прикрывало ее бедра и, увлекая за собой его, стала опускаться на земной покров.

Птицы щебетали где-то высоко вверху. Едва различимый гул стоял вокруг – так шумел лес. Но здесь, внизу, у самой земли, было тихо-тихо.

Она легла на мох, а он опустился на колени возле нее.

Восторг переполнял их существа. Такого восторга не испытывали они еще никогда. Сердца пели, постукивая тоненькими молоточками в висках.

Он провел указательным пальцем по ее груди, разглядывая, как темный сосок набух и затвердел мгновенно. Ее кожа тут же стала «гусиной», как от холода или щекотки. Он провел пальцем по другой ее груди. Теперь оба соска превратились в две крупные ягоды темновишневого цвета. Живот, лобок весь в крупных кудряшках иссиня-черных. Все он трогал с благоговейным восторгом. Она лежала покорно, отдав себя полностью во власть его рук. Только сердце ее стучало уже в горле и отдавалось эхом внизу живота. Она мучительно тихо застонала.