Читать книгу Осколочный лик - Мария Александровна Кущиди - Страница 2

Хейлен тихо припарковала свою маленькую машинку светло-зелёного цвета, подаренную мужем на день рождение, которое было у неё месяц назад, у небольшого трёхэтажного дома, обшитого под тёмное дерево. Оставив руль, она тяжело выдохнула, посмотрев на своё отражение в зеркале. Да, она понимала, что могла бы выглядеть лучше, если бы у неё была хоть малейшая минутка свободного времени, хотя бы часик спокойного сна. В последнее время на её хрупкие плечи свалилось слишком много забот и обязанностей, с которыми она едва управлялась. Её огромные тёмные мешки под глазами обращали к себе слишком много внимания окружающих, затемнив прекрасные зелёные глаза, едва сияющие на слабых лучах осеннего солнца. Сегодня у Хейлен был тяжёлый день. Она бы могла уже давно привыкнуть к своей работе, но порой в её тесном кабинете бывают такие сложные ситуации, выжимающие из неё все соки, как из некогда живого лимона. Пытаясь привести в порядок свои непослушные тёмные волосы, она отчаянно отвернула от себя зеркало, отстегнув ремень безопасности, поспешив выйти из машины. Хейлен рассчитывала на спокойный вечер в кругу своей любимой семьи, но какое-то мерзкое чувство внутри неё говорило о чём-то другом. Едва держась на ногах, она тяжело открыла багажник, достав оттуда два больших пакета из супермаркета. Поставив их на асфальт, Хейлен легко нажала на чёрную кнопочку на своих ключах, и машина звонко, но не долго, пропищала, оповестив владелицу о своей безопасности. Как только Хейлен направилась в сторону дома, подхватив в обе руки нелёгкие пакеты. Позади раздался знакомый раздражительный голос, который едва ли не означал испорченный вечер для любого жителя Пармон-роуд.

– Хейлен, ваша собака опять утащила газету с моего двора сегодня утром. Я не успеваю узнать ничего, что происходит в городе.

Держа в руках красненький секатор, старушка лет шестидесяти на минуту оставила свои кусты алых роз, снова выражая своё недовольство, что она, собственно, делает каждый божий день. Иногда Хейлен кажется, что эта пожилая женщина отчитывает весь город даже во сне, не зная больше ни единой темы для разговора.

– Хорошо, миссис Роуз, я поняла, – сухо ответила Хейлен, поспешив к своему дому, чтобы как можно скорее исчезнуть из вида занудливой персоны; ей больше не хотелось ничего говорить ей, поскольку любое сказанное слово могло обернуться против неё, затянувшись целой лекцией по поводу манер и правильного общения с пожилыми людьми. Хейлен просто не хотела рисковать, портить себе долгожданный вечер.

– Ну а как же моя газета? – удивлённо воскликнула старушка, не ожидая такого равнодушия от соседки.

– Можете взять нашу газету, нам она всё равно не нужна.

Открыв дверь, Хейлен как можно скорее закрыла её за собой. В этот момент она была уверенна, что миссис Роуз проклинает её всеми возможными способами. Бог с ней, собственно говоря. Обращать внимание на подобных людей было для Хейлен последним делом, как она всегда себя уверяла.

В доме была тишина, которая приятно успокаивала Хейлен. Она так долго ждала этого момента, ждала эту тишину, её гармоничное сочетание с её усталостью. Сменив надоевшую уличную обувь на приятные домашние тапочки, она прошла на кухню, поставив пакеты на стол. Мориса дома ещё не было, что её значительно успокоило. Приготовить вкусный ужин к его приезду было бы очень кстати. В последнее время он приезжал домой раньше, поэтому Хейлен не успевала сделать для него вкусный сюрприз. В этот вечер всё будет иначе. Распаковав пакеты, она оставила на столе большой, сочный кусок свинины, болгарский перец, чеснок, репчатый лук, горошек, специи к мясу и рис, уже чувствуя приятный аромат стейка с рисом. Повязав на пояс клетчатый фартук, собрав густые волосы в небольшой пучок, Хейлен принялась к приготовлению блюда, тихо напевая себе под нос лёгкую мелодию. Она всегда пела, когда готовила. Точно она не могла объяснить свою привычку, но всё же думала, что такой непринуждённый напев успокаивает её, приводит в тонус после тяжелого рабочего дня.

Часы на стене в прихожей показывали ровно шесть часов вечера. Дверь дома открылась, и на пороге появились два силуэта. Это были дочь и сын Хейлен, пришедшие после дополнительных занятий в музыкальной школе. Хейлен видела в своих детях нечто особенное, подчёркивающее их способности к музыке. Честно говоря, видеть в детях песчинку особенности, неподражаемости, всегда было чертой родительской любви. Пока родитель любит, он искренне верит и надеется в своих детей.

Ужин был уже почти готов.

– Мамочка, ты сегодня так рано? – бросив сумку на стуле, Роберт, 10-летний парнишка, чрезмерно похожий внешностью на свою мать, нежно обнял её, не жалея отпускать.

– И действительно, мам, ты рано сегодня. Что-то случилось? – удивлённо осмотрев Хейлен с ног до головы, Паула, 15-летняя непоседливая ученица средней школы, перенявшая уже черты своего отца, заняла удобное место за столом, схватив вилку и нож, уже приготовленные Хейлен.

– Руководство заметило, наконец-то, какой объём работы я выполняю последний месяц, поэтому и отпустило на целых два часа раньше, – пытаясь выбраться из крепких объятий сына, Хейлен слегка щекотала его, отчего Роберт безудержно хохотал, всё же пытаясь удержаться за любимую мамочку, – Паула, ты так и не исправила свою двойку по химии?

На лице Паулы загорелся румянец.

– Н-нет, прости. Я никак не могу разобраться в своих ошибках. Стоит только взять новые упражнения, как я снова косячу…

– Паула, мы же договорились о том, что ты больше не употребляешь подобные словечки в своей речи?!

Паула окончательно была подавлена. Ей было крайне сложно принять замечания со стороны семьи.

– Прости…

– Ничего. Но пообещай, что больше ты не станешь так выражаться, а также подтянешь химию.

– Хорошо…

За дверью послышались тяжёлые шаги. Роберт, подскочив на месте, подбежал к двери, ожидая, когда его отец откроет дверь, но ручка, как ни странно, даже не дёрнулась. Это очень напугало Хейлин, она боялась, что за дверью мог стоять совершенно чужой человек, задумавший какую-нибудь мерзость, которая смогла бы причинить вред её дорогой семье. Подбежав к Роберту, она закрыла его спиной, дрожащей рукой повернув позолоченную дверную ручку.

– Морис, – на лице Хейлин застыло непонимание: перед ней стоял её муж, который словно не видел ни её, ничего, что было перед ним, – Морис, что случилось? Что с тобой?

Но Морис даже не ответил.

Тревожные мысли кипели в голове Хейлен. Как бы ей хотелось всё понять. Как бы она хотела помочь Морису, если бы знала, что с ним. В его карих глазах не было ничего, даже силуэт пристально глядящей на него Хейлен не отражался в этих мнимых стекляшках. Сжимая холодные ладони мужа в своих руках, притягивая их к своим горячим губам, женщина дрожащим голосом повторяла его имя. Его бледная кожа не реагировала на горячие прикосновения супруги. Укрыв его тёплым пледом, Хейлен искренне надеялась, что врач, которому она позвонила сразу, как увидела мужа в дверях, сможет ему помочь. Что-то глубоко внутри неё кричало, моля о помощи и, одновременно, о жгучей скорби. Не время скорбеть, так ведь? Хейлен тяжело вздохнула, обняв опустошённое тело, которое в миг стало намного тяжелее. Хрусталики слёз бежали по её щекам, окропляя её длинную красивую шею. Ей бы всё равно, что образ сильной женщины покинул её раз и навсегда. Сейчас было не то время, когда стоило говорить об этом. Она не могла принять свою силу, позабыв о ней. Морис сказал бы, что всё в порядке, но Хейлен не могла даже представить, сможет ли она оправиться после произошедшего, чтобы сказать, что у неё действительно всё в порядке.

В небольшом доме было неспокойно. Это время, приближающее к темноте, особенно напрягало атмосферу в доме Стеммер, делая его необъятным и тяжёлым на подъём. Наблюдая за грустью матери, Роберт и Паула стояли у двери в гостиную, воспринимая всё происходящее как какой-то нелепый кошмар, из которого они вот-вот должны проснуться.

В дверь постучали.

– Это дом Стеммер? Я врач. Вы звонили.

Одним рывком поднявшись с места, Хейлен бросилась к двери, поспешив впустить человека в дом. Это был приятной наружности мужчина лет сорока с убедительным и пристальным взглядом. Хейлен вдруг показалось, что он словно сканирует её, внимательно осматривая каждый сантиметр её тела. Она машинально предложила ему войти, по привычке пожав сильную руку. Этот жест со стороны женщины насторожил врача, хоть он и не подал особого вида. Пройдя в небольшую, но уютную гостиную, мужчина тут же остановил свой взгляд на недвижном теле Мориса. Наклонившись над ним, он начал пристально его осматривать, достав фонарик из левого кармана своего белого халата.

– Так что Вы говорите, с ним случилось? – спросил он, не отрываясь от осмотра.

– Я не знаю, что с ним такое, – едва сдерживая слёзы, Хейлен нервно перебирала в руках каждый янтарный камешек своего браслета, который был подарен ей ещё в первое знакомство Морисом, – Он… он просто стоял у двери, словно не в силах её открыть. Всё, что он мог – это постучать неё… и всё… Разве бывает что-то подобное в жизни?…

– Успокойтесь, Хейлен, – врач подал ей одноразовый бумажный платочек, достав его из упаковки, лежащей на столе, – Всему должна быть причина. Ваш муж тому не исключение. Если есть проблема, то есть и решение, которое мы с Вами обязательно найдём, даже если придётся его долго искать.

На мгновение врач замолчал, застыв на месте, что особенно задело Хейлен. Ей показалось, этот человек словно что-то узнал о том, что произошло с её мужем, но он почему-то не сказал ей об этом, просто легкомысленно направив на неё свой озадаченный взгляд.

– Ничего такого с Вашим мужем не произошло, – быстро ответил он, пожав плечами, – Это обычный шок, который пройдёт через некоторое время. Позаботьтесь о нём как можно лучше, чтобы он…чтобы…, – прислонив указательный палец к нижней губе, человек опустил глаза на пол, словно обдумывая сказанные собой слова; он уже собирался уходить.

– Чтобы он что? – Хейлен грубо схватила его за рукав, механически сверля настойчивым взглядом, – Что вы имели в виду?

Человек колебался с ответом. Он понимал, что вырваться из хватки женщины было бы очень подозрительно и невежественно, поэтому он искал ответ, который мог бы как удовлетворить, так и ранить чувства Хейлен.

– Чтобы он помнил о Вас.

Сказанные врачом слова озадачили Хейлен. Она не понимала, что он имел в виду, отчего ещё сильнее начала себя накручивать. Пока она осознавала сказанное им, мужчина успел покинуть её дом, поспешив к своей припаркованной у обочины машине.

Отправив детей по своим комнатам, Хейлен долго сидела с мужем, так и не поняв, что с ним произошло и как его излечить от этого неизвестного недуга, что медленно пожирает не только Мориса, но и её саму. Прислонившись к его холодной груди, она улавливала каждый удар его тихого сердцебиения, не заметив, как оно её усыпило.

Полночь тихо окутывает каждый закоулок Пармон-роуд. Она движется неслышно, неспешно, словно выжидая удобного для неё момента, чтобы напасть. Обнимая своими чёрными руками маленькие дома, скукожившиеся под её гнётом, она улыбается, нашёптывая каждому живущему в них сладкие сны, которые могут обернуться кошмаром. Кошмар для неё – всего лишь способ заглянуть в душу человека, узнав её цену. Каждый раз, когда она опускается на улицы города, мир засыпает, как засыпает и реальность происходящего в мире людей.

Ноги Хейлен кололо какое-то странное, неприятное явление. Оно было настолько мерзким, что она дёргалась во сне, точно отбиваясь от какого-то монстра из детских сказок. Вертя головой в разные стороны, она вдруг распахнула глаза, увидев перед собой тусклый полуночный мрак. Он овладел всем её домом, но не смог забраться в её разум, поглотив до самого утра.

– Морис?! – прошептала она, потирая слипающиеся от сна глаза; Хейлен тревожило что-то очень страшное, что она пока не могла увидеть, но очень хотела в нём разобраться.

Поднявшись на ноги, она поняла, что мужа в гостиной нет. Она одиноко лежала на стареньком кресле совершенно одна. Как она не могла почувствовать, что Морис поднялся? Она не знала, но отсылалась на свою усталость. Взглянув на старые часы, подаренные её бабушкой в день свадьбы, Хейлен в недоумении подняла левую бровь. Стрелки часов остановились на полуночи, машинально отбивая одно и то же время, не двигаясь дальше ни на секунду. Раньше она не наблюдала такого поведения у часов, ведь они работали исправно даже у её бабушки, когда та была ещё молодой. Отославшись на их неисправность, Хейлен пообещала сама себе на утро позвонить мастеру. Холод неприятно кольнул ей ноги, заскользив по ним вверх, как некие чулки. Это было до такой степени неприятно, что она слегка вздрогнула, укутавшись в плед, лежащий на кресле. Её очень сильно насторожило то, что Мориса в гостиной не было. Неужели всё, что случилось было простым сном? Быть может, она и не готовила, когда приехала домой, не говорила с детьми, а просто свалилась на кресло сразу, как вошла в дом, и уснула? Она точно не могла предположить, что с ней случилось? Что здесь правда, а что ложь? Голова её трещала, разрываясь на две части от непонятно сложившейся ситуации, в которой она была загнана в угол, как преследуемый кровожадным волком ягнёнок. Коснувшись своих висков, она нахмурила лоб, пытаясь избавиться от головной боли. Так, значит, всё неправда? Хейлен облегчённо выдохнула, направившись на вверх. Завернув за угол при выходе из гостиной, она вдруг замерла на одном месте. Перед ней, в сумраке полуночи, стоял её муж, смиренно опустив голову вниз. Страх одолел её, заставив бешено трястись её руки.

– Морис? – неуверенно окликнула она супруга, сделав к нему шаг, на что медленно поднял голову.

Его глаза, как показалось Хейлен, светились в темноте каким-то неестественным светом. Такие глаза не бывают у живых людей.

– Ты в порядке? – снова спросила она, пытаясь держать себя в норме, хоть это давалось ей очень сложно; она просто хотела убежать и спрятаться, но она не могла этого сделать, ведь она искренне верила, что её муж сейчас подойдёт к ней и обнимет её как раньше, но Морис молча смотрел на неё своими горящими глазами.

Худощавое тело Мориса было похоже на манекен, который мог свалиться на пол в любую минуту из-за своей странной нестойкости. Глаза его всё так же горели холодным огоньком, до жути пугая Хейлен.

– Х…х…л…н…, – вырвалось из его горла, притом голос его звучал так неестественно, словно он пытался произнести имя дорогой жены с полным ртом воды.

По спине Хейлен пробежали мурашки. Она старалась держать себя в руках, не показывая Морису то, что она его боится. Она оправдывала его тем, что он, якобы, был болен, но притом не осмеливалась приблизиться к нему, держа дистанцию.

– Тебе больно, Морис? Скажи, что с тобой случилось? – голос её нервно поддёргивался от страха, – Ты…это ведь всё ещё ты, Морис?

Она не знала, почему задала ему этот вопрос. Словно кто-то другой вместо неё спросил его об этом. Ей вдруг стало тоскливо и одновременно жутко. Морис как-то странно среагировал на вопрос Хейлин. Прорычав что-то, как дикий зверь, он пошатнулся на месте, сделав пару неуклюжих шагов в сторону своей жены. Хейлин же отступила, медленно, чтобы Морис не заметил, стала шагать назад, ощупывая руками стену позади себя. Как бы она не старалась сделать это незаметно, Морис всё же различил её отступающие жесты, недовольно прорычав себе под нос что-то. Шаги его убыстрились. Худощавое туловище болталось в разные стороны, едва держа на себе тяжёлую голову. Хейлен надо было спрятаться, ей уже было всё равно, что он заметит её убыстренный шаг. Развернувшись в сторону гостиной, она подбежала к потухшему камину, схватив клюшку. Морис уже был за её спиной, тяжело дыша ей прямо в затылок своим кроваво-земляным дыханием. Как он мог так быстро достигнуть её? И так неслышно подобраться к ней сзади? Она даже не успела прокрутить в своей голове эти вопросы, как резкая боль коснулась её левого плеча. Лёгкий крик вырвался из её горла, но Хейлен нашла в себе силы, чтобы удержать боль внутри. Она часто так делала, и в этот раз она справилась со своими эмоциями. Оттолкнув Мориса от себя хорошим пинком в живот, Хейлен отскочила в сторону, схватившись рукой за раненное плечо. Багровая кровь стекала по её руке, впитываясь в тёплую вязаную кофту жёлтого цвета. У неё не было времени, чтобы рассмотреть рану, поэтому она на миг забыла о ней, хорошенько размахнувшись клюшкой. Она не хотела причинять вред Морису, но Хейлен понимала, что это был не её муж, она не знала, кем был этот монстр, желающий её убить. Когда худощавое тело приблизилось к ней, Хейлен вонзила в его грудь клюшку. Монстр закряхтел, пошатнулся и скоро просто рассыпался в миллионы пыльных частичек, запорошив прелестный белоснежный ковёр. Клюшка глухо ударила о деревянный пол. Сердце Хейлен бешено застучало.