Читать книгу Цветы Митрополии - Мария Андреевна Панова - Страница 1

В 2898 году Тоня заканчивала обучение в Начальной Женской Школе на территории Центральной части Российской Митрополии. Первые пятнадцать лет жизни были позади и ей казалось, что это были самые трудные годы.

Девочкой Тоня была мягко говоря странной, не смотря на то что она прилежно училась, практически не болела, помогала в силу своих возможностей всем, кто в этом нуждался она никак не могла стать частью школьного сообщества. «Помяни моё слово, – грозила Тоне Старшая Наставница её группы Рита, – Ты плохо кончишь со своим позорным свободомыслием!» «Позорное свободомыслие» самый страшный грех продвинутого сообщества Метрополии навис над Тоней с того самого момента как она начала осваивать школьную программу. «Ты плохо кончишь девочка!» – снова и снова твердила Рита с неприкрытой неприязнью глядя на Тоню. Безусловно слышать такое изо дня в день было очень горько и обидно, но со временем Тоня научилась не обращать внимания на предсказания наставницы. К тому же сама Рита за год до выпуска Тони из школы после очередной медкомиссии получила принудительное направление на эвтаназию и уехала в Крематориум. «Ну и кто из нас плохо кончил?» – думала Тоня.

По мнению педагогов школы и школьного начальства, у Тони были бунтарские наклонности. Она была слишком любознательной, слишком упрямой, дерзкой, критикующей и думающей и всё это было конечно так, но только бунтаркой Тоня не была. Она искренне хотела служить Партии РОЗ и считала, что может в будущем принести не мало пользы государству. Но как оказалось. «Хотеть и считать добропорядочный гражданин Митрополии, а тем более женщина, да ещё к тому же не вступившая в брак, права не имел, – увещевали Тоню педагоги и наставники, – Мы полностью полагаемся на волю Партии РОЗ, на Систему, Доминуса и Тетрархов». А чтобы эта наука лучше закреплялась в упрямом мозгу юной смутьянки Тоню частенько пороли, заставляя повторять. «Я не должна хотеть. Я не должна считать».

* * *

В закрытых школах Митрополии девочки взрослели быстро. Воспитанные по заветам Партии РОЗ, в разумном ограничении запросов уже в пятнадцать лет они должны были занять своё место в обществе приступив к работе, в двадцать один год вступить в законный брак и зачать к двадцати двум годам. Таким было будущее любой женщины Российской Митрополии I Ступени гражданства. Но Тоня стремилась получить II Ступень. Эта ступень давала право женщине продолжить обучение в ВЖШ (Высшей Женской Школе) получить профессию и положение в обществе. Но самое главное обучение в Высшей школе давало отсрочку от брака. Наслушавшись лекций на уроках Полового Воспитания Тоня не горела желанием вступать в семейный союз чтобы исполнять женские обязанности по рождению детей и удовлетворению мужских сексуальных потребностей.

Тоня подгоняла время ей хотелось побыстрей вырваться из стен школы, и она с нетерпением ждала выпускного тестирования. Она справедливо рассчитывала на высокий оценочный балл, а, следовательно, и II Ступень гражданства. Ведь не смотря на то что дисциплина у Тони хромала, она всё же была одной из лучших учениц школы.

Долгожданный день наступил первого числа III месяца 2989 года. Сразу после завтрака всех девочек весеннего триместра собрали во дворе школы и повели на экзамен. Тоня много раз с завистью наблюдала за тем как вот так же уходили старшие воспитанницы и считала дни до того момента, когда же она сама наконец покинет ненавистную начальную школу.

* * *

С синего неба светило яркое солнце. И не смотря на то что это был первый день весны снег ещё скрипел под ногами, а морозный воздух склеивал нос и щипал за щеки. Сердце Тони замирало от радости пока она шагала по дороге к большому зданию для тестирования. Школа, школьный парк, директриса, учителя всё осталось в прошлом. Тоня оглянувшись увидела бело серые стены школьных корпусов за высоким ячеистым забором, голые стволы старых лип утонувшие в сугробах, и легкая грусть тронула сердце девочки, но впереди сверкало её будущее гранями блестящего полимерного здания и Тоня улыбнувшись радостно вздохнула.

Большой гулкий зал заполняли прозрачные шестигранные ячейки из толстого звуконепроницаемого пластика. Как только человек входил в такую ячейку она смыкалась. Внутри стояли не большой столик и стул. На столе на тонкой изящной ножке возвышался прозрачный на вид прямоугольный экран, и белая арка автоматического штрихометра. Как только Тоня вошла, затаив дыхание стены ячейки засветились мягким желтоватым светом, экран ожил.

– Система приветствует вас! – раздался приятный голос и на экране появилось лицо ИИ, – Положите правую руку ладонью вверх в арку штрихометра и приготовьтесь к тестированию.

Во время теста Тоня сильно нервничала, но без запинки отвечала на вопросы теста и была уверена, что II Ступень была у неё в кармане. Однако Система решила иначе.

– На основании ваших голосовых ответов Система присваивает вам гражданство I Ступени и активирует ваш Личный Числовой Код дальше ЛЧК который будет нанесён на правую ладонь для удобства в использовании, – Тоня разочаровано вздохнула.

– Система так же активирует Личный Банковский Счёт Гражданина для зачисления на него бонусов поощрения. Система вносит ваш ЛЧК в реестр лиц женского пола, обязанных вступить в законный брак не позднее двадцати одного года с целью зачатия, вынашивания и рождения детей.

Красный луч лазера скользнул по вспотевшей от волнения Тониной ладони.

– Кодировка завершена! Система приветствует вас гражданин U10О10. Приложите правую ладонь к арке автоматического штрихометра и получите своё первое профессиональное назначение.

Тоня приложила ладонь.

– Ваше профессиональное назначение Конгломерация Старая Москва. Участок Р57ГО1566, 65-й Швейный Концерн, учебный цех. Срок обучения составит пять лет с третьего месяца 2989 года по третий месяц 2994 года. Обучение за счёт государства. Проживание и питание за счёт государства. Общий долг гражданина будет начислен на ваш Личный Банковский Счёт по истечении указанного периода при втором тестировании. Получите ваш жетон-разрешение для переезда к месту работы.

Тоня взяла маленькую пластиковую карточку, появившуюся из нижней части экрана.

– Гражданин, Система желает вам успеха и помните всё на благо общества!

Тоня вышла из ячейки. Вокруг царила весёлая толчея и суета слышны были смех, разговоры. Бывшие школьницы хвастались своими профессиональными назначениями, жетонами-разрешениями и планами на будущее, а вот Тоня чувствовала себя обманутой. Она разочарованно посмотрела на свой жетон. Что теперь делать? Как быть? Внутри у неё как будто завязывался узел из злости и обиды. «Надо найти Лолу» – решила Тоня. Лола весёлая добродушная девочка была любимой Тониной подружкой, но она сама нашла Тоню.

– У меня I Ступень! – улыбаясь сказала Лола, но улыбка тотчас сошла с её губ, как только она увидела лицо подруги.

– И у меня, – разочарованно произнесла Тоня тяжело вздохнув. Лола взяла её за руку.

– Мне жаль, – сочувственно произнесла она, – Мне очень-очень жаль, правда. Но ничего не поделаешь. Ты ведь знаешь Система никогда не ошибается.

– Никогда, – вздохнув произнесла Тоня.

– Куда ты получила назначение? – спросила Лола чтобы отвлечь подругу.

– На Участок Р57ГО1566…

– 65-ый Швейный Концерн? – засияв ярче солнца спросила Лола.

Тоня растеряно посмотрела на неё.

– Да.

– Я тоже получила распределение туда! Мы поедем вместе! – Лола порывисто обняла Тоню уткнувшись лицом ей в плечо, – Тоня, нам не придётся расставаться!

Тоня крепко обняла подругу. «Ну хоть какое-то утешение», – подумала она.

* * *

До отъезда оставалось пол часа. За это время нужно было добраться до промежуточной станции где курсировал транспорт дальнего следования. Тоня и Лола не стали дожидаться остальных и поспешили покинуть зал для тестирования.

– Лучше подождём на перроне, – рассудила Тоня, – чем потом будем бежать сломя голову.

Девочки быстро шагали по дороге. С неба светило по-весеннему яркое, но ещё холодное солнце и озорной ветер пробирал их до костей подхватывая подолы коричневой школьной формы. Подруги шли быстро и скоро впереди замаячил высокий забор из прозрачного толстого полимера. Его скошенные грани бросали на рыхлый ноздреватый снег многочисленные радужные блики. Девочки подошли к высокой пропускной арке, подсвеченной ярко красными блуждающими лучами сканера.

– Жетоны-разрешения! – потребовал голос из громкоговорителя и с права на опоре арки засветился красный прямоугольник пропускной пластины.

Тоня вложила свой жетон в это углубление и красные лучи сканера стали зелёными. Пройдя сквозь мутную завесу лучей, она попала на просторную открытую площадку местами занесённую снегом. У самого края возвышался ярко алый парапет на каждом пролёте которого было написано «Стой! Открывается автоматически!»

– Прибытие транспорта дальнего следования ожидается через пятнадцать минут! – огласил площадку тот же голос, – Ожидайте! Соблюдайте социальную дистанцию!

Тоня сощурившись от яркого солнца смотрела в даль. Там за прозрачным забором с противоположной стороны станции до самого горизонта тянулись крыши Универсальных Тепличных Комплексов и от них в морозное синее небо поднимался, клубясь лёгкий едва заметный пар. На этих УТК трудились тысячи людей мужчин и женщин. Впервые Тоня по думала о том, что у такого огромного количества людей было одно будущее на всех: учёба, работа, рождение детей, а в конце эвтаназия в Крематориуме. От этих мыслей дрожь пробрала Тоню с ног до головы. Ведь это было и её будущее! Она прерывисто вздохнув попыталась отогнать от себя не прошенные мысли к счастью на станцию стали подходить другие девочки. Площадка заполнялась галдящими весёлыми школьницами. Лола взяла подругу за руку и заглянула ей в глаза.

– Тоня, – ласково улыбнувшись сказала она, – всё будет хорошо. Я уверена!

– Да, – судорожно сглотнув подтвердила Тоня, – всё будет хорошо…

– Прибытие транспорта дальнего следования ожидается через пять минут, – возвестил голос, – Ожидайте! Соблюдайте социальную дистанцию!

Вскоре до слуха Тони донеслось едва уловимое жужжание. Площадка стала подрагивать. С права от станции тускло подсвеченная синим магистраль транспорта медленно меняла цвет становясь тёмно-фиолетовой, а уже через мгновение стремительно светлея она приобрела более нежные розовые оттенки. Воздух заколебался лёгкое жужжание услышали, и остальные девочки. Притихнув они всматривались в даль. Там вспыхивая на солнце к станции стремительно мчался серебристый транспорт. Магистраль стала ярко алой и как будто за пульсировала. Раздался пронзительный свист.

– Прибытие транспорта дальнего следования ожидается через пять, четыре, три, два, одни.

Едва стихло последнее слово транспорт остановился у края площадки сверкая и дрожа. Красные парапеты ушли в полимерное покрытие. Двери открылись подруги вошли в вагон. Они робко озирались по сторонам ища место куда можно было сесть, но ехавшие люди только хмуро смотрели на бывших школьниц и отворачивались. В самом конце вагона Тоня заметила два свободных места и потянула туда подружку. Девочки уселись на неудобные жесткие кресла.

– Отбытие транспорта дальнего следования через пять, четыре, три, два, один.

Площадка медленно поплыла назад, замелькали крыши УТК. Всё быстрее и быстрее пробегали они, вспыхивая на солнце и ослепляя. Тоня вжалась в сидение. «Ты плохо кончишь, девочка!» – вдруг вспомнила она слова наставницы, грозящей ей из прошлого сухим пальцем и похолодела от внезапно нахлынувшего страха, – «Помяни моё слово! Ты плохо кончишь!» Тоня закрыла глаза пытаясь взять себя в руки. «Всё будет хорошо!» – мысленно сказала она, но едва только посмотрела на Лолу расплакалась.

– Ну что ты, – Лола взяла Тоню за руку, – Ну не плачь… слезами горю не поможешь… Хотя какое это горе? Подумаешь I Ступень, больше половины нашего выпуска тоже получили первую.

– Я знаю… – всхлипнув произнесла Тоня.

Она точно знала, что одноклассниц вполне устраивала такая судьба многие из них уже, сейчас грезили браком, она же была единственная из класса кто желал себе другой доли. Она надеялась, что, отучившись в Высшей школе, станет мед сестрой или акушеркой, или может быть учительницей. Мысли о браке вызывали у Тони приступы тошноты. Но теперь судьба её была решена. Откинувшись на спинку кресла, Тоня провожала глазами пробегавшие за окном транспорта белые ровные как стол поля, смыкавшиеся над горизонтом с синим весеннем небом и думала о том, что отдала бы половину своей жизни лишь бы мечта её сбылась. Но тут внезапно Тоню осенило.

– Я знаю! – прошептала она и посмотрела на озадаченную подругу, – Я знаю!

Щеки Тони вспыхнули ярким румянцем, глаза сверкнули.

– Что ты знаешь? – изумилась Лола.

– Я знаю, как выберусь из этого! – громко воскликнула Тоня и несколько человек обернулись.

– Тише, – одернула её подруга, посмотрев по сторонам.

– Я буду копить баллы за работу, – дрожащим от возбуждения голосом сдавлено шептала Тоня, – Я скоплю столько чтобы обменять их на II Ступень и поеду учиться в Высшую Женскую Школу!

Лола натужно улыбнулась.

– Вот видишь! – сказала она, – Всё будет хорошо. У тебя всё получиться!

Найдя выход из, казалось бы, безвыходной ситуации Тоня ощутила злую колючую радость. «Я буду хотеть!» – думала она упрямо и улыбалась своим мыслям – «Я изменю свою жизнь! Я докажу, что смогу это сделать!»

* * *

– Конгломерация Старая Москва занимает большую часть Евразийского континента. Вернее, те его местности, что остались пригодными для жизни после климатических изменений. Старая Москва – это самая крупная Конгломерация континента это – центр Российской Митрополии, она занимает территорию древнего государства, когда-то носившего название Российская Федерация, это государство предшествовало Митрополии почти тысячу лет назад. Здесь на территории Старой Москвы находятся воспитательные и образовательные женские и мужские учреждения, относительно чистые производства, тепличные комплексы и сельскохозяйственные угодья.

Так же на материке лежат ещё четыре крупных Конгломерации. Первая Конгломерация, именуемая в древности Европой, сильно пострадавшая во время Войны за ресурсы которая длилась с 2162 по 2167 годы и второго подъёма мирового океана, который начался в 2230 году.

Территорию древней юго-западной Азии и бывшую территорию Китая делят между собой ещё три Конгломерации средоточие сталелитейных и добывающих производств.

Сама Митрополия образовалась в 2169 году, в следствии присоединения к ней Четырёх Префектур. Первой в 2169 году под управление Митрополией перешла Северная Префектура, она занимала континент в древности носившей название Северная Америка., за ней через восемь месяцев в том же году последовала и Южная Префектура, находящаяся на соседнем материке. Затем в 2168 к Митрополии перешла Западная Префектура – древняя Австралия. Последней под контроль Митрополии пришла Новая Префектура. Её долго не хотели включать в состав государства так как континент в древности носивший название Африка был не обитаем уже не один десяток лет, сильно засорён не переработанными отходами человеческой жизнедеятельности и опустошён бесконечными древними войнами. Однако тогдашнее правительство посчитало невозможным не включать данные территории в состав государства и в 2173 году получив название Новая Префектура континент примкнул к дружной семье Метрополии так она стала единственным государством Земного шара и, хотя ей противостояли малочисленные вооруженные банды, именующие себя «движением Нового Времени», Российская Митрополия завоевала и прочно удерживала мировое господство.

Потом был период упадка с 2175 по 2196 год, гражданская война, начавшаяся в 2181 году названная Пятнадцатилетней. Но образованное в 2180 году коренными жителями Митрополии военное движение Вольных Славян положило конец этой смуте. Потом из недр движения Вольных Славян вышли Партия РОЗ и Система. Со временем были созданы Внешний и Внутренний Легионы, а уже с 2220 года начала налаживаться мирная жизнь, – Тоня замолчала и обвела взглядом актовый зал крепко сжимая руками края старенькой трибуны. Девушки сидели притихшие и во все глаза смотрели на Тоню, улыбалась только Лола её буквально распирало от гордости за подругу. На сцене за столом рядом с кафедрой с каменными лицами сидели комендантша, Старшая воспитательница, дежурные бригадирши из Концерна и пожилой мужчина партиец, приехавший провести беседу с девушками в общежитие Швейного Концерна.

– Хорошо! – он поднялся с места, – Очень хорошо! Прекрасный доклад! – он начал хлопать и как будто очнувшись все сидящие в зале тоже зааплодировали.

Тоня улыбалась смущённо, но в тоже время поворот её головы говорил о гордости за себя. Мужчина подошёл к ней и пожал руку.

– Прошу вас садитесь на место, – сказал он и дождавшись пока Тоня усядется в зале заговорил высоким дребезжащим голосом.

– Вот пример девушки настоящей гражданки своей страны! Достойной дочери своего народа! Партия РОЗ не даром тратит ресурсы и время на ваше обучение. Нам нужны сильные, умные и духовно развитые люди для того чтобы государство наше росло и крепло!

Лола сжала руку подруги.

– Это успех! – прошептала она со смехом, склонившись к уху Тони.

– Да уж, – произнесла Тоня улыбнувшись в ответ.

Воскресные лекции в общежитии концерна были единственным развлечением Тони на протяжении так называемой свободной пятилетки. С тех пор как она приехала на Участок Р57ГО1566 каждый последующий день её жизни был похож на предыдущий как две капли воды.

Утром по сигналу побудки Тоня вставала в шесть, умывалась, одевалась и в шесть тридцать шла в столовую на завтрак. Потом приезжала в учебный цех Швейного Концерна и начинала работу в восемь. В тринадцать ровно шла обедать и в четырнадцать снова приступала к работе. Потом в девятнадцать тридцать убирала своё рабочие место и шла на ужин. После ужина перечисляла свои дневные бонусы на Личный Счет и возвращалась в общежитие.

А вот Лола, да и многие другие девушки совсем не так проводили свою свободную пятилетку. После работы они часто развлекались в Старом Центре месте на окраине участка, где по ночам открывались бары с дискотеками и бильярдные. Согласно закону «О браке и семейной жизни» незамужнем женщинам запрещалось такое время провождение, но это мало кого смущало. Глядя на подруг Тоня порой завидовала им, но сама себе позволить такого не могла, и не потому что боялась нарушить запрет, а потому что вечернее время было платным. Каждый вечер девушки тратили треть бонусов, заработанных ими за день чтобы получить разрешение на прогулку до Старого Центра, а Тоня копила свои бонусы чтобы попытаться обменять их на II Ступень гражданства во время повторного тестирования.

* * *

XII месяц 2993 года подходил к концу. Он выдался холодным и снежным. Над 57 Участком бушевали метели и трещали морозы. Тоня не любила зиму, её угнетали длинные тёмные ночи и короткие серые дни в эти месяцы жизнь казалась ей совсем безрадостной, но впереди было тестирование. Оставалось всего три месяца до заветной даты.

Тоня брела по улице к остановке и щурясь от порывов ветра огляделась вокруг. По узкой, занесённой снегом улице в синем свете фонарей рядом с ней шагали люди-мужчины и женщины в одинаковых черных куртках с белыми нашивками ЛЧК на рукавах и груди. Их здесь были десятки, а может быть даже сотни. В ярком синем свете уличных фонарей Тоне начало казаться что это и не люди вовсе, а река, черная, угрюмая, безрадостная и она тоже была частью этой реки её черной маленькой каплей. Узкая улица вывела Тоню на широкий проспект и её закружил другой людской поток более мощный и пугающий своей непреодолимой силой. Её как щепку влекло вперёд и Тоня понимала, что не может сопротивляться, не имеет на это права. Она покорно шла, опустив голову и эта её покорность, и покорность всех вокруг повергала в отчаяние. «Неужели нет выхода от сюда?! – думала Тоня, – Неужели я всю жизнь проживу вот так меряя шагами расстояние от общежития до работы и обратно?!» От этой мысли у неё холодели и без того озябшие от ветра руки.

Добравшись до остановки она кое-как втиснулась в набитый битком вагон внутреннего транспорта и уже через десять минут вышла, доехав до места. Швейный Концерн подал голос загудев оглушительно и его гудок подхватили другие предприятия. Тоня прибавила шаг. После третьего гудка те, кто не успевали пройти на территорию предприятия считались опоздавшими и автоматически лишались бонусов за неделю. Миновав ворота проходной с арками сканерами Тоня подняла голову и посмотрела на гигантское здание Концерна. «Сто двадцать этажей, – подумала она, не сбавляя шаг, – тысячи рабочих и одна судьба на всех! Только одна!» – эта мысли не давала покоя Тоне с тех самых пор, как она покинула школу.

Учебный Цех где работала Тоня располагался в одном из цокольных этажей. Она спустилась по ступенькам лестницы вниз и вошла в раздевалку. Девушки галдели, обсуждая прошедший день и вечер. Тоня молча сняла и повесила в шкаф свою куртку, взяла фартук и пошла в цех. Это было большое помещение с высоким пожелтевшим потолком, и прямоугольными узкими окнами серыми от пыли. Вдоль правой стены стояли в три ряда швейные машины, в углу большой неуклюжий раскроенный комплекс. А вот всё пространство у левой стены занимали горы ненужного хлама. Там валялись рулоны пожелтевшей и почти истлевшей от старости ткани, ворохи бракованных изделий, старые выкройки, коробки, детали машин, сломанная мебель. Словом, туда стаскивали всё отслужившее свой век. Не раз начальница цеха Неля и четыре бригадирши организовывали субботник чтобы убрать всё, но дальше слов дело так и не двигалось.

Однако сегодня войдя Тоня замерла от удивления. Хлама не было, а освобождённая левая стена блестела от толстого слоя новой краски. В цеху даже дышать стало как-то легче. Тоня поискала глазами, но не нашла никого кто бы был способен на такой трудовой подвиг. Все девушки, входящие следом за Тоней в замешательстве, останавливались у пустой стены.

– Что здесь будет?

– Кто всё убрал?

– Когда?

Галдели молодые работницы.

– Мать честная! – вдруг раздался позади Тони громкий мужской голос.

Девушки притихнув обернулись, как по команде. В дверях стояло несколько молодых мужчин и судя по их черным комбинезонам это были монтажники из «летучей бригады».

– Да это же невесты! – продолжал тот же мужчина, рассматривая смущённых работниц, – Братцы, в цветнике работать будем! – подытожил он.

– Вот это подарочек от Системы! – смеялись мужчины, – Ну что давайте знакомиться?! Вечерком погуляем?! Кто по смелее?! – и они бесцеремонно начали тискать удивлённых работниц прямо в цеху. Тоня сама едва увернулась от чьих-то грубых цепких рук.

– Что происходит?! Кто разрешил?! – из комнаты мастеров выбежала начальница цеха, – Где ваш бригадир?!

– На что тебе этот дед? Он уже давно ни на кого не смотрит и ничего не может, – заливались смехом монтажники, издеваясь над Нелей она краснея злилась.

– Чего ржёте, где старший? – кричала она.

– Да тут я, – между столпившихся у входа пробирался коренастый седой мужчина, – Да разойдитесь вы, раздолбаи, – расталкивал он своих подчинённых, – На тебе разрешение! – наконец выбравшись из толпы раздраженно сказал он и сунул в руки Нели пластиковый многоразовый лист для настольного сканера.

– Развела помойку! – строго сказал он, – Я монтировать приехал, а не срач твой разбирать! Пол ночи таскали, потом полночи красили. За простой я твои деньги мне между ребятами должен делить?! – спросил он и грозно воззрился на Нелю.

Та, оробев в начале молча хлопала глазами, но потом подбоченившись язвительно заявила.

– Чего это ты тут командуешь?

– Так дёргай от сюда, помоичница, – рявкнул на Нелю седой мужчина, смерив её насмешливым взглядом и его подчинённые снова дружно засмеялись, – А вы чего гогочете? – строго спросил седой, – А ну за работу! Живо!

Неля больше не решилась ничего говорить строгому начальнику монтажников и сорвала злость на стоявших по близости девушках и Тоня поспешила уйти на своё рабочее место.

* * *

Вечером, когда соседки Тони убежали на танцы забыв о дневной усталости и она, лёжа в постели грустно смотрела в потолок. Сон не шёл. Тоня ворочалась. В окно комнаты заглядывал тусклый белый диск не полной луны. В чёрном небе плыл густой белый пар из труб многочисленных катален. Глядя на чернеющий квадрат окна Тоня чувствовала себя одинокой, крохотной песчинкой в огромной и холодной вселенной. Став заложницей своей мечты о другой жизни Тоня сознательно лишала себя не многих радостей, что были доступны тем, кто не бредил учёбой и II Ступенью гражданства. Подружки смотрели на Тоню косо в обществе осуждалось стремление иметь, что-то сверх того, что было распределено Системой, но хорошо это было или плохо, Тоне всегда было плевать на чужое мнение. Она делал то что считала нужным медленно, но верно продвигаясь к своей цели.

Тоня посмотрела на часы. 02:30 мигали зелёным цифры. Она закрыла глаза и попыталась не о чём не думать, но в памяти неожиданно всплыл прошедший день. Что не говори, а работать в цеху где напротив тебя работает дюжина молодых и нахальных мужчин то ещё развлечение, но не смотря на своё смущение Тоня всё же разглядывала нежданных гостей. Переводя взгляд с одного монтажника на другого она как будто споткнулась о высокого белокурого мужчину. Он работал, сняв верхнюю часть комбинезона подвязав её рукавами на поясе. Его сухой жилистый торс плотно обтягивала серая майка, а под ней бугрились мускулы. Говорил он громко, заразительно смеясь и было в нём что-то такое, что заставляло Тоню смотреть на него всякий раз как она поднимала голову от машинки. Другие монтажники называли его Мартин. «Мартин, красивое имя», – думала Тоня плотнее укутавшись в тонкое одеяло. Своё собственное имя всегда казалось ей каким-то простоватым и даже смешным. Откуда у неё было это имя? Тоня попыталась вспомнить кто первым так назвал её. Хотя это сочетание букв в общем то не было именем. Настоящими именами граждан Метрополии были ЛЧК присвоенные Системой на первом тестировании при выпуске из школы, а те короткие прозвища, которыми люди пользовались в повседневной жизни они или придумали себе сами или получили в школе от воспитателей.

От мыслей Тоню отвлекла возня в коридоре топот и приглушенные голоса это с ночной прогулки возвращались девушки. Дверь в комнату открылась и соседки ввалились, переговариваясь и смеясь. Тоня натянула одеяло на голову. Девушки шурша куртками раздевались, давясь смехом.

– Они будут работать в цеху ещё как минимум неделю… – услышала Тоня голос Виты самой бойкой из соседок по комнате.

– От куда ты знаешь? – это был голос Лолы.

– Тим сказал.

Лола рассмеялась.

– Ой, а он то откуда знает? Он простой рабочий…

«Ещё неделю», – подумала Тоня и снова в памяти её возник образ Мартина.

* * *

Утром в цеху девушки весело переговаривались со своими новыми знакомыми пока позволяло время. Тоня прошла мимо шумной компании и села за машинку. Исподволь она поискала глазами Мартина. Он стоял в стороне и участия в общем разговоре не принимал.

С улицы раздался протяжный гудок и девушки торопливо разошлись по своим местам. Принялись за работу и монтажники. До обеда Тоня почти не видела Мартина. Он работал в самом конце цеха пропадая в голубом едком облаке от газовой сварки. В тринадцать ровно прозвучал сигнал, разрешающий пойти на обед. В столовой Тоня села, как всегда с подружками, но только лишь девушки принялись за еду как к ним подсели их новые знакомые.

– А тебя я вчера не видел, – констатировал один из мужчин окинув Тоню оценивающим взглядом, – Тебя как зовут, красотка?

Она нахмурившись промолчала.

– Немая? – иронично предположил он и положил руку на плечи Тони, мужчины дружно рассмеялась.

– Отстань! – резко сказала она, сбросив его руку.

– Тим, не трать на неё время, – сказала Вита, – она у нас недотрога.

– Да? – Тим снова обнял Тоню, – А как зовут?

– Тоня, – сообщила за неё Вита.

Тоня метнула на неё гневный взгляд и хотела уйти, но не успела. Тим бесцеремонно подвинул её к себе вместе со стулом, на котором она сидела и крепко обнял.

– Куда собралась? Посиди снами, – сказал он.

Тоня молча пыталась высвободиться из его рук.

– С характером девчонка, – усмехнулся Тим подмигнув товарищам, – Пойдём вечерком, погуляем, – не обращая никакого внимания на сопротивление Тони предложил он.

Тоня молча вырывалась, краснея от негодования.

– Ну погоди, чего же ты такая не сговорчивая. Соглашайся. Пойдём.

– Тим, не приставай к ней если не хочет, – одёрнул его тот самый монтажник что так приглянулся Тоне, – Других тебе мало?

Но Тим как будто не услышал этих слов. Он так сильно сжал Тоню, что она едва могла дышать.

– Пойдём, – говорил он на самое ухо Тони, и она с нескрываемым отвращением пыталась отвернуться чтобы не слышать его голоса и не чувствовать его дыхания на своей шее, – Я тебе кое-что покажу тебе понравиться. Ну не упрямься это всем нравиться!..

Тоня наконец смогла вырвать. Она вскочила на ноги перевернув стул.

– Я не все! – резко крикнула она и кинулась вон из столовой.

До конца смены Тим то и дело бросал на Тоню мрачные взгляды, не предвещавшие ничего хорошего. Так что ужинать она села подальше от подружек и их ухажёров и как Тим не искал её глазами найти не смог. Уйти в раздевалку Тоня тоже смогла не замеченной. На остановку она почти бежала, холодея от страха то и дело оборачиваясь из опасения, что Тим пойдёт следом, но его не было видно. Когда Тоня вошла наконец в транспорт, она выдохнула с облегчением, но кто-то неожиданно схватил её за плечо.

– Попалась?!

Тоня вздрогнула, увидев Тима. Он зло улыбнулся.

– Не бойся, поехали со мной, посидим, поболтаем, выпьем. Я куплю тебе, что захочешь, а потом ты попробуешь угодить мне. Согласна?

Тоня понимала, что вырваться не сможет, Тим сильнее и убежать не получиться её как будто бы парализовало от страха, просить помощи не было смысла, никто не станет спорить с Тимом ведь если он приставал к Тоне значит она дала для этого повод. К приличным девушкам не приставил на улице и понимая это всё же Тоня едва слышно пролепетала.

– Нет.

Стараясь высвободить руку, она низко опустила голову. Тим было рассмеялся, но вдруг замолчал, и хватка его ослабла.

– Отпусти, – услышала Тоня и замерла.

– Мартин, – сквозь стиснутые зубы процедил Тим, – что ты тут делаешь?

– Отпусти, – негромко повторил он и Тим разжал руку.

Транспорт остановился и Мартин подтолкнул товарища к выходу.

– Иди, – сказал он, кивнув на дверь и Тим нехотя поплёлся на улицу.

Тоня подняла голову только тогда, когда транспорт снова тронулся и с мерным лёгким гудением полетел дальше. Мартин стоял рядом, но Тоня не решалась посмотреть на него. За окнами вагона мелькали здания и улицы, засыпанные снегом, вспыхивали и гасли синие фонари. Уставшие за день люди молчали. Страх отступал разжимая ледяную хватку и Тоня постепенно начала приходить в себя.

– Тебя проводить? – услышала она голос Мартина и кивнула.

На остановке они вышли вместе. Наконец она набралась храбрости и подняв голову посмотрела в лицо своего спасителя.

– Спасибо тебе, – смущённо произнесла Тоня.

Мартин только пожал плечами, и они пошли рядом к общежитию Тони.

– Испугалась? – спросил он.

– Очень, – честно призналась Тоня, – Но как ты оказался в транспорте?

– Тим шел за тобой, а я за ним.

– Почему? – спросила Тоня и повернув голову посмотрела на Мартина.

– Ну… потому что, ты не все… – ответил он, посмотрев куда-то в даль.

С неба полетели редкие крупные хлопья снега. Они медленно отвесно падали в свете синих фонарей сами становясь синими.

– Ты слышал? – смущенно спросила Тоня.

– Тебя не услышал бы только глухой, – усмехнулся Мартин, – К тому же я сидел на против.

Тоня покраснела от удушливой волны стыда.

– Я не давала повода…

– Ты не должна оправдываться передо мной, к тому же ты не в чём не виновата, – Тоня удивлённо посмотрела на Мартина, – А Тима не бойся, я поговорю с ним. Извиняться он конечно не будет, но и приставать тоже больше не станет.

– Спасибо, – только и смогла сказать Тоня.

– Ты не ездишь развлекаться с подругами? – помолчав немного спросил Мартин.

– Как видишь, – ответила Тоня.

– А почему?

Тоня хотела отпустить какую-нибудь колкость, но сдержалась.

– Я собираю бонусы, – честно призналась она.

– Для чего? Надеешься вырваться от сюда? – спросил Мартин и бросил на Тоню хмурый взгляд.

– Да, – сказала Тоня думая, что Мартина посмеётся над ней.

– Ты считаешь это возможно? – спросил он.

– Я не знаю, – вздохнув ответила Тоня, – Второе тестирование у меня будет в третьем месяце первого числа, а пока я только надеюсь на то что смогу обменять свои бонусы на II Ступень.

Мартин тряхнув головой улыбнулся и искоса посмотрел на Тоню.

– Ты очень необычная, – сказал он.

– Проверь! – усмехнувшись произнесла Тоня, – Ты не первый, кто говорит мне это.

Мартин услышал в голосе Тони упрёк.

– Я обидел тебя? – спросил он и осторожно коснулся её плеча, – Извини. Я не хотел. Я просто имел ввиду что не часто мне встречались такие девушки как ты, – Тоня вопросительно посмотрела на Мартина, он улыбнулся, – Девушки, думающие о чём-то ещё кроме брака и работы, – объяснил он.

Тоня покачала головой.

– И я думаю о браке, и о работе, но в отличие от других я думаю об этом с ужасом и никак не могу поверить в то что вот так и пройдёт вся моя жизнь, – сказав это Тоня осеклась с тревогой посмотрев на своего провожатого.

– Да, такая перспектива не может ни ужасать, – произнёс он и Тоня едва не расплакалась от радости услышав эти слова.

Неужели?! Неужели есть ещё кто-то кто думает так же, как и она! Она так долго была одна против всех. Так долго её собственные мечты казались ей сорняками, которые следовало бы вырвать с корнем из сознания и вот появился ещё один человек думающий так же. Тоня украдкой бросила быстрый взгляд на Мартина: – «Скажи ещё что-нибудь. Ещё хотя бы одно два слова» – мысленно просила она.

– Третий месяц, – задумчиво произнёс Мартин, – А ты знаешь, как третий месяц назывался в древности?

Тоня отрицательно покачала головой.

– Март, – сказал он, – Моё тестирование тоже будет в марте и тоже первого. Третье и последнее предложение о вступлении в брак.

– Ты примешь его, – с любопытством спросила Тоня.

– Нет, – ответил Мартин.

– Но тогда тебя отправят во Внешний Легион. На фронт, – воскликнула Тоня остановившись. Остановился и Мартин.

– Я к этому и стремлюсь, – сказал он.

– Стремишься по скорее погибнуть? – с ужасом спросила Тоня.

Неожиданно для неё Мартин беззаботно рассмеялся.

– Какая разница где и когда умирать. Оставшись здесь я получу разрешение на эвтаназию уже в пятьдесят пять, а в шестьдесят пять если не раньше принудительно поеду в Крематориум. Так что, – он пожал плечами, – отказываясь от брака я сохраняю хотя бы иллюзию на свободу выбора. Я сам хочу выбрать если уж не свою жизнь, то хотя бы свою смерть.

Тоня не моргая смотрела на Мартина. Каждое слово, произнесённое им, пугало до дрожи, но в тоже время и восхищало, наполняя её сердце странной яростной надеждой и колючей радостью.

– Я завидую тебе, – наконец произнесла Тоня и Мартин удивлённо поднял брови, – У тебя есть хотя бы иллюзия на свободу выбора. У меня нет и этого. Только моя мечта…

Неожиданно для Тони Мартин крепко сжал её плечи и заглянув в глаза произнёс.

– Мечта – это не мало!

Они снова пошли молча, рядом, а снег сыпал всё сильнее и сильнее. Посмотрев вперёд Тоня увидела своё общежитие. Высокое многоэтажное здание с яркими прямоугольниками больших освещённых изнутри окон.

– Раньше меня раздражало то что на дорогу от Концерна до общежития нельзя взять меньше двух часов, – сказала Тоня и посмотрела на Мартина, – Ведь мне нужно всего тридцати минут чтобы добраться.

– Раньше? – удивившись переспросил Мартин, – А сейчас?

Они остановились не далеко от входа.

– А сейчас, – Тоня улыбнулась немного смущённо, – Сейчас я рада тому что у меня были эти два часа. Спасибо тебе, Мартин.

Она пошла к двери чувствуя, как светлая радость гаснет в её душе.

– Тоня, – прозвал Мартин, и она обернулась, – Тоня, можно я провожу тебя завтра.

Она замерла и в ту же секунду облака грусти прорезал яркий луч счастья.

– Да, – кивнув сказала она с улыбкой, – я буду рада…

– Тогда до завтра – произнёс Мартин и помедлив немного пошёл обратно в сторону остановки.

Тоня следила глазами за его высокой фигурой до тех пор, пока он не свернул на боковую улицу и не пропал из поля зрения и только тогда она приложила ладонь к сканеру на входе. Дверь открылась с лёгким щелчком. В вестибюле было холодно и сыро тускло горящий светильник едва освещал двери лифтов и совсем не доставал до широкой пожарной лестницы, ведущей на этажи. Тоня подошла к свободному подъёмнику и нажала на кнопку, горящую зелёным. Створки бесшумно открылись. Она вошла в лифт, назвала этаж. Кабина, вздрогнув слабо загудела и полетела вверх. Как всегда, сердце у Тони замерло на мгновение и в ногах появилась лёгкая слабость, но на этот раз не от подъёма, а от воспоминания о Мартине.

Из лифта Тоня вышла в коридор, провонявший мылом и грязным тряпьём. Прошла мимо прачечной где гудели стиральные машинки и вошла в свою комнату. Восемь кроватей, восемь тумбочек, восемь узких высоких шкафчиков для одежды, длинное зеркало на стене у входа, напротив экран телевизора и табло электронных часов. По середине стол вокруг него восемь стульев. Тоня подошла к своей кровати и сев на край задумалась. За этот день в её жизни произошло событий больше чем за последние пять лет, и она никак не могла решить стоит ли радоваться этому.