Читать книгу Ритуал кровавой луны. Повелители стихий - Мария Андрес - Страница 28

Кейрис гуляла по поляне, усеянной множеством цветков кровостока, переливающихся от темно-синих до светло-фиолетовых оттенков. Поляна окружена хвойными деревьями, а внутри летали яркие бабочки, чьи крылья светились в тон цветам под беззвездным черным небом. Место и правда волшебное, только она никак не могла вспомнить, как вообще забрела сюда одна среди ночи.

– Здесь красиво, не правда ли? – Раздался голос за спиной, который она думала, уже не услышит. Даже выдохнуть успела, когда вернулась домой.

– Доминик! Ты же ушел! Я почувствовала, как ты прошел сквозь меня! – взволнованно прошептала, увидев позади себя странного демона, который ворвался в ее жизнь, словно ураган, и даже после смерти оставался рядом.

– Почувствовала? – заинтересованно переспросил он, пристально изучая ее взглядом.

По коже прошлись мурашки.

– Да… Сложно объяснить.… Хотя, мне вполне могло и показаться. – Кейрис и сама не поняла, почему ее голос дрогнул, и она отмахнулась от своих слов рукой, отведя взгляд в сторону цветков.

Доминик слабо усмехнулся и сорвал один кровосток нежно-фиолетового цвета, темнеющий к сердцевине, наблюдая, как тот медленно угасает в его руках, потеряв связь с землей. Кейрис это казалось варварством, но комментировать не стала, только изучала взглядом то самое лицо, которое встретила в городе, лицо, на котором не было и намека на то, что с ним что-то произошло. Рубиновые глаза, способные прожигать душу, встретились с ее взглядом, и в них читался только интерес.

– Я не уходил, Кейрис, – с любопытством ответил Доминик. – А вот все остальные ушли.

Он сделал шаг в ее сторону.

В воздухе уже витал ответ на вопрос, который призрак задавал накануне, и никто не собирался произносить этот ответ вслух. Она не хотела это признавать, до последнего готова утверждать, что эта участь выпала Эшли, и пускай разбираются с ней. Но по правде говоря, ощущала тяжесть в своем сердце после той самой ночи. С чем это связано, трудно сказать, но это ее не отпустило, даже после того, как Химура попытался забрать ее боль себе.

Химура. Почему же не он сейчас здесь. Им о стольком надо поговорить. Но сейчас рядом с ней другой, помогает со всем справиться.

Доминик улыбнулся и осторожно убрал прядь волос, открывая её лицо. Он аккуратно вдел потускневший цветок в волосы цвета вороньего крыла и коснулся ладонью подбородка, заставив посмотреть ему в глаза. Щеки обдало легким жаром, а по телу прошлась дрожь от такой близости, и она отстранилась, не желая подпускать к себе снова.

– Почему ты не ушел? – разорвала тишину Кейрис, поймав на руку одну из ярких неоновых бабочек.

Странный призрак всеми силами ей доказывал, что ему можно верить, но именно эта настойчивость ее пугала, и она медлила с тем, что подпустить его ближе к своему сердцу.

– Я не могу уйти, Кейрис. И не надо бояться меня, я хочу помочь тебе узнать правду в обмен на имя предателя, желавшего моей смерти, – с грустью сказал он, оставаясь на месте.

Доминик выдохнул и вновь прошелся взглядом по волшебной поляне, думая о чем-то своем.

– Странно. Ты ведь демон, я слышала истории, что демоны осыпаются пеплом после своей смерти, но ты нет.

– Я демон, но не обычный, – В тон ей ответил Доминик, но его ответ оставлял еще больше вопросов.

И почему прямо нельзя сказать, что к чему?

– Значит особенный? – усмехнулась, скрестив руки на груди.

Доминик же пристальнее уставился на нее, изогнув губы в полуусмешке.

– И кто же такой смелый решился напасть на особенного демона, не боясь расплаты? – с издевкой спросила она.

– Удивляюсь этому не меньше тебя, – ответил Доминик, и в миг став серьезнее, продолжил. – Убийцу спасает то, что я совсем ничего не помню. Даже не так. Я помню, как завел машину, нажал педаль газа и начал набирать скорость, как резко наступила темнота и всепоглощающая тишина, а после увидел тебя.

Кейрис замолчала, обдумывая его слова. Ей все ровно казалось странным то его появление, и то, что он говорил… «Забрала из мира мертвых», а после слова Скарлетт: «Отмеченная смертью». Тяжело выдохнув, взглянула на Доминика.

После затянувшейся паузы он беззаботно спросил:

– Что ты знаешь о своей семье?

Этот вопрос застал врасплох. Ведь о своих биологических родителей она совсем ничего не знала, а спросить было не у кого. Все, что от них у нее было – это фамилия, медальон и письмо.

– Совсем ничего, – коротко ответила она, отведя взгляд в сторону

Печально выдохнув, коснулась медальона на шее с тремя одинаковыми завихрениями. Этот жест не остался незамеченным и для призрака.

– Ты когда-нибудь его открывала? – задал он следующий вопрос уже тише, как будто с осторожностью, боясь сказать лишнего и задеть ее.

– Миллионы раз пыталась! – на выдохе ответила Кейрис, и ветер, сопутствуя настроению, усилился, срывая лепестки кровостока и закручивая их ввысь, поднимая в беззвездное небо. Бабочки вторили движению ветра и «затанцевали» вместе с ним. Невероятное зрелище.

Доминик стоял рядом и наблюдал за танцем ветра, созданного ее магией. Ее сознанием.

Кейрис была немногословна. Ведь ей совсем не хотелось раскрывать всю свою душу никому. Один раз она уже раскрыла ее одному парню на Западных землях. Рассказала ему все о себе, доверяла больше, чем кому-либо на свете, но стоило раскрыть свою магию Воздуха, показать обратную сторону этой силы, показать ему, что магия – это не зло, как об этом все твердят, что магия не влияет на ее характер и душу, он все равно высмеял ее и ушел. Больше она не открывалась никому и сейчас не собиралась делать, хотя что-то внутри жаждало ему верить. Странно было то, что даже имени того парня никак не могла вспомнить, словно кто-то поиграл с ее памятью и полностью его стер. И если это так, она была даже рада. Ведь это помогло смириться и жить дальше. Это казалась легко, по крайней мере, пока она не приехала в Альгор.

– Попробуй сейчас, – предложил он, протянув руку к медальону, но она на рефлексах перехватила его за запястье и со злостью посмотрела в его рубиновые глаза.

Кейрис сняла медальон с шеи, разглядывая узор из трех одинаковых завихрений, не соединенных между собой, символизирующие стихию Воздуха.

– Смелее, – осторожно сказал он, нависая над ней туловищем.

Пройдясь подушечками пальцев над всей поверхностью медальона, чувствуя, как он приятно холодит кожу, Кейрис нащупала едва заметную линию створки и ногтем попыталась ее поддеть, но она была закрыта намертво. Доминик молча наблюдал за ее действиями, можно сказать даже, что не дышал, стараясь максимально слиться с местностью.

Пытаясь открыть медальон снова, снова и снова, она вкладывала в действия свою магию, но ничего не выходило. Абсолютно. Рыкнув от бессилия, она вновь создала внутри поляны сильные порывы воздуха.

– Тише-тише. Успокойся, – ласково и успокаивающе заговорил Доминик, снова коснувшись ее волос. – Сосредоточься и посмотри вокруг себя.

Кейрис оторвала взгляд от медальона и взглянула на поляну. На цветы кровостока и неоновых бабочек в тон цветков. Посмотрела на черное беззвездное небо и красоту хвойных деревьев.

– Это место создала ты в своей голове, – почти шепотом сказал он ей на ухо. – А этот медальон часть тебя и твоего наследия. Мы в твоем сне, Кейрис. Во сне сила безгранична, как и пространство. Сосредоточься и попробуй снова.

С каждым словом Доминика сердце стучало все громче, отдаваясь пульсацией в висках. От волнения задрожали руки.

– Мы во сне, – зачем-то вторила Кейрис, тяжело вдыхая воздух.

Закрыв глаза, она представила себя маленькой девочкой, сидящей в углу чердака, читающей письмо от мамы с папой и крепко сжимающей медальон. Вспомнила боль от слов приемной мамы о том, что стыдится ее. Все эмоции и чувства новой волной нахлынули на нее. Но затем она вспомнила то чувство, когда слилась со своей стихией. Оно было поистине непередаваемым, словно переступаешь порог запретной границы, откуда уже не будет пути обратно. По телу прошлась дрожь, а следом раздался легкий щелчок, и Кейрис открыла глаза.

– У меня получилось! – рассмеялась она, сдержав порыв обнять Доминика за помощь, ведь он помог сделать то, что у нее не получалось годами.

Посмотрев на такую же довольную улыбку призрака, который все это время наблюдал за ней.

– Я не сомневался в тебе! Ну, что там? – ответил Доминик, улыбаясь точно так же, как в машине утром или в ресторане.

Вновь посмотрев на крышку медальона и раскрыв его полностью, девушка увидела внутри гравировку:

«Жертвенность во спасение»

– Что это значит? – спросила она Доминика, показывая ему надпись, но тот лишь пожал плечами.

Надпись казалась Кейрис до безумия знакомой. Словно слышала эти слова миллион раз, но никак не могла вспомнить, где и когда.

– Странно, она кажется мне очень знакомой, – тише и с сомнением произнесла она, снова вешая медальон на шею, но не закрывая его, боясь, что заново открыть его уже не получится.

– В этом нет ничего странного. Медальон оставили твои родители – от них ты и могла слышать эти слова, – пожал плечами призрак.

– Знать бы, что они еще значат…. Сомневаюсь, что они желали мне смерти…

– Люди – очень неоднозначные существа. Даже демонов порой пугают их поступки. Так что сложно быть уверенным, в чем-либо, – очень уклончиво ответит Доминик, от чего прошелся холодок по спине.

– Не-ет… Я в это не верю, иначе зачем было письмо? – помотав головой из стороны в сторону, ответила она, скорее самой себе, чем ему.

– Прости. Думаю, ты права. Тогда, скорее всего, так они оставили память о себе, – Доминик попытался сгладить углы, но от этого стало еще тяжелее на душе.

Она всю свою жизнь представляла, какие они, как они выглядят и чем занимались. Представляла себя похожей на маму или на папу, когда смотрела на свое отражение в зеркале. И по правде, она надеялась, что они все еще живы, и у них не было выбора, кроме как спрятать ее, а письмо и медальон были подсказками, как их заново отыскать.

– Если мне не изменяет память, то эта фраза: «Жертвенность во спасение. Преданность крови. Победа над тьмой» – стала культовой среди всех охотников на демонов после нападения стаи демонов на двенадцать Благословенных семей. Выживших среди Благословенных не было. Их всех перебили. Мужчин, женщин, детей. Остальные охотники на демонов взяли их слова, как дань памяти и уважение двенадцати семьям, и в память о той ужасной ночи, где огромные потери понесли и демоны. Благословенные охотники, даже умерев, показали, на что они были способны.

Кейрис слушала Доминика, затаив дыхание. Кажется, даже забыла, как дышать. В голове не укладывалось то, что ее родители, скорее всего, были охотниками, и возможно, она могла быть чудом уцелевшей в той резне, и ей просто стерли память. Есть ведь магия, способная влиять на сознание, и Кейрис об этом было известно из тех немногих книг, что удалось найти на Западе.

Доминик растворился, поляна начала рассыпаться и тускнеть.… Был уже рассвет, когда Кейрис проснулась совершенно одна в холодной комнате первого этажа, держа в руке раскрытый медальон все с той же гравировкой: «Жертвенность во спасение».

Она не ощущала себя выспавшейся и отдохнувшей, скорее наоборот, все больше уставшей, но и закрыть глаза и поспать еще немного просто не могла. В голове крутились мысли о Доминике, о родителях, и кем они все-таки могли быть. Обычными охотниками на демонов или одними из тех, кого жестоко убили в ту ночь.

За стенкой на кухне уже слышны были шаги, и быстро приведя себя в порядок, надев шорты и однотонную белую майку, девушка кое-как расчесала длинные черные волосы и вернула уже закрытый медальон на шею. Теперь створка легко поддавалась, и можно было открыть ее в любой момент.

Выйдя в общую комнату, где уже пила кофе Анжелика, заедая чем-то сладким, Кейрис улыбнулась и, приготовя завтрак и кофе себе, села за противоположный от Анжи край кухонного стола.

Анжелика ведь охотник на демонов, а значит, у нее ответов можно узнать больше, только вот как начать разговор, ведь знакомство у них как минимум не задалось, да и перед глазами всплывала картина, которую она увидела, вернувшись в дом.