Читать книгу Наперегонки с судьбою - Мария Арапова - Страница 2

Прыгнув в такси, я мчался домой – все-таки я полная скотина. Обещал маме, что буду поздно – а в итоге вряд ли сегодня вообще окажусь дома. Вечеринки у Смита всегда заканчивались ранним утром, а если попрет, то и несколькими днями. Мы могли сутками проводить время в тумане алкогольных запоев, и лишь когда кошелек давал обнуление – мы останавливались.

В моих планах было, заехав домой, только поужинать и принять ванну (точнее, в другой последовательности), иначе я просто засну. Неделя без отдыха все-таки сделала свое дело.

– Мам, пап, я дома! – поприветствовал я домашних, снимая обувь. Мама мыла полы не менее двух раз в день, и, пройдя в дом обутым, я рисковал разозлить ее не на шутку.

– Айрис, привет. Ты вовремя, сейчас будем ужинать, – отец подошел ко мне с газетой в руках.

– Привет, сынок, – нежно поцеловав в щеку, со мной поздоровалась мама, идя накрывать на стол в белоснежном фартуке. Я не представлял, как можно готовить и при этом оставаться в чистом, не говоря уже о белоснежном. – Ты сегодня не так долго, а говорил, что допоздна. Разобрался с делами? Я приготовила мясо.

– Иду, только сначала душ приму, – поцеловал ее в ответ.

– Ты сегодня дома?

– Нет, мам. Я обещал Смиту, что приеду к нему. Кажется, ему нужна моя помощь, – сказал я, скрываясь за дверью ванной комнаты.

– Понятно, – прошептала мама и, вздохнув, ушла.

После душа заглянул в кошелек, хотя мог бы этого и не делать. Я и так знал, что он пуст: прошлый гонорар я спустил в баре, а до нового надо было еще дожить.

«У отца в кабинете всегда есть пара бутылочек, думаю, он не расстроится… Да и вряд ли заметит, ведь ему постоянно дарят что-нибудь интересное и не менее пяти звезд», – решил я, выходя из ванной.

Забежав в комнату, я кинул мокрое полотенце и по пути в кабинет искал дезик от пота. М-да… каждый хотел бы немного того счастья, которое мне принадлежит, но я тварь та еще и мало времени провожу с родителями.

Отец был одним из самых крутых юристов в городе, и благодарные клиенты несли ему, помимо денег, кучу разных мелочей. Заглянув в кабинет, я без проблем отыскал пару бутылок виски Macallan in Lalique и коньяка Henry IV.

– Айрис, ну ты где там! – снова позвала к столу мама, да так, что я аж вздрогнул. Отец очень ревностно относился к своему кабинету, и попасться за кражей алкоголя мне не хотелось.

– Сейчас! – крикнул я в ответ, ища, куда можно перепрятать бутылки.

– Айрис, в последний раз зову! – вновь раздался мамин голос.

Ища свой рюкзак, я начал мыкаться по углам – в поисках, куда бы все сложить.

Я рванул было из комнаты, но тут мой взгляд упал на сейф. Сначала не понял толком, что именно зацепило меня, но, приглядевшись, увидел, что он открыт. Зачем я подошел к нему, зачем открыл дверцу и зачем достал ту роковую папку? У нее даже цвет был траурный. Черный, как реквием по моей беззаботной жизни.

Папка лежала так, чтобы не попадаться на глаза быстрым взглядом. До сейфа я еще не дорос, как любил говорить отец. И пока не встану твердо на ноги сам, я не имел к нему доступа. Наверное, сработало то, что запретный плод всегда сладок.

Обычная папка, как и десятки других документов. Но моя рука взяла именно ее.

Вибрация телефона в кармане шортов давала понять, что меня кто-то жаждет услышать на другом конце провода. Но любопытство у меня в крови – поэтому даже не смотря, кто звонил, я тупо отклонил вызов и полез в сейф.

– Айрис, ты где? – открывая двери, спросил отец. – Что ты тут забыл? – Резкий тон давал понять, что отец уже недоволен происходящим.

Подойдя ко мне вплотную, он четко и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Что-то ищешь?

– Я? Нет… Просто… – спрятав бутылки за спиной, я ощущал себя маленьким ребенком, который залез на шкаф за очередной порцией конфет.

– А что у тебя за спиной?

– У меня? Ммм… да… это я просто… – замявшись перед отцом, я ощутил стыд и позор.

– Айрис, может, пора остановиться?

– Ты о чем?

– Да ты лучше меня понимаешь, о чем я. Твои гулянки не приведут тебя к хорошему результату. У тебя есть только два пути.

– Интересно послушать, какие.

– Первый: тебя отчисляют из института, и ты всю жизнь работаешь в душном офисе, клепая очередную статью, с ноющим и надрывающимся начальством.

Второй: ты останавливаешься, оканчиваешь институт и становишься лучшим юристом, которого уважают, ценят…

– А как же друзья, семья? Я ведь молод!

– Друзья? Айрис, ты человек из солидного круга, в тебе наша кровь, воспитание – ты должен придерживаться определенного статуса. Ты понимаешь? Смит тебя до хорошего не доведет.

– Ладно, пап, я все понял. Но я правда устал за этот период, много работы было. И сейчас меня ждут. – Захлопнув шкаф, я развернулся и продолжил поиски рюкзака.

– Что ты ищешь?

– Рюкзак.

– Мама его постирала – он твоем шкафу.

– Спасибо.

Развернувшись, я выбежал из кабинета и быстро побежал в шкаф за рюкзаком.

– Айрис, ты кушать будешь?

Глянул на телефон, который разрывался от входящих звонков… Но обидеть маму – это было чересчур, поэтому я, отклонив очередной звонок Молли, пошел на кухню.

Я сидел за семейным столом, и из головы все не выходила та черная папка и почему отец так нервничал.

– С тобой все хорошо?

– Да. Устал немного. Спасибо за ужин, ма, я побежал одеваться.

Забежав в комнату, я увидел приоткрытый кабинет отца. Интересно, что же это за папка. Аккуратно взглянув на отца, я увидел, как он закурил на балконе – это означало, что он думает о чем-то серьезном и лучше его не беспокоить.

Ага. Значит, минут 20 у меня есть… Выйдя из комнаты, я поставил рюкзак около прихожей, а сам с диким любопытством решил все-таки нарушить границы и зайти в кабинет. Что за черт со мной происходит… Я не мог нарушить запрет отца и в полной растерянности стоял, держась за ручку двери… Но увидев, как отец тушит окурок, я понял, что после он может перепрятать папку, и больше я ее не увижу… а что в ней было, так и не узнаю… Дверной хлопок мог спалить меня со всеми потрохами – но пока все идет спокойно.

Достав наконец-то папку, я сел за отцовский темно-коричневый рабочий стол, на котором всегда царил порядок, и единственный минус был это переполненная пепельница и чашка недопитого кофе. Расстегнув замок, я открыл эту проклятую папку, и первые слова заставили меня вздрогнуть – «Документ об усыновлении».

Наверное, Земля сошла с орбиты…

Я так гордился фамилией, принадлежностью к семье и роду. К которому, как оказалось, я не имел никакого отношения.

Свидетельство об усыновлении.

Простой документ на светло-синей бумаге.

Морган Айрис Аристархович, рожденный 08 01 1993, был официально усыновлен

Морган Денни Аристархович,

Морган Эдитон Херит.

Усыновили. Черт… Усыновили!

Морган Айрис…

Нет, нет, может, это чьи-то чужие документы… может, это чье-то чужое дело, а инициалы – простое совпадение…

Отчество другое, а значит то, что я просто рожден от другого отца, отпадало, как и то, что хотя бы мама родная. Я не Морган. Я никто. Все вранье. Они поэтому и не ждали от меня ничего хорошего, наверное.

Я задыхался. Мне казалось, я умираю. Медленно, мучительно. Все, чему учил отец, все, что говорила мать – ложь.

Все как в тумане. Беру ключи, выхожу из квартиры. Где-то там вдалеке – крики матери и отца. Кажется, они видели, что я влез в сейф.

Прыгнул на мотоцикл, стартовал и помчался вперед, на пределе скоростей и во всю мощь двигателя. Ветер, дождь… или это слезы? Только вперед, забыть и забыться.

То, что я без защиты, до меня дошло слишком поздно.

А телефон непрерывно вибрировал… Кто же это? Может, родители – а может быть, ребята? Они, наверное, звонили тысячу раз, но после напились как черти и отправились по койкам трахаться.

Аккуратно достав телефон, я был приятно удивлен – на экране всплыло имя Молли. О да, она ждет меня.

– Алло, Айрис, ты где?

– Я уже еду. Молли, у тебя есть пресс…

Телефон выскальзывает из рук и падает прямо в ноги… Черт, твою мать, что за день… Дерьмо… Наклонившись за телефоном, я левой рукой держу руль. Поднимаясь с телефоном, я кричу в трубку, но Молли уже нет на связи. Сучка, ждет меня… Поднимаясь, я затылком ударяюсь о руль, тем самым резко меняю направление и выезжаю на встречку…

Один… всего лишь один миг, и твоя жизнь уже полностью переворачивается. Тот, кто говорит, что жизнь – одно сплошное говно, просто не замечает жизни вокруг.

Резкий удар по тормозам, крик, тьма…

Я словно в бездну лечу, отчетливо понимая: что-то произошло – мой бравый помощник и друг впервые меня подвел.

Толпа народу окружила пострадавших во второй машине – там была молодая семейная пара.

– Им повезло. Небольшое сотрясение и пара ушибов.

– А второй?

– Второй смертник. Мотоциклист – и видимо, сильно, нужна скорая. Кто-нибудь уже вызвал?

– Да. Скорая с минуты на минуту должна приехать.

Все это я отчетливо слышал, валяясь на мокром асфальте. Капли дождя хреначили по моему лицу, и хорошо, слез никто не видел. Боль – вот что меня душило. Душевная боль, которая сквозь слезы выходила наружу, но окружающим этого не понять, ведь в душу сейчас мало кто смотрит.

– Он еще дышит? – незнакомый голос выводит меня из забытья. Господи, как же больно.

– Да! Везем в седьмую краевую. Живи, парень, живи, слышишь? В мою смену еще никто не умирал!

– У него мало шансов, – еще один незнакомый баритон.

Двое взрослых высоких мужчин подняли меня на носилки и понесли в скорую.

…В это время хрупкая немолодая женщина в белоснежном фартуке смотрела в окно, но ничего не видела там.

– Эдитон, что-то случилось. Я чувствую, понимаешь?

Мужчина, сидевший в кресле напротив, уверенно отвечал:

– Не выдумывай. Он напился и спит. Или просто сейчас тусуется у Смита. Свою сумку он оставил дома. И это уже радует. Вот проспится, тогда и поговорим. Уверен, он поймет.