Читать книгу В поисках солнца - Мария Берестова - Страница 4

От Цитадели до порта было рукой подать – но Дерек не решился пройти по центральной улице города. Она просматривалась с башен крепости, его могли заметить, и все ухищрения пошли бы псу под хвост.

Дерек побрёл в порт переулками; тёмными, страшными и безлюдными. Стояла глухая ночь.

Ковыляя в свете луны и поминутно оглядываясь – не видно ли его с башен? – Дерек лихорадочно размышлял, где взять денег.

У него было достаточно богатых знакомых, но к кому он мог заявиться посреди ночи?

Сперва Дерек подумал про пару князей, которым весьма симпатизировал, и с которыми его связывали длительные и тёплые отношения. Но князья эти жили в основном за чертой города, в больших особняках, с внушительной охраной – никто ночью не впустил бы внутрь странного бродягу и тем более не стал бы будить ради него господина.

Связи среди купцов у Дерека тоже были весьма обширны – но большая часть купцов не сидела в столице, а прийти к ним на дом и уверять… кого? Жён, детей, управляющих? Что такой-то, конечно, дал бы ему, Дереку, денег? Смешно звучит!

Сумма для длительной поездки на корабле, по мнению Дерека, должна была быть весьма внушительной, поэтому ему даже в голову не пришло обращаться к знакомым ремесленникам и людям победнее – такая просьба слишком бы их обременила.

Скрипнув зубами, Дерек пришёл к выводу, что придётся проситься на корабль так – обещая потом отработать – но это, конечно, существенно понижало его шансы на побег. Анжельские купцы наверняка не глупы, и им тоже не с руки ссориться с Грэхардом – а ну как он узнает, кто именно помог Дереку сбежать? Так что лучше бы ему прийти как честному пассажиру, с деньгами, и лучше даже – с суммой побольше.

Перебирая знакомых, которые были сейчас в столице и обладали должным богатством, Дерек вспомнил про Милдара – советника Грэхарда по просветительским вопросам. В конце концов, именно сегодняшний – точнее, уже вчерашний! – разговор с Милдаром и надоумил его обратиться к анжельцам!

…но к Милдару идти было стыдно. Милдар сам был анжельцем, который давно и прочно осел в Ньоне и посвятил свою жизнь служению Ньону. Как Дерек бы смог, глядя ему в глаза, сказать, что намерен оставить Ньон и свою службу? Не говоря уж о том, что Милдар, возможно, и не стал бы ему помогать!

Дерек зажмурился от отчаяния и безнадёжной глухой обиды. Он был уверен, что Милдар, глядя на него своими рассеянными светлыми глазами, начнёт вдохновенно вещать о том, как важен для человека долг, как важно хранить верность своим идеалам, и прочая, и прочая…

Вообразив этот возможный монолог, Дерек так проникся, что аж встал на месте. Ладони его вспотели, в ушах звенело напряжение. Куда он, в самом деле, собрался? Как трусливо, как низко, как эгоистично!..

Закусив губу, Дерек развернулся и решительно отправился обратно. Что он тут устраивает за драмы, право!

На фоне высоких рассуждений о долге и самоотречении обида на Грэхарда стала казаться смешной, мелкой и глупой. Ну, подумаешь, ударил! В конце концов, он, Дерек, сам был виноват! Видел же, что владыка на взводе! Прекрасно видел – но продолжил настаивать на своём! И получил – вполне заслуженно получил, надо сказать! Его задача – выполнять приказы Грэхарда, а не кочевряжиться и пытаться его переубедить!

Пыхтя от недовольства, сдобренного изрядной долей горечи и разочарования, Дерек стремительным шагом двигался к Цитадели, но…

Вдруг размышления его были прерваны громким смехом.

Дерек настороженно остановился.

К смеху присоединились басовитые пьяные голоса: навстречу ему явно двигалось несколько человек.

Дерек замер, машинально нащупывая нож и растерянно моргая. Он чувствовал себя непривычно, фатально беззащитным.

Долгие годы он находился в тени владыки Ньона, и такое положение обеспечивало ему максимально возможную безопасность. Он привык к этому перманентному чувству безопасности, и теперь совершенно не знал, как поступить. Это же нормально, да, в ночном переулке наткнуться на пьяную компанию?

Шум и смех приближались; Дерек замотал головой по сторонам в поисках укрытия. Переулок таковыми не баловал: дома стояли впритык, никакой растительности не наблюдалось.

Пытаться убежать назад вроде как было не с чего, но оставаться на месте было страшно. Поморгав, теряя при этом драгоценные секунды, Дерек пришёл к выводу, что не хочет на своей шкуре испытать, чем ему грозит столкновение такого рода.

Развернувшись, он скорым шагом направился назад; компания, слава Богу, ковыляла медленно, так что драпать и не пришлось.

Переведя дух, Дерек осознал, что, скрываясь от пьяниц, дошёл почти до порта. Сердце снова нырнуло туда, в сокровенную мечту: уехать, скрыться, начать новую жизнь!..

Он остановился, сжимая кулаки и пытаясь удержать горькие слёзы.

Его разрывали на части две равно могучие силы: чувство предопределённости, нашептывающее ему, что его место здесь, при Грэхарде, – и иступлённая, неистовая надежда, что для него всё-таки возможна ещё какая-то другая жизнь, не связанная с Грэхардом, не подчиняющаяся ему.

Ему отчаянно, остро, до физической боли хотелось верить, что такая жизнь – возможна.

Он бесконечно устал.

За те пятнадцать лет, что прошли с того момента, как пираты разграбили его посёлок, а его самого – продали в рабство, он привык быть тенью Грэхарда. Он совершенно слился со своим служением и теперь не мог поверить и принять, что в нём есть что-то ещё, своё собственное, не относящееся к Грэхарду.

Но оно, это своё собственное, было – и исступлённо рвалось наружу.

Оно пробудилось в нём в последние месяцы – возможно, благодаря Эсне, которая увидела в нём нечто большее, чем тень Грэхарда, – и теперь не хотело засыпать обратно, и отчаянно боролось за своё право быть, и крушило всё старое, наносное, навязанное, мешающее ему быть.

Дерек не был готов к той буре, которая бушевала теперь в его душе. Он сел прямо на землю и попытался спрятать лицо в ладонях: лицо опять стрельнуло болью.

Обида и горечь совсем захватили его. Зачем, за что Грэхард его ударил?! Он всего лишь хотел защитить Эсну! Всего лишь хотел защитить Эсну! Разве не это ему поручил сам Грэхард?!

Невозможно, это было совершенно невозможно терпеть! Вихрь боли и отчаяния поглотил Дерека. Он чётко осознал внутри себя, что живым – не вернётся. Никогда, ни за что. Пусть его лучше убьют при попытках поймать!

Но он не желает, он не может туда возвращаться!

Вскочив и решительно подхватив свои вещи, Дерек отправился к первому же знакомому дому. Тут, у порта, часто селились иноземные купцы, и им он наверняка мог предложить информацию, которая стоила больших денег!

Он уже совсем не думал, что такой купец может его выдать в надежде получить у Грэхарда вознаграждение – у него не осталось моральных сил всё взвешивать и рассчитывать. Нужно было ехать – сегодня, сейчас! – ему нужны были деньги – много, и быстро! – и он не желал всё перепроверять сто раз, боясь, что что-то может сложиться не так.

Он больше не желал бояться.

И он был готов бороться за жизнь, в которой страха больше не будет.