Читать книгу Длань Покровителей. Земля избранных. Забудь все правила. Здесь – другая логика… - Мария Бородина - Страница 17

Коридор пятого этажа факультета встретил Нери химическим запахом краски, прохладой кондиционеров, белой пустотой стен и пугающим предчувствием неизбежного… Не успел он покинуть кабину лифта, как возбуждённый гомон голосов окутал его плотным коконом. Девичий смех истерическими нотками прорывался сквозь гул, и юноша прикрыл уши ладонями, чтобы хотя бы на мгновение почувствовать себя в безопасности.

А безопасность сейчас была превыше всего. Потому что смеялись сегодня в его честь. От осознания этого факта Нери хотелось бесследно раствориться в воздухе, рассосаться, обрести невидимость.

Вчерашний вечер, определённо, привёл его на Доску нарушителей. Не стоит даже сомневаться – он накуролесил на прямое попадание в топ. Второй раз за три года обучения. Только на этот раз повод был куда более серьёзным, вызывающим общественное порицание.

Как в подтверждение своей догадки, Нери заметил оживлённую толпу студентов, сгрудившуюся в холле у Доски нарушителей. Юноши, едко злорадствуя, толкали друг друга; девушки кокетливо прикрывали рты. Озеро звонкого смеха растекалось вокруг, искрясь нотками высоких переливов.

Одинокая красная строчка зловеще мерцала на самом верху большого экрана, приковывая взгляды. Ниже тянулся добрый десяток жёлтых. Нери точно знал, чьё имя выведено сегодня красными буквами. Это он, Нери 42, станет сегодня добычей юных безжалостных стервятников; и они, наверняка, уже готовы кинуться на запах кровоточащей плоти. Он кожей чувствовал их голод.

Рациональнее было бы сейчас укрыться от любопытных взглядов где-нибудь в подсобке. Чужие клевки равносильны медленной гибели под пытками.

Нери поймал взглядом собственное отражение на зеркальной поверхности стены: ужасающий незнакомец всё ещё шагал рядом, и внушал отвращение своим присутствием. Как же хотелось прогнать его прочь: бледного, мятого и дрожащего! Но истина была обезоруживающей и горькой: убежать от себя невозможно. Парень обречённо пожал плечами. Сегодня этот сутулый тип – его верный спутник.

Ноги упрямо несли Нери в толпу, прямо в гнездо голодных, озверевших стервятников. Какая-то бессознательная его часть хотела убедиться в том, что роль всеобщего факультетского посмешища сегодня отведена действительно ему. Да и интересно будет посмотреть, сколько стипендиальных баллов сняли за нарушение.

Прочь сомнения: вот и первый звоночек! Три смеющиеся девушки прижали Нери к стенке около кабинета молекулярной биологии. Нудные и фальшивые члены студенческого актива. Сейчас начнутся нотации…

– А вот и Нери 42, один из лучших студентов третьего курса, – заискивающе пропела одна их девушек: крупная брюнетка с физиономией, как по циркулю. – Но так ли он хорош на самом деле?

Началось! Весь словарный запас моментально утонул в вязкой жиже похмелья. Головокружение в очередной раз смазало поле зрения, превратив его в трепещущий рой ярких пятен.

– Да уж, получше тебя, – процедил Нери растерянно, – по крайней мере, к людям не пристаю.

– Сейчас проверим, – продолжила толстушка. – Сейчас узнаем, способно ли твоё сердце к сочувствию, Нери.

– Тридцать собак и сорок четыре кошки в приюте для бездомных животных нуждаются в срочном дорогостоящем обследовании и лечении, – продолжила девушка с едкими розовыми волосами и уродливой родинкой над верхней губой. – Хозяева предали их, люди причиняли им боль. Видел бы ты, в каком состоянии они находятся! Мы с девочками курируем их, покупаем пищу, оплачиваем пребывание и ночлежки. Но средств на всё катастрофически не хватает. И мы проводим акцию. Перечисли половину стипендиальных баллов в фонд помощи бездомным животным, сделай мир добрее! Уже четыреста пятнадцать студентов факультета участвуют в ней. Присоединяйся, не стыдись, Нери 42!

– К тому же, ты получаешь вдвое больше баллов, чем остальные, – хихикнула за широкой спиной брюнетки сухенькая коротышка. – Тебе не жаль тратить стипендиальные баллы на алкоголь, но жаль отдать их тому, кто нуждается в них больше? Тебе не стыдно пройти мимо голодного котёнка, но стыдно поучаствовать в нашей акции?

Если это шутка или насмешка, то, по крайней мере, не так уж она и жестока. Нери гордо распрямил спину в готовности достойно ответить на атаку. Молчаливый помятый спутник, чёрной тенью плетущийся следом, повторил степенное движение.

– Стыдно? – он приподнял бровь. – Я с удовольствием помог бы особям с поломками и повреждениями, или больным детям. А вот прерывать цепь естественного отбора… Да, пожалуй, мне стыдно идти против самой природы! Вот вам дельный совет: направьте свой энтузиазм в более полезное русло.

Лица девушек выглядели обескуражено: ломка отточенного шаблона стала для них неожиданностью. Они сконфуженно переглянулись, будто бы обдумывая коварный план. Нери окутал тонкий цветочный аромат духов, смешанный с диким душком чужого пота. От жутковатого амбре под рёбрами снова заплясали чёртики с факелами.

– Бессердечный! – возмутилась брюнетка. Круглое лицо её запылало искренней яростью. – Человек в состоянии помочь себе сам! Он злоупотребляет своим положением в иерархии живых существ, истребляя своих меньших братьев! Животные, в отличие от него, не способны на предательство и жестокость! Кто им поможет, если не мы?!

Нери прыснул: вот она, псевдомораль! Здравствуйте, двойные стандарты. Нет, он не видел ничего дурного в благотворительности, но искренне презирал фанатизм и позерство.

Впрочем, почему бы не проверить, насколько эти женские особи искренны в намерениях?

– Кошки дерут мебель, собаки пахнут псиной, – кивнул Нери, изо всех сил стараясь не рассмеяться. – Грызуны мне больше по душе. Вот что я вам скажу: в подвале студенческого общежития погибает несколько замечательных крысиных семей. У двухста крысят увеличена печень от постоянного контакта с ядом и химикатами, им срочно нужна субклеточная томография. Жестокий человек убил их мать, запустив в неё допереломным резиновым сапогом. Они потеряли доверие к людям, но в глубине души всё ещё верят в добро. Сырость подвала – верная смерть для них. Возьмёте их хотя бы на передержку, добросердечные вы мои, тогда, так и быть, помогу.

Он грубовато протолкнулся вперёд, разорвав полукольцо оцепления, и ринулся к Доске нарушителей.

– Фу, – закричала ему вслед сухенькая, – тварь безжалостная! Подумать только: крыс на курацию взять предложил! Этих мерзейших паразитов!

Но Нери уже не слышал гневную тираду. Интерес к девушкам, прикрывающим голую гордыню благой целью, был потерян окончательно и бесповоротно. Внимание приковала гудящая толпа студентов впереди.

Осиное гнездо… Сейчас придётся его разворошить! Он приближался на опасное расстояние, и сегодня он был обмазан сладким джемом.

Нери остановился, глубоко вдыхая едкий запах свежей краски и мела. Ноги предательски задрожали, напоминая о том, что ещё есть время развернуться и дать дёру. Парень затравленно огляделся, ожидая нападок, но, к его удивлению, никто и глазом не повёл.

Стоп! Вот, кажется, и первая оса. Из толпы навстречу Нери, по-спортивному пригибаясь к полу, выбежал ухоженный парень в цветастой рубашке. Известная на факультете личность: несравненный третьекурсник Шале 487 по прозвищу Золотой Дракон. Заносчивый и легкомысленный, привыкший держаться горделиво и высокомерно.

Но сейчас Шале не был похож ни на пафосного альфа-самца, ни на золотого дракона. Он выглядел обескураженным и растрёпанным. Щёки юноши отчаянно полыхали. Во взгляде круглых карих глаз сквозило возмущение.

И – да – Шале непробиваемым танком шёл точно на него.

Дыхание остановилось на вдохе, закравшись под диафрагму. Нери со страхом ждал неизбежного укуса ядовитого жала.

Шале приблизился почти вплотную: карикатурно-крупный, мускулистый, подтянутый. С размаху опустил тяжёлые ладони на плечи Нери. Юношу покоробило от напыщенного кареглазого взгляда, он почти ощутил огненное дыхание на коже. «Драться, никак, собрался, – мелькнуло в голове у Нери, – Но я не смогу ему ответить сейчас… Что же делать?»

Отчаяние нарастало, заставляя колени исходить мелкой дрожью. Нери презирал сам себя: трусливого, слабого и беспомощного. Глаза спешно бегали по холлу, ища пути для отступления.

– Шале, может… – попытался он решить несуществующее противоречие словами.

Но прежде, чем он успел закончить фразу, с губ Шале сорвался отчаянный визгливый вопль:

– Нери 42, ну хоть ты меня спаси от них!

Нери непонимающе взглянул в испуганные глаза Шале.

– От кого? – пробормотал он. – Как бы тебе меня спасать не пришлось…

– Глупые шутки, Нери 42!!! Харе прибедняться!

Крепкие пальцы обхватили плечи Нери, впиваясь в кожу. Шале при всём своём высокомерии никогда ещё не вёл себя столь странно и вызывающе. По крайней мере, не на памяти Нери.

Нери непонимающе вздёрнул подбородок, уставившись на Доску нарушителей. Сердце ушло в пятки, выдав сто двадцать ударов. «Шале 487» – дерзко выкрикивали позорные красные буквы. «Внебрачное совокупление» – насмешливо гласило пояснение во втором столбце. Вздох облегчения вырвался из груди: сегодня Шале принял на себя роль жертвы и стал его невольным спасителем.

Имя Нери, к удивлению, было лишь четвёртым в списке. Сто пятьдесят баллов санкций и месячный мораторий на десерты – не так уж и страшно.

– Низменные первичные инстинкты, значит, побороть не смог? – усмехнулся Нери. Страх отступил в мгновение ока. – Как же так, Дракон?

– И ты туда же?! – Шале резким движением хлопнул парня по спине, раздражение сквозило в его голосе. – Нери, прошу тебя, не рассуждай о том, о чём понятия не имеешь. С этим невозможно бороться!

– Возможно, если голова правильно работает, – подмигнул Нери. Он, испытывая презрение сам к себе, ощущал, как кровь закипает жаждой наживы истинного стервятника. – Подумать только! Горделивый Золотой Дракон оказался податливой жертвой первичного!

Шале эти слова привели в бешенство. Смуглое лицо, обрамлённое фигурными бакенбардами, исказила гримаса крайнего недовольства; глаза засверкали, испуская ядовитые вспышки молний. Густые чёрные брови соприкоснулись над переносицей, перекосив лоб сеточкой мимических морщинок.

– Ты не знаешь, о чём говоришь, Нери 42! – прокричал он, с силой толкнув Нери. – Такие как ты, рассуждают о Мёртвом континенте, не отрывая задницы от лежака! Да тебе просто завидно: ты же не узнаешь никогда, что это такое! С тобой даже последняя дурнушка не свяжется, потому что ты – грязный! Грязный!

Глаза Нери расширились, брови поползли вверх. За восемнадцать лет своей грязной жизни он ни разу не получал такого поразительно искреннего и откровенного оскорбления в лицо. Что ж, всё когда-нибудь происходит впервые.

Времена дискриминации по признаку генетической неполноценности минули лет пятьдесят назад, и теперь любая попытка вербального унижения этой категории граждан жестоко каралась. Грязные уже давно могли жить полноценно, ни в чём себя не ограничивая: проходить все ступени образования, занимать высокие посты, заводить семьи и воспроизводить потомство. В литературе и текстах песен категорически запрещалось использование слова «грязный» применительно к человеческим особям; в каждом кинофильме хотя бы один положительный герой обязан был как бы непреднамеренно продемонстрировать зловещую татуировку меж лопаток…

Однако при этом ни для кого не являлось секретом то, что многие грязных по-прежнему сторонились и не воспринимали всерьёз. Слишком уж длителен был предшествующий период дискриминации. Презрение к генетически неполноценным намертво закрепилось в коллективном сознании, как запах сырости и крысиного помёта в старом подвале.

– Не боишься, Шале?! – неожиданно резво рявкнул Нери. Раздражение и злоба пошли горлом. – При свидетелях, всё-таки!

Но Шале, казалось, не слышал его. Вероятно, события сегодняшнего дня окончательно выбили его из колеи:

– Грязнуля будет указывать мне, как я должен жить и с кем я должен совокупляться?! – взвопил он, с девичьей истерикой заломив руки. – Твоё дело, Нери 42, менять подгузники сестрице и не лезть в ту жизнь, которой ты никогда не сможешь вкусить!

Впрочем, Шале не желал продолжать спор. Показав Нери мускулистый зад, обтянутый модными лосинами, он поспешил прочь. Возмущённые вопли ещё долго доносились до ушей Нери, но и они в конце концов затихли.

Нери надеялся, что конфликт исчерпан. Обида кипятком плескалась где-то внизу живота, но он старался держаться. Эмоции можно подавить, но нельзя позволять им подавлять тебя. Ничего ведь не изменилось от слов этой крупногабаритной истерички мужского пола, всё осталось как прежде. Как прежде…

– Нери, ты правда грязный? – юноша ощутил, как чьи-то руки заискивающе играются прядью его волос. – Грязные меня возбуждают…

Нери выстрелил косым взглядом из-за плеча: осторожно, чтобы не выдать нарастающее раздражение. За его спиной накручивала его же волосы на палец высокая блондинка. Две пуговицы на её белоснежной блузке были вызывающе расстёгнуты, расширившийся вырез подчёркивал очертания крупной груди.

– А ты меня – нет, – ответил он, освобождая из чужой цепкой хватки многострадальные локоны.

Блондинка демонстративно наморщила нос, будто бы спасаясь от неприятного запаха.

– Ты что, поверил? – хохотнула она, нахально подбоченившись. – Да чтоб я с грязным связалась?!

– Руки помыть не забудь, – фыркнул Нери в ответ.

Подавляя кипящий внутри водоворот эмоций, Нери двинулся к лифтам. По пути он прикидывал, что хуже: оказаться на Доске нарушителей в топе или прослыть грязным на весь факультет. Он с удовольствием забрал бы слова, сказанные в укор Шале, назад, если бы это повернуло вспять его судьбу и сохранило конфиденциальную информацию об особенностях его генотипа под замком… Но, к сожалению, слово – не воробей. Ни он, ни Шале не смогли бы изменить то, что уже свершилось.

Самое мудрое, что Нери мог сейчас сделать – просто принять ситуацию такой, какая она есть. Нужно вести себя непринуждённо и спокойно, тогда никто не примет возмущённые слова Шале всерьёз.

Непринуждённо и спокойно.