Читать книгу Длань Покровителей. Заземление. Молчи, а то тебя услышат… - Мария Бородина - Страница 3

На смену ослепительному сиянию пришла гулкая бесконечность пустых коридоров и ощущение невесомости. Непреодолимая тяга влекла тело дальше и дальше, в пьянящее темнотой жерло небытия. Стены воздушных тоннелей проминались под беспорядочно блуждающими ладонями. «Должно быть, я умер», – со сверхзвуковой скоростью пронеслось в голове. Пугающая мысль была явственной и осязаемой. С каждой секундой она укоренялась в рассудке всё крепче, вызывая тошнотворную первородную панику.

– Нери…

Показалось.

Мощный поток затянул за поворот, ухватил и погнал по узкой тубе. Невесомость вбирала в себя, растворяя в пустоте. Ужас рассыпался вереницей искр, как затухающий свечной фитиль, и сменился эйфорией и блаженством. Наверное, именно так уходят последние крупицы сознания из остывающего тела. Наверное, именно так опустошается рассудок, теряя и обесценивая усвоенные истины. Безумие – это синоним экстаза.

– Нери! – уже громче. – Нери, очнись!

Знакомый голос трепетал и расслаивался на отзвуки, создавая турбулентность. Внутренняя дрожь, родившаяся от оклика, отозвалась нарастающим дискомфортом в каждом уголке сознания. Он уже чувствовал подобное. Только когда?

– Нери! Пожалуйста!

Обжигающая боль ошпарила лицо. Свет ослепил, заставив зажмуриться. Кажется, он проспал целую вечность.

– Мама, – пробормотал Нери, не размыкая глаз, – уже на учёбу пора?

– Пора! – раздался в ответ бархатный грудной голос. Кажется, мать немного простудилась. Неудивительно: такой холодище вокруг! Нужно напомнить, чтобы оплатила прогрев квартиры: не август месяц на дворе. А то ведь опять забудет и придётся сидеть в ледяном плену половину декабря…

– Я встаю, – отрезал Нери. – Я такие сны видел! Сюжет, достойный твоей любимой Маргариты 668.

Нери попытался оттолкнуться от кровати и приподняться. Под ладонями заскрипела бетонная крошка. Осколки вспороли кожу, и он наконец-то ощутил собственное тело. Вместе с ноющим зудом пришли головная боль и ломота в спине.

– Что за… – сорвалось с его губ.

Солнечный свет пролился на лицо. Красные пятна затанцевали у переносья. Сквозь алую плену Нери различил контуры полуразрушенных труб, устремлённые в небо, и верхушки сосен.

– Ну зачем, Нери? – поле зрения заслонило чёрное пятно. – Почему ты не пошёл домой?!

– Кантана?!

– Нет, презренные Разрушители, старейшина Совета, – Кантана недовольно поджала губы. – Конечно, это я. Скажи ещё, что ничего не помнишь.

Нери покачал головой. Пунктирная линия воспоминаний обрывалась под дубом, на ветку которого скакнула Венена. Точнее будет сказать, девушка, очень на неё похожая.

– Я бежал за… – Нери, вовремя опомнившись, проглотил слова. Рассудок начинал просыпаться, оправляясь от сладкого дурмана забытья. – За воришкой. Потом заблудился в лесу и вышел сюда. Дальше…

Воспоминания расцвели какофонией красок: так лезут через рассыревшую землю грибы после дождя. Картинки рождались стремительно и синхронно, активизируя слишком много секторов мозга, и Нери понял, что вот-вот потеряет сознание от перегрузки. Но волна столь же стремительно откатила, не позволив захлебнуться, и оставила наедине с пустотой. Теперь можно спокойно всё пережевать, рассортировать и расставить по полочкам.

– Этот парень, – вспомнил Нери. – Мы затолкали его в портал.

Кантана кивнула. Ни тени сомнения не скользнуло по её усталому лицу. Но хищно сощуренные глаза и складочка между бровей подсказали Нери, что исход ситуации по непонятной причине не устраивал юную госпожу Бессамори.

– А потом ты предложила мне пойти следом, – продолжал Нери.

– А ты как всегда сыграл в дурачка! – подытожила Кантана, хмурясь. – Глупейший поступок! Тебе такой шанс выпадал.

Слова пронеслись мимо ушей. Сейчас Нери был уверен: он сделал правильный выбор. Там, на той стороне, он никогда не смог бы обрести покой и избавиться от угрызений совести. Два разноцветных глаза преследовали бы его всюду, напоминая о фатальной оплошности. Понимает ли Кантана, о чём говорит? Может, у неё никогда не было друзей? Нери застонал, потерев затылок. Нити ноющей боли вошли под кожу.

– Миа, – отозвался он.

– Да хоть кто! Как можно предпочесть заточение в чужой стихии свободе?!

– Мы вправе делать выбор, не оглядываясь на других, – согласился Нери. От яркого света закружилась голова, но запах озона вернул воспоминаниям целостность и чёткость. Он, наконец, встал с холодного бетона и принялся отряхивать одежду. – Но я не смог.

– Ты соплив и трогателен, как девочка, Нери 42! – Кантана продолжала злиться.

– А сама бы ты что выбрала, – спросил Нери, искоса поглядывая на спутницу, кутающуюся в мужской плащ не по размеру, – если бы была на моём месте?

– Я? – Кантана задумалась. – Но я же не на твоём месте!

– Логичный ответ, госпожа Бессамори, – заметил Нери. – Разрешите я вам поаплодирую.

– Хватит издеваться, – буркнула Кантана.

– И ты, будь добра, не язви. И поменьше эмоций. Это не замечание, а просьба.

Кантана задрала подбородок и смело взглянула ему в лицо. Нери захотелось улыбнуться, глядя на её подростковую напыщенность, и он не сдержал порыва. Уголки губ поползли вверх. Чувство облегчения согрело Нери, когда он заметил, что Кантана с инициативой подхватила его усмешку.

– А ты как здесь оказалась? – Нери пожал плечами, осматривая неприглядное место. – И что это за парень был с тобой?

– Парень как парень, – каверзный вопрос, кажется, совершенно не задел Кантану. Она лишь лукаво стрельнула глазами, как лисица из допереломных народных сказок. – Ревнуешь что ли?

Вопрос ударил по голове, как упавшая с неба градина. Нери опешил. Он предпочёл бы провалиться сквозь землю, нежели держать ответ. Можно, конечно, прикинуться хамом и поинтересоваться, видела ли она себя в зеркало. Но этот намёк при всей его грубости вызовет у неё, разве что, хохот. Кантана держится с такой статью, что просто не может сомневаться в собственной неотразимости. И не пользоваться тем впечатлением, что она производит на противоположный пол, тоже не может – её последний вопрос лишний раз это доказал. Значит, выход здесь один: рвать шаблоны. Сказать нечто такое, чего она уж точно не ожидает услышать из уст смущённого мальчишки.

– А если ревную? – Нери пожал плечами, стараясь не покраснеть. Судя по горячим мурашкам, заколовшим щёки, ему это не удалось. – Что тогда?

– Тогда считай, что у меня с ним любовь, – прыснула Кантана. – Мне нравится, как ты ревнуешь. Ты стараешься подавить эмоции, но становишься похожим на румяный и горячий пирожок с яблоками.

– Почему с яблоками?!

– Так не с капустой же…

– Неслыханная милость!

– Должна же я отблагодарить своего спасителя? – улыбка сошла с лица Кантаны. – Так хотя бы комплиментом.

Лёгкий ветерок просвистел над головой трелью первого мороза. Его дыхание растормошило волосы Кантаны, открыв щёки. Багровое пятно гематомы загоралось на её скуле, как отметина от калёного железа на коже преступника. Несмотря на то, что она держалась молодцом и нахально отшучивалась в ответ на допрос, её негодование пронзало тело Нери миллионом металлических спиц. Её боль становилась его собственной. По жалобному взгляду чёрных глаз Кантаны легко было догадаться, что оружием, поразившим её, был отнюдь не раскаленный добела металл. И даже не мужской кулак. Кантану сломило унижение.

– Когда любят – не бьют, – прошептал Нери, поглядывая на разгорающуюся метку чужого кулака. – Когда любят – разрешают дышать, и дышат вместе. Кого ты пытаешься обмануть?

– Нери, не нужно, – лицо Кантаны неожиданно переменилось. На губах обозначилась горечь тоски. – Тебе не надо знать, кто это был. Это лишь моё дело. Не твоё.

– Но он сейчас в Иммортеле, – возразил Нери, – а должен быть здесь. Ты хоть знаешь, что у нас нечипированных ловят сразу? Если его обезличат, то…

– Что бы там с ним не сделали, поделом ему, – перебила Кантана. Ветер размазал её тихий говор по сырой земле. – Поделом.

Хилые сосны зашумели от ветра, роняя хвоинки в перину прелых листьев. Тёмные рубцы колышущихся ветвей скользили по небу. Вороньё растревожило пронзительным карканьем воздух.

Перья облаков задрожали бликами на радужках Кантаны. Неловкость сковала движения Нери. Жалкой парой слов Кантана намеренно доверила ему больше, чем он просил, и он прекрасно осознавал ответственность за это. И готов был нести этот нелёгкий груз.

За жалкую пару минут они перешли невидимую грань, отделяющую лёгкую неприязнь от глубокой эмпатии. Осталось разгадать, кем они теперь друг другу приходятся…