Читать книгу Не идеальная девчонка - Мария Чепурина - Страница 5

На следующий день впервые в жизни я, сидя на алгебре, думала не о своём любимом предмете. Иксы и игреки, как и прежде, были моими лучшими друзьями, но сегодня они отступили на второй план. На вечер была запланирована встреча с новыми друзьями. Вернее, с теми, кто мог ими стать. Дина обещала ввести меня в свою неформальную тусовку.

«Так ли я выгляжу? Вдруг слишком просто, и на меня не обратят внимания? А вдруг, наоборот, слишком нарядно? Тогда неформалы примут меня за обывательницу, за одну из тех, кто поклоняется деньгам и гламуру. А что я скажу? Может быть, если изложить неформалам те мысли о жизни, которыми я поделилась с Диной, меня сразу примут за свою? Или, наоборот, засмеют: для них-то все эти вещи, наверно, давным-давно очевидны! И как себя вести? Стараться подстроиться? Делать всё так, как привыкла? Боже мой, ведь я ни разу не была в кругу людей, отличающихся по образу жизни! Может, лучше не ходить? Не рисковать? Не позориться?» Такие вот мысли крутились в моей голове, пока Игорь Аркадьевич – тот самый, с которым мы ездили в Пятигорск! – объяснял новый материал.

Больше всего меня беспокоило то, что к Дининым друзьям придётся идти в школьной форме. Вряд ли чёрный жакет и такая же юбка с белой рубашкой были хорошей одеждой для посещения неформальной тусовки. Но что делать? Ведь не потащу же я с собой второй комплект одежды. Да и нет у меня всё равно ничего подходящего.

На перемене я поймала себя на мысли, что мои новые одноклассники в одинаковых чёрных костюмах похожи на колонию жуков, копошащихся в каком-то дупле. И интересы у них были тоже жучиные. Одна кучка обсуждала, где достать учебники, без которых невозможно сделать задание по истории (да кому она нужна вообще? Тем более, её вечно переписывают!). Другая активно списывала домашку по иностранному (если ленишься или не можешь сам делать – хотя бы имей смелость в этом признаться!). Расфуфыренные девицы решали, чей маникюр «более актуален в этом сезоне» (важный вопрос, ничего не скажешь!). Янка, собрав вокруг себя нескольких любопытных, рассказывала сплетни обо мне (без комментариев).

Не хочу быть такой, как они! Не хочу тухнуть в этом зверинце! Дина была права во всём: обывательский мир с его мелкими устремлениями и глупыми правилами просто отвратителен. Из него нужно вырваться. И Дина – единственный ключик в иной мир, куда я должна попасть во что бы то ни стало.

Встретившая меня после школы Дина без предисловий сказала:

– М-да! Прикид что надо. Ты просто живое олицетворение Системы.

– Какой системы? – не поняла я.

– Да той самой, где мы живём! Система – это то, что заставляет тебя соблюдать дурацкие правила, не выделяться, повторять то, что говорит учитель, не иметь собственного мнения. Система делает из людей винтики одного огромного механизма. И все винтики должны быть одинаковыми, взаимозаменяемыми. Поэтому их и приучают носить форму. Так что поздравляю – ты нашла себя. Станешь менеджером в офисе. С девяти до шести. Как «нормальные люди»…

– Да постой ты! – я перепугалась, почувствовав, что Дина хочет оставить меня вне волшебного мира, куда я стремлюсь попасть. – Не хочу я менеджером быть! Я неформалка в душе! И Система мне не нравится! Просто я не знаю, как иначе одеваться. Я привыкла…

Дина оглядела меня с ног до головы. Вздохнула и сказала:

– Ох. Ну, ладно. Забежим тогда сперва ко мне.

Дома у Абакумовых Дина сняла с меня блузку с жакетом, а вместо них дала чёрную водолазку и такой же кожаный корсет, который я надела поверх неё. Цвет остался тем же, но теперь я походила не на жука, а на гордого ворона или пантеру. Деловая юбка в сочетании с Диниными вещами смотрелась совершенно по-новому, особенно после того, как на шею мне были надеты цепочки с какими-то непонятными, но, судя по всему, очень значимыми символами, в уши – серёжки с огромными черепами, а на руку – шипастый браслет. Из зеркала теперь смотрела другая Лена – странная, загадочная, не такая, как все. Она всё ещё была чуть-чуть чужой, но нравилась мне куда больше прежней.

Когда мы с Диной уже готовы были выйти из квартиры, я с огорчением заметила, что порвала колготки. Гадкая дырка, особенно заметная, учитывая то, что и колготки были чёрными, сразу же поползла, разрастаясь в длину от любого движения. В общем, вещь была испорчена.

– Может, идти без колготок? – спросила я Дину. – Или по дороге купим новые?

– Не надо ничего покупать, – ответила та.

Нагнулась… И прежде, чем я успела что-то сообразить, проделала в порванной вещи ещё несколько дырок. На моих глазах колготки превратились в лохмотья, которые уже не годились даже под брюки.

– Так пойдёшь, – сказала Дина.

– Что? В таких дырявых? Как так можно?

– А ты думаешь, нельзя? И почему же? Считаешь, что колготки обязательно должны быть целыми? С чего ты это взяла?

Я задумалась. А ведь и правда – с чего я решила, что целые колготки – хорошо, а рваные – плохо? Ведь это всего лишь условность. Одно из бессмысленных правил, которые мне внушили! Этого хочет Система. Но я не обязана слушаться!

– Ты свободный человек, – сказала Дина.

– Хочу – хожу в целых, хочу – хожу в рваных, – продолжила я.

– Вот и правильно!

Местом встречи Дининых друзей была детская площадка. Я вспомнила, как, будучи совсем маленькой и гуляя с бабушкой, порой видела дядь и тёть, которые тусовались в песочнице или что-то пили и ели на веранде, украшенной изображениями Дюймовочки. Каждый раз, видя их, бабушка начинала громко ругаться, а потом объясняла мне, что собираются таким образом только очень плохие люди. Признаться, я тогда не понимала и половины того, что слышала от старушки. Часто повторяемое ею слово «молодёжь» казалось мне обзывательством.

Наверное, именно потому, что я до сих пор не могла до конца избавиться от «бабушкиных очков», сквозь которые смотрела на неформалов, завязать отношения с ними оказалось не так легко. Дреды, волосы странных расцветок, сережки на самых странных и неудобных местах, агрессивный макияж, татуировки и совершенно непонятные мне символы на подвесках – всё это пугало и смущало, хотя я изо всех сил и старалась объяснить самой себе, что предрассудки – это просто предрассудки. Песни, которые исполнял под гитару какой-то длинноволосый парень в кожаной куртке, казались мне совершенно немелодичными и унылыми. Многие курили и пили пиво. Я не употребляла ни того, ни другого и, хотя точно знала, что не собираюсь делать этого и в будущем (очень надо здоровье губить!), всё-таки чувствовала себя белой вороной. Хорошо хоть, что Дина переодела меня! Заявись я сюда в чём была – меня бы точно выгнали в шею.

Что касается самой Дины, то она представила меня нескольким девчонкам, которые ничуть не заинтересовались моей личностью, и принялась вести себя так, словно меня не знает. Какое-то время я продолжала ходить за Диной, как потерявшаяся собачка, чтоб не остаться совсем одной. Стояла в кругу её подруг, молча слушая разговор о неизвестных мне людях и событиях, в подробности которых никто не собирался меня посвящать. Крутилась вокруг исполнителя песен и даже слегка пританцовывала, чтобы не отличаться от окружающих. Наконец, я поняла, что Дина не собирается быть моим костылём, и решила знакомиться самостоятельно. Стала бродить от одной группки к другой, пыталась демонстрировать, что ищу общения… Увы, всё, чего я смогла добиться, – это ощущение того, будто я плохо замаскировавшийся шпион в стане врага и меня вот-вот разоблачат.

Отчаявшись дождаться, что меня кто-то почтит вниманием, я решила начать разговор с тем, кто казался лёгкой добычей. Это была девушка, сидевшая отдельно ото всех и явно скучавшая. На ней, как и на мне, было всё чёрное: блузка с пышным жабо, юбка почти до пят, военного вида ботинки, шляпа-цилиндр и даже волосы, обрамлявшие бледное, густо напудренное лицо. «Уж эта-то точно не прочь познакомиться будет, – решила я. – Ей так же одиноко, как и мне!». Ободренная таким расчётом, я подошла к незнакомке и заявила:

– Привет! Я смотрю, ты одна. Вот и я одна. Может быть, будем дружить?

Девушка обдала меня презрительным взглядом:

– Дружить? А зачем?

– Ну… – смутилась я. – Дружить приятно. Я люблю общаться.

– А я не считаю, что надо обязательно сбиваться в стаю, – ответила незнакомка. – Я предпочитаю быть одна. И просто наблюдать. Со стороны.

Это «со стороны» она произнесла так, что словно хотела сказать: «Вы тут все букашки, а я гений, хоть и непризнанный. И ваше букашечье признание мне совершенно не нужно».

После этого у меня возникло желание развернуться и просто пойти домой. Сразу же и повод подвернулся: из ближайшего подъезда вышла бабулька и заявила, что, если мы сейчас же не уберёмся, она вызовет полицию.

– Слушай, – сказала я Дине. – Я пойду. Мне, похоже, домой пора.

– Что, полиции испугалась?

– Просто я тут чужая, похоже. Никто со мной не общается, чувствую себя глупо…

– Ну а как ты хотела? Признания нужно добиться. Не раскисай. Ксю зовёт всех к себе. У неё дома ты наверняка с кем-нибудь подружишься.

– Ксю?

Дина показала мне девчонку, на круглом лице которой живого места не было от пирсинга. Половина головы Ксю была выбрита, волосы на второй – ярко-синие. Желтая футболка, чёрный рюкзак с изображением какой-то рок-группы, зелёные джинсы, кеды в розовую клетку – в общем, Ксю не страдала зависимостью от мнения бабушек. Об этом она уведомила меня тут же после знакомства.

Я на всякий случай спросила Ксю, приглашает ли она лично меня. Та сильно удивилась и сказала, что конечно. Похоже, ей вообще было без разницы, кто идёт к ней в гости – знакомые, незнакомые, свои, чужие… Впрочем, к Ксю пошли не все. Часть неформалов решила перебазироваться в соседний двор. В маленькой квартирке, где давным-давно не делали ремонта, собрались, считая меня и хозяйку, девять человек. Поскольку компания стала меньше, чем на площадке, обратить на себя внимание и втереться в тусовку должно было стать уже легче.

Впрочем, и здесь дело у меня далеко не сразу пошло на лад. Хотя неформалы общались теперь все вместе, а не делились на кучки, они всё равно обсуждали какие-то темы, которые я не могла поддержать: говорили о певцах, которых я не слушала, о встречах, на которых не была, об общих знакомых, о том, как обыватели реагируют на их облик… Мне оставалось лишь слушать эти беседы да по возможности запоминать информацию. Так я выучила имена (или прозвища) своих новых знакомых.

Девушек, если не считать меня, Дины и без умолку трещавшей Ксю, которая всё время говорила о шокировании бабушек, было ещё три: Аня (то есть Анархия), Ася (то есть Асфиксия) и Гата. Гатой звали ту самую девочку, безуспешную попытку подружиться с которой я совершила за час до этого. Значение её имени (или прозвища) так и осталось мне непонятным. Ася и Аня показались мне ужасно похожими: обе с длинными растрёпанными шевелюрами, в рваных джинсах и старых затасканных кофтах. Единственное запоминающееся различие состояло в том, что лицо первой украшали многочисленные прыщи, а лицо второй – многочисленные следы от прыщей. Видно, Аня была старше и уже вышла из подросткового возраста.

Парней было четверо: Павел, Илья, Станислав и Кирпич. На жилистом, тощем Илье был шипастый ошейник, а мочки обоих его ушей украшали огромные дырки, в которые, вероятно, прошёл бы палец. Толстый, рослый Кирпич был в косухе поверх чёрной майки с изображением рок-группы, в мешковатых штанах, кожаных браслетах на обеих руках и повязкой на волосах – естественно, длинных. Внешний вид двоих оставшихся не отличался особым стилем, разве что особой неряшливостью.

Ближе к ночи речь зашла о творчестве. Илью кто-то представил как поэта. Ему сразу предложили что-нибудь прочитать, и парень не заставил себя упрашивать. Первый стих был такой:

Рифма «полёт» – «помёт» показалась мне особенно смелой и впечатляющей. Также мне запали в душу рифмы «кровь» – «любовь», «коньяк» – «маньяк» и «гной» – «свиной». Встречались у исполнителя и матерные слова. Творения Ильи были мрачными, дерзкими, полными разных глубоких образов. Правда, большинство из них были мне непонятны. Получалось, что Илья умней меня! Получалось, он знает нечто такое, что недоступно мне! И глаза такие грустные, задумчивые… Вот что значит творческая личность!

Закончив читать, Илья отправился на балкон. Я последовала за ним.

– У тебя прикольные стихи, – сказала я, оставшись с парнем наедине.

Илья, перегнувшийся через балкон и взиравший с высоты десятого этажа на мелких людишек, поглощённых своими мелкими делишками, повернулся ко мне. На его лице появилась улыбка.

– Спасибо… А я тебя раньше не видел.

– Я новенькая. Меня Дина привела.

– А! То-то я смотрю, ты молчаливая. Стесняешься?

– Ну, есть немного. Всё-таки новые люди, чужие…

– Если чувствуешь себя неформалкой, значит, мы тебе не чужие. И вообще, стесняться – это глупо. Это цивилы внушают девчонкам, что надо быть скромными.

– Цивилы?

– Да. Ну, то есть обывалы. Обыватели. Те, кто в Системе. Ты хочешь бороться с Системой?