Читать книгу Академия небытия. Как не умереть дважды - Мария Дубинина - Страница 8

Уверена, все собравшиеся мысленно окрестили новую преподшу Драгомира Капец, потому что это он и был – полный и абсолютный капец.

– Начнем с самого простого. С камней.

Она раскрыла ладонь, и воздух над ней закрутился в вихрь и застыл ровненьким серым булыжником. А, ну это легкотня, подумала я. Это я уже умею.

Нас выстроили как на зарядку, в две шеренги в шахматном порядке, и велели повторить фокус. Я не далее как сегодня наградила Амилоту шишкой на лбу, так что в себе была уверена. Театрально вскинула руку, пошевелила пальцами и хорошенько представила конечный результат.

И фиг вам.

Я удивилась. Потрясла кистью, снова раскрыла ладонь и уставилась на нее с откровенной угрозой.

– Милочка, да вы никак собираетесь взглядом саму себя обратить в камень? – подколола Драгомира. – Я бы не советовала, слишком усердных студентов обычно пристраивают в качестве учебных пособий.

Пакостное хихиканье не менее неудачливых сокурсников только подлило масла в огонь. Клянусь, я бы сейчас извергала пламя прямо изо рта, если бы была в группе с Рэнди.

– Знаете, я гораздо лучше работаю, если надо кому-то зарядить в лоб, – призналась я.

– Можете потренироваться на соседе.

Соседом был Ицли, и ему идея явно не понравилась.

– Я помогу Маргарите собраться, – заверил он. – Все будет хорошо.

Я скрипнула зубами, но промолчала. Такого фиаско я никак не ожидала. В итоге даже у Ма и Чо появилось по булыжнику, из которых можно Стоунхендж сложить, а я все пыжилась.

– Горгона я или кто? – От злости аж глаза защипало.

– Змеи не любят внимание, ты просто перенервничала, – заверил Ицли и погладил меня по плечу. Ладони у него были холодными, и я отступила на шаг.

– Ты не знаешь, на что я способна, если перенервничаю.

Судя по тому, как испуганно на нас оглянулись ближайшие студенты, слухи о нашей компании и правда ходили зловещие.

В итоге до конца занятия я так и не продвинулась и ушла под насмешливым взглядом преподавательницы. Принято тут, что ли, студентов гнобить? Ну, ничего, в следующий раз я ей точно камнепад устрою, мало не покажется.

Неудача огорчила меня сильнее, чем хотелось. Я не была отличницей, но прежде не попадала в ситуации, когда вообще ничего не могла сделать. А уж пережитые после смерти приключения и вовсе лишили меня всяческих сомнений в собственной крутости. Еще бы, мы хищную оранжерею переиграли, метеобашню починили, даже в двух мирах побывали и вернулись, и тут… это. Я думала, что буду только сильнее злиться, но вместо этого расстроилась. Интересно, как дела у ребят?

Не успела я поднести к лицу руку с браслетом, как увидела спешащего ко мне Мориса. Полы свеженького, голубого, словно небо, камзола развевались, кружевные складки манишки подпрыгивали на груди. Я даже на несколько секунд забыла про свои горести, до того чудны́м оказалось зрелище.

– Фух! – шумно выдохнул Морис и щупальцем поправил воротник сорочки. – Чтоб я еще раз туда пошел…

И тут-то я заметила, что друг вообще-то мокрый. Видимо, на бегу подсох немного, но, когда остановился, складки винтажных шмоток уныло обвисли, а волосы завились колечками.

– Тебя где так потрепало?

– В бассейне.

– Где?

Морис закатил глаза и брезгливо потеребил мятый манжет.

– То, что у меня есть щупальца, еще не значит, что я всегда готов к незапланированным погружениям, – проворчал он и махнул рукой. – Эх, ну его. Даже страшно спрашивать, что на огненном полигоне делали. Палеными гулями вроде не пахло.

– Давай поищем Рэнди и спросим?

– Я пробовал ему звонить, на связь не выходит.

Моя попытка тоже не увенчалась успехом. Морис обо всем догадался по моему взгляду и посерьезнел.

– Непорядок. Вот если бы ты не явилась на занятие, я бы понял, а вот он бы не стал прогуливать без нас.

– Погоди-ка, а почему…

– Я не видел его за едой, строго говоря, вообще не видел с момента, как мы уносили ноги от ректора.

– Почему это из нас только я прогульщица?

– Значит, за пару часов после возвращения в академию с ним что-то стряслось.

– Ты можешь ответить…

Я осеклась.

– А ведь ты прав. Рэнди во всех наших переделках как бы за компанию. Не мог же он влипнуть во что-то без нас?

Морис волновался, а это уже было показателем. Они с Рэнди вечно как кошка с собакой, точнее уж, как сытая кошка с тощей мышкой, но как только реально пахнем жареным (и не с учебного полигона), то сразу друг за друга горой. Прямо слезы умиления наворачиваются.

– Тогда не будем терять времени.

Мы пошли в подвал общежития и забарабанили в запертую дверь.

– Сова, открывай, медведь пришел, – вспомнилось мне, и Морис удивленно покосился в мою сторону. – Рэнди, это мы. Открывай, мы знаем, что ты там.

Мы не знали, но определенно догадывались, особенно услышав за дверью подозрительный шорох. Морис прижался к ней ухом и зачем-то еще присосался присосками на щупальцах.

– Он там. Я слышу, как шумно он дышит.

– Это я дышу, – пришлось его разочаровать. – Мы слишком быстро шли.

Морис сник, но тут и я услышала кое-что.

– Он что… Он там плачет, что ли?

Мы застыли как изваяния и стояли, пока не разобрали сдавленные всхлипы, частично погашенные толстой дверью. Даже не верилось.

Морис прижал щупальце ко рту и уставился на меня огромными блестящими глазами, мол, что теперь с этим делать? На ум пришел только один ответ – ломать.

Я размяла кулаки, похрустела пальцами, и Морис зажал уши ладонями, на всякий случай. Интересно, если я превращу дверь в камень, получится просто втолкнуть ее внутрь?

– Входите.

Морис не услышал, еще и зажмурился, словно я собиралась гранату кидать. Взялась за ручку, повернула, толкнула – и правда, открыто. Морис с запозданием поспешил за мной и чуть не споткнулся.

– Почему так темно? У тебя свет за плохое поведение отключили?

Ворчал он больше по привычке, я-то знала – он переживает. Мне отсутствие света не мешало, поэтому Рэнди я сразу обнаружила сидящим на кровати, боком к нам, в болезненно сгорбленной позе.

– Да что стряслось? – я подошла ближе. – Ты заболел? Какая-то гадина тебя обидела? Скажи нам, мы на нее быстро управу найдем.

Рэнди тихо шмыгнул носом и еще сильнее отвернулся от нас.

– Вы… Пообещайте, что не будете смеяться.

– Я не собираюсь такого обещать, – сразу ответил Морис.

– Морис, блин, – зашипела я. – Живо клянись, или мы так ничего и не узнаем.

– Да не буду я клясться. Мне что, лопнуть потом, если у нашего трупоеда очередная нога в зубах застряла?

Нашла коса на камень, называется.

– Ладно, не надо ругаться, – вздохнул Рэнди и повернулся к нам.

Зажегся свет, мы оба сощурились с непривычки, а когда открыли глаза, кто-то нервно хрюкнул. Надеюсь, не я.

– Ну хоть что-нибудь скажите! – странно высоким голосом попросил Рэнди, едва не плача, и я поняла, что мы слишком долго и слишком неприлично пялимся на сбитого с толку друга. Да и друг ли он теперь? Скорее уж подруга.

– Они настоящие? – наконец, разморозился Морис, и его палец недвусмысленно ткнул в сторону более чем выдающихся, хм, прелестей Рэнди.

Гуль вспыхнул маковым цветом и скрестил руки на груди, с трудом сумев обхватить такое богатство. Лично мне даже завидно стало.

– Руки прочь, извращенец! – выпалил он. Она? Оно?

– Кто ты и что сделала с нашим другом? – потребовала я ответа.

– Марго, ну хоть ты-то не издевайся.

Пришлось признать, что это и правда наш Рэнди, те же веснушки, круглое лицо, блеклые глаза, да и волосы такие же жесткие и рыжие. Только вьются до пояса, как у Афродиты, из пены рожденной. В какой только пене надо было искупаться, чтобы из тощего парня за пару часов превратиться в супермодель? Я бы себя в ней тоже замочила на ночь, чтобы наверняка помогло.

Я обещала, я обещала, я обещала…

– Ладно, – выдавила я, героически поборов зарождающийся приступ хохота, – давай с начала. Что случилось?

И Рэнди поведал нам историю, как он лег вздремнуть после наших насыщенных приключений в других мирах, а проснулся от того, что лежать на животе стало неудобно. Я на таких буферах спать не пробовала, но даже с моей скромной троечкой порой возникал определенный дискомфорт.

– А потом я подавился волосами, – заключил Рэнди и нервно дернул себя за волнистую прядь. – Как вы, женщины, со всем этим живете?

– Ходим к парикмахеру.

Пока Рэнди изливал душу, Морис успел подсесть к нему на кровать и придирчиво изучить со всех сторон, благо, руками не хватал. Пока что.

– Поразительное преображение, – выдал он вердикт и искоса заглянул в декольте друга. Рэнди предпочитал широкую одежду, и майка для сна в обычном его виде наверняка сползала с плеч. – А ты можешь не меняться обратно?

– Мо-о-рис! – в один голос протянули мы с Рэнди.

– Ну что сразу Морис? Моим глазам не помешает побольше эстетического удовольствия. Вот если бы тебя еще немного подкрасить…

– Руки прочь! – совсем перепугался Рэнди и, подскочив с кровати, спрятался за мою спину. – Марго, Маргошенька, спаси меня!

– Надо показать тебя доктору Зусману.

Рэнди окончательно спал с лица, и глаза увеличились минимум вдвое.

– Показать? Он меня будет… осматривать? То есть…

– Раздевать? – подленько хихикнул Морис. – А ты как думал?

Я поймала Рэнди за руку при попытке к бегству и вернула на место.

– Без паники. Я пойду с тобой, все будет нормально.

– Нормально не будет. Я проснулся женщиной! Прямо как в той книжке говорилось.

– Какой книжке? – заинтересовался Морис, и я ответила за Рэнди:

– Мы писали доклад для Амилоты, и Рэнди вычитал, что все гули поголовно женского пола.

– А как же они тогда размножались?

Я кивнула на красного, словно вареный рак, Рэнди.

– Видимо, вот так вот.

Уговорить его все-таки показаться доктору было непросто, но я победила. Смех смехом, но случай тревожный, не хотелось бы утром проснуться небритым мужиком в пижамных шортиках. Хотя Морису женская версия бы подошла, наверное, как все утрясется, обязательно скажу об этом – не только же ему над людьми потешаться.

Бежать за запасным комплектом моей одежды было далеко, так что пришлось одевать Рэнди в его собственный растасканный коричневый свитер, теперь интригующе натянутый на покатых бедрах, и светлые джинсы. И, стоит сказать, сейчас эти вещи его красили больше.

Я заплела Рэнди косу и за неимением резинки кончик завязала узлом.

– Ну что? Идем?

Путь по лестнице из подвала проделали без проблем, но в холле общежития кое-кто тусил, и Рэнди резко подался назад, но вписался в Мориса.

– Никто тебя не узнает, – успокоила я. – Мы сами глазам не поверили, когда увидели. Смелее.

На нас и впрямь бросили пару взглядов без особого любопытства, и на этом все. Рэнди, конечно, дергался, то краснел, то бледнел, но под конвоем таки добрался до медкабинета. Ирма в приемной скучающе бросала бумажные самолетики в мусорную корзину и даже попадала, но поток воздуха от открывшейся двери сбил последний на подлете к цели.

– Доктор Зусман занят, – хмуро отрезала она и сделала вид, что тоже по горло в работе.

– У нас случай, не терпящий отлагательств, – не смутилась я.

– А вот придется потерпеть.

– Как неудачно вышло, – не скрывая радости, попятился к выходу Рэнди. – Зайдем попозже.

– Никаких попозже, – я повысила голос: – Если доктор так занят, то мы все втроем подождем его тут!

– Ирма, пропусти, – раздалось из глубин кабинета.

Я не удержалась от торжествующей улыбки, и медсестра кисло скривилась.

– Проходите. Только осторожно.

Смысл предупреждения стал ясен сразу же. В обители Зусмана было темно и очень жарко. Ирма захлопнула дверь у нас за спинами, и единственный источник света погас.

– Стойте на месте, – предупредил доктор. – Не двигайтесь. Я серьезно, не двигайтесь. Они любят тепло и реагируют на повышение температуры тела.

Они? Почему мне не нравится, как это звучит?

Рядом шумно задышал Рэнди, у которого сегодня стресса и так выдалось выше крыши. Мы с Морисом были относительно хладнокровными, а вот он…

– Марго, – прохрипел Рэнди. – Меня что-то щекочет.

Вспыхнули лампы, и я первым делом повернулась к гулю, чтобы проверить, как он. И ахнула.

Он был весь покрыт волосами, причем темными, совсем не похожими на его естественный цвет. И они шевелились.

– Мамочки! – воскликнул Морис. – Так грудь – это только начало?

Масса волос задергалась, и мы дружно отшатнулись. А вдруг заразно?

– Не шевелитесь! Застыньте немедленно! – приказал Зусман, но Рэнди было не остановить.

– Закамени его, – посоветовал Морис, и я растерялась. Неудача на учебном полигоне Земли не пошла на пользу моей уверенности в себе, я уставилась на подпрыгивающего на одной ножке Рэнди и поняла, что не могу.

А тут и доктор притащил нечто, похожее на огнетушитель, и распылил на Рэнди белый порошок.

– Снег? – Я посмотрела на снежинку на своей ладони.

– Знал, что пригодится. Надо попросить ректора раздобыть еще таких штук для опытов.

Волосы начали отваливаться от Рэнди и падать на пол лохматыми шариками. Один подкатился к моим ногам, развернулся, как маленький ежик, и уставился на меня круглыми желтыми глазками.

– У них пока нет названия, – сообщил Зусман и метлой согнал волосатиков в кучу. – Кто-то из старшекурсников подшутил над товарищем во время линьки, и получилось вот это. Ума не приложу, что теперь делать. Они совершенно неуправляемы и, кажется, обладают зачатками разума.

Странные существа были отправлены в коробку, и доктор обессиленно рухнул в кресло. Мне даже стало его жалко – похоже, это не первая проделка старшекурсников, с которой он разбирался.

– У вас-то что стряслось? – спросил он и, наконец, заметил незнакомое лицо. – Хм… Студент Салливан?

– Как вы поняли? – не удержалась я.

– Важнее другое, кажется, он собирается терять сознание.

Морис только успел подставить руки, как наш видоизмененный друг упал в его объятия. Тут ему даже повезло, и осмотр прошел, пока он был в отключке. Когда доктор появился из-за ширмы, взгляд его сиял.

– Замечательный образец протандрии, – восхищенно сообщил он. – Полное превращение мужской особи в женскую. У нас так давно не было гулей, что я и забыл, что подобное случается.

К счастью, Рэнди был избавлен от выслушивания восторгов по поводу своей проблемы, а вот мы с Морисом не скрывали любопытства.

– Это навсегда?

– Взрослые гули могут менять пол по собственному усмотрению, но у молодняка чаще всего это происходит спонтанно. Стресс, продолжительный голод, отсутствие подходящего полового партнера. Все это может привести к превращению. Если что-то из перечисленного спровоцировало Салливана, то надо просто подождать, пока ситуация нормализуется.

– То есть сейчас Рэнди вроде как в пубертатном периоде для гулей? – уточнила я.

– Вы тоже, – кивнул Зусман. – Время от времени могут возникать неожиданные желания и порывы или, наоборот, сложности с тем, что обычно давалось без труда.

Я посмотрела на свои руки и вдруг поняла – у меня подростковый магический запор.

– Страсти какие, – ничуть не заволновался Морис. – То есть нам сейчас надо успокоить его и покормить?

– Для начала да.

За ширмой послышался тяжкий вздох, кажется, проснулась наша спящая красавица.

– Последний вопрос, – решилась я. – Какие побочные эффекты могут быть, скажем, у горгон?

– Вас что-то беспокоит?

Я открыла рот, но передумала. Сначала надо убедиться, что сегодня не просто неудачный день по гороскопу.

– Нет, все в порядке.

Рэнди выполз к нам и, краснея, покосился на Зусмана.

– Если в течение суток ничего не изменится, приходите, – сказал он нам на прощание. – Будем разбираться в проблеме глубже.

Рэнди испуганно икнул и первым пулей вылетел за дверь.

– Точно все в порядке? – спросил Морис чуть позже, как всегда чертовски проницательный, когда не надо.

– Ну, кроме того, что, если спокойный и сытый Рэнди не превратится обратно, придется подыскать ему пару для совместного превращения, – отшутилась я. – Но прежде вытрясем из столовой все самое вкусное и несвежее для нашего бедолаги.