Читать книгу Большое сердце. Сборник стихов - Мария Ермак - Страница 2

Холод, темно, на душе пустота,

Всё замёрзло, стекла красота.

Бесконечные рельсы, не спят фонари,

Ледяная блокада, снегов пустыри.

Стонет вагон, неуютно, этап,

Столбы, провода, немного ослаб.

Позади переходы, толпа, автомат,

Муки утра, зерно, сублимат.

Люди, столы, компьютеров склад.

Телефон, провода, в системе разлад.

Улыбаюсь, молчу, напускаю туман,

Открываю, смотрю – гениальный обман.

Выбора нет, это кресло, не трон.

Сроки, правила, тесты, суровый закон:

С девяти до шести, перекур, перерыв,

Редкая радость, упадок, отрыв.

Учёт мониторов, начальник, укор,

Шарканье, шмыганье, новый декор.

Громкость всё выше, окно, духота,

Коридор, потолок, туалет, нагота.

Подключайся к игре Бога – жизни,

Мы в ней правила боя не знаем.

Мы живём на арене, не в крайнем ряду,

Только в актах мы Бога познаем.

Мы пришли не смотреть, а играть,

Только в этом небесные планы.

Никогда не печалься и тьме не давай

Видеть слёзы актёра и раны.

Что получишь в игре, может приз,

Новый титул, любовные роли?

Режиссёр всех отметит и каждому даст

К новой сцене ключи и пароли.

Это облако целится в Ригу,

Ну а я курсом в Калининград,

В том саду, где обнял клён рябину,

Я растаю, седой капитан.

Будет компасом мне надежда,

Будет якорем мне любовь,

На том береге сосно-осинном,

Где янтарная спеет морковь.

Корабли огибают заливы,

А в заливе том моются ивы,

Ребятня из песка строит мачты,

А на берег, как волны, мечты

Набегают одна на другую,

Задевают и кроной шурша,

Обнимаю их, нежно целую,

Не корю, а храню сгоряча.

Назревают бутоны мака,

Красным оком смотреть на нас,

Как среди сумеречных туманов,

Маяки шлют сигнал на Парнас.

Обнялись клён с рябиной уж крепко,

Чуть всплакнул и седой капитан,

Расцвели позолоченным брегом

Сосен стволы, закончен туман.

Иконы не плачут больше,

Иконы не любят слёз.

Вперед и вовнутрь взглядом,

За творчество гордость в них.

Учиться у них нам надо

Затворничеству тихих лик,

Смирению гордых навык,

Чтоб демон внутри поник.

Внутри успокоились бесы,

Вперед чтобы ангел смотрел

На город людей, поднебесье,

На Бога земной удел.

Иконы не плачут больше,

Закончились слёзы икон.

Во все окна солнце впустилось,

Во всех оках счастье живёт.

Горят впереди ликов свечи,

Светятся внутри их глаза.

Мы Боги, но сами мы плачем

И сами же прячем глаза.

Под сводами ангел летает,

Не трудно спустится вниз,

Но что его здесь поджидает?

Вот ангел слегка и поник.

Не радостен взор лиц пришедших

На лики святых посмотреть,

У них человечья работа

Держать свечи ровно весь век.

Задуйте их, право, не надо!

Зажгите лишь солнце внутри,

Оно вам и место укажет

И путь, по нему и идти.

Не плачут иконы вовсе,

Мы плачем от счастья за них,

Что виден им ангел у свода,

А к нам он ещё не привык.

Расставлены сети в простые смыслы,

Не жизнь, а паучья нора.

Не будут затеи поэта корыстны,

Не проза, а волчья дыра.

Захочется в спешке красивые строки,

Не радость, а сердцу тоска.

Не годны для ясности слова пороки,

Не стили, а плена доска.

Подумаешь, снова миры неспокойны,

Не ночи, а глазу слеза.

Не могут без выхода на сердце войны,

Не дни, а страстей полоса.

Подводная лодка, музеи колибри,

О как бы туристу стать аквлангистом.

Потом орнитологов орден почётный,

Затем вкусный ужин, пока вторник чётный.

Затем водопады, музеи скульптуры,

Потом шаг на площадь, портреты с натуры.

Направо движенье и вновь достиженье,

У белок с орехом своё увлеченье.

Какой мир большой, и как мелки туристы,

За весь целый отпуск лишь аквалангисты.

Я поднялась часа в четыре

И поняла, что замкнут круг,

Темно и пусто всё вокруг.

Питаю воском горе, спички,

Сожгла последние привычки,

Сказала жизнь внутри: «Живи!»

Большое сердце вдруг проснулось,

У жизни встало у руля,

Подвинуло судьбу былую и говорит:

«Прошло не зря!»

Покоя не даёт мозгам, не ждёт,

Когда они проснутся.

Не даст уснуть моим годам,

На старость руки замахнутся.

Один монах, одна душа по краю неба ходит,

Одна судьба, одна война сражение возводит.

В последний бой ушёл снаряд,

Готовы залпы для парада,

Запасов нет и впереди желанная награда.

Я сижу в своём московском теле

Среди чуждых по крови людей.

Я смотрю на экран, а вижу еле

Ливских жён, стариков и детей.

Я вдыхаю их воздух и море,

Будто трогаю их корабли,

Будто знаю я каждого горе,

Вместе жили, страдали, могли.

Я встаю не с колен, а из долга,

Губы сами слагают мотив

Гимна жизни, страны. Это много —

Капля крови и чувства прилив.

Я пою, как живу, понимаю,

Что не всем я смогу овладеть

Рядом с теми, кому доверяю,

Кто живой и кто может терпеть.

Что-то важное внутри случилось,

Что-то сильно в душе надломилось.

Кто-то знает про нас очень много,

Кто-то хочет для мира иного.

А с вами случалось такое?

Вас кто-то лечил изнутри?

Находил в вашем сердце благое,

Как будто зовёт: «Посмотри!»

Я могу погрустить и поплакать,

Я могу это в сне посмотреть,

Я могу это в людях увидеть,

Я могу это только терпеть.

У меня голова, чуть эмоций,

Пара чувства и большая тоска,

Глаз колодец и рук пара порций,

Ноги туфель и жеста броска.