Читать книгу Елизавета II – королева Великобритании - Мария Эртон - Страница 4

Радости жизни

Примерно в середине сороковых король записал в дневнике: «Мои бедные девочки, они до сих пор не знают, что такое радости жизни». Он имел в виду светскую жизнь, которой сам вместе с женой наслаждался в 1920-е годы: пышные балы, приемы, танцы в привилегированных клубах. Королю и королеве хотелось, чтобы их дочери побольше бывали в таких местах, где они могут познакомиться с «подходящими» молодыми людьми. Однако сама Елизавета по подобным радостям жизни совсем не тосковала.

В отличие от матери, обожавшей веселье, шум, и от своей общительной младшей сестры, Елизавета предпочитала уединение. У нее не было умения вести светский разговор ни о чем. Перед балом она подолгу лежала в ванне, придумывая, о чем бы таком поговорить с гостями. «Она была застенчивой девушкой, и светская жизнь давалась ей нелегко, – вспоминает одна из подруг Елизаветы. – По-моему, девичество не доставляло ей особого счастья… Конечно, если ее раззадорить, она веселилась так же, как все остальные, но ей явно не хватало самоуверенности и темперамента».

Дело в том, что Елизавета была просто влюблена.

Love story

Избранником стал дальний родственник, что в королевских семьях бывает часто, – старший лейтенант флота Филипп Маунтбеттен, принц Греческий и Датский, племянник короля Греции Константина I. Впервые они столкнулись в 1934 году: будущей королеве было всего восемь, а Филиппу – 13 лет. Тогда их представили друг другу на свадьбе общих родственников. Спустя три года, на коронации отца Елизаветы Георга VI, они виделись еще раз, но лишь вежливо улыбались друг другу. История любви началась позже.

Однажды Елизавета с отцом и всей семьей отправилась с официальным визитом в Дартмут, где был расположен Королевский военно-морской колледж. Местное начальство готовилось к мероприятию серьезно. Для сопровождения и развлечения принцесс были отобраны кадеты, лучшие из лучших. Но, к несчастью, колледж накрыла эпидемия паротита, и тщательно подготовленные ученики оказались в больнице. Филипп, 18-летний блондин с голубыми глазами, попал в новую группу сопровождения совершенно случайно. Молодой человек был высок, красив и остроумен. Что еще нужно, чтобы сердце молодой девушки забилось чаще?

Молодые люди гуляли по окрестностям, разговаривали, играли в теннис. Филиппа даже дважды приглашали на борт лайнера «Виктория и Альберт», где расположилась королевская чета. Очевидцы говорят, что именно Филипп дольше всех из кадетов сопровождал на весельной лодке лайнер, когда тот отчалил от берега.

Филипп и Елизавета стали переписываться, и постепенно эта переписка вышла за рамки дружбы. «Филипп вмиг очаровал принцессу. Она больше никогда ни на кого не смотрела так, как на него», – рассказывала кузина Елизаветы Маргарет Роудс. А слуга Филиппа вспоминал, что в его саквояже уже тогда лежала фотография Елизаветы в потрепанной кожаной рамке.

В те времена принц Филипп был беден и жил только на жалованье морского офицера. Но эти деньги он тратил на то, чтобы содержать маленький спортивный автомобиль. Молодой человек был непритязателен, путешествовал зачастую третьим классом. Когда останавливался на Честер-стрит у своих лондонских родственников, то вел себя очень скромно и учтиво. Слуги его обожали. Джон Рид, который позднее стал лакеем Филиппа, а в то время служил дворецким на Честер-стрит, вспоминал: «Он был такой внимательный, такой деликатный, старался не обременять нас, хотя обслуживать гостей входило в наши обязанности. Мы в нем души не чаяли и очень радовались, когда он приезжал». Бывало, что он приезжал с одной бритвой, не имея даже сменной рубашки. Джон Рид тогда стирал и гладил единственную рубашку Филиппа и даже штопал носки.

Выпустившись из училища в звании мичмана, Филипп отправился на флот, где прослужил всю Вторую мировую войну. В 1942 году он стал офицером Королевского военно-морского флота Великобритании. Во время войны он прилетал в отпуск в Лондон, к своей Лилибет, и серьезность их отношений уже не вызывала сомнений. В 1943 году Филипп впервые встретил Рождество вместе с Елизаветой и ее семьей в Виндзорском замке.

Но отец Елизаветы вовсе не был уверен, что дочка сделала правильный выбор. Филипп, конечно, хорош собой, однако больших денег за душой у него не было. Происходил он из свергнутой династии, годы «вольной» жизни не лучшим образом сказались на его манерах. Слишком был прямолинеен, задирист, упрям, а кроме того – пользовался огромным успехом у женщин. Держался 25-летний красавец уверенно, слегка рисовался, изображая изысканную небрежность. Обладал незаурядным талантом общения. «Он такой веселый, в нем столько жизни, энергии, он так восхитительно умел поддразнивать», – вспоминает одна из его добрых знакомых.

Однако ни в какие серьезные связи принц не вступал. Он был властным, мужественным, иногда грубым, даже жестоким, и совсем не романтичным. Но он был влюблен.

Двоюродная сестра Филиппа, Патриция Маунтбеттен, говорила, что в Елизавету он влюбился по-настоящему: «Филипп обладал способностью искренне любить, эту способность просто нужно было в нем раскрыть, и Елизавете удалось это сделать… Он более чувствительная личность, чем можно предположить. У него было непростое детство, так что жизнь заставила его внешне ожесточиться, чтобы не сломаться».

Приближенные английского короля относились к Филиппу с настороженностью, немного недолюбливали. Иностранный принц казался им подозрительным и не достойным руки принцессы: финансовое состояние потенциального жениха оставляло желать лучшего, как и репутация семьи.

Жених принцессы

Филипп с рождения носил титул принца Греческого и Датского, был пятым ребенком (и единственным сыном) принца Андрея, младшего брата короля Греции Константина I. Мать, принцесса Алиса, приходилась племянницей последней российской императрице Александре Федоровне и троюродной сестрой императора Николая I. Филипп был правнуком датского короля Кристиана IX, праправнуком английской королевы Виктории и российского императора Николая I. Но монарших почестей Филипп лишился еще в раннем детстве: в 1922 году его дядя, король Греции Константин I, вынужден был отречься от престола, а отца Филиппа Андрея Греческого изгнали из страны вместе с семьёй как одного из виновников провала военной кампании.