Читать книгу Останемся врагами - Мария Фирсова - Страница 2

Танька, как всегда, заявилась не вовремя. Щелкнул замок входной двери, и я тут же замерла, закрывая ладонью рот Славке. Он поморщился, заелозив на мне, но я сделала такие страшные глаза, что он тут же оставил все попытки возразить.

– Тише, – прошептала я, – сестрица вернулась, узнает, чем мы тут занимаемся – голову оторвет сначала тебе, а потом мне.

– Было б за что, – шикнул Славка в ответ, нахмурив брови.

Я показала ему кулак и попыталась выползти из-под этого бугая.

Ох, Таня, в который раз она уже обламывала кайф нам. Жить под одной крышей со старшей сестрой – это боль. Во-первых, она постоянно пыталась меня контролировать, забывая, видимо, что мне уже давно перевалило за восемнадцать, и, во-вторых, Танька терпеть не могла Славку. Не знаю, чем он ей так не понравился. По мне, так Оползнев был весьма симпатичным. Умный, добрый, первый красавчик на факультете, спортсмен, в конце концов. Девчонки с худграфа даже звали его позировать обнаженным, но Славка отказался. Хотя, думаю, если бы слухи до меня не дошли, то он б с радостью демонстрировал третьекурсницам свой торс, играя призывно мускулами.

– Алька, ты дома? – завопила сестрица, давая время нам одеться.

Догадывалась, похоже, что мы слегка увлеклись чтением конспектов и переместились в другую плоскость.

– А я тебе говорил, – пробурчал Славка, натягивая брюки, – надо было ко мне ехать. Сил уже нет терпеть, вот что мне теперь с этим делать?! – опустил он взгляд на уровень ширинки.

Сквозь плотную ткань брюк отчетливо было видно желание моего парня, а почувствовала себя невероятной сволочью. Девчонки правы – еще немного и Славка точно найдет кого посговорчивее.

– Оползнев, – закатила я глаза, поправляя лямки на сарафане, – с ума сошел, да? У тебя отец домой в обед может явиться, это будет покруче Танюхи в сто раз.

– Отец хотя бы не грозится никого кастрировать. А твоя сестрица делать это умеет, сама в прошлую пятницу рассказывала на кухне, как она в своей ветклинике, – щелкнул у меня перед носом Славка пальцами, злобно прорычав.

– Все равно, – топнула я ногой, бросив взгляд на измятые простыни. – Твой папаша обещал мне с практикой помочь. Так что поищи другую дуру. Я не собираюсь портить с ним отношения, тем более, диплом на носу.

Славка выдохнул, застегнул ремень на брюках, при этом скроил печальную физиономию. Я его отчасти понимала – сама томилась от невозможности наконец-то почувствовать себя по-настоящему взрослой, а он… Он бесился всякий раз, потому как Танька, будто чувствовала, когда мы собирались заняться сексом. Я уже давно мечтала распрощаться с девственностью, а то как-то не комильфо было в двадцать-то один, к тому же в компании все подружки уже попробовали запретные плоды, а я была белой вороной.

Славка едва ли не на первом свидании полез ко мне под юбку, но получил тут же по рукам. Сначала опешил, но потом даже возгордился, что рядом с ним чистая и непорочная девица. Насчет непорочной – это он, конечно, погорячился. Тараканов в моей голове было полно, да и мысли не всегда были кристальными.

Спустя месяц мы первый раз попытались сблизиться на максимум, но сначала мне было больно, потом страшно. Даже коньяк не помог расслабиться, и Славка, сплевывая между зубов от досады, покрывался красными пятнами, исчезая в ванной комнате. Я только догадываться могла, чем он там занимается, но надежды не теряла, что может в следующий раз-то уж точно мы дойдем до победного. Подружки намекали, что он – парень здоровый, и долго не вытерпит меня с такими закидонами, но я лишь отмахивалась от них, как от назойливых мух.

– Твою же, – фыркнул Славка, – быстрее бы Танюха нашла себе мужика и переехала бы к нему, оставив тебе хату.

– Жди, наивный, – взмахнула я рукой, выходя из спальни.

Танька подпирала стену в коридоре, сканируя дверь моей комнаты. Завидев Славку, она сглотнула, ее зрачки расширились и мне показалось, что она тотчас же исполнит свое обещание.

Оползнев бесцеремонно подмигнул ей, поигрывая грудными мышцами. Сквозь тонкую ткань футболки были видны кубики пресса, руки так и тянулись провести по ним ноготочками, но я только губы сжала, пообещав себе, что в следующий раз точно отдамся Славке и гори все синим пламенем.

– Привет, – кивнул Оползнев Тане, – как жизнь? Еще не всех котов оставила без бубенцов?

– Фу, – скривилась сестрица, – какая пошлость. Как ты только с ним общаешься?! – обратилась она ко мне.

– У него задница классная. Это покрывает все остальные недостатки, – улыбнулась я сестре, бросив укоризненный взгляд на Славку.

Мол, нечего задирать Таньку, а то не ровен час, вообще, сменит замки и посадит меня под домашний арест. Девушка она хоть и современная, но взгляды у нее строгие. Иногда мне казалось, что Танька родилась слегка не в то время. Ошиблась эпохой, хотя, может, всему виной неудачи в личной жизни.

– О боже, – простонала она: – Все, катись отсюда, – едва не выталкивая его за дверь, проворчала она.

Славка натянул шапку, развернулся и назло моей сестрице опустил свою ладонь мне на затылок, притягивая к себе. Я даже подумать ни о чем не успела, как он впился поцелуем в мои пересохшие губы, тут же опуская вторую ладонь на грудь, жадно покрутив сосок.

Вот козел – этот Оползнев. Самый настоящий! Играть с огнем он-то любил, а я вот ощущала себя эквилибристом, зная заранее, что стоит захлопнуться двери, как мне «прилетит» от сестры.

Как и я предполагала – сестрица тут же начала лезть со своими нравоучениями. Вот не могла Танька прожить день, чтобы не прочитать нотаций. Может, прав в чем-то Славка, пора сестренке заниматься собственной жизнью, а не в мою лезть при любом случае.

– Я думала, что вы расстались! – хмыкнула Таня, уперев руки в бока.

– Как видишь, – развела я руками, – снова вместе, снова рядом. И чего ты вечно придираешься к Оползневу?! Нормальный он парень, из хорошей семьи.

– Семья-то, возможно, и хорошая, а сам он разгильдяй. Эти его татуировки, ужас просто.

– Таня, – фыркнула я на сестру, – такое ощущение порой, что ты завидуешь моему счастью.

Щеки ее покраснели от негодования, на лбу выступили пятна, Танька начала размахивать руками, а мне показалось на мгновение, что мы близки к тому, чтобы сцепиться, как в детстве. Только если раньше дрались из-за игрушек или нарядов, то теперь, кажется, из-за парня. Вот честно, не знай я, что сестрица до сих сходит с ума по своей первой любви, посчитала бы, что она положила глаз на Славку. Поэтому и бесится, постоянно называя его оболтусом.

– Хорошего же ты обо мне мнения, – пробормотала она, направившись в кухню.

Я поплелась следом, делать-то теперь все равно нечего было.

– Пора тебе прекращать страдать по Лаврову. Лет-то сколько прошло, пять?

– Пять с половиной, – огрызнулась Танька, бухнув чайник на плиту.

В ее резких движениях было столько злости на бедного Глеба, что встреть она его на горизонте – испепелила бы одним взглядом. Хотя за такой период времени вполне реально забыть не только его облик, но и имя.

Только я-то знала, что сестрица ночами плакала в подушку, проклиная этого засранца, одновременно сходя по нему с ума. Был за Танькой такой грешок, что, ложась в постель с очередным кавалером (коих было после Глеба от силы два) она представляла Лаврова. Да уж умел тот произвести на девушек впечатление. Я и сама в юности пускала слюни, подглядывая в замочную скважину за парочкой влюбленных.

Глеб красиво ухаживал за Танькой, сыпал комплиментами, одаривал цветами, а по факту оказался настоящим козлом! Изменял, гулял, забывал про обещания. А Таня терпела, вздыхая у окна, ну, если быть честной до конца, то и я с ней на пару страдала. Потому что этот гад успел очаровать не только Таньку, но и меня.

Я рисовала его портреты в тетрадках, перед сном представляла, каково это – быть с таким мужчиной, отчего ладошки потели и чтобы унять жар, приходилось лезть под холодный душ. Повезло, что Танька была так очарована им, что не замечала, как я томно вздыхала по Глебу, пересекаясь с ним в коридоре по утрам.

– Сходи к бабке, пусть отговорит, – плюхнулась я на табурет, потерев подбородок задумчиво.

– Остроумно, – плеснула она кипяток мне в чашку, с грохотом вернув чайник на плиту.

Я только плечом повела, понимая, что сестрица просто в бешенстве, не стоило, видимо, ковырять ее рану.

– Что там у тебя в планах? К родителям не собираешься?

– Нет уж, мне тебя хватает за глаза, к тому же послезавтра у меня начинается практика. Отец Оползнева обещал помочь. Кстати, там полно парней, хочешь, присмотрю тебе кого-нибудь.

Танька отвесила мне подзатыльник, грозно взглянув. Рассчитывала, наверное, что я язык прикушу, а мне почему-то было сегодня так хорошо, несмотря даже на то, что так жестоко обломалась со Славкой.

– Ты бы об учебе думала лучше. Парней много, – передразнила меня она, фыркнув смешно.

Танька сморщила курносый носик, демонстрируя, что думает о моем предложении.

– Ты чего так напряглась-то? Боишься, что я вляпаюсь куда или что? И перестань дергаться, не спим мы со Славкой, к сожалению, – пискнула я, отхлебывая чай из чашки. – Вы с мамой зря переживаете, и не хмурься, морщины появятся.

– Зато ты живешь в свое удовольствие, не думая, что принесет завтрашний день, – не осталась в долгу сестра. – Только когда твой охламон тебя бросит – ныть ты будешь у меня на плече.

– Так, стоп, – вскочила я со своего места, – вот сейчас ты что-то путаешь!

Я смотрела на сестру и зубы сводило от злости. Вечно она все в один котел. Словно я была виновата, что у нее жизнь через пень-колоду. Мне, может быть, тоже не сладко приходилось, но я старалась сама справляться, а не затягивать в собственную депрессию и посторонних, словно в водоворот.

Танька ничего не ответила, лишь сверкнула глазами и направилась пружинистой походкой в коридор. Я слышала, как она бурчит про себя, натягивая пуховик. Вот так всегда, стоило ей услышать правду, как она начинала психовать и старалась вырваться из дома. В этот раз я даже не стала ее останавливать – хочет, пусть бежит. Мозги проветрить порой полезно!

Я вернулась в спальню, растянулась на постели. Простыни еще хранили аромат туалетной воды Славки и, блаженно прикрыв веки, я погладила свое бедро с внутренней стороны. Старалась представить своего парня, но в голове упорно возникал образ Глеба, черт бы его побрал. Вот только вспомнить стоило, как тут же низ живота скрутило узлом. Я отчетливо видела в своей голове его, будто бы Лавров в настоящий момент стоял передо мной. Красивые глаза с пушистыми ресницами, чувственные губы, волевой подбородок, немного кудрявые волосы, в которые, наверное, так приятно запустить пальцы. Интересно, изменился ли он за это время?! Где он и что с ним?!

– Ммм, – простонала я, выпуская воздух из легких.

Жар расползался по коже, наполняя каждую клеточку, он, словно яд, проникал в кровь, заставляя терять голову.

Томление сменилось негой. Тягучей, приторной, как вареная сгущенка. Я облизала жадно губы, мысленно поблагодарив Глеба за то, что так отчетливо остался в моей памяти. Но уже в следующий миг отчего-то стало не по себе. Я даже усмехнулась мысленно, решив, что если когда-нибудь нас сведет жизнь, то я ему отомщу за все, чего не было!