Читать книгу Кошмар кошмара - Мария Фомальгаут - Страница 27

– …я… я его не хотел убивать…

Мы так и не знаем его имени, мы зовем его Шляпой по его причудливой шляпе, мы так и не знаем имен друг друга, да есть ли они вообще у нас, имена. Шляпа держит что-то причудливое, стреляющее, почему у него не отобрали это стреляющее, а почему, собственно, а почему у него кто-то что-то должен был отбирать. Смотрим на Бинокля, еще не верим, что – всё, люди так просто не умирают, а как они умирают, кто знает, кто вообще видел, как умирают бинокли, то есть, люди, то есть, в данном случае это одно и то же.

– Я… это не я… не я…

– А кто? – спрашивает Корсет, – мы, знаете, еще не сошли с ума, мы своими глазами видели, как вы…

– …я… но не я… меня… это он заставил…

– Кто? Бинокль?

– Да нет… – Шляпа беспомощно обводит пустоту вокруг, – он… он…

…сейчас они будут долго двигаться вперед, пока не поймут, что нет никакого вперед.

А сейчас они остановятся.

А сейчас они будут решать, что происходит.

А сейчас им нужно будет пить, и (Я? Мы? Они? Оно? Тебя? Вам?) дам им пить.

А потом им нужны будут сандвичи с ветчиной и помидорами, и (Я? Мы? …) дам им сандвичи с ветчиной и так далее.

А потом молодой (кто из них молодой?) должен убить старого, (Я? …) дам ему то, из чего убить.

А потом…

– …слушайте, – не выдерживает Брошь, – вы когда-нибудь видели воду в таких… бутылях?

– Что-то не припомню… – Корсет растерянно вертит в руках воду, – а что такого?

– А то… Откуда она вообще взялась? Её же только что не было!

– А откуда мы все здесь застряли, что весь день едем, приехать не можем? Видите же, законы физики здесь не действуют… и логики… и математики… и вообще всего…

– …этому может быть только одно объяснение… – Шляпа затравленно оглядывает присутствующих, понимает, что на него того и гляди набросятся, скрутят руки за спиной, – до нас здесь застревал кто-то… какие-то люди… на этом отрезке дороги… С ними что-то происходило… сначала они хотели пить, потом есть, потом поссорились, кто-то кого-то убил… и это… это место… или это существо, которое живет в этом месте… он… оно… запомнило… и теперь делает то же самое с нами… Сначала дает нам воду, потом еду, потом он… оно… заставило меня убить Бинокля… вы понимаете, у меня даже оружия не было, не было! Вы… вы посмотрите, вы когда-нибудь такое оружие видели? Видели? Откуда оно взялось вообще…

Корсет хочет сказать, что раньше никогда не видела такой дом – не говорит, потому что и так понятно, это построили те, кто был здесь до них, где-то своими силами, где-то с помощью того неведомого, что было здесь… И нужно молчать, и невозможно молчать, и…

– …вы такие технологии видели раньше?

– Да нет же, нет… – Шляпа хватается за голову, хоть бы шляпу снял в самом-то деле…

– Так откуда были те… которые были здесь до нас? Откуда? Откуда?

Брошь хочет ответить, не отвечает, собирает со стола чашки, тарелки, переворачивает блюдце, смотрит на цифры, три ноль двадцать восемь, это не может быть датой, это не может быть правдой…

– А что… а что с ними случилось? – спрашивает Корсет, спрашивает никуда, в пустоту.

– В смысле… случилось?

– Ну… они выбрались отсюда, или остались, или как?

– В смысле… остались?

– В смысле… ну… надо будет посмотреть, может, тут где-то…

– Что где-то?

Корсет хочет сказать – «кости», понимает, что не может выговорить это слово, не может, и все…

Визг.

Надрывный, отчаянный, не верится, что человек может так визжать.

Корсет и Шляпа задумываются, а стоит ли вообще бежать туда, где визжат – не успевают задуматься, бегут, видят Брошь, вот она стоит, маленькая, компактная, смотрит куда-то в глубину рощицы, визжит…

– Ну что, что такое? – Корсет разглядывает три могилы, одну зарытую с наскоро сооруженным памятником, две пустые…

– Это… это значит…

…Брошь уже видела эти цифры, три ноль что-то там – на блюдце, а теперь на надробиях, вот они стоят три в ряд. Наверное, когда часы бьют полночь, появляются старые надгробия, а потом исчезают, думает Брошь, глядя, как могилы снова становятся разрытыми и пустыми. На всякий случай Брошь смотрит на часы, пытается понять, сколько сейчас может быть времени, стрелки вертятся в бешеном темпе в обеих направлениях, часовая вперед, минутная назад, секундная как будто вообще в каком-то другом измерении…

– …ты иди… иди… от… – Корсет выплевывает кровавые сгустки, давится кровью, – иди…

– …сама… хороша… – Шляпа чувствует, как стремительно утекает жизнь.

– …мы все… иди… это же… три моги… три… а чет… чет…

– …спасся…

– …ник… то не…

– …с чего ты реши…

– …ник… то… не… спа… спа… чет… вер… тый… – кровавые сгустки, – не… тоже не… прос… то… не… ко… му… бы… ло… похоро…

Не договаривает, падает в разрытую могилу, еще успевает подумать, а как это так, если все погибли, то кто зароет могилу, а почему та сила, царящая здесь, не могла сделать четвертую могилу, а что-то не сходится…

…просыпаюсь, стряхиваю с себя остатки замкнутых миров, пустых могил, что-то не сходится в этом сне, ну на то он и сон, чтобы не сходиться, и все-таки…

Стряхиваю с себя оцепенение, узнаю лицо Шляпы напротив меня, чуть поодаль сидят Корсет и Брошь, конечно же беж корсета и броши, кто будет в таком ходить в три тысячи двадцать восьмом, да и у меня никакого бинокля нет…

Смотрю на дорогу впереди, спохватываюсь, дергаю навигатор, поворачивай, поворачивай…

Что… что такое? – Шляпа оторопело смотрит на меня.

Отчаянно прикидываю, что можно соврать…

– …там… дорогу ремонтируют… Объезжать надо…

– Да вроде не слышали такого…

– Я где-то в ленте читал… давайте… объедем…

Флаер нехотя скользит над пустошью, сворачивает влево…

…отмечаю про себя, еще четверо, прощупываю дорогу впереди, вон еще кто-то подъезжает, вроде бы там двое дремлют, это даже лучше, что двое, а не один, брошу им сон, больше вероятности, что поверят, а пока можно заняться теми четырьмя…