Читать книгу Олигарх с козой и девушка с косой - Мария Геррер - Страница 8

Семенов ошибся, сказав Гурову, что ранним вечером они прибудут в Малую Лопуховку. Единственную дорогу, ведущую в деревню, неожиданно перерыли. Пришлось делать большой крюк.

Темно-зеленая «Нива» въехала в славную деревню Малая Лопуховка со стороны заброшенной барской усадьбы. Утомленное летнее солнце уже коснулось горизонта. Скоро сумерки и вечерняя прохлада окутают землю.

Руины усадьбы еще хранили налет былого величия. Когда-то давным-давно сюда на лето приезжали князья Голицыны. Точнее, представители младшей ветви знаменитого рода.

В советское время в княжеском доме располагался какой-то санаторий. Потом санаторий ликвидировали. С тех пор местное население успело растащить все, что можно было оторвать, отвинтить, унести или увезти.

От усадьбы остались одни руины. Окна пустыми глазницами строго смотрели на деревню. Очевидно вспоминая золотое время, когда любвеобильный князь гонялся за деревенскими девками, а те с хохотом убегали от него.

Ходили слухи, что в большинстве обитателей Лопуховки течет благородная княжеская кровь.

Надо отдать должное. Все поколения князей Голицыных отличались не только любвеобилием, но и щедростью. Они не скупясь одаривали милых пастушек и прочих селянок за любовь и ласку.

Очевидно поэтому старинные дома в Лопуховке были крепкие, каменные.

Чуть ближе к деревне размещалось здание трехэтажной паровой мельницы.

В отличие от дворца тут сохранились и перекрытия, и крыша, и даже стекла в окнах. Мельница прекратила работу всего лет десять назад. И сейчас была выставлена на аукцион.

Правда, желающих купить огромное здание в такой глуши не находилось. Дорога в Лопуховку разбита, от трассы далеко.

Использовать здание по назначению не имело смысла – в соседнем селе построили современную мельницу.

Сделать из старой мельницы какой-нибудь отель тоже не рентабельно. Кто поедет в Тмутаракань и зачем? Половить рыбу в местной речке? Или поохотиться на зайцев? Так для этого есть заповедные охотничьи угодья, с благоустроенными домами, ресторанами, барами, саунами и егерями. И расположенные намного ближе к цивилизации.

Вот и стояла мельница заброшенной. Даже мальчишки редко лазили в нее. Намного интереснее уткнуться в смартфон или компьютер и играть в бродилку-стрелялку. В деревне давно не осталось романтиков, влюбленных в древние развалины.

Гуров скользнул взглядом по мельнице.

– Удивительное расточительство. Такая красота пропадает, – заметил Александр.

Он был прав. Здание мельницы походило на старинный замок. Выполненное из красного и белого кирпича, со стрельчатыми окнами, имитирующими бойницы. С башенками на высокой крыше. На одной из них даже сохранился флюгер в виде флажка.

– Вот видите, а вы ехать не хотели, Александр Петрович, – упрекнула его Воронова. – Вам тут понравится.

– Сомневаюсь, – буркнул Гуров.

Автомобиль проехал по единственной улице деревни с гордым названием Центральная. И затормозил почти на окраине у небольшого двухэтажного дома. Первый этаж был кирпичный. Второй деревянный.

– Ну что, братец, приехали, – улыбнулась Гурову Екатерина и достала связку ключей.

Ворота из арматуры сваренной в виде солнышка с лучами выглядели удручающе убого, забор из сетки-рабицы не лучше. Щелкнул навесной замок и Катя гостеприимно распахнула ворота.

Машина въехала во двор, заросший травой муравой. Никакого мощения плиткой или даже асфальта не было и в помине.

Гуров выбрался из машины, огляделся по сторонам и впал в уныние.

– Вася, неси вещи в дом, – распоряжалась Екатерина. – Машину под навес, ворота я сама запру.

– А если дождь пойдет? – спросил Гуров у Кати.

– Сегодня точно не пойдет, – она посмотрела на небо.

– Я вообще спрашиваю.

– Вообще может пойти. Лето в этом году дождливое. Ну и что?

– Как по двору ходить? Тут же все заросло.

– Это не заросло. Это травка. Ходить можно в сапогах или галошах. И то и другое в сенях. Подобрали вашего размера, не переживайте. Вот тут обувь от грязи очищать после дождя, – Катя указала Гурову на конек, оторванный от ботинка и прибитый к лежащей круглой деревяшке кверху лезвием. – Очень удобно.

Подобные старинные декроттуары Гуров видел в Баден-Бадене. Только там они были кованые и выглядели как произведения искусства.

Гуров поморщился и поднялся по деревянным ступеням на крыльцо. Екатерина повозилась с замком. Дверь была металлическая, и, в отличие от всего остального современная.

– Толщина металла четыре миллиметра, пуленепробиваемая, – познакомила Катя Гурова с дверью. – Три ребра жесткости, противосъемные ригели. Огнестойкая.

– Дом деревянный, – заметил ей Гуров.

– Дерево обработано противопожарным раствором. Стекло в окнах тоже пуленепробиваемое. Не дом – крепость, – она распахнула перед Гуровым дверь. – Велком, дорогой братишка! Не дрейфь, все будет окей.

Александр Петрович медленно прошел мимо Брунгильды. Она слегка толкнула его в спину:

– Ногами шевели.

Гуров перевел на Екатерину тяжелый взгляд.

– Это я в роль вживаюсь, – не смутилась она. – Все должны верить, что я твоя сестра. Так что пардон, но придется потерпеть мое панибратство. Да и Васино тоже.

– Ладно, потерплю, – согласился Гуров. – Пошли, сестренка, – он обнял ее за плечи.

– Вот и отлично, – удовлетворенно кивнула Катерина.

– Собери-ка ты нам ужин, Катя, – печально попросил Гуров. – Да побыстрее. А то после такой волшебной дороги есть жутко захотелось. Чуть душу из меня не вытрясли.

– Да, с дорогами у нас беда. Так же, как и с дураками, – кивнула Катерина. – Сейчас поедим и можно отдыхать. Это моя комната, – Воронова закинула в нее свою сумку. – Вася, тебе сюда, – толкнула она дверь рядом. – А тебе сюда, – указала Катя на противоположную дверь. – Самая большая спальня. Прекрасный вид на луг. Просто пейзаж Шишкина.

– Он лес рисовал, – мрачно заметил Гуров.

– И лес, и поле, и луг. Все он рисовал. Я в Третьяковке видела. Но если Шишкин не нравится, пусть будет Куинджи, – покладисто согласилась Катерина. – Тоже отличный пейзажист. От его картин мистикой веет. Прямо оторопь берет. Ладно, располагайтесь, мальчики, а я пока ужин состряпаю. Душ прямо по коридору. Сейчас включу водонагреватель и будет вам горячая вода.

Александр Петрович распаковал вещи. Брезгливо осмотрел свой новый гардероб. Все сделано в Китае, и далеко не на фабрике. Швы кривые, фасон более чем идиотский. Спортивный костюм точно как у гопника. Джинсы отвратительного покроя.

Гуров порылся в футболках и остановил свой выбор на той, где красовался зубастый медведь с бубном и надписью «Я не шаман, но в бубен дать могу». Надписи на других футболках навевали не только уныние, но и мысли о неадекватности их обладателя. Почему нельзя было купить без надписей?

В маленькой неудобной душевой кабине Гуров разместился не без труда. Сначала его окатили струи ледяной воды. Потом их сменил поток кипятка. После контрастного душа Александр Петрович взбодрился. И порадовался, что хотя бы душ и прочие удобства расположены в доме, а не во дворе.

Яичница, приготовленная Катериной показалась Гурову пищей богов. Тонкие ломтики обжаренной буженины отлично гармонировали со свежей петрушкой и ароматными помидорами.

– Яйца деревенские, овощи с огорода, – похвалилась Катя. – Приятного аппетита, мальчики.

В углу кухни гордо выпячивал начищенные бока большой старинный тульский самовар.

– Завтра растоплю, – кивнула в его сторону Катерина. – Будет чай с листьями черной смородины.

– Лучше с жасмином, зеленый, – признался Гуров. – Я его предпочитаю.

– Жасмин еще не расцвел, – заметила ему Брунгильда. – Чай рабы на плантациях тоже не собрали. Придется подождать. Так что не капризничай, братик. Тебе понравится, обещаю. Все лучше, чем пакетированный. Зеленый китайский по бюджету не прошел. Как и цейлонский. Приходится экономить на мелочах.

После сытного ужина разошлись по комнатам. Спать Гурову не хотелось. Он распахнул окно и вдохнул прохладный влажный воздух. Поздние сумерки повисли над деревней. За рекой чистыми звонкими голосами запели селянки.

Гуров прислушался к словам и очень удивился услышанному. Эротическое содержание лиричной песни заставило бы покраснеть даже искушенного ловеласа.

Над горизонтом низко повисла огромная розовая луна. Она окрасила стелющийся по лугу туман в мистический фиолетовый цвет. Катерина была права – пейзаж, достойный кисти Куинджи.

Девицы за рекой перестали голосить. Звенящая тишина висела в воздухе.

Туман густел на глазах. Гуров не мог оторвать взгляд от дивной картины. Повеяло холодом. Из тумана проступил призрачный силуэт. Светлый, тонкий. Женский. Александр присмотрелся.

Над лугом, неслышно ступая по туману шла девушка. Не шла – парила. В светлой одежде, со светлыми, развивающимися волосами. Лицо девушки светилось белизной. Гуров как завороженный смотрел на нее. Это был призрак, видение.

Девушка медленно откинула волосы, повернулась. В свете луны ярко сверкнуло разящие лезвие косы. Девушка неумолимо приближалась к дому. Коса снова угрожающе блеснула.