Читать книгу Верни мой трон - Мария Хомутовская - Страница 2

Черный дым поднимался под полями за стеной Рейнгрода. Запах гари жег нос, пропитывал волосы, от него слезились глаза. В лицо дул злой ветер и трепал распущенные темные пряди. Кася чувствовала, что он несет ей беду.

– Вот вы где, Ваше высочество! – раздался позади голос фрейлины, Матильды.

Принцесса Кассандра обернулась. Она стояла на верхушке Черной башни, потому что отсюда было видно дальше, чем с любой стены замка. Получасом ранее она ловко сбежала от фрейлин, чтобы пробраться сюда, не дав даже причесать себя. Теперь её настигла расплата.

– Ваше высочество, завтрак уже подан, – несмело проговорила Тилли, зная вспыльчивый характер принцессы. Матильда с Касей вместе с малых лет, но, хотя они одного возраста, Тилли всегда была более рассудительной.

Кася мотнула головой, что означало: «Да какая, к темным богам, разница!», и вновь устремила взгляд вдаль.

Но Тилли не уходила, теребя пальцами кончик русой косы:

– Ваша матушка ждет вас за столом.

Эти слова произвели эффект. Королева Агнесса уже три дня не выходила из своей комнаты. С тех пор, как получила весть о смерти сына Ричарда.

– Вам нужно переодеться и прибрать волосы, – продолжала фрейлина.

– Хорошо, – сдалась Кася и, бросив последний взгляд за черту города, где сейчас сражался её отец, пошла вслед за фрейлиной вниз.

***

Королева Агнесса вела себя странно. Сидя за столом, она то словно впадала в забытье, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом, то начинала бешено вращать глазами. Её фрейлина стояла рядом и отправляла куски пищи ей в рот. Агнесса послушно пережевывала их, на некоторое время будто становясь сама собой, но затем вновь теряла всякую осмысленность.

Касе больно было смотреть на мать. Она не до конца понимала её отчаяние. Если отец не обращал на Касю никакого внимания, замечая лишь сына, то Агнесса была более холодна с Ричардом. Мать учила Касю всему, от этикета до владения кинжалом, она воспитывала будущую королеву. С Ричардом же ограничивалась ничего не значащими разговорами за столом да объятием на прощание, когда он ушел на войну вместе с отцом…

Но три дня назад, когда примчался взмыленный гонец с запиской, Агнесса, едва пробежав её глазами, страшно побледнела. Остановив на Касе безумный взгляд, она прошептала: «Ричард мертв. Он убил его. Он убил…» После этого королева заперлась у себя. Даже дочь она не хотела больше видеть.

Из записки принцесса поняла лишь, что брат убит, но слова матери не шли из головы. Кто убил Ричарда? В отчаянии она отыскала советника Стефана – седого и сгорбленного мужчину – и попросила растолковать, что произошло. Несмотря на увертки советника, Кася поняла главное: король послал отряд Ричарда на верную смерть, чтобы самому успеть отступить к Рейнгроду.

И вот теперь Кася смотрела на в одночасье поседевшую и обезумевшую мать и чувствовала, как внутри ядом разливается ненависть к отцу. Когда он войдет в город с оставшимся войском, она не побоится, соберет всю смелость и бросит обвинение ему прямо в лицо.

– Кася, – голос Агнессы заставил очнуться от мыслей.

Она наклонялась к дочери через стол, явно желая что-то сказать.

– Да, мама.

– Мы умрем, Кася! – произнесла королева таким голосом, точно сообщала страшную тайну. – Мы умрем через три дня.

В горле встал ком, но Кася выдавила:

– Мама, перестань, – она попыталась взять её за руку, но Агнесса перебила:

– Твой отец умрет завтра, а я – через три дня.

– Мама, пожалуйста!..

– Скоро все кончится. Скоро.

Больше она ничего не смогла произнести, глаза её закатились, затем забегали из стороны в сторону. Фрейлины помогли ей подняться и увели из зала.

Кася застыла над тарелкой, пытаясь сохранить достоинство и не разрыдаться. Ей уже восемнадцать, она не может плакать как маленькая девчонка. По краю тарелки шел золоченый ободок. Касе пришлось несколько раз пробежать его глазами по кругу, часто моргая, прежде чем она решилась поднять голову.

И тут же встретилась взглядом с начальником стражи, Каяном. Он остановился на пороге зала и смотрел на неё. Но тут же отвел глаза и стал подзывать слугу. Кася поднялась с места и подошла.

– Советник уже ушел? – спрашивал Каян.

– Что случилось? – вмешалась Кася. – Почему вы не защищаете ворота?

С сомнением поглядев на неё, начальник стражи все же ответил:

– Я приехал обсудить дальнейшую тактику с Её величеством, но мне сказали, что она… что ей нездоровится.

– Пока моя мать больна, вы можете обсудить все со мной, – произнесла Кася.

Именно этому учила её Агнесса: всегда держать спину ровно и смотреть прямо, говорить уверенно, даже если боишься, брать все в свои руки, если поблизости нет родителей, и заставлять людей считаться с твоим мнением. Сама королева была именно такой. При муже она больше молчала, но, если говорила, даже он её слушал. Кася поняла, что настал её черед быть королевой.

– Как скажете, Ваше высочество, – не посмел спорить Каян. – Но давайте пригласим на беседу и советника.

Это было разумно, ведь в тактике у Каси не было опыта. Так они и поступили. Послали слуг разыскать Стефана, а затем устроили небольшой военный совет.

Каян рассказал, что со дня на день войско Рейна вернется, а вслед за ним и армия Виккара подойдет к воротам города и начнет осаду. Если, конечно, король каким-то чудом не сможет преломить ход войны. А потом они с советником обсуждали, куда какие силы перебросить и сколько запасти провизии, и Кася их почти не слушала. Она думала о том, что нет ничего хуже осады, когда ты заперт в замке, как в мышеловке, и день за днем теряешь силы.

Слова Каяна вырвали её из задумчивости:

– Армия Ричарда не полностью погибла. Виккарцы отрезали путь к Рейнгроду, и им пришлось бежать в Непомнящий лес на севере. Но если послать им весть, то они смогут помочь нам.

– Надо послать гонцов в Ориллу! – говорил Стефан. – Теперь их очередь нам помогать!

Ориллой звалось соседнее королевство, которое и начало эту войну. Они первыми напали на Виккар, но быстро поняли, что сами не справятся со столь сильным врагом, и обратились к королю Рейну за помощью. Зато когда Адам обратил свои копья на Фолейн, поспешили сделать вид, что не при чем. Однако Касе мать объяснила чуть больше: по ее словам, Рейн нарочно подстрекал Ориллу к вражде с Виккаром, надеясь ослабить Виккар и позже урвать себе от него хороший кусок.

– Нельзя рассчитывать на этих трусливых кроликов! – стукнул кулаком по столу Каян.

Чем больше он говорил, тем яснее Касе становилось, что положение у них незавидное. Если её отец не сможет остановить наступление виккарского короля, рассчитывать останется лишь на помощь армии Ричарда. Но сколько его воинов осталось в живых, им неизвестно.

Совет окончился уже за полночь. Матильда явилась за Касей, чтобы проводить её и подготовить ко сну. Засыпая, принцесса слышала запах гари, и ей снился далекий звон мечей.

Утром Кася снова побежала на башню. Но на этот раз позволила Тилли сперва привести себя в порядок. Пока королева не могла вести дела, принцесса ощущала свою ответственность и важность.

– У вас бледный вид, ваше высочество, – заметила фрейлина, затягивая ей корсет. – Вы плохо спали?

– Думаешь, я могу хорошо спать, глядя, как моя мать сходит с ума? – огрызнулась Кася.

– Её величество сегодня снова заперлись у себя, – грустно сказала Тилли.

Касе вдруг вспомнились вчерашние жуткие предсказания смерти, которые сорвались с языка у Агнессы. Принцесса ни на мгновение не поверила им, но снова пожалела мать.

Наконец корсет был затянут, волосы убраны наверх, а бледность лица оттенена румянами. Но в тот миг, когда Кася взошла на самый верх Черной башни, раздался звук трубы. Тревожный, хриплый рев, не сулящий ничего хорошего. Кася посмотрела вниз.

В ворота Рейнгрода входило войско короля. У Каси по спине пробежала дрожь от того, как оно поредело. Медленный шаг, опущенные знамена и телеги с ранеными. Ничто не напоминало тех бодрых молодцов, что полгода назад с боевой песней строем покидали город. И как Кася ни силилась разглядеть во главе колонны отца, ей это не удалось. Тогда она бегом бросилась вниз.

Замковый двор был полон народу. Сбежались слуги и фрейлины, собрались стражники и советники. Кася расчищала себе путь, приказывая её пропустить. Но даже пробравшись к самому центру, она не видела Рейна. Дурное предчувствие сжимало сердце.

Наконец перед ней спешился один из военачальников.

– Где мой отец? – крикнула Кася.

– Здесь! – ответил военачальник, указав на одну из телег.

С бешено колотящимся сердцем Кася метнулась и запрыгнула на подножку. Король Рейн лежал в телеге один. Его голова покоилась на овечьей шкуре, лицо покрывала мертвенная бледность. Он был укрыт своим же плащом. Странно и страшно было видеть его таким тихим и беспомощным. Когда Кася склонилась над ним, Рейн приоткрыл глаза.

– Папа, – прошептала Кася, забыв об обвинениях и ненависти, которыми собиралась его осыпать.

Но глаза короля закрылись, и он не ответил.

– Ему нужен лекарь, ваше высочество, – сказал подошедший военачальник.

Подоспели слуги и с величайшей осторожностью понесли Рейна в покои. Кася шла рядом, сама не зная зачем. В комнату лекарь её не пустил, и она снова поднялась на башню, размышляя, нужно ли сказать матери, что отец вернулся, или же в её состоянии неведение – благо.

Вскоре её разыскали: король хотел видеть свою дочь.

В покоях пахло лечебными порошками, ладаном и смирной. Шторы были закрыты, и большую королевскую постель освещало лишь несколько свечей. Отец все так же лежал на подушках, не шевелясь. Кася с опаской приблизилась. Он смотрел на неё.

– Вы звали меня, отец? – проговорила она.

Звонкий голос нарушил мрачную тишину и показался неуместным. Кася закусила губу.

– Подойди! – велел Рейн тихо, но так же властно, как и прежде.

Но стоило ей встать на расстоянии вытянутой руки, как король скривил губы.

– Нет. Поди прочь! – он отвернулся. – Убирайся!

Кася вздрогнула, как от удара, и выскочила из комнаты. Она бежала в свои покои, уже не сдерживая слез. Упав на кровать, она зарылась лицом в подушки и лежала так, пока через час лекарь не доложил ей, что король скончался.

***

Осада началась в тот же день. Кася видела, как стягивается вокруг города неприятельское войско. Видела, но сделать ничего не могла. Гонцов успели отправить за подмогой, но доберутся ли они до цели, не будут ли схвачены виккарцами?

По замку ходили противоречивые слухи о вражеском короле Адаме. Поговаривали, что он жесток и страшен, как волк, от которого, согласно верованиям Виккара, ведет свой род. Другие же шептались, что он добр и справедлив к своим людям, за это они преданы ему, не поддаются на подкуп никакими посулами и готовы пойти ради него на смерть. Были ещё и россказни о том, что воины Адама умеют обращаться в зверей, что едят человечину и их нельзя убить ни огнем, ни мечом, но Кася изо всех сил старалась им не верить. Мать всегда говорила, что верить можно лишь самым приземленным слухам, а не сказкам, которыми они обрастают. И все же военачальники сказали, что в рядах Адама есть настоящий маг.

На третий день хоронили короля Рейна.

Сперва жрец четырех богов-братьев зачитывал добрые и злые деяния короля – для светлых богов и для темных. Разумеется, это была лишь часть церемонии: ни слова о настоящих плохих поступках не было сказано, лишь грехи, присущие всем людям.

И вот снова гарь – запах погребального костра. Кончится ли это когда-нибудь?

Рядом с Касей, облаченной в траурный черный наряд, стояла мать. Кася боялась, что Агнесса может обезуметь от вида огня, но пропустить похороны мужа для королевы означало бы признаться в полной немощности. Стефан рекомендовал отложить весть об этом хотя бы на пару дней. Лекарь дал ей успокаивающую настойку, и Агнесса молча и неподвижно прощалась с королем.

Кася смотрела, как едкий дым уходил в серое небо, когда за стенами замка стал нарастать многоголосый шум.

– Виккарцы! Виккарцы идут! – крикнули с башни.

Запели тревожные рога. Кася даже не успела осознать, что все это значит, как со страшным скрипом опустился подъемный мост. Участники церемонии, не веря своим глазам, увидели, как во внутренний двор хлынули солдаты со знаменем Виккара – бегущим волком на бело-зеленом фоне.

Поднялась паника и толчея, у моста начался бой. Кася схватила мать за руку и потянула обратно в замок.

– Все кончено! – крикнула вдруг Агнесса и, вырвавшись, рванулась с места.

– Мама!

Кася побежала за ней. В суете никто не обращал на них внимания, люди метались туда-сюда, стражники бежали к мосту.

Принцесса преследовала мать до самого входа в Черную башню.

– Мама! Стой! Остановись! – но её крики перекрывал лязг оружия и людские вопли.

– Что вы здесь делаете? – подскочил к ней Стефан и непочтительно схватил за плечо. – Скорее! В укрытие!

– Там моя мать!

Агнесса уже скрылась на лестнице.

– Бегите к себе! – втолковывал Стефан.

Но Кася выскользнула из хватки и бросилась за Агнессой по бесконечной веренице ступеней.

– Ваше высочество! – крикнул еще кто-то снизу, но Кася не ответила.

Происходящее казалось ей сном. Кошмаром, в котором она никак не может помешать тому, что должно случиться.

С резью в боку от быстрого бега, задыхающаяся, Кася выскочила на площадку Черной башни. Но поняла, что опоздала: Агнесса уже стояла на парапете с растрепанными волосами и безумными глазами. Черное платье делало её похожей на жуткую птицу.

– Мама! Стой! – снова крикнула Кася.

Агнесса обернулась.

– Все кончено! – как проклятие повторила она и шагнула вперед.

Кася бросилась к парапету, но лишь пропустила сквозь пальцы край её атласного платья.