Читать книгу Фаберже для русской красавицы - Мария Жукова-Гладкова - Страница 3

– Да, нам пора наверх, – сказал следователь.

– Можно мне с вами? – спросила я и предложила: – Я понятой могу быть.

– Если возьмете Варвару на себя, то пошли, – улыбнулся участковый, который, по-моему, Варвару здорово побаивался.

Эксперты уже закончили работу и курили, слушая бесконечную болтовню Варвары Поликарповны. Следователь предложил ей рассказать все, что известно о совершенном преступлении.

Начала Варвара с характеристики Сони Романовой, совсем нелестной. Варвара, оказывается, знала, чем дело кончится, – «все к этому шло». Видите ли, девка молодая, а не делает ничего полезного для общества, работа у нее развратная, а ей все мало, еще домой мужиков водит.

– Есть постоянные или всегда разных? – уточнил следователь с ничего не выражающим лицом.

– По понедельникам – бизнесмен, по вторникам – поп, в остальные дни она в своем клубе работает, – отчеканила Варвара Поликарповна.

На мгновение в квартире воцарилось молчание.

– Одни и те же бизнесмен и поп каждый понедельник и вторник? – уточнил следователь.

Варвара Поликарповна кивнула, более того – назвала номера машин обоих, правда, место работы бизнесмена не знала, а попа, как выяснилось, можно найти на Васильевском острове. Варвара Поликарповна туда к подруге в гости ездила, та пошла ее провожать до метро, они решили по пути зайти в церковь, а там Сонькин любовник с паствой общался, против блуда предостерегал. Варвара вначале своим глазам и ушам не поверила, подругу пригласила к себе на следующий вторник, и они уже на пару убедились, что глаза и уши Варвару Поликарповну не обманули. Поп ходит к Соньке, только не в рясе, а в обычном пиджаке и брюках.

– Наверное, нужно в Патриархию сообщить, – задумчиво сказала Варвара Поликарповна. – Хотя если Соньку бесплатно отпоет – не буду.

– А если Романова выживет? – с каменным лицом спросил участковый. Я заметила, как его руки непроизвольно сжались в кулаки.

– Моих правнуков покрестит, – отмахнулась Варвара Поликарповна. – Я как раз насчет крестин с ним поговорить хотела, но не успела – он так быстро проскочил сегодня…

– Но ведь понедельник же! – вырвалось у Ильича. – По вашим словам, должен бизнесмен быть.

– А он и был, – невозмутимо ответила Варвара Поликарповна. – Вначале бизнесмен, причем очень быстро шел, я еще удивилась, потом какой-то незнакомый мне мужик, тоже холеный и с пузом, его я тут в первый раз видела…

– Номер машины случайно не запомнили? – вставил вопрос следователь.

– Не запомнила, а записала. У меня дома все зафиксировано, потом вам дам. Такая морда у него мерзкая, чем-то на нашего депутата похож.

– Точно не депутат? – уточнил следователь.

– Ну если бы был депутат, я бы его так просто не пропустила! Я бы его догнала и заставила по всей лестнице пешком пройтись, чтобы посмотрел, как у нас тут отвратительно убирают! И лампочка яркая горит только на нашем этаже, потому что я сама вкручиваю!

По-моему, в невиновности депутата с такой свидетельницей можно было уже не сомневаться. Видимо, так решили и сотрудники органов. Следователь попросил рассказать, кого еще видела Варвара Поликарповна.

По ее словам, после второго бизнесмена прибегал поп, но очень быстро унесся прочь, словно бесы за ним гнались, затем приехала какая-то девица и тоже тут же убежала. Девицу соседка тоже никогда раньше не видела.

– Но на Соньку чем-то похожа… Может, из одного вертепа?

– Если фотографию предъявим, опознаете?

– Конечно, – сказала Варвара Поликарповна, возмущенная тем, что кто-то заподозрил, будто она не сможет опознать посетительницу своей соседки.

– А вы не могли кого-нибудь пропустить? – уточнил следователь.

– Да вы что?! Как только лифт останавливается, я обязательно проверяю, кто приехал.

Следователь заметил, что в нашем доме лифт расположен между этажами, и люди, следующие на седьмой, могут нажимать как на кнопку седьмого (тогда приходится подниматься на один пролет), так и восьмого этажа (чтобы спускаться).

– Я в обоих случаях проверяю, – невозмутимо ответила Варвара Поликарповна. – У моей кухни и шахты лифта одна стена общая. Вы сходите ко мне в квартиру, послушайте! Ведь слышно даже, что люди в лифте говорят! А с каким грохотом он ходит! Я к кому только не обращалась! Можно же сделать так, чтобы он ходил тише! Вот у одной моей подруги…

– Так, давайте все-таки придерживаться темы. На какой этаж приезжали все эти люди?

– Бизнесмен, который по понедельникам, на восьмой и спускался. Он всегда так делает. Остальные – на седьмой и поднимались. А когда выходили от Соньки, все бежали бегом! Поп и девка лифта ждать не стали.

– А если бы кто-то поднялся по лестнице пешком и позвонил к Романовой, вы бы услышали?

– А зачем кому-то подниматься на седьмой этаж, когда лифт работает?! – поразилась Варвара Поликарповна. – Конечно, он у нас не очень хороший, иногда останавливается…

– А все-таки услышали бы или нет?

– Дверь у Соньки, вообще-то, хлопает… Железные все хлопают… Думаю, услышала бы, – наконец заявила Варвара Поликарповна.

Следователь отправился вместе с Варварой к ней домой записывать номера машин, а один из оперативников, прибывших в составе бригады, поинтересовался у меня другими соседями на площадке Сони Романовой. Кто-то мог что-то слышать?

Я опять сказала, что соседей пока не знаю и ничего утверждать по этому поводу не могу. Лучше всех на этот вопрос ответит Варвара Поликарповна.

Она и ответила, сообщив, что в ближайшей к Сониной квартире проживают два пенсионера, но они пока еще на даче, обычно появляются к ноябрьским праздникам. В четвертой квартире на их площадке живут дагестанцы, все, за исключением одной женщины, работают на рынках.

– А к Измине сейчас сходим, – сказала Варвара Поликарповна.

Следователь заметил, что в состоянии это сделать сам.

– А вам она не откроет, – ответила Варвара.

– А до какого часа они торгуют на рынках? – один из оперативников посмотрел на часы. – Давно пора вернуться.

– Да, сейчас уже, наверное, вернулись, – кивнула Варвара Поликарповна. – Но когда Соньку убивали, была одна Измина. Уж я-то знаю.

«Кто бы сомневался», – подумала я.

Мы всей гурьбой высыпали на площадку, и Варвара Поликарповна позвонила в нужную дверь.

– Измина, это я, Варя! – прокричала она своим зычным голосом. – Тут товарищи из милиции хотят знать, не видела ли ты убийцу Соньки из стриптиза.

Участковый опять сжал руки в кулаки и явно с трудом сдерживался, чтобы не высказать Варваре все, что о ней думает. Ильич Юрьевич тоже скривился.

Дверь открыла грузная восточная женщина лет пятидесяти.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась она. За ее спиной показались еще три молодые. Варвара опять застрекотала, объясняя Измине и остальным, что требуется «товарищам из милиции».

– Позвольте, я сам, – сказал следователь Ильич Юрьевич и скрылся в квартире, закрыв за собой дверь перед самым Варвариным носом.

Варвара не растерялась и стала всей остальной бригаде рассказывать, какие хорошие дагестанцы снимают квартиру рядом с ней. До них там жила некая Валька-алкоголичка вместе с сыном-пьяницей и киряющей невесткой, а потом они переехали в комнату невестки в коммуналке, когда у той померла мать, а эту двухкомнатную квартиру сдают. Раньше от трех соседей шум был на всю лестницу, Петр Игнатьевич должен помнить, как Варвара Поликарповна к нему с жалобами на соседей ходила. (Петр Игнатьевич отлично помнил.) Теперь же – тишина, хотя дагестанцев целых десять человек. Измина с тремя дочерьми, двумя сыновьями и еще какими-то родственниками мужского пола приехали в Петербург на заработки. Они торгуют разными вкусными соленьями, которыми угощают и Варвару Поликарповну.

– Ах, какая у них красная капустка! А чесночок! Пальчики оближешь!

По словам Варвары, работают соседи каждый день, с одним выходным в месяц, когда на рынке санитарный день. Но в Дагестане работы нет. Измина на всех готовит. Устают «дети» страшно, поэтому не бузят, как русские алкоголики, да и вообще Варвара соседей пьяными никогда не видела.

– Не нарадуюсь, – закончила она свою речь.

Вскоре из квартиры Измины показался Ильич Юрьевич, и мы все вернулись в Сонину, где она, как и я, одна проживала в трех комнатах. Дагестанка, по словам Ильича, ничего не видела. Ей было явно некогда, да, возможно, и неинтересно прижиматься ухом к двери или глазом к глазку.

– А Романова тут давно проживает? – спросил следователь, обращаясь прямо к Варваре Поликарповне. Он явно уже понял, что она гораздо лучше осведомлена о жизни граждан на нашей лестнице, чем участковый.

– Да года три уже, – тут же сказала Варвара. – Хахаль ей квартиру купил, очень вовремя, его где-то через месяц пристрелили.

– Его фамилия?

– Фамилию не знаю, а кличка была Рябой. Так, по крайней мере, по телевизору говорили и в газетах писали.

– Э-э-э… – промычал следователь и что-то записал на листочке.

Варвара усиленно пыталась что-то вспомнить про Рябого, но явно знала мало. Ильич Юрьевич сказал, что он сам разберется с этим делом, и начал прощаться.

– Так, а квартиру Сонькину открытой думаете оставлять? – возмутилась Варвара Поликарповна. – Разворуют же все! Вам же потом искать!

– Мы квартиру сейчас опечатаем, – встрял участковый.

– Э-э нет, – покачала головой Варвара. – А как же Соньке в больницу вещи относить? Ведь ее ж практически голую туда отвезли! Давайте-ка я ключи найду, закрою, а завтра соберу ночную рубашку, тапочки, зубную щетку – в общем, все, что требуется.

Ильич с участковым переглянулись и посмотрели на меня.

– Наталья Петровна, пусть ключи будут у вас, – сказал следователь.

– Это еще почему?! – закричала Варвара. – Я все время дома…

– Я тоже все время дома, – заметила я.

– И Наталья Петровна помоложе, ей будет проще съездить к Романовой в больницу, – заметил Петр Игнатьевич. – А вам, Варвара Поликарповна, ведь столько приходится с правнуками нянчиться. Вы же сами жаловались, что устаете. Куда вам еще в больницу ездить?

Варвара гневно на меня зыркнула, но смолчала. Один из оперативников тем временем нашел ключи и вручил их мне.

– Я завтра съезжу в больницу, – сказала я милиционерам.

– Завтра она явно еще будет в реанимации… – задумчиво произнес Ильич Юрьевич.

«Если уже не в морге», – добавила про себя я. По всей вероятности, и остальные так подумали.

– Наталья, – повернулась ко мне соседка, – когда пойдешь сюда, возьми меня с собой. Я тебе помогу вещи для больницы подобрать.

Я кивнула, понимая, что украдкой мне в эту квартиру все равно не доведется пробраться.

– Да, кстати, а у Романовой есть родственники в Петербурге? – спросил следователь у Варвары Поликарповны.

– Родственников я тут никогда не видела, – призналась соседка. – Только кобели стаями ходили.

– Выясним по нашим каналам, – сказал Ильич Юрьевич и стал прощаться.

Англичанин знал, что соседи по дому говорят про него:

– Да наверняка шпион, но дядька безобидный, мирный и приятный в общении. Придурок, конечно, как все иностранцы, но пить по-нашему скоро научится.

Последнее, как понимал англичанин, было самым большим аргументом в его пользу. У него есть шанс ассимилироваться в России.

Вечером он с ненавистью смотрел на бутылку водки. Каждый вечер он в одиночестве учился пить. Но в отличие от русских, которым после водки становилось жуть как весело, англичанину становилось грустно.

Сосед, случайно застав его за этим занятием, когда зашел за солью, посоветовал чокаться с зеркалом. Как выяснилось, в России, если компанию никак не найти (что случается редко), традиционно пользуются таким методом. Англичанин ранее отмечал в отчете, который составлял для руководства, что у русских почему-то принято ходить к соседям и просить вечно не вовремя заканчивающиеся продукты. Объяснения соседа англичанин отметил в следующем отчете.

В последнее время англичанин не только писал отчеты для руководства, но и вел дневник. Он решил после выхода в отставку написать книгу о России или, по крайней мере, учебник для иностранных разведчиков.

* * *

Отец врезал сыну по морде.

– Ты что, полный идиот? Совсем башню снесло?!

– Батя, ты… – Сын даже не сопротивлялся, хотя легко справился бы с отцом.

– Ты это сделал из-за бабы?! Боже, кого я родил!

* * *

За три года до описываемых событий

– Это точно он. Больше некому, – заявил лорд.

– Что мы скажем принцу Уэльскому?! – рвал волосы на голове герцог.

– Обвинят все равно нас – что бы ни говорили. А доказательств нашей невиновности и его виновности у нас нет. Никаких. Только слово джентльмена…

– Но что-то мы можем сделать?! – завизжал герцог.

– У меня есть знакомый ювелир. Я предлагаю обратиться к нему. Это будет стоить больших денег. Но репутация все равно дороже. И тогда, возможно, нам ничего не придется говорить принцу Уэльскому.

– Но сколько? Сколько придется заплатить? И как мы объясним эти траты?!

– Например, можно сказать, что мы проигрались на скачках или в покер.

– Лучше на скачках. Сложнее проверить.