Читать книгу Три подруги и полный замуж. А кто сказал, что для счастья нужно выходить замуж и проходить женские тренинги? - Мария Канунникова - Страница 9

Зина ни разу в жизни не сталкивалась с ситуацией, когда слово «бывшая» относилось бы к какому-то милому человеку. Обычно «бывшая» говорят про какую-нибудь меркантильную крашенную дрянь, которая выдоила не только все деньги, но и все жизненные силы мужика. Оставила ему кучу психологических травм и комплексов. А ты теперь всё это разгребай.

Но Зине настолько сильно вкатил Иннокентий, что ум отключился, а здравый смысл покинул чат.

Поэтому Зина лишь усмехнулась, мол, какая ерунда – бывшая жена, маленькое недоразумение, как комар в комнате. Можно не обращать внимания и забыть. Тем более что они с Иннокентием практически сразу начали жить вместе после тренинга.

Понимая, что мужчина ей достался не только симпатичный, но и богатый, Зина перед переездом к Иннокентию провела ревизию своего барахла. В помойку полетели все дешевенькие, отхваченные на распродаже кофточки-юбочки из самых трешевых отделов, все тюбики, купленные когда-то в Фикс Прайсе, а так же всё белье, про которое можно было сказать: «Зато удобненько».

Зина разложила в комоде спальни лифчики с колготками и выдохнула. «Всё! Теперь я здесь хозяйка!»

Поскольку чемоданы Зины были пустые, а банковские карточки Иннокентия – полные, Зина пошла их опустошать в те отделы, в которые раньше боялась даже заглянуть. Надо же выглядеть соответствующе.

Удивительно, но дорогущие шмотки не произвели на неё такой эйфории, как платье за три копейки, которое она урвала на лютой распродаже. Когда Зина видела в магазине ценник, на который налеплено сверху несколько красных ценников, у неё учащалось дыхание. А когда оказывалось, что вещь со скидкой 90% как раз того самого размера, то у неё случался микрооргазм.

Теперь же талант урвать вещь за две копейки, а выглядеть на миллион летел коту под хвост. Зина купила в бутике шелковую рубашку, чувствуя себя в момент оплаты непризнанным стилистом, с ностальгией вспоминая свои походы по Модисам и Остинам.

Она неделю пыталась свыкнуться с покупкой рубашки, которая стоила как весь гардероб на лето. Прикидывала в уме, сколько всего можно было бы купить на эти деньги. Наконец, выдохнув, отрезала этикетку этой «хер-пойми-за-что-столько-стоящей» блузы, чтобы не было соблазна сдать её обратно к чертовой бабушке.

Когда горничная Иннокентия (да, у Иннокентия была и горничная, и огромный дом) спросила, куда деть оставшиеся вещи бывшей жены, у Зины лишь промелькнуло: «А с какого перепуга её вещи до сих пор здесь?!» Но Зина умела держать марку и решила не унижаться расспросами на эту тему.

А зря.

Как выяснилось позже, Иннокентий уже не раз выставлял свою жену из дома, требуя сжечь все её вещи и перемыть весь дом святой водой. Но через некоторое время они сходились снова. И снова, и снова.

Иннокентий активно ходил к астрологам, нумерологам и тарологам. Объясняя Зине, насколько это всезнающие люди. И глядя на него, Зина тоже стала видеть в них тех, без кого невозможно найти ответы на свои вопросы. Потому что одно дело – это когда ты просто подумала головой. И совсем другое дело, когда тебе даёт ответ какая-нибудь магиня, которая видит то, чего ты, глупышка такая, не видишь.

Зина трепетала при виде раскладывающихся по столу карт и думала, как же ей повезло, ведь не каждой бабе дано узнать подсказки вселенной и хотя бы чуточку переложить ответственность за всё со своих хрупких женских плеч.

Иннокентий отличался не только тягой к эзотерике. Именно в тот период, когда он начал жить с Зиной, ему клюнуло стать вегетарианцем.

– Ты на меня благотворно влияешь, мне не хочется есть мясо, – радостно говорил он Зине.

А Зина в этот момент думала: «Нормально же общались, что началось-то?» Она проращивала для Иннокентия семена зеленой гречки и рассуждала про себя, что был же нормальный мужик в начале.

Когда Иннокентий жевал всякую ботву, подрагивая кадыком и небритой бородкой, Зина отмечала его странное сходство с горным козлом.

Постепенно Зина привыкла к чудачествам своего мужчины и уже на автомате покупала для него тонну зелени и овощей. А приходя с ним в ресторан, знала наперед, что сейчас он закажет чечевичный суп и сбегает раза два в туалет, поражая Зину скоростью обмена веществ.

И всё бы ничего, но в какой-то момент Иннокентию показалось несправедливым то, что только он один чувствует себя так замечательно и легко без мяса. Ему захотелось, чтобы все вокруг чувствовали себя так же. И в первую очередь – Зина!

Видимо, он решил активно причинять ей добро. Потому каждый раз, когда она собиралась отведать аппетитный зажаристый кусочек, начинал читать ей лекцию о вреде мяса. Зина лишь диву давалась, откуда в человеке, который только что съел ведро капусты, столько агрессии к безобидному бургеру или сочному стейку?

В это время Зина узнала, что она в положении. А потому не собиралась сдерживать своё круглосуточное желание съесть слона. Жужжание Иннокентия под ухом напрягало её так же сильно, как Риту утренние разговоры бывшего мужа про сливки и молоко.

Зина пришла к своему гинекологу с подарочком и попросила её объяснить отцу будущего ребенка, что не может быть и речи ни о каком вегетарианстве. Видимо, врачу подарочек очень понравился, потому что во время очередного приёма она попросила Иннокентия на разговор с глазу на глаз.

Неизвестно, что тётя врач сказала такого будущему папаше, а только сразу после этого он поехал на рынок за отбивными для Зины. И больше не начинал при ней свои просветительские лекции.

Кстати сразу после того, как выяснилось, что Зина беременна, Иннокентий поехал к её родителям просить руки их дочери.

Зине беременность была к лицу. Она ела, как не в себя, но не набирала ничего лишнего.

У Зины рос только животик. А еще ощущение бешенства по поводу бывшей жены Иннокентия.

Та звонила ему по поводу и без повода каждый день. Точнее, причина была всегда одна – их общая дочь. Иннокентий сам говорил, что девочка у них здоровая и крепкая. Но с появлением Зины ей вдруг постоянно стала требоваться какая-то помощь. То нос, то уши, то еще что-то. По крайней мере, так говорила бывшая жена. А Иннокентий, не особо вникая в подробности, сразу бросал все дела и ехал к ней домой.

Что делала Зина? Бесилась, психовала, дула губки и невербально показывала Иннокентию, как ей всё это не нравится. Но вот чтобы сесть и поговорить словами, что я ношу в животе твоего ребенка, а ты всё время где-то далеко, и мне от этого не по себе – вот такого не было. Она крутила диалоги в голове, а словами через рот (как говорят сегодня психологи) у неё не получалось.