Читать книгу Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях - Мария Кича - Страница 6

Восстание, поднятое Хусейном 5 июня 1916 года, разочаровало англичан. Хашимиты сильно преувеличивали его масштабы. Например, в письме к Макмагону от 16 февраля 1916 года шариф утверждал, что к нему присоединятся 100 тыс. арабских солдат османской армии – но прогнозы не оправдались. Хусейн мог рассчитывать только на иррегулярные формирования бедуинов (максимум 15 тыс. человек). Кроме того, география мятежа имела ограниченный характер – так, в Сирии и Палестине никаких волнений не наблюдалось. В итоге выяснилось, что для продолжения восстания Великобритания должна регулярно высылать Хиджазу крупные суммы денег и большие партии оружия.

Впрочем, британцы радовались, что восстание вообще началось. Однако после первого успеха – захвата Мекки – арабские силы мало продвинулись вперед. Недисциплинированные и плохо организованные, они панически боялись османской артиллерии. Следующим достижением Хашимитов стало взятие городов Джидда, Янбу и Умм-Ладж – но лишь потому, что англичане обеспечили им морскую и воздушную поддержку.

В июле 1916 года восстание пошло на спад. Многие бойцы Хусейна дезертировали. Ситуация становилась плачевной, но шариф не обращал внимания на проблемы. 2 ноября 1916 года он по договоренности с некоторыми аравийскими улемами[16] провозгласил себя королем арабской нации – и с тех пор хранил воистину королевское спокойствие.

Великобритания и Франция признали Хусейна только королем Хиджаза. Англичане, в отличие от новоиспеченного монарха, переживали о судьбе восстания и в конце 1916 года увеличили размер финансовой помощи Хашимитам. Ежемесячные выплаты выросли со 125 тыс. до 200 тыс. фунтов стерлингов. Деньги играли жизненно важную роль в организации восстания – вербовать бедуинов помогало золото, а не патриотические лозунги.

Но бесконечные торги мешали выполнению боевых задач. Военные мероприятия регулярно срывались из-за ссор между племенами и отсутствия дисциплины. Однажды арабский отряд не выступил в поход вовремя, потому что шейх пожелал выпить кофе. А еще бедуины промышляли разбоями и мародерством. Завершив боевую операцию, они возвращались домой с награбленным и отказывались сражаться – до новой возможности поживиться чужим добром. Свидетелем этого ужасающего беспорядка являлся военный советник арабов, английский лейтентант Томас Эдвард Лоуренс – будущий Лоуренс Аравийский.

Хусейн терял не только бедуинское войско, но и стратегическое управление восстанием. Контроль над ситуацией постепенно переходил к генералу Гилберту Фолкингэму Клейтону – главе ближневосточной военной разведки. Клейтон почти постоянно находился в Египте. Он руководил Арабским бюро, которое координировало британскую политику в регионе.

Арабское бюро открылось в Каире весной 1916 года и собрало под своей крышей удивительных людей – писателей, путешественников, историков. Первым заместителем Клейтона являлся археолог Дэвид Джордж Хогарт. Каждый член бюро имел определенную сферу деятельности. Томас Эдвард Лоуренс воевал. Гертруда Белл налаживала отношения с шейхами и составляла карты. Джордж Амброс Ллойд проводил экономические исследования. Среди прочих важных сотрудников были дипломат Кинахан Корнуоллис, полковник разведки Обри Герберт и банкир Уильям Ормсби-Гор. Работа в бюро стала для них трамплином в историю – так, Белл получила от арабов почетные прозвища «Королева пустыни» и «Мать Ирака», а Герберту дважды предлагали трон Албании.

Лоуренс же превратился в легенду арабского восстания – которое, едва начавшись, уже переживало серьезный кризис. К октябрю 1916 года турки перехватили военную инициативу. Хусейн обращался за поддержкой лишь к нескольким бедуинским племенам – причем их участие в мятеже оплачивалось британцами.

Лейтенант пришел к выводу, что руководство восстанием надо сосредоточить в руках Фейсала – самого активного из сыновей Хусейна. «Я с первого взгляда почувствовал, что этот человек может стать лидером Аравии», – впоследствии писал Лоуренс. Он знал, что Фейсал не идеален – но его братья выглядели гораздо хуже. Старший, Али, был слаб здоровьем, Зейд – очень молод (ему едва исполнилось 18 лет), а Абдалла показался Лоуренсу «слишком хитрым».

В ноябре 1916 года офицер (уже в звании полковника) был назначен ответственным за контакты с арабами. Он блестяще выполнял свою работу. Лоуренс продемонстрировал уникальную способность выстраивать рабочие отношения с Хашимитами – и, кроме того, улаживал разногласия между ними и англичанами.

Ключевое тактическое решение Лоуренса состояло в том, чтобы избегать прямого столкновения с врагом, используя главное преимущество арабов – мобильность. Бедуины совершали налеты на турецкие отряды, кружили возле них – и моментально рассеивались, когда те открывали массированный огонь. Вражеские гарнизоны «запирали» в крепостях – так случилось, например, с Мединой. Сыновья шарифа перекрыли подступы к ней: Абдалла – с востока, Али – с юга, а Фейсал – с севера. Священный город был зажат в тиски и отрезан от мира. Восстание распространялось вдоль побережья Красного моря – и вскоре Медина оказалась в тылу у Хашимитов.

Осада Медины длилась с июня 1916 года по январь 1919 года. Гарнизон редел от голода и болезней, но комендант Омер Фахреддин-паша отказывался сдаваться. Город пал лишь спустя полтора года, когда упрямого полководца арестовали собственные подчиненные. Они просто хотели жить – особенно после того, как Первая мировая война давно закончилась.

Ситуация в Медине подтверждала, что на Ближнем Востоке неприемлемы европейские военные модели – поэтому Лоуренс предложил арабам комплекс их же традиционных способов борьбы с неприятелем. Бедуины практиковали вооруженные набеги еще до возникновения ислама – и офицер полагал, что стихийные нападения на турок будут эффективными. Внедрять западную дисциплину среди кочевников было бессмысленно. Если им что-то не нравилось, они садились на лошадей и верблюдов – и уезжали прочь.

Олицетворением мятежа стал Фейсал. Это было очень важно – ведь сыновья Хусейна провели детство и юность в Стамбуле. Суровые бедуины считали Хашимитов неженками, привыкшими к комфорту, – и относились к ним презрительно. Шариф прекрасно осознавал опасность такой репутации для своих отпрысков. Еще в 1908 году он настоял на том, чтобы Али, Абдалла, Фейсал и Зейд вернулись к истокам, – и отправил их жить в пустыню, к кочевым племенам.

Сыновья беспрекословно подчинились воле Хусейна. Однако вследствие воспитания они были изолированы от сверстников-бедуинов. Молодые Хашимиты остались в одиночестве – все вместе и каждый сам по себе. По замечанию Лоуренса, «у них не было ни родины, ни настоящих друзей; и никто из них не открывался остальным или, тем более, отцу, которого все они боялись». Так продолжалось до тех пор, пока возмужавшие юноши не проявили лидерские и воинские качества, добившись уважения бедуинов. Фейсал – живой символ бунта – был не просто одним из сыновей шарифа. Он был первым среди равных.

В декабре 1916 года восстание уже не казалось безнадежным. Турок вытеснили из Хиджаза – и битва за Аравию переросла в битву за Ближний Восток. Хашимитам удалось объединить ряд бедуинских племен и заручиться их поддержкой. У арабского национализма появился образованный и энергичный лидер – Фейсал, который сотрудничал с Западом. Но в конце 1916 года изменился состав британских политиков, которые имели дело с Хашимитами. Макмагон – партнер Хусейна по переписке – вышел в отставку. Должность премьер-министра занял Дэвид Ллойд Джордж. Эдуарда Грея на посту министра иностранных дел сменил Артур Бальфур.