Читать книгу Люба, исполняющая желания - Мария Косовская - Страница 6

Что может испортить хорошо налаженную и счастливую семейную жизнь? Практически ничего. Разве что случайные роковые ошибки.

У Саши и Маши все было хорошо, пока супруги не совершили роковую ошибку. Вернее, их было две, но следовали они одна за другой и потому являлись как бы продолжением друг друга.

Первой ошибкой было решение Маши выкинуть из прихожей коврик. Саша не то чтобы был привязан к нему, но считал его личным вкладом в семейный быт. Когда Маша запихала коврик в пакет для мусора, Саша испытал неосознанное беспокойство. Но здание семейной жизни не рухнуло, даже не покачнулось, в нем лишь появилась незаметная трещинка.

Следующую роковую ошибку совершил уже он – глава семьи. Испытывая тревожность, Саша без разбора покупал в магазине сладости, брал на кассе первое, что попадалось под руку. В «Пятерочке» была акция на «Нутеллу». Саша вспомнил, как в детстве облизывал вымазанные шоколадом пальцы. А тут еще акция! В общем, купил.

Маша и в детстве, и теперь теряла контроль при виде шоколадной пасты, съедая содержимое банки за раз, стоило оставить их наедине. Проблема была в том, что Маша всегда «худела». Естественно, увидев дома банку «Нутеллы», она запаниковала. Ночью, соскребая ложкой остатки лакомства с самого дна, Маша поняла, что никогда не простит этого мужу.

– Ты делаешь, а я страдаю, – трясла она спящего, не подозревающего о преступлении, мужа. Саша, собиравшийся во сне вступить в половую связь с другой женщиной, удивился проницательности жены. Ничего не ответив, он затаился, притворяясь, что спит, но готовясь перейти к контрнаступлению: «Я не виноват! Я не контролирую себя когда сплю. Лучше ты расскажи, почему во сне охаешь и зовешь какого-то «котю»…

Однако, про другую женщину Маша молчала. В этот момент она думала, что муж равнодушный козел, безразличный к ее проблемам. Мысленно собирая коллекцию претензий, она не спала всю ночь и насобирала если не на «Большой Петергофский дворец», то уж точно на маленькую «Оружейную палату». Утром, измученная внутренней войной, она встала такой разбитой, будто по ней проехал танк. Виноват в этом, конечно, был Саша.

Он – ни слухом, ни духом – спокойно завтракал свой омлет, который сам же и приготовил, ибо чувствовал, что Машу лучше не просить. Она вошла на кухню и воззрилась на мужа, будто планировала его испепелить. Саша струхнул, и, стараясь поскорее покинуть «зону досягаемости», запихнул в себя весь омлет. Дожевывая на ходу, он скрылся за дверью.

Маша осталась один на один со своим взглядом, который уже на полную мощность бесцельно пепелил мир, словно звезда смерти. Словно две звезды. Маша встала перед зеркалом и пепелила себя, пока ей не надоело. Тогда она расплакалась и плакала три часа с перерывом на кофе. Наконец, силы оставили ее, и она уснула.

На работе Саша старался не думать про семейную жизнь, лодка которой раскачивалась под действием непостижимых сил. Он думал про самолеты: как у них открываются и закрываются шасси, как устроены крылья; про конвейеры и шарикоподшипниковые механизмы; об освоении космоса и судьбах человечества; о прекрасном и светлом будущем, которое надо так устроить, чтобы все были счастливы и веселы. Саше казалось, что он это может. И только одного человека он не мог осчастливить – свою жену, которая в этот самый момент грызла от отчаяния ортопедическую подушку, стоившую (между прочим), как то самое крыло от самолета, о котором мечтал Саша.

Вернувшись из прекрасного светлого будущего домой, Саша был несколько озадачен. По дому бродила Маша с опухшим лицом. У нее дергался левый глаз, она молчала. Саша, не зная, как поступить, решил делать вид, что все в порядке, то есть просто Машу не замечать. Но Маша слонялась не просто так. Она ждала, когда жажда высказаться перехлестнет воспитание. Саша «высказывания» избегал, понимая, что разговор не сулит ничего хорошего. Маша мрачнела, чувствуя, что готова начать ядерную войну.

«Ей просто нравится страдать», – думал Саша. Он лежал на диване и смотрел сериал про психов. «Все наладится, – успокаивал он себя, глядя как маньяк вырезает надпись „люблю“ на спине жертвы. – Сейчас у нее кончится ПМС, и все будет хорошо».

Некоторое время в квартире было тихо. На кухне глухо журчал холодильник. Капал кран. Слышались какие-то голоса за стенкой. И тут в комнату вошла жена. В руках она держала нож и литровую банку.

– Зачем тебе банка? – спросил муж.

И тут же понял: банка летела ему в голову. Саша пригнулся. Маша разбежалась и прыгнула на него. Он схватил ее за горло. Она воткнула в него нож. Он ее душил. Она увеличивала количество «ножевых ранений». Они некоторое время боролись и, наконец, благополучно убили друг друга. Она испепелила взглядом его труп. Он засунул ее в мусорный пакет.

В комнату вошла дочка.

– Пить хочу, – сказала она, подозрительно глядя на родителей.

Саша и Маша переглянулись.

– Да, конечно, – Маша побежала на кухню и вернулась со стаканом воды.

Дочь пила, вздрагивая всем телом.

– А чего это на полу стекло?

– Мама банку нечаянно уронила, – и Саша сбегал на кухню за веником.

– У вас все нормально? Тут какой-то бардак.

– Все хорошо. Ложись спать.

Дочка ушла, успокоенная. Супруги подмели пол, убрали следы борьбы и свои останки. И продолжили жить. Только чуть-чуть что-то умерло внутри.