Читать книгу Око времён - Мария Лето - Страница 3

Забрезжил рассвет. Проснулся Батон, почувствовав, что кто-то гладит его по щеке. Это была старушка.

– Я разбудила тебя? Прости. Твой голос напомнил мне голос сына, он был почти такого же возраста, когда он пропал в море.

– Вы знаете, нам нужно идти дальше, мы хотим посмотреть ваш город, – Батону стало неловко, он и с мамой-то особо не любезничал, ну иногда, давал поцеловать себя в щеку, а тут чужая бабуля гладит его по щеке.

– Скажите, у вас нет какой-нибудь одежды для нас? Наша совсем износилась.

Батон не любил врать, но не могут они идти в город в своей одежде, скорее всего их сожгут на костре, как колдунов. Или в шестнадцатом веке уже не сжигали?

– Да, одежда моего сына подойдет тебе, – старушка открыла потемневший от времени деревянный сундук. Там было много разной одежды, чистой и аккуратно сложенной, запахло лавандой, которая лежала в сундуке маленькими пучками, перевязанными веревочками, как защита от моли.

– А Полине не найдется штанов?

– Что ты говоришь, не пристало девице в штанах ходить, для нее я найду свое платье, в котором когда-то выходила замуж. Ее зовут Полина?

– Да.

– Какие странные в вашей стране имена.

«Уж кто бы говорил, могу себе представить…» – подумал Батон.

Полина открыла глаза. Так как в комнате не было окон, стоял полумрак, на полке на стене горела свеча, понять какое время суток она не смогла. На кровати лежала куртка Батона, его джинсы, на полу стояли кроссовки.

«Это еще что за сюрприз?» – подумала она. Выйдя во двор, Полина открыла рот от удивления. От колодца ей на встречу шел Батон и нес ведро воды. Батоновы золотистые волосы торчали из-под коричневой шапочки с маленькими полями, сам Батон торчал из-под большого шерстяного жилета (тоже коричневого). Полине вспомнилась картинка из книги по костюму, жилет назывался дублет. Из-под дублета виднелась рубаха льняного цвета, а завершали чудную картину штаны-чулки в обтяжку, с клапаном спереди, привязанные веревочками к поясу. Ноги ''путешественника'' были обуты в башмаки из грубой кожи. Башмаки тоже были обвязаны веревкой.

– Да ты красавец, ничего не скажешь! – язвительно произнесла Полина, достала смартфон и, хохоча, сфотографировала Батона. – Ну, и к чему весь этот маскарад? Давай сюда шар, и домой поедем…полетим, ну, или как там?

– Ну, нет, Поляночка, – умоляющим голосом запел Батон. – Одним глазком посмотрим это прошлое, и тогда домой рванем. А?

– Батон, ты в своем уме? А наши родители? Уже, наверняка, весь район нас ищет. Кстати, когда мы улетали, испарялись, или как там, был вечер, а когда очутились здесь – утро. Это говорит о том, что нас давно ищут! Надевай свои шмотки и гони сюда шар!

– Нет! – отрезал Батон. – Мы просто не имеем права упустить такой шанс. Представь только, если это XVI век, то это просто супер, в этом веке жили гениальнейшие художники и ученые.

– Да, я в курсе, не один ты такой просвещенный, – Полина начала сдаваться. – А ты подумал, что наше вмешательство в прошлое может изменить ход событий в будущем. Помнишь фильм про профессора?

– Помню, но мы не будем вмешиваться в государственные дела, например.

– А ты представь, встретим мы, ну скажем, Да Винчи. Ты не выдержишь и ляпнешь чего-нибудь про электричество, топливо, ну или еще там что, а он начнет быстрее соображать, изобретет что-нибудь раньше времени. Блииин… он на самом деле столько всего изобрел и так опередил свое время…точно! Мы его уже встречали, не иначе! Вернемся домой, а там весь мир другой: все на ракетах вместо машин, дома плавучие на воде, к примеру, ну или еще что-нибудь.

– Хило работает твоя фантазия, тоже мне дома плавучие, такие уже существуют, – Батон присел на крыльцо. – Решай, или ты со мной на один денек тут останешься, или лети одна. Я остаюсь точно! А Да Винчи твой умер в 1519 году, во-первых, а во-вторых, он жил во Флоренции, а это точно не она!

– Ага, а я дома что скажу, спросят меня, где, мол, Батончик. А я им: «В прошлое прошвырнуться решил». Меня в психушку лет на пять-десять. Да?

– Пойдем со мной. Я тебе обещаю, один день… посмотрим и домой. А дома что-нибудь соврем. – Батон умоляюще сложил руки и смотрел на Полину жалобными глазами, скорчив гримасу беззащитного котика.

Дверь отворилась и из дома вышла старушка:

– Антоний, дитя, ты уже принес воды?

Батон отдал старушке ведро и повернулся к Полине.

– Это ты что ли Антоний? – прыснула от смеха Полина, когда дверь за старушкой закрылась. – Антоний! Я не могу, Батон ты чё?

– Хватит тебе, что мне было делать? Она спросила, как нас зовут. У тебя-то имя вон как звучит – Полина. А мне что Батоном назваться надо было? Антон совсем не подходящее имя для эпохи Ренессанса.

– Да уж, – у Полины выступили слезы от смеха. – А Антоний, конечно, очень подходит к этой эпохе.

– Ну, хватит, сказал первое, что пришло в голову! – Батон сердился. – Ее, кстати, зовут тетушка Пепель.

– Ясно, дядюшка Антоний, ну и штаны же у тебя, без слез не взглянешь. А ты их на голое тело напялил?

– Нет, футболку, и трусы я оставил, тебе тоже советую. Она тебе платье обещала дать.

Полина перестала смеяться. Тетушка Пепель снова появилась на пороге:

– Дорогая, ты уже встала? Я услышала твой смех.

– Да, тетушка Пепель.

– Пойдем, дорогуша, я дам тебе платье.

Полина с упреком взглянула на Батона и вошла за старушкой в дом. На сердце у нее было тяжело, какое-то нехорошее предчувствие томило душу.

– А зеркала у вас нет? – спросила Полина, надев платье. И тут же пожалела о своем вопросе. Какое зеркало в такой нищете, даже стекла в окне нет.

– Что ты, милая, я слышала про зеркало, но никогда не видела его.

Благодаря высокому росту Полины, платье сидело хорошо, хоть и сшито было из грубой (опять же коричневой) шерсти. Из-под платья выглядывала серо-белая нижняя юбка и такая же рубашка. Рукава платья привязывались к проймам шнурками, а в разрезы выглядывала рубашка. Талия была слегка завышена и подчеркнута черным вышитым поясом, к которому крепился кожаный мешочек на длинном шнурке. Обувь была такая же, как у Батона.

«Не такие уж и красивые здесь платья», – подумала Полина, надевая на голову чепец, который на фоне рубашки казался белоснежным.

Старушка на ощупь, очень заботливо, поправляла платье и рубашку в вырезах.

– В этом платье я выходила замуж больше тридцати лет назад, – дрожащим голосом сказала она.

– Оно чудесно сохранилось, – благодарно сказала Полина. – Большое спасибо.

Батон складывал вещи Полины в сундук, и ехидно улыбался.

– Мы оставим свои вещи у вас? А на обратном пути заберем, вы не возражаете, тетушка Пепель? – Батон все лучше говорил на английском.

– Нет, я буду только рада, если вы придете ко мне еще, – улыбнулась старушка.

Держась за руки, переодетые Полина и Батон, шли через зеленый луг. Свежий ветерок быстро гнал облачка по лазурному небосклону и шевелил светлые прядки волос, выбившиеся из косы Полины. Батон постоянно останавливался и поправлял что-то в башмаке.

– Что у тебя там такое?

– Телефон.

– Ну и зачем ты его взял, кому ты тут звонить собрался?

Батон ничего не ответил, только завязал веревочки на башмаках потуже.

– Где шар? – строго спросила Полина, у которой на душе по-прежнему было неспокойно.

– Держу в руке!

– Давай мне в мешочек.

Покрепче привязав мешочек с шаром к поясу, Полина немного успокоилась. В любой момент они смогут вернуться домой…

– А знаешь, как называются твои штаны? – издевательски хихикая, спросила Полина.

– Ну?

– Шоссы! – тыча пальцем на штаны, хохотала она.

– Смотри, не описайся от смеха, а то тебе переодеться не во что! – огрызнулся новоиспеченный Антоний.