Читать книгу За одну минуту до - Мария Лисина - Страница 4

Было слышно лишь тиканье часов, висящих в другой стороне коридора, а редкие шаги пациентов, двигающихся к лестнице.

В небольшом закутке, спрятанным за углом около стойки регистратуры, тишина звонко отражалась от каждой падающей пылинки, стенки, ткани. Мальчик лет должно быть семи сидел на больничной кушетки, поставленной в коридоре для пациентов и держал на коленях фолиант невероятных размеров. То была книга в черной кожаной, несколько затертой обложки без каких-либо букв и теснении, а ее страницы имели сероватый цвет старой дешевой бумаги, сделанной из уже когда-то существовавших листов. Мальчик сосредоточенно листал страницы заполненные убористым, размашистым, аккуратным и небрежным почерками, где-то можно было найти рисунки или даже вклеены фотографии.

Стена, около которой сил светловолосый ребенок плавно переходила в большое окно, состоящие из цветных стеклышек, умело собранных в причудливую то ли окружность, то ли обруч, сплюснутый по краям, окружённый множеством звездочек и шестеренок разной величины. Из-за того, что на улице было пасмурно, то нельзя было насладиться божественным радужным солнечным дождем, льющимся свозь красивое витражное окно, заменяющее ожидающим телевизор, так необходимый современному человеку.

Паренек от скуки перебирал ногами, которые не доставали до пола и болтались в воздухе, как две макаронины, облаченные в белые носки с синим краешком. Ребенок, кажется совершенно не нервничал из-за отсутствия взрослых, родителей, игрушек. Он был полностью поглощён тем, что водил пальцем, проговаривая вслух слова, написанные разномастными почерками.

– Привет, малыш. А ты случайно на в 100 кабинет сидишь? – спросила ребенка бесшумно подошедший мужчина.

Ребенок поднял на пожилого мужчину глаза, которые никак не могли принадлежать человеку семи лит, обычно в глазах детей мелькают разноцветные искорки озорства или вспыхивает фейерверками обида, осыпающаяся так же молниеносно. Но у этого мальчугана в глазах плескалось вековое море, на дне которого покоились секреты и тайны, чувства и мысли, проблемы и способы их решения. Его серые глаза, словно были ровесниками мира, а не принадлежали недавно родившейся душе.

– Дедушка, вам за ту дверь, но вам надо подождать, там лампочка загоришься, – сказал мальчик, оторвавшись от книги.

Седовласый мужчина, улыбнулся, от чего его и без того небольшие глаза превратились в узкие щелочки, преисполненные теплом и добротой.

–Спасибо малыш. А почему ты один и где твоя мам? – спросил подошедший, присаживаясь рядом.

– А она тут работает, а я вот ее жду. Дедушка?

– Да малыш?

– А как вас зовут. А то мне не разрешают говорить с незнакомыми

– Меня зовут Мерлан, а тебя?

– Меня зовут Гелька, мне ваше имя больше нравиться, – сказал мальчик, протягивая мужчине конфету.

– Да, что ты. У тебя интересное имя, необычное, а у меня имя такое же, как и у тысяч моих земляков. – сказал дедушка, благодарно кивая за угощение. – а что ты читаешь?

– Это сказки, вернее это коллекция сказок. Сюда мама записывает истории, которые рассказывают мне. А вы не знаете какую-нибудь необычную сказку, ну такую, которой еще нет в моей книги.

Мужчина задумался, отчего стал теребить свою серебряную бороду, что делало его очень похожи мне фантастического джина или колдуна.

– Наверно ты знаешь много русских сказок, а какие-нибудь татарские сказки тебе рассказывали?

– У меня здесь есть киргизские сказки, тюркские, а татарские, кажется нет. – со знанием дела сказал ребенок.

– Ну что ж, может быть моя история будет рассказана неумела, да еще к тому же она может быть похожа на одну из уже тобой услышанных, ведь у нас, степных народов, общие корни, как не крути. Эту историю у нас называют сказкой о Белых вершинах.

«Когда-то давным-давно, когда человек еще не ступил в вольные степи, не обработал плодородную почву, не высадил хлеб и не приручил животных, которые бы подчинялись каждому его слову. Тогда, наверно и человек еще не появился и вовсе, и на земле жили свободные, как ветер, и грациозные, как скалы, Первые лошади. Они были больше, сильнее и красивее тех, что ты можешь увидеть в цирке или другом представление.

Они гонялись за ветром, почти не касались земли и могли разговаривать со звёздами, потому что те часто помогали им найти путь сквозь бескрайние травяное море, что начиналось на востоке и заканчивалось на западе.

Жила в одном из самых больших табунов в мире прекрасная белая кобылица с невероятной гривой, что сверкала на солнце, как золото, а при лунном свете переливалась серебром. Ноги ее были крепкие и гибкие, как степные топольки. Одним словом, лучше ее не было во всем травяном царстве. Поэтому взял ее в жены сильный и мудрый жеребец, владыка табунов, что жили в это части мира. Они стали бок о бок и пошли вместе, ведя за собой табун, лошадей в котором было так же много, как колосков на пшеничном поле.

А следующей весной, когда молодая травка только начала показываться из-под земли, а звезды, стали чаще появляться на весеннем фиолетовом небе, на свет появились два жеребенка. Это была невероятная редкость и жеребец-предводитель, решил, что это знак, что посылают им небесные кони.

– Один из них, станет моим преемником. Так посчитали небесные кони, – сказал он своим подопечным, которые тут же радостно заржали, поддерживая своего повелителя.

А тем временем, кобылица-мать, выхаживала своих жеребят, родившихся более худенькими и маленькими, чем их сверстники. Выглядели молодые кони ничуть не хуже своих грациозных родителей: один был белым, как мать, с небольшим черным пятном на морде, а второй был гнедой, как отец, от матери последышу досталась лишь маленькая белая звездочка на носу.

– Я назову вас Кон и Тон, вы будете всегда вместе, но по-отдельности, вроде бы и врозь, но всегда вмести. (Кон и Тон по-нашему, это день и ночь, Гелька)

Пролетело время, подобно перелетным птицам, сменили редкие деревья в степи свое платье на новое, вновь заколосился ковыли и осока, заново пробившиеся сквозь землю, опять вернулись кони на свое прежде место- травяное море.

Выросли Кон и Тон и превратились в статных молодых жеребят, почти жрецов, научились от отца вести табун по звездам, а от матери мастерству обгонять ветер. И все бы шло так, как должно было идти, если бы к их табуну не присоединилась старая рыжая кобылица, повидавшая весь свет.

Главный жеребец хотел прогнать ее, чтобы она не ела их изумрудную траву и не пила их студеную воду, но Тон, его любимый сын, будучи очень сердобольным, упросил оставить старушку.

– Спасибо тебе, молодой принц. Ничего нет у такой старухи, как я. Ничего, кроме тайны, которая неведома другим. Я расскажу тебе про Белые вершины. Нет нигде во всем травяном море спокойного и сытого места. Всегда не хватает травы, чтобы сытно поесть, воды, чтобы напиться всласть, места, чтобы побегать в одиночку. Все так и думают, поэтому и живут лошади так, как живут, ограничивая себя в каждом приеме пищи. Но, ты не верь, молодой принц, есть на свете место, что прекрасно так же, как звезды, за которыми прячутся небесные кони, столь полно зелеными лугами и чистыми реками, что даже сами великие мечтают туда попасть. Это место находится там, где в небе встречаются две горные вершины, покрытые снегом в любое время года. Снег, этот так сверкает на солнце, что его можно принять за твердый метал, что иногда выносит река. В том месте, мой принц, живет настоящее счастье, которое ты не отыщешь, которые ты не найдешь, кочуя со своим табуном туда-обратно.

– Но зачем же ты рассказываешь мне про столь прекрасное место, но сама туда не отправляешься?

– Я слишком стара, мой принц, не доскакать мне туда, да и не преодолеть все эти ущелья и пропасти, что ждут на пути. Тебе нужно идти за самой яркой звездочкой, стоящей поодаль от всей своей сверкающей родни. Она то и приведёт тебя туда, куда тебе нужно.

И старушка принялась жадно пить чистую воду, что текла прямо у ее копыт.

Тону же начались сниться эти горы, покрытые дымкой тумана и загадочности. Теперь он не мог уже думать ни о чем, кроме как о том, как бы ему добраться до них и привести к ним табун.

– Брат, отчего ты такой отрешенный в последнее время, все ли у тебя хорошо, не болен ли ты, – спросил его Кон.

– Брат…– и рассказал ему младший о Белых вершинах- сказочном месте.

И вот к самой макушке лета, когда солнце стояло над головой ровнёхонько в самой высшей токе неба, Тон решил отправиться в путешествие, чтобы проверить – существуют ли место, описанное старой кобылицей.

– Брат, но как же ты оставишь табун, ведь ты будущий вожак- смена отца?

– Но брат, это не мое желание, то желание предков. А мое желание увидеть горы, что касаются неба, увидеть слепящий глаза блеск их вершин, вдохнуть запах горной травы, пробежаться по ней и там, я надеюсь, вырастить своих детей и счастливо умереть.

– Ты не понимаешь? Ты бросаешь свое будущее? Ради чего? Ради тумана, который напустила эта старая лошадь?

– Я иду туда хотя бы затем, чтобы навсегда не потерять себя и не раствориться в здешнем. Ведь это- намного тяжелее, чем остаться тут и иногда роптать на судьбу? Вот ты, о чем ты мечтаешь? Неужели гоняться туда-сюда, да иногда останавливаться ради несытной еды.

– Чего я хочу… Я даже и не знаю, брат. Я –это табун, табун- я. Мое желание- его желание. Я лаже никогда не думал, что может быть иначе.

– Что ж, Кон. Я думаю, что из тебя выйдет отличный глава, не то я. Прощай брат. Надеюсь, что я когда-нибудь вернусь и мы встретимся.

Той ночь Тон и умчался прочь от всех, слился с ночным июльским воздухом, что так же тягуч и сладок, как разнотравный мед.

Шло время, сезоны менялись друг за другом. Великие небесные кони забрали к себе отца Кона и Тона, а потом и их мать, оставившую после себя малютку-дочку.

Кон занял место отца и неплохо стал верховодить табуном, выбрал себе жену из северного племени и готовился стать отцом. Все в его жизни текло по завету небесных коней. И это и должно было быть счастьем, но не давало ему вздохнуть с облегчением одна мысль- есть ли у него мечта? А если ее нет, то есть ли счастье? А если его нет, то как же его найти.

Но бег его коней нельзя было изменить или повернуть в другую сторону, нельзя было ускорить или замедлить. Оставалось одно- скакать среди них и надеется, что ему хватит сил быть среди них первым.

А Тон, в отличии от брата, летел на крыльях, которые словно выросли у него за спиной лишь от той мысли, что он несется к Белым вершинам. Так он летел немыслимое количество часов, иногда останавливаясь лишь на сон или на небольшой привал. И единственным его собеседникам была Звезда. Сначала она молчала, как и все ее собраться считала себя лучше каких-то лошадок, что бесцельно несутся по степям. Но вот однажды, когда Тон смотрел на нее перед тем как уснуть, она вдруг заговорила.

Звезда говорила с ним о других землях на которые она смотрит, когда небосвод меняет свое положение, о городах, что синими, как небо, морями растекаются по неизвестному коню стороне. О других лошадях, птицах и рыбах. О целом мире, что лежит у нее перед глазами. А еще она рассказывала, как одиноко ей на небе, что нет с ней рядом ее сородичей, что для них она незаметна и некрасива, что не хотят они даже смотреть в ее сторону.

– До чего у тебя безмозглые собраться, не видят до чего ты прекрасна. – успокаивал ее Тон.

От этого Звезда сияла еще ярче и все дольше говорила с ним, даже пела ему свои небесные песни. Так шли года, которые постепенно складывались в десятилетия, а Белых вершин все не было видно. Тон из-за этого очень грустил, а его крылья с каждым днем, не приведшим к заветной мечте, опускались все ниже.

Когда сравнялось ему почти два полных десятилетия, горько заплакал конь, стоя у горного ручья. Так плакал он и плакал пока не спустилась ночь и на него из воды не поглядела его Звезда.

– Отчего ты не весел, от чего мне даже с небо слышно, как ты плачешь?

– Да знаешь, Звездочка, я двигался вперед и надеялся найти свои Белые вершины. Но их нет, обманула меня старуха, а теперь и сам я уже не молод и вряд ли когда-нибудь доберусь до них.

Звезда посмотрела на него, хотела обнять его за шею и рассказать, что много-много раз он был близок к своим горам, это она каждый раз уводила его в иные края, чтобы он, достигнув своей цели ни покинул ее.

–Дорогой, Тон. Я отведу тебя к твоим вершинам, у тебя еще будет время пожить там, но вот в чем беда, ты уже не успеешь вернуться к своему табуну. Ну или я могу привести тебя обратно, но ты уже никогда в своей жизни не увидишь горы.

Тон поднял голову, отметил что светило виновата опустила свои лучи и обо всем догадался. Но почему-то не разозлился. Да и как можно было злиться на столько совершенное создание, как Звезда.

– Веди меня к Белым вершинам, моя хорошая.

И вот, когда пронесся еще один сезон, оказавшимся чуть ли ни самым тяжелым для Тона, жеребец наконец добрался до того заветного места.

И, не обманула его старая кобыла, здесь действительно было место, сродни обители богов. Ручьи были чисты настолько, что была видна рыба, плещущаяся на каменистом дне. Трава пахла слаще горного меды, а на вкус, должно быть, была похоже на амброзию. И над всем этим возвышались гордые горы, надвинувшие серебряные снежные короны до самых бровей.

Тон упал на подогнувшихся ногах рядом с ручьем и начал молится небесным коням, что разрешили ему увидь это место в этой серой жизни.

А ночью, едва на небо высыпали звезды, Тон позвал свою Звезду

– Выходи, о прекраснейшая. Я понял, что это была твоя хитрость. Знай, я не сержусь на тебя, потому что, ты показала мне, что мечта-это не цель жизни, а лишь мотив существовать на этом свете. Сейчас, я чувствую, что уже не смогу поселиться здесь и вырастить здесь своих детей, попробовать этой травы и воды. Но я был очень рад, что почти все мое время я был с тобой. Я узнал о целом мире, что так бы и лежал вне моего сознания. Спасибо тебе. Ты стала для меня всем, другой, любимой, сестрой, дочерью. А теперь, пожалуйста, не грусти по старому скакуну и исполни мою просьбу. Расскажи моему брату Кону, об этом месте, пускай же наш табун поселится здесь и живет счастливо.

Так и умер Тон, опусти свою голову недоли от подножья Белых вершин.

Долго по нему плакала Звезда, а когда высохли ее слезы и прошла боль, что наполнила сердце, отправилась она на поиски Кона, которого она, к несчастью так и не нашла. Но еще долгие десятилетия можно было слышать ее голос, звенящий над ночной степью, говорящий о Белых вершинах и о том, как их можно найти.»

Старик закончил свой рассказ и выжидательно посмотрел на Гельку.

– Почему они не могли жить счастливо вместе? Почему все в этой истории остались несчастны? – спросил мальчик, утирая с щек крупные слезы, непрекращающиеся литься из глаз.

– Как же, все они были счастливы, только по-своему. Кон завел семью, Тон увидел горы, Звезда не была одна. А то, что счастье, о котором мы мечтаем, не совпадает с тем, которое есть на самом деле, в этом и есть истина. Суть этой сказки, разве нет?

– А вы счастливы? – спросил мальчик, переводя взгляд с книги на старика.

– Может быть. Я, как и все из этой истории, стремился к одному, но сейчас понимаю, что мое- оно в другом. Я очень сожалею, что только сейчас это понял.

–Ой, дедушка. Кажется, вас вызывают. Не бойтесь, моя мам очень хороший специалист, она вам поможет, – сказал мальчик, вкладывая старому татарину в руку конфетку, – а это вый ей передайте пожалуйста. И скажите, что это я вам дал.

– Хорошо, спасибо, Гелий. Пока.

И мужчина помахал мальчику на прощание, прежде, чем зайти в кабинет.