Читать книгу На границе вселенной. Шёпот звёзд - Мария Молоткова, Виктор Яманов - Страница 4

Том I. Шёпот звёзд.
Глава 1. «Амаран №6»

Оглавление

Пошёл белый снег, но мне не было холодно. Снежинки успокоили меня, и я смотрел вверх, пытаясь разглядеть каждую, пока меня не нашли люди большого острова, где я оказался. Не помню, сколько их было, я различал их по голосам. Меня взяла на руки женщина, и я ощутил тепло её рук. Она обмотала моё тельце льняным шарфом и долго разглядывала с недоумением. Позже я узнал причину её изумления. Мои глаза тогда были окрашены огненным цветом, словно внутри радужек горел пожар.

Я отчётливо смог рассмотреть лицо этой женщины: тёмная морщинистая кожа и большие выразительные чёрные глаза. Она улыбалась. Её чёрные зубы не показались мне чем-то зловещим, скорее, наоборот: эта женщина была первой во всей Вселенной, кто обрадовался моему появлению. Тогда я впервые в жизни смог улыбнуться. А в глазах моих надолго погас огонь, оставив после себя лишь янтарно-карие радужки.

Женщина отнесла меня в хижину в глубине острова и соорудила для меня небольшую кроватку, где вместо перины было сено. Но мне было удобно. Я рассматривал спасительницу и вдыхал ароматы трав. Потом выглянуло солнце. Стало тепло. И больше я не видел снега, пока жил на этой планете.

Амаран был тёплым местом для жизни, и температура там никогда не опускалась ниже нуля. Мои воспоминания о первых днях жизни не улетучились из памяти, но остались где-то глубоко в подсознании.

Мою спасительницу звали Аноха, и она по своему праву стала назвать меня Маркусом. Других детей у неё не было, и она решила оставить меня на своё попечение. Прибрежную деревушку быстро восстановили, деревянные корабли снова спустили на воду. Только вот это было необычное поселение.

Тут жили пираты и разбойники, их семьи, а также несколько ведьм, одной из них и была Аноха. Её муж – грозный морской разбойник Эдвор, через некоторое время после моего появления вернулся из плавания, и был совсем мне не рад. Он был высокого роста, у него была длинная седая борода и красная кожа, выжженная солнцем и иссушённая солёными ветрами. Они с Анохой много ругались. Пират часто пил, а после, бывало, пытался её ударить. Но хватало одного взгляда ведьмы, когда белки и зрачки её глаз наполнялись тьмой, чтобы он успокаивался и извинялся. Они определённо друг друга стоили: тёмная ведьма и морской разбойник.

Если Аноха ещё пыталась дать мне какую-то любовь, несмотря на её тёмное начало, то Эдвор растил меня в жестокости. К счастью, он отсутствовал большую часть амаранского года. Аноха учила меня примитивной грамоте и часто играла со мной. Я рано начал говорить, и спустя три года она решила обучать меня магии. Всё потому, что ведьма случайно заметила, что у меня есть способности. А было это так.

Мы гуляли, и я увидел множество красивых алых цветов с большими лепестками, только вот один из них увял. Я уверенно подошёл к цветку и закрыл его бутон ладошками. Мне хотелось, чтобы он расцвёл. И как же я удивился и обрадовался, что у меня получилось! Аноха, была поражена ещё больше. Она сказала, что я одарён магией жизни, этот дар нужно развивать, иначе он пропадёт. Подобного дара ведьма ещё не встречала на своём веку.

Часто по утрам Аноха рассказывала, что во сне я говорил со звёздами. Моё детское сознание этого не запоминало, а моя дорогая ведьма не могла разобрать, что именно я у них спрашивал, но она была убеждена, что светила отвечали мне. А я сам не придавал этому никакого значения. Да и Аноха говорила, что, возможно, это обычные красочные сновидения, которые повторяются чаще обычного. Но я точно знал, что это были необыкновенные сны.

Уроки магии были для меня игрой. Если получалось заставить камень воспарить над землёй, я радовался весь остаток дня и хвастался всем, кого встречал.

В деревне жили и другие дети, с которыми мы играли чуть ли не с младенчества, и я показывал им «фокусы», которым меня научила Аноха. К шести стандартным годам я освоил основы островной магии, знал наизусть несколько заклинаний, умел варить зелья из местных трав, но не воспринимал это всерьёз.

Мне хотелось играть и резвиться с другими детьми, но те стали бояться меня после фокуса с «умерщвлением жабы». Я показал этот фокус с таким же рвением, как и все остальные, только в ответ не услышал привычного смеха. Дети заплакали и убежали прочь. Позже, когда я приходил к ребятам, они сторонились меня. Было обидно, и я стал чаще оставаться в хижине с Анохой.

Как-то я смотрел из окна, как дети строят замок из чёрного песка на берегу речки, которая текла позади хижины, и уже не присоединился к ним. Аноха заваривала травяной чай, заметила моё выражение лица и заботливо спросила:

– В чём дело? Ты сам не свой последнее время.

Она подошла и положила руку мне на плечо.

– Недавно я показал ребятам, как жаба становится песком. Когда мы делали это вместе с тобой, было весело. А после того, как я показал это ребятам, они больше не хотят играть со мной, – отвечал я, глядя в пол.

– Милый мой, – Аноха приобняла меня, а потом посмотрела мне в глаза и продолжила: – Таких, как мы с тобой, люди боялись спокон веку. Лишь немногим удаётся стереть грань между живым и мёртвым. Другие люди не понимают смерти, боятся её, а мы – прославляем и используем. Запомни мой совет: если хочешь казаться «своим» среди людей, никогда просто так не показывай им, на что ты способен. Наш дар нужен, чтобы править судьбы, но только когда этого требуют обстоятельства.

Я согласился со словами моей ведьмы и больше никогда не показывал «фокусы». Но не все дети на острове меня сторонились. Мы часто ходили в соседнюю деревушку. И там жила девочка моего возраста, у неё были белокурые волосы и ангельская улыбка. Её звали Элиз. Она носила разноцветные платьица и зелёную накидку, словно аристократка с материка. Мать Элиз сбежала из дворянской семьи с пиратом, это был единственный способ возлюбленным быть вместе.

У Элиз была хорошая семья, родители в ней души не чаяли. А её отец-пират не задерживался в плаваниях надолго.

Я всегда заходил за Элиз и звал играть, дарил ей самодельные игрушки из красного дерева. Она так радовалась! Иногда мы рассматривали альбом рисунков матери Элиз: на обветшавшей бумаге были изображены люди высших сословий в красивой одежде. Мы также играли в салки или прятки, а иногда рассаживали игрушки, и они были то героями-пиратами, то королевской семьёй, то неважно, кем, главное, что было весело. В безветренные дни мы купались в море, и могли часами не выходить из воды, пока не позовут взрослые.

Элиз дружила с мной, несмотря на то, что родители этого не одобряли, но, видимо, из-за страха перед Анохой не запрещали. Я старался приходить к подруге два – три раза в неделю. Это были самые счастливые дни моего детства.

К несчастью, когда мне исполнилось восемь стандартных лет, Аноха заболела тяжёлой лихорадкой, а Эдвор тогда только вернулся из плавания. Ведьму сильно знобило, и бывали дни, когда она не могла даже встать. Она начала терять рассудок и почти не узнавала меня. Мне хотелось ей помочь так, как я умею помогать увядшим цветам расцветать заново. Но сколько бы я ни старался, ничего не получалось. В какой-то момент Аноха поняла, что я хочу сделать, и как расстраивает меня неудача. Она взяла меня за руку и прошептала:

– Ничего, мой мальчик. Ты не в силах мне помочь, не убивайся по этому поводу. Если я умру, значит, на то воля Богов.

Я старался быть с ней рядом и помогал всем, чем мог. Вечерами Эдвор срывался на меня и избивал до синяков, и Аноха была уже не в силах ему противостоять. Жизнь превращалась в сущий кошмар. Пират не позволял мне далеко отходить от хижины, и я не мог повидаться с Элиз. Я верил, что он любил свою ведьму всей душой, – уж как он старался помогать ей! Не меньше, чем я. Но Анохе становилось только хуже, и с каждым днём Эдвор злился всё больше и больше. Вскоре моя спасительница вовсе перестала кого-либо узнавать, и спустя несколько дней скончалась.

Это было первое серьёзное потрясение в моей жизни. Я впервые чувствовал горе, которое съедало меня изнутри. Мы похоронили Аноху в лесу, посадив на могиле молодое дерево, как того требовал местный обычай. Я горевал в последующие дни, а Эдвор безбожно пил.

Я стал сбегать от него, сидел на каменном обрыве перед морем. Небо Амарана всегда было багряно-розовым, а половину горизонта занимала большая ярко-красная планета. Вода в море, на самом деле, была прозрачной, но я помнил, что сверху она выглядела темнее неба. В те дни море казалось мне залитым кровью всех безвременно умерших людей.

Иногда я сбегал к Элиз, несмотря на последующие наказания Эдвора. Она сочувствовала мне. Нам больше не хотелось играть, поэтому мы гуляли по побережью и разговаривали обо всём на свете. В один из таких дней была ветреная погода, и волны с моря шумно обрушивались на берег. Ветер развеивал накидку Элиз, а моя рубаха раздувалась, как шар. Мы решили спрятаться в шалаше на берегу. Присев на песчаный пол самодельной постройки, подруга взяла меня за руку и спросила:

– Как думаешь, где теперь душа Анохи?

Она говорила прерывисто, словно о чём-то запрещённом. Вопрос поставил меня в тупик, и я ответил:

– Не знаю. Я об этом не задумывался.

– Мама говорит, что все те, кто умерли, сейчас находятся в лучшем мире.

– А что это за мир?

– Мама не говорила. Думаю, она сама не знает. Но я хочу верить, что не исчезну, когда умру, – Элиз смотрела мне прямо в глаза.

– А я, вообще, не хотел бы умирать! – возразил я.

– Разве такое возможно? – Элиз очень удивилась.

– Что-то мне подсказывает, – да, – самоуверенно заявил я, поглядывая на небо.

– Если ты найдёшь способ не умирать, ты же поделишься со мной? – спросила она, с надеждой посмотрев на меня.

– Обещаю, – твёрдо сказал я, сжимая в ладонях её замёрзшие руки.

Хлынул ливень, и на нас полилась вода через щели в потолке хлипкого шалаша. Элиз засмеялась и предложила возвращаться. Мы побежали обратно, я проводил подругу до дома.

– Я буду очень ждать следующей встречи, – говорила она на прощание, сжимая мою руку.

– Обещаю вернуться завтра.

– Не обманешь? – Элиз рассмеялась.

– А разве я когда-то тебя обманывал? – спросил я в недоумении.

– Нет. Я буду ждать тебя завтра, – с улыбкой ответила она, и закрыла дверь, услышав приближение мамы.

Я переждал ливень под навесом через несколько домов, и вернулся домой. Эдвор спал за столом рядом с бутылкой хмельного напитка. От него несло смрадом. Я брезгливо прошёл мимо и лёг спать в своей маленькой кровати, сооружённой из деревянных балок с настилом из сухой травы. Мне долго не удавалось уснуть, я то и дело обдумывал наш разговор с Элиз. «А, может быть, в самом деле, есть жизни после смерти? Душа не может исчезнуть безвозвратно, ничто в этом мире не исчезает бесследно…»

Когда я проснулся, Эдвора уже не было поблизости, что меня несказанно обрадовало. Из принесённой пиратом рыбы я сварил себе суп на костре возле хижины, поел и начал собираться к Элиз. Не успел я выйти, как Эдвор вернулся. На удивление, он был трезв и начал собирать вещи в сундуки.

– Ты тоже собирайся! Наш корабль отплывает на закате, – недовольно пробурчал он мне.

– Я же не моряк, у меня были другие планы! – громко возразил я.

Эдвор подошёл ко мне и сказал, глядя на меня с яростью:

– Мне больше некуда тебя девать. Тебе придётся учиться морскому делу, хочешь ты того или нет!

– Я не хочу! – прокричал я и попытался сбежать.

– А я тебя не спрашиваю! – он наклонился и схватил меня за воротник рубахи.

Я вырывался, как мог, но пират не отпускал.

– Оставь меня тут, я прекрасно проживу без тебя, – взмолился я и затрясся от испуга.

– Я обещал ей о тебе позаботиться, а ничего, кроме морского ремесла, не знаю. Я обязан научить тебя выживать, пока ты мал. Когда вырастешь, тогда уж будешь сам решать свою судьбу! – он смягчился, отпустил меня и продолжил собираться.

– Но я не хочу, чтобы ты обо мне заботился, я хочу остаться здесь, – меня охватила паника, и я заплакал.

– Не ной! Мужчины не плачут, – брезгливо сказал пират и вышел из хижины.

Я плакал, сидя на полу, невольно осознавая бедственность своего положения. Не успел я отойти от смерти моей дорогой ведьмы, как судьба подбросила новые неприятности. Через несколько минут я успокоился, вытер слёзы и умыл лицо. Остаться на долгие годы с Эдвором – событие, грозившее стать наихудшим в моей жизни. Если трезвым этот пират пренебрежительно относился ко мне, то пьяным вымещал всю злость. Он винил меня во всём! Иногда даже в смерти Анохи. Как же мне её не хватало!

Мои прошлые синяки только зажили, и мне следовало поскорее сбежать, пока Эдвор не вернулся! Я вылез из хижины в проём, напоминавший окно. И побежал в сторону леса. Нужно было добежать до соседней деревни, встретиться с Элиз, а позже спрятаться, пока Эдвор не уплывёт. Потом можно было бы вернуться обратно в эту хижину. Я был так воодушевлён, что бежал со всей силой! Только вот под ноги не смотрел. Когда нога застряла в капкане, оставленном кем-то для охоты на диких зверей, я рухнул на землю. Это произошло далеко от деревни. Боль была ужасной! Я стал звать на помощь. Время тянулось долго и мучительно. Я не терял надежды и всё орал: «Помогите! Помогите, я здесь!». Наконец, послышался шелест деревьев и хруст веток на земле. Как же я надеялся, что это не дикий амаранский кабан, который хочет мной полакомиться. У этих мохнатых существ было по четыре глаза, а клыки торчали из пасти, как пиратские сабли. Эта встреча могла закончится плачевно. Я затих и ждал. «Либо спасут, либо съедят…»

Из-за деревьев показалась человеческая фигура, и я воодушевился, даже боль от сжимавшего ногу капкана затихла. Но это оказался Эдвор. Кабан был бы куда лучше. Разве может быть такое, чтобы смерть была лучше жизни? Похоже, это был мой случай.

Эдвор подошёл и безмолвно нагнулся ко мне. Его мощные руки раздвинули капкан и освободили мою ногу. Острые шипы медленно выходили из моей плоти, и это было адски больно. Я орал. Когда нога освободилась от капкана, пришло облегчение. Эдвор поднялся и мне велел вставать. Деваться было некуда, бежать я уже не мог, пришлось повиноваться.

Пират схватил меня за руку, и мы пошли обратно. Идти было больно, я сильно хромал, но он тащил меня, приговаривая: «Больше-то ты не сбежишь…». Этот путь к нашей хижине показался мне вечностью. Мой опасный спаситель больше ничего не говорил.

Вернувшись в хижину, Эдвор посыпал рану на моей ноге сожжёнными целебными травами, перевязал чистой тряпицей и снова приказал мне собирать вещи. В этот раз я его послушался.

За пару часов до заката мы прибыли на корабль. Эдвор величаво называл его «Анн-Мей», в честь своих сестры и матери, покинувших этот мир, так он поведал по пути к причалу. Нас ожидало большое парусное судно с прямыми парусами на двух мачтах, а на третьей было косое парусное оснащение. Корабль сделали вручную из прочного красного дерева, что дало ему невероятную обтекаемость. Это был несомненно, один из самых быстрых пиратских кораблей. Мы взошли на борт по мостику и стали располагаться. В команде я насчитал тридцать два человека: все взрослые мужчины, от которых страшно несло спиртом.

Меня определили юнгой в общую каюту матросов. Кровати не дали, только гамак, как и у большинства пиратов. Вонь тут стояла невыносимая: перегар не мог сравниться с запахом грязных тел. А я-то надеялся, что буду в капитанской каюте Эдвора, но просить его об этом не смел. Хотя, возможно, оно и к лучшему.

Встречный ветер подгонял корабль в сторону торговых путей. Днём я драил палубу. Изредка кто-то из матросов показывал мне основы морского дела: названия частей корабля, морские узлы и прочее. Я не старался что-то запомнить.

Однажды на горизонте показалось другое судно. Среди красного неба Амарана виднелись белые паруса. Мы взяли курс на сближение. Я стоял на палубе, облокотившись на левый борт, чтобы наблюдать за происходящим. Эдвор в тот день был в парадном синем камзоле и в капитанской треуголке, которую очень редко одевал. А меня не покидала мысль: «Неужели захват чужого судна он считает парадным событием?».

Эдвор стоял ближе к носу корабля, и кричал: «Лево руля!», и штурман ловко вертел штурвал влево, отвечая: «Да, капитан!». Вся команда всполошилась в предвкушении добычи. Капитан бросил на меня взгляд и подбежал ближе.

– Когда начнётся штурм, спускайся в трюм и не выходи, пока всё не закончится! Ты меня понял? – грозно приказал он.

– Да, капитан, – без особого энтузиазма ответил я.

– Молодец. Не хватало ещё, чтобы ты умер при первой же вылазке! – он саркастически усмехнулся и ушёл.

Мы подходили всё ближе к огромному торговому судну. Противник явно пытался «удрать» от нас. Это был парусный фрегат, сделанный из обычного дерева. Я насчитал три палубы и пять мачт. Передние несли прямые паруса, а задние – косые, как и у нашего корабля.

Нам удалось нагнать его только через пять часов. «Анн-Мей» приблизилась борт к борту к торговому судну. Наш корабль казался небольшим судёнышком рядом с ним. Только вот наш был вооружён «до краёв»: пушки с ядрами, ружья, пистолеты, топоры, короткие сабли и тесаки. А фрегат, по всему, не имел мощного оружия.

Пираты закинули абордажные крюки на торговое судно и приставили три мостика к борту противника. Дюжина пиратов забралась на чужую палубу. Я слышал много криков, но было не видно, что происходит на другом корабле. Затем вверх забралось ещё пятеро пиратов, а за ними и Эдвор. Поднимаясь, он окинул меня недоброжелательным взглядом, и я понял, что пора бежать в трюм.

Где-то через полчаса матросы стали заносить в трюм добычу. Было много бочек с хмельным напитком, горы еды. Они вносили то разноцветные ткани, приятные на ощупь, то сундуки с разной утварью, то клетки с диковинными зверями. Было ещё много вещей, которые я не успел рассмотреть. Один из пиратов зашёл, держа в руках красивое ожерелье из бирюзового металла с зелёными камнями. Я раньше всего этого не видел и был ошеломлён, поэтому подбежал к одному чернокожему пирату и стал расспрашивать:

– Какая красивая вещь! А что с ней будет? – я показывал пальцем на украшение.

– Когда приплывём в пиратский порт, обменяем на изуриновые монеты. Изурин – это самый драгоценный металл, за него можно купить всё, что угодно, – ответил пират, убирая подальше свой «кусок» награбленного, чтобы я не положил глаз на его вещь.

– Я не знал. В моей деревне мы обменивались вещами. Мы в основном давали людям травы и магические зелья, – рассказывал я, пожимая плечами.

– В большом мире расплачиваются иначе, тебе пора уяснить, – пират смотрел на меня пренебрежительно.

– А что произошло с большим кораблём?

– Мы используем давно проверенный способ. Торговцы вместо пушек берут на борт побольше товаров в надежде, что не встретятся с нами. Жадность губит их. Жадность! А когда приходим мы, они трясутся от страха и готовы отдать всё, лишь бы им сохранили жизни. Сначала поднимается треть нашей команды, мы запугиваем экипаж и собираем всех на палубе в одном месте. Обычно самое долгое – выяснить, кто капитан. Потом даём команду нашему капитану, и он поднимается для переговоров. Мы забираем всё ценное, иногда ещё и капитана прихватим, затем спускаем их паруса, чтобы не могли быстро догнать нас. Оставляем столько провизии, чтобы им хватило добраться до берега. Затем отшвартовываемся и уплываем, – объяснял пират с горящим в глазах безумием.

– А зачем забирать капитана торгового корабля?

– Чтобы убить! – ответил пират с усмешкой.

– Но зачем его убивать? – пробормотал я в смятении.

– Так мы запугиваем всех остальных, чтобы торговцы не хотели сражаться за свои ценности, и у нас не было потерь. Запомни пиратское правило: захватил корабль – убей капитана!

Пират уже собирался сбежать от моих расспросов, но я остановил его и спросил, не скрывая печали:

– Так, получается, что мы злодеи?

– Нет, мы – не злодеи! На островах этих людей много товаров и возможностей, поэтому они богатеют, пока мы едва сводим концы с концами. Мы лишь пытаемся выжить, чтобы наши родные не гнили в нищете! – пират говорил яростно, словно я задел за живое.

В тот же миг меня окрикнул другой пират: «Маркус! Капитан зовёт!». Я медленно пошёл на палубу, не понимая, зачем. За все дни пребывания на судне Эдвор ни разу меня не звал, и, казалось, даже сторонился. Я поднялся на главную палубу, там пираты окружили связанного человека в парадном мундире. Рядом с капитаном ограбленного корабля возвышался Эдвор. Красиво одетый человек с кляпом во рту стоял перед ним на коленях. Эдвор держал в руках пистолет и жестом велел мне подойти к нему. Я повиновался.

Капитан пиратов наклонился ко мне и, протягивая оружие, заявил:

– Сегодня ты станешь мужчиной, мой мальчик. Убей этого человека.

Эдвор был спокоен, а пленник изнемогал от ужаса.

– Но я не могу, я не убийца, – в страхе бормотал я.

– Можешь. Вот, возьми, – он вложил пистолет в мою руку и спокойно продолжал: – А теперь направляй прямо ему в голову. Он – наш враг, понимаешь?

Я почти скулил, пытаясь не заплакать.

– Я… я не могу…

– Можешь!

Эдвор взял мою руку с пистолетом в свою. Положил мой маленький палец на курок и поверх него опустил свой. Он направил мою руку с пистолетом на цель. Я не мог себя заставить. Никак. Уже в тот момент я понимал, что у меня нет права отбирать чью-то жизнь. По моей щеке скатилась слеза. А пленник всё стонал и качал головой, словно умоляя: «Не надо, пожалуйста», пот струился с него ручьями, а глаза закатывались в ужасе от неминуемого конца. Я зажмурился и отвернулся, не в силах противостоять сильной руке Эдвора. И пират нажал своим пальцем на мой. Курок опустился. Прогремел выстрел. Я повернулся и увидел лежащего на палубе мужчину с простреленным лбом, а через пару мгновений матросы выкинули его тело в кроваво-красное море.

Я завопил от ужаса. Эдвор отпустил мою руку, забрал пистолет и грозно сказал:

– В следующий раз ты сделаешь это без моей помощи, – и ушёл в свою каюту.

Я остался стоять на палубе, вытирая слёзы и не понимая, зачем было нужно заставлять меня убить человека. «Я не хочу быть злым! Злых людей боятся и сторонятся, как после моего «фокуса» с лягушкой. А, может, добра и зла вовсе нет, если верить рассказам пиратов?»

Ночью мне не спалось из-за размышлений о произошедшем. Внутри меня таилось предчувствие ужаса. Какие только идеи не приходили мне в голову, чтобы больше никого не убивать. Я словно испытал всю боль убитого! Мне хотелось выпрыгнуть за борт! Так всё во мне противилось убийству.

С каждым днём погода становилась жарче. Потные пираты расхаживали без рубашек и закатывали штаны. Несколько раз «Анн-Мей» останавливалась, чтобы пираты могли вдоволь наплаваться в открытом море. Освежившись, они несколько часов ловили рыбу.

Следующий корабль мы встретили через неделю плавания. Это судно было меньше прошлого. К этому времени пираты рассказали мне, как различать всевозможные корабли. И этот, новый, напоминал трёхмачтовый фрегат с единственной грот-мачтой. На одной только орудийной палубе я насчитал четырнадцать фунтовых пушек, которые заставляли меня тревожиться. Примерно за час до сближения одноногий кок передал мне, что в этот раз я пойду с ними по приказу капитана.

Пушечные выстрелы прогремели раньше, чем «Анн-Мей» приблизилась к фрегату. Большинство ядер утонуло в открытом море, но одно всё же задело нашу заднюю мачту. Пираты ловко бросились снимать сначала паруса, а затем и саму мачту. Она развалилась по всему кораблю, и плотники поспешно хотели её поправить.

Капитан выкрутил манёвр, при котором мы становились вне досягаемости другого корабля. «Анн-Мей» встала боком к корме фрегата. Он пошёл на разворот, как только прогремели наши пушки. Палуба подо мной задрожала. Прошло всего несколько минут, пока мои уши оправились от оглушительного залпа орудий, но прогремели следующие. И так пять раз. Я прятался под палубой, и слышал, как с треском пробивается обшивка кормы. Закрывал уши руками, но это не помогало.

Я вышел из убежища, когда выстрелы пушек затихли и корабль, как мне казалось, совершил разворот. Пираты уже накидывали абордажные крюки на фрегат, на главной мачте которого висел огромный белый флаг.

«Анн-Мей» ударилась о борт чужого корабля, и пираты стали перекидывать мостики. Команда фрегата ожидала их. Люди сдали оружие первому пирату, поднявшемуся на борт. Мы с Эдвором замыкали цепочку. Он взял меня за руку, как родного сына, чему я был искренне не рад.

– Нашли капитана? – грозно спросил Эдвор у своих людей.

– Да! – крикнул один из пиратов с верхней палубы.

Мы поднялись на верхнюю палубу по лестнице, и Эдвор по-прежнему не отпускал мою руку. Всё происходящее казалось страшным сном, и я взглянул на небо. Долго всматривался в перистые облака, пока капитан что-то выяснял. Я его даже не слушал. Сквозь перину облаков мне померещилось что-то блестящее. Я сощурился, чтобы рассмотреть получше. Это что-то блеснуло ещё раз, и в моей голове раздался тихий невнятный шёпот. Я пытался его разобрать, но Эдвор вопросительно потянул мою руку.

– Маркус! Ты ответишь? – спрашивал он.

– На что отвечу? – с удивлением переспросил я.

– Что мы сделаем с этим человеком? – Эдвор показал на человека, одетого в одежду, напоминавшую одеяния прежде убитого нами капитана. Руки его также были связаны, но он стоял с гордо поднятой головой.

– Я…я не знаю… – пробормотал я, опустив голову.

– А что мы сделали с предыдущим капитаном? – напомнил Эдвор.

– Убили, – тихо ответил я, и по моей щеке скатилась слеза.

– Этого должен убить ты, – капитан снял с пояса свой однозарядный пистолет и протянул мне.

– Как же бесчестно! – прокричал капитан фрегата.

– Да что ты знаешь о чести? – рассвирепел Эдвор.

– Мы сдались и согласились на ваши условия взамен сохранения жизни команде и кораблю. А капитан – главная часть команды! – чётко объяснился пленник.

– Живым ты отсюда не уйдёшь, – капитан пиратов зловеще рассмеялся, отпустил мою руку, вкладывая в другую пистолет и пригрозил уже мне: – В этот раз сам, Маркус! Иначе я вас обоих отправлю на корм рыбам!

Он продолжал дьявольски смеяться.

Мне было неописуемо страшно. Этот страх не оставил выбора.

– Ты не обязан это делать, – пленник обратился ко мне.

– Простите, – прошептал я.

Слёзы катились по моим щекам. Мне едва удалось снять пистолет с предохранителя и поднять его вверх на дрожащей руке. Зажмурив заплаканные глаза, я нажал на курок, но промахнулся и попал пленнику в плечо. Тот упал на спину. Эдвор выхватил у меня пистолет, приговаривая: «Учись попадать с первой попытки!». Затем он вырвал из рук рядом стоявшего пирата длинную изогнутую саблю, наклонился к раненому мужчине и перерезал ему горло.

– В следующий раз будешь доделывать сам! – крикнул Эдвор, подбежал и снова схватил меня за руку, скомандовав остальным пиратам: – Забираем всё ценное и уходим!

Мы вернулись на «Анн-Мей», и только там он отпустил меня, велев идти в трюм и помогать команде складировать добычу. А ночью во сне я проживал ужас смерти снова и снова, просыпаясь в холодном поту.

На следующий день я узнал, что мы держим курс в пиратский порт для обмена награбленного на изуриновые монеты. Что потом с ними делают, мне никто так и не объяснил. Они же точно предназначались не только для закапывания на островах. Порт находился в трёх днях пути при встречном ветре.

Эти дни я занимался своими обычными обязанностями юнги, но палубу уже драил меньше. В жизни на корабле был один неотъемлемый плюс: Эдвор почти не обращал на меня внимания и не трогал, за исключением моментов захвата судов. Мне даже разрешили помогать разносить харчи матросам. По вечерам было свободное время, пираты тогда упивались спиртным, а я расспрашивал их обо всём.

Оказалось, бывших пиратов не бывает. Это какая-то зависимость, такое же чувство, как от вдыхания пепла калиона. Это такое растение. Когда человек вдыхал его пепел, испытывал удовольствие. Каждый третий пират ежедневно по вечерам дышал этой дрянью, потому они и казались всё время счастливыми. Я тоже хотел попробовать, но они мне сказали, что я ещё мал для таких развлечений. Большинство разбойников кровавого моря занимались грабежом до самой смерти, а когда запасы изуриновых монет превышали их нужды, пираты прятали сундуки с сокровищами на необитаемых островах и только своим детям рассказывали, где искать богатства.

Пиратские истории убеждали меня в том, что такой судьбы я не хочу. Словно внутри меня горит огонь, который требует чего-то большего. И этот огонь сопротивляется жизни на корабле.

В последний вечер перед прибытием в порт я подносил еду в каюту Эдвора. Уже изрядно пьяный он сидел за столом, опустив голову. Обычно я боялся с ним разговаривать, но тут любопытство одержало верх. Зная, что в хлам пьяный капитан не сможет меня догнать, если рассвирепеет, и наутро точно не вспомнит моих вопросов, – а он часто забывал, что происходило с ним в разгар глубокой попойки, – я рискнул разузнать кое-что о нём подробнее.

– Ты тоже прячешь клады на островах? – неуверенно начал я, но остался стоять ближе к выходу из каюты.

– Эм…да. А кто дал тебе право спрашивать, маль-чиш-ка? – запинаясь прорычал пират.

– Мне интересно…

Эдвор залпом опустошил стакан с мерзким напитком, а после приложил руку ко рту и рыгнул. Помещение наполнилось диким смрадом. Но я сделал вид, что не заметил.

– Я скучаю по ней… – едва проговорил я и умолк.

На это Эдвор усмехнулся, но глаза выдавали грусть, скрытую под маской кровожадного пирата.

– Я рас-ска-жу-у тебе кое-что, но лишь по её п-просьбе. Иначе о-она меня и на том с-свете до-ста-нет… – язык его заплетался так, что я с трудом разобрал сказанное.

– Про твой тайник с изуриновыми монетами? – становясь увереннее, переспросил я.

– Они т-там т-тоже есть, но не их о-она просила т-тебе отдать ещё п-при жиз-ни…

– Что же это? – допытывался я, уж так хотелось сохранить хоть какую-то память о женщине, заменившей мне мать.

Неожиданно, после очередного глотка пойла язык Эдвора резко развязался, и он заговорил вполне сносно:

– На одном из захваченных кораблей я нашёл небольшой сундук. В нём находился сияющий ярко-красный камень, по форме напоминавший т-треугольник. Размером примерно с м-мою ладонь. Если смотреть на него дольше пяти минут, в голове появляются неведомые голоса на другом языке. Я т-так и не понял, что это такое, но люди с корабля бились за него насмерть. Это люди с белой кожей, некоторые из них были в странных одеждах, да и вели они себя как-то иначе. Зачем отдавать жизнь за камень? – он посмотрел мне в глаза и, помолчав, добавил: – Вот и я не знаю. Когда ты вырастешь, я тебе расскажу, где его искать, и, может быть, ты разгадаешь эту загадку. Ну, а если я умру раньше, то подсказка зарыта под нашей хижиной глубоко под землёй. Всё равно мне больше н-некому оставить свои богатства, – говорил капитан пиратов, тяжело вздыхая на последних словах.

Но взгляд его по-прежнему оставался холодным и злым.

– А когда… – я начал, было, говорить, но тут же осёкся, боясь возможного ответа.

– Что «когда»? – капитан нахмурил брови и косо посмотрел на меня.

– Когда я смогу жить самостоятельно на суше и найти этот камень? – договорил я и попятился дальше в сторону выхода.

– Не раньше четырнадцати лет, если выживешь! – яростно заорал он и стукнул ладонью по столу. – Но к тому времени ты уже не захочешь на сушу!

Закончив свою тираду, капитан разразился дьявольским смехом, затем встал из-за стола и налил ещё пойла из бутылки. Эдвор смотрел на меня налитыми кровью глазами, и я знал этот взгляд. После таких моментов на мне обычно и оставались синяки, потому я поспешил убежать. Но капитан, к моему счастью, был настолько пьян, что не стал догонять.

Я засыпал с мыслью, что должен сбежать, чего бы мне это ни стоило. Жизнь грязных пиратов не была для меня примером, тем более, если могла затянуть и меня в свою паутину.


Рано утром «Анн-Мей» причалила в порту Неларус: в одном из крупнейших пиратских портов с большим рынком для обмена. Сюда приезжали люди с других островов и материка, чтобы дёшево скупить награбленную добычу. Полдня мы перетаскивали содержимое трюма на рынок. Мне, как ребёнку, доверяли самое лёгкое – рулоны тканей. У меня не укладывалось в голове, как это награбленное с двух огромных торговых кораблей поместилось на нашем судёнышке!

Днём, когда от меня уже не требовалась помощь, Эдвор дал мне несколько монет, чтобы я что-нибудь присмотрел на рынке для себя. К закату мне велено было вернуться на корабль.

Сначала я долго бродил возле прилавков, но меня манил лес неподалеку, уходивший куда-то вверх, в гору в самом центре острова. Вопреки указаниям мне не терпелось отправиться туда, но только далеко не уходить.

Совсем не густой лес поднимался всё выше и выше в гору, оттуда открывался хороший вид на порт. Рыночный шум доносился даже туда. Зверей в лесу было мало, и кругом росли диковинные растения. Изредка я встречал даже редкие красные деревья.

Поднявшись довольно высоко, я наткнулся на маленькую речушку с кристально-прозрачной водой и решил пойти вверх по течению. Ещё через какое-то время порт остался далеко позади.

На границе вселенной. Шёпот звёзд

Подняться наверх