Читать книгу Капля - Мария Найденко - Страница 4

Моя голова… аааааааааа…

Попытавшись поднять голову, я зашипела от резкой боли. Засохшая кровь с неприятным хрустом отдиралась от камня. Я создала водяное зеркало. Ничего себе! И откуда столько крови? Глядя в поблескивающую зеркальную поверхность, я мановением руки полила голову струйкой воды. Некоторые струпья крови и грязи пришлось отдирать. Защипало ссадины на щеках. Я в ужасе уставилась в зеркало. Грязь подсохла и покрыла все тело отвратительной коркой. Останками одежды можно было бы разве что топить костер, если бы они не были настолько задубевшими от ненормальной грязи тоннеля. Ссадин и ран – хоть всю одежду раскрои, на повязки все равно не хватит.

Кстати, где я?

Последнее воспоминание – как я, расшвыряв доспехи, влетела сюда… значит, это пещера дракона!!! Мне уже не раз приходилось благодарить скорость реакции за спасение моей жизни. Вот и в этот раз, увидев оранжевый отблеск в водяном зеркале, я резко упала на камень и откатилась в сторону. Сгусток огня пронесся в дюйме от моих волос и вылетел в пещеру третьего испытания. Раздался ужасающий рев, от которого заложило уши. А я прижалась к камню, дрожащими пальцами нашарила в кармане Крик, вытащила и прижала к шее.

Громоподобный рык тут же превратился во вполне осмысленную речь:

– … человек! Кто же ты такая?!

Как правило, драконам наплевать, понимают их речь или нет. Они разговаривают скорее сами с собой. Я сильнее вдавила Крик в шею и закричала во всю мощь легких:

– Мое имя Рита Нартленд! Я пришла говорить! У меня есть право на слово!

– Надо же, букашка разговаривает! И у нее есть право на слово! – больше похожий на взрыв смех потряс стены.

– Да, есть!

– Покажись.

Разведя руки в стороны, я вышла из-за камня. И увидела дракона. Гигантская рептилия с чешуей песчаного цвета, мощными лапами, перепончатыми крыльями, длинным хвостом, жуткой мордой и желтыми глазами диаметром с мой рост каждый ухмыльнулась.

Кошмар…

Дракон, шурша чешуей, лег на камни и наклонил огромную голову, разглядывая меня.

– Как, говоришь, твое имя?

– Рита Нартленд!

– Надо же, какие гости пожаловали! – он снова расхохотался.

– Ты знаешь, кто я такая?!

– Кран-пель пожалела меня и тайком от остальных ведьм сбрасывала мне книги. Там и о тебе были.

– Но… зачем ей это?

– Чтобы мне не было скучно и я не вылез, чтобы повеселиться.

Я представила дракона, который двумя когтями удерживает крошечную книгу у своего зрачка и пытается читать, и едва удержалась от смеха.

– И откуда у тебя право на слово?

Я многозначительно улыбнулась. «Право на слово» получает тот, кто убил дракона, либо тот, кто спас дракона. Я в свое время спасла одного дракона, убив другого. Но то были ручные зверюшки по сравнению с сидящим передо мной чудовищем.

– Ты права, это не имеет значения. Итак, Имеющий… Имеющая Право На Слово, что привело тебя ко мне?

– Дело.

– Только дело? – удивленно осведомилось чудовище. – Неужели тебе не интересно твое собственное будущее?

Вот тут он угадал. Мое любопытство когда-нибудь сведет меня в гроб. Драконы, наверное, самые загадочные существа во вселенной – они могут видеть отрывки будущего и прошлого мага или иного живого существа, на которого посмотрят. Это же шанс узнать, чем все закончится! Какое будущее меня ждет, где на пути поджидают засады, когда и где будут происходить стихийные бедствия… Но – нельзя. Я здесь действительно по важному делу. Хотя… если притвориться, что любопытствую…

– Будущее? Ни капли! А вот вы, драконы, крайне интересные создания.

Теперь дракон старался удержаться от смеха – крайне забавное и в то же время устрашающее зрелище.

– Да ну?

– Вы чувствуете магические поля артефактов, даже если он и скрыты, верно?

– Верно. Вот у тебя с собой очень интересная реконструкция роггенхельмовского Крика. А на предыдущем испытании ты истратила Спектр Мысли.

– Не угадал! Ничего ты не чувствуешь, а Крик просто узнал!

– Ее поведение меня забавляет. Такая самоуверенная, словно не с драконом, а с собственной бабушкой разговаривает. Надо же, ты мне не веришь! Проверить не желаешь?

– Сыграем на желание?

Эта игра была создана в незапамятные времена. Дракон и его собеседник задавали друг другу вопросы. Если дракон выигрывал, то получал право съесть или сжечь – на выбор – своего противника. Если же наоборот, дракон исполнял его желание. Любое. Чудовище расхохоталось. Похоже, у меня дар смешить это странное создание.

– А что, давай сыграем!

– Начинай.

– Как твое истинное имя?

– Я его не знаю. Мне стерли память.

Дракон задумался.

– Это правда, – наконец изрек он. – Так, а какое у меня истинное имя?

О нет!

Сама виновата – собиралась с драконом поиграть! Ха!

Назвать истинное имя! Он его знает – и знает, что я не могу похвастаться тем же. Он хочет, чтобы я сказала фразу, знаменующую конец игры – и мою смерть.

Не собираюсь!

Что-то же я знала об этом драконе… что-то важное…

Я улыбнулась гигантской ящерице, пытаясь сосредоточиться на собственных мыслях, чему очень мешал оскал метровых клыков в опасной близости от меня. Песчаный дракон, пойманный ведьмами, за столько лет… так и не попытался выбраться наружу!

Драконы, как и маги, не защищены от пороков и фобий. Многие маги курят, пьют. Многие драконы не могут устоять перед зовом какого-то цветка с невыговариваемым названием. Я знала могущественных магов, которые боялись темноты или высоты. Так почему бы дракону не…

– Думай, думай, твое время уходит… – от голоса дракона с потолка посыпались мелкие камни.

Я неудержимо расхохоталась. Как же до меня не дошло раньше?! Песчаная рептилия невероятным жестом пожала четырьмя плечами. Мое поведение ее явно забавляло.

– У тебя есть ответ, Рита Нартленд?

– Да, есть! Ты – Игешль’с!

Чудовище опешило. Конечно, по традиции второй вопрос должен быть безответным. Вот дракон и задал, по его мнению, самую сложную задачку – назвать его истинное имя, данное при рождении «в драконьей пещере, под черными ветвями их деревьев и рыжими отблесками полуденного солнца». И мне очень повезло, что я знаю имя единственного в истории дракона, страдающего агорафобией!

– Откуда ты знаешь мое истинное имя?!

– Имею право на слово, имею право на тайну. Жду третьего вопроса.

Дракон еле слышно зарычал.

– Зачем ты пришла сюда?

Вообще традиции говорят – первым вопросом проверить, вторым озадачить, третьим искать выгоду.

– Мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь нужна магу?!

– Да. Очень нужна. Скорее даже не помощь, а… – я отцепила от пояса флягу.

– Вода из реки забвения? Интересно…

– … жидкий огонь.

– Жидкий огонь? Ничего себе у тебя запросы! Жидкий огонь!

– Отказываешься?

– Ты еще не победила.

Драконы вообще считают, что любой от рождения бесправен и должен тихо сидеть в уголке, поскуливая от ужаса. Поэтому они придумали многочисленные Права – на слово, на тайну, на просьбу, на помощь…

– Верно, не имею. Продолжим беседу?

Игешль’су было крайне неуютно находиться со мной в одном помещении, насколько такому чудовищу вообще может быть неуютно. С грохотом надвигающихся друг на друга чешуек он передернул четырьмя плечами. Если бы у него были перья, он бы нахохлился.

– Продолжим, – с неохотой сказал он.

– Итак, мой первый вопрос – я угадала с Совершенной степенью магии?

– С чем?

– С Совершенной степенью. Может, у вас это как-то по-другому называется? Степень магии выше абсолютной, которая очень редко достается магам.

– Да, – теперь дракон боялся сболтнуть лишнего. – Последний из магов, которым все же досталась, как ты ее называешь, Совершенная степень, был… – он замолк.

– Это был Роггенхельм, – я изо всех сил старалась не придать своей речи вопросительную интонацию.

– Зачем ты спрашиваешь, если сама все знаешь о прошлом? Неужели тебе не интересно заглянуть в будущее? – повторила вопрос хитрая и загадочная бестия.

Чуть ли не вся выдержка ушла на то, чтобы не брякнуть «Что со мной будет?» или тому подобную глупость.

– Что случится в моем будущем? Я уверена, что ты имеешь в виду именно это!

Дракон ухмыльнулся с плохо скрываемым торжеством – конечно, ему кажется, что он выиграл у меня вопрос.

– Тебе еще придется убивать. И оплакивать смерти друзей. И побывать на грани жизни и смерти. Твой путь простирается вдаль, и я не вижу, куда он уходит. Тебя ждет в жизни что-то огромное и важное – то ли великая миссия, то ли известная судьба, то ли просто любовь до последнего вздоха.

Любовь? Ха! Тоже мне, ясновидящий! Я, к счастью, не страдаю безнадежным романтизмом! Что до остального – все это я могла бы и сама себе «предсказать»! Убивать мне все равно придется, и у меня слишком много друзей, чтобы я умерла раньше их всех. Про грань жизни и смерти он вообще зря сказал – я на ней, можно сказать, и живу!

Я сделала вид, что задумалась. Что бы такого еще спросить? Даже не знаю…

– Где находится… ммм… Королевская Капля? – я уставилась на дракона с таким гордым выражением лица, словно правда задала ему вопрос, на который у него не может быть ответа. Сердце бешено колотилось. Пожалуйста, пусть ему будет известен ответ!

Рептилия закрыла глаза. Я, ничего не понимая, уставилась на нее. Потом додумалась перейти на Инт-зрение. Зря – я чуть не ослепла. Дракон сиял, как огромное бледное солнце. Похоже, он ищет Каплю. Вернувшись к реальности, я села на камень. Дракон все так же пребывал в оцепенении. Следующие двадцать минут я провела словно на иголках. Казалось, что сейчас – вот прямо сейчас… нет, пронесло – дракон выйдет из транса, и я узнаю, что Капли он не нашел, а чудовище выжжет подчистую всю пещеру. Наконец, когда я уже совсем извелась и была готова смыться в пещеру третьего испытания, раздался грохот. Я рефлекторно скатилась с камня в сторону. Потом осторожно выглянула. Дракон всего лишь встряхивался. Чешуя громыхала. Переведя дух, я вышла на открытую площадку. Чудовище сфокусировало на мне огромные зрачки.

– Королевская Капля находится в катакомбах Роггенхельма. Но ничего в этой жизни не дается задаром.

Интересно, к чему это он? Впрочем, неважно. Меня переполняло ликование. Теперь я знаю, где находится Капля. Моя мечта осуществима! Антелла наверняка почувствует Каплю еще на входе в катакомбы. Мы найдем ее – и если я не смогу ее применить, отдам принцессе. Будет обидно, но я хотя бы узнаю, как она действует.

– Ты не имеешь права меня ни о чем просить. Мы закончили вничью.

Когда я узнала все, за чем пришла, у меня возникло острое желание поскорее убраться из логова дракона. Хуже того, у меня исчезло ощущение, что все непременно обойдется.

– Мой вопрос: какой самый сильный в мире амулет?

– Не знаю. В теории – Капля, но это невозможно доказать – никто не знает ее местоположения, да и к тому же нужна наследница королей Кератра, иначе на амулет нельзя выйти.

– Откуда ты знаешь? – отлично, это уже второй вопрос.

– Я прочла в книге Роггенхельма. Он писал в основном рабочие журналы: смешал то-то, добавил каплю собственной крови и заставил того-то выпить. И только в одной книге он записывал то, что действительно считал важным – пророчества, сделанные его любимой.

– Ваомдл.

– Да. Она предсказала и раздел Кератра, и судьбу Капли, и многое другое.

– Откуда ты знаешь мое истинное имя?

Я надеялась сохранить эту тайну, но, видимо, не выйдет. Если я не отвечу, на что дракон и рассчитывает, могу распрощаться с головой – или что он там откусит первым?

– Однажды я спасла одного дракона от другого. Мы стали друзьями – насколько это возможно для мага и чудовища. Он рассказывал мне ваши легенды. А также о единственном в истории драконе, боящемся открытых пространств.

– Кто это был?! – похоже, на этот раз я привела его в ярость.

На всякий случай я приготовилась выбираться из пещеры.

– Только три вопроса.

Дракон зарычал. Итак, мне нужно задать ему такие вопросы, чтобы он проиграл. Вернее, один вопрос, последний. А что делать с двумя другими? Мне от дракона больше ничего не нужно, только жидкий огонь, который он будет обязан мне предоставить, когда я выиграю.

Я злорадно усмехнулась. Когда еще мне выпадет шанс поиздеваться над драконом?

Дракон уставился на меня. До меня запоздало дошло, что на языке драконов рифма теряется, и детская загадка перестает казаться смешной.

Чудовище смотрело на меня.

– Отвечай! – я поняла, что у меня сейчас начнется истерика. Если дракон не сможет ответить на детскую загадку, я лучше сразу убьюсь об стену. А на моем памятнике пусть напишут: «Погублена своим чувством юмора».

– Роббик, – наконец сообразил дракон. Я перевела дух. – А почему такой странный слог?

– Не имеешь права на вопрос.

– Задавай следующий, – дракон подобрался.

Сдерживая порывы истерического смеха, я спросила:

– На каком языке говорят ыремих?

– Кто?

– Не имеешь права на вопрос.

– Ыремих… Ы-ре-мих… Мих-ре-ы… Хи-ме-ры! – победоносно заключило создание. – Так они же не разговаривают!

– Правильно.

– Откуда ты берешь такие вопросы?

– Не имеешь права…

– Да знаю, знаю. Но мне все равно интересно. Задавай последний вопрос.

– Кому предназначена Капля?

Дракон уставился на меня. Тихо заскрежетал когтями – посыпались искры, каждой из которых хватило бы, чтобы поджечь хороший дом. От его взгляда хотелось уворачиваться. Чудовище встряхнулось с жутким грохотом чешуек.

– Не знаю.

Я была готова рвануть в любой момент. Сказать, что мне было страшно – не сказать ничего.

– Твое желание?

Стоит назвать желание, он его выполнит и получит свободу действий. И тут же попытается меня убить. Я подняла флягу, которую, оказывается, все еще держала в руке.

– Жидкий огонь.

– Жидкий огонь? – дракон расхохотался. С потолка посыпались камни. – Что ж, получай свой жидкий огонь…

Чудовище встало на лапы, сложило крылья, задрало морду к потолку, шумно вдохнуло. Дракон не станет так просто выполнять желания людей, даже магов. Он опустил голову и с ненавистью посмотрел на меня. А потом из ноздрей дракона с шипением вылетело синее пламя, больше похожее на струйку воды. Если бы не моя ненормальная реакция, – спасибо магии воздуха! – струя пламени попала бы мне в голову. А так я успела сместиться в сторону и подставить под огонь горлышко фляги. Содержимое стало черным, а сама фляга – хрустальной. Следствие магического превращения.

Я расслабилась – разумом, тело же метнулось в сторону от очередного залпа. Дракон зарычал.

– Так ты хотела разузнать о Капле?!?!

До меня дошло, что я так боялась дракона, что установила блок на своих мыслях. А сейчас, со снятием блока, он прочел у меня в голове все, что ему было нужно. Так вот как он обманывал ведьм! А сейчас обманули его. С ужасающим рыком дракон дохнул пламенем из пасти – уже нормального, рыжего цвета, правда, раскаленным до белизны.

Я едва успела увернуться. Огненный шар пронесся мимо меня и без малейших усилий проплавил широкий проход до поверхности песков примерно в километре от пещеры. Не долго думая, я рванулась в этот проход со всей скоростью, на которую была способна. В стену запоздало ударился драконий хвост. Уже весь пол пещеры был покрыт камнями.

Я услышала шипение клуба пламени, несущегося следом за мной, и едва успела превратиться в воздух и прижаться к стенам новообразованного тоннеля. Огонь пролетел мимо, сквозь и вокруг, не причинив мне никакого вреда. Я же поменялась местами с воздухом за пределами тоннеля, обернулась человеком, тут же утратив ориентацию в пространстве, и свалилась в песок.

Кое-как отдышавшись, я огляделась. Кругом пустыня, тоннель уже засыпает песком, заглушая яростный рев дракона. Выбралась. Так, пещеры ведьм должны быть где-то там, но вход я сама не найду, а если и найду, то уже поджарюсь к этому времени – солнце стоит в зените. Когда это оно успело взойти? Мне показалось, что я пробыла на испытаниях всего несколько часов.

Помотав головой, я пошла вперед, закрыв глаза, разведя направленные ладонями к песку руки в стороны. Большое наполненное воздухом пространство – главный зал – я почувствую. Солнце палило нещадно, грязь второго испытания отвалилась, и кровь запекалась заново, уже в буквальном смысле. Невыносимо жгло плечи.

Внезапно руки обдало холодом.

Нашла!

Но как мне туда попасть?

Я же не дракон, проплавить проход мне не под силу. Зато я могу превратиться в воздух и проникнуть сквозь песок. Звучит по-идиотски, но может сработать! Давно мне превращение в изначальную стихию не давалось так тяжело. В конце концов я стала воздухом. Боль исчезла вместе с телом, способным ее испытывать, зато заныла душа. Я почти физически ощущала, как утекает сила.

Мои надежды оправдались – с точки зрения воздуха в песке было столько пустот, что пробраться в Главный Зал не составляло никакого труда. Несколько мгновений путешествия сквозь песок, удивительное и неприятное ощущение, что тебя растягивает на метры – и снова свобода.

Я заставила себя превратиться в человека и без сил рухнула на пол. Звук гулко отдался в помещении – значит, я здесь одна. Ну да, глупо было ожидать, что Ан, мой ученик и его сестра будут сидеть у входа на испытания и ждать моего появления. Открыв глаза, я осознала нечто еще более странное – в Главном Зале было темно. Почему нет магических огненных шаров?! Оглядевшись вокруг получше, я с облегчением поняла, что нахожусь в старом Зале, а нынешний находится где-то слева от меня. Я с ужасом представила, что сейчас придется подниматься и куда-то идти.

Все тело ныло – бесчисленные раны, ссадины, ушибы. Кровь на щеке запеклась. Под отвалившейся грязевой коркой остались зараженные раны. Перед глазами плыло. Чтоб я еще раз так надрывалась… В конце концов я решила, что лучше израсходовать остаток магии, чем добивать измученное туловище. Не двигая ни руками, ни ногами, я взлетела в воздух и поплыла меньше чем в метре над полом, ориентируясь на пятнышко света. Оттуда доносились злые голоса, так что я поневоле прислушалась. Может, это Антелла что-то с ведьмами не поделила? Нет, говорят на языке ведьм… Поняв, о чем разговор, я тихо опустилась у верхнего края завала и замерла, уставившись в щель между камнями. Четыре ведьмы стояли кругом в центре Зала и ожесточенно спорили. Лица двух, стоящих ко мне спиной, мне видны не были, а вот одну из тех, кого я видела, я узнала.

Кран-пель! О чем Великая Мать может спорить со своими подопечными? Не о том же, как нас провожать, в самом-то деле.

Стоящих ко мне спиной я мысленно окрестила Злой и Доброй, потому что одна все время перечила Великой Матери, а другая сомневалась. Вжав Крик в шею, я прислушалась к разговору.

– Она вернется. Обязательно вернется, – это Кранпель.

– Что за чушь? – ухмыльнулась неизвестная мне ведьма, – оттуда никто не возвращался! Пройдет испытания – дракон ее убьет. Не пройдет – все закончится куда быстрее и безболезненнее.

– Она сильная. Не только как маг, хотя и тут она превосходит иных из нас, но еще и душой. Я знаю ее с детства. Многое изменилось с тех пор, но только не Рита и данная ей сила.

Да, она всегда так говорила. Всегда в меня верила.

– Все это мы от тебя уже слышали, – фальшиво хихикнула Злая, – Но на самом деле ты ведь отправила ее туда, чтобы покончить с ней раз и навсегда?

Добрая молча содрогнулась. Видимо, ей была противна сам мысль о том, что Великая Мать может причинить живому существу зло. Я нахмурилась. «Чтобы покончить с ней раз и навсегда», «все закончится куда быстрее», «никто не возвращался»… Через мгновение кусочки головоломки сами встали на свои места. Ведьмы всегда ненавидели людей. Тулла была исключением, так же воспитала свою ученицу. А все это время среди ведьм назревал бунт. Они задумали запереть меня на испытаниях, чтобы я там погибла. А они бы сказали, что не виноваты – я же сама туда полезла. Потом ведьмы пробрались бы в комнаты Антеллы и наших с ней учеников и перебили их, как горгулий на Совете. Только… зачем было устраивать мою смерть так сложно?

«Она сильнее нас…»

Да они меня боятся! Поэтому и решили, что дракону со мной расправиться будет проще. Это выглядело бы очень даже правдоподобно, если бы не одна немаловажная деталь: Кран-пель должна была самолично отправить меня на смерть.

Нет. Это невозможно. Кто угодно, только не она.

– Как ты смеешь? – с болью в голосе крикнула Великая Мать. – Она – мой друг! Только у вас хватило бы подлости отправить ее умирать!

– Ты забываешься, – прошипела третья ведьма, не получившая у меня в голове ни имени, ни прозвища. – Ты должна помнить, что мы не люди. Мы ведьмы, а люди – наши враги. Они уничтожают пустыню. Нам станет негде жить, новые ведьмы больше не появятся, наш народ погибнет – и во всем этом виноваты люди! Мы должны их убивать ради сохранения собственной жизни, и ни какой подлости тут нет. Эти подлые, мерзкие твари…

– Фер-ди-лайя, не слишком ли ты… – зашипела Добрая.

– Нет! – закричала Кран-пель. У нее в глазах стояли слезы. – Люди не такие! Многие поколения мы ошибались. Рита была добра к нам, Сирена и Жан считают нас своей настоящей семьей! Разве это не доказательство? Если мы не будем каждое посещение людьми наших пустынь превращать в бойню, они перестанут на нас нападать!

Добрая задумчиво покивала.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что это мы во всем виноваты?! – зарычала Злая.

– Мы обвиняем тебя в нарушении заветов предков и оскорблении памяти павших в битве с людьми! – торжественно провозгласила Фер-ди-лайя.

Великая Мать шагнула так, чтобы оказаться в центре воображаемого круга. Она была старше, а потому немного выше других ведьм.

– Что за бред? Инара, ты тоже в это веришь? – натолкнувшись на непроницаемый взгляд Злой, она сокрушенно покачала головой и обернулась к Доброй. – Илейу, ты не видишь, они обезумели от ненависти! – Она не глядя указала на Фер-ди-лайю и Инару.

Илейу смотрела ей в глаза и что-то лепетала. Я знаю этот взгляд – на меня так могла смотреть только Тулла. Под таким взглядом не получится соврать ни собеседнику, ни самому себе. Инара потирала руки, а Фер-ди-лайя… в занесенной руке сверкнул кинжал из титана. Я попыталась одновременно вскочить и закричать. Ни того, ни другого толком не вышло. Боль парализовала затекшие мышцы, сдавила горло. Я вытянула руку в сторону Кран-пель, пытаясь как-то дать знак, предупредить… На миг она увидела меня – на ее лице отразился ужас от вида моей грязной, израненной физиономии и непомерное облегчение оттого, что я вернулась живой. Потом она вздрогнула, и в сердце ударила такая боль, словно убивали не ее, а меня.

Великая Мать даже не вскрикнула. Еще один толчок – и из груди Кран-пель показался темный кончик обагренного кровью кинжала.

Она посмотрела на меня, и я предельно ясно услышала ее голос.

«Не смей», – я совсем забыла, что она тоже владеет стихией чтения мыслей… – «Это мое последнее желание».

Великая Мать упала на каменный пол, а ее ведьмы сноровисто отступили в сторону.

– Что ты наделала? – Илейу в ужасе смотрела на тело.

– Я сделала то, что следовало. Теперь мы свободны…

– Если только она не успела назначить преемницу, – буркнула Инара.

– В чем дело, Илейу? Ты с нами, – Фер-ди-лайя указала на тело Кран-пель, – или с ней?

– С в-вами, – она поникла.

– Отлично, тогда идем – предупредим других.

Я вцепилась в камни. Нельзя, нельзя… больше всего на свете хочется рвануться с места и вцепиться Фер-ди-лайе в глотку, но нельзя… это последнее желание, то самое, которое свято. Ведьмы ушли, а я перемахнула через завал – и откуда только взялись силы? – и опустилась на песчаник рядом с Кран-пель.

– Нет… – я почувствовала, что у меня по щекам катятся слезы.

– Я еще жива…

Я дернулась так резко, что повалилась назад.

– Кран-пель! Ты… – ее глаза смотрели прямо на меня, по платью растекалась кровь.

– Скоро умру, – в ее мыслях не было страха. Она не умела бояться за себя – только за других.

Мне пришла в голову гениальная мысль.

– Я сейчас вернусь, – я вскочила, – у меня…

– Энк мне не поможет, Рита.

– Почему?

– Он действует только на людей и магов, а различий между нами нет только с твоей точки зрения.

Я встала на колени рядом с ней.

– Держись…

– Мое время пришло, Рита. Тебе не удержать смерть…

– Не уходи, пожалуйста!

– Все предрешено – она кашлянула кровью. – Я должна тебе кое-что отдать…

– Что?

– Кусочек воспоминаний.

– А разве такое возможно?

– Да – она зажмурилась. Мне показалось, что пятно крови на платье проступило сильнее. – Все.

– Как – все? Но я ничего не почувствовала!

– Потом вспомнишь. А сейчас можешь мне помочь?

– Конечно. – перевернула ее на спину и подняла ее руку над раной.

– Прощай, сестра!

– Прощай…

Она глубоко вздохнула.

– Песок! – ее голос был тихим и слабым, но сделать свое дело древнему ритуалу это не помешало.

Тело Великой Матери рассыпалось песком, который тут же начал разгонять по углам ветер. Я посмотрела на оставшийся валяться на песчанике титановый кинжал, и потоки воздуха переломили его пополам. Не поднимаясь на ноги, я превратилась в воздух и метнулась ледяным порывом на седьмую Ступень, пролетела под дверью в комнату Антеллы и сконденсировалась из воздуха, мельком заметив оставшуюся за моей спиной баррикаду из кусков песчаника – похоже, Антелла выломала из стен кровать и стол.

Сирена и Жан сидели на полу, мой кошель лежал между ними. Принцесса стояла, прижав руку к стене, а из пола рядом с ней рос толстый зеленый побег, выламывающий из стены кресло.

– Рита! – Жан вскочил с пола. – Ты жива!

– Рита, что с тобой? – Сирена в ужасе смотрела на меня.

– Жива и почти здорова, но это не главное.

– Я подслушала разговор на Шестой Ступени. Фер-ди-лайя сказала, что кто-то из нас убил деву песка, – Сирена подняла мой кошель и встала сама, – это правда?

– Что?

– Это ты сделала?

– Нет.

– Почему мы должны тебе верить?

Сирена швырнула мне кошель, Жан покосился на нее, Антелла даже не обернулась.

– Рита!

– Кран-пель мертва. Ведьмам сказали, что это сделали мы.

Жан вздрогнул.

– Пора сматываться.

– Кто это сделал?

– Рита, отсюда есть выходы? – Антелла наконец-то повернулась ко мне лицом.

– РИТА, КТО ЭТО СДЕЛАЛ?!

– Нельзя.

– Что нельзя? – спросила Сирена, дергая за цепочку висящий на шее кулон.

– Ничего нельзя. Последняя воля.

– А что такое последняя воля?

– Потом расскажу.

– КТО УБИЛ ВЕЛИКУЮ МАТЬ?!

– Жан, заткнись. Нам нужно поскорее убраться отсюда!

– Почему?

– Р-р-р-ри-ри-ри…

– Ан, ты чего?

– Р-р-ри-рита, з-за спиной!

Я резко отпрыгнула в сторону от направления, указанного дрожащей рукой Антеллы, и развернулась туда, занося руки для удара Водоворотом. Из-под баррикады вылезали бледные разноцветные нити с горящими точками на концах.

Нет! Только не Страж Песков!

– Р-рита, что это?!

– Прекрати заикаться, лучше помоги Жану использовать Бур.

– А что такое Бур? – любознательность Сирены, конечно, полезна, но только не тогда, когда под дверью проползают первые щупальца Стража Песков.

– Чертов кулон у тебя на шее!

Сирена стащила через голову кулон и протянула его Жану. Тот схватил похожий на веретено артефакт и уставился на него. Антелла наконец-то очнулась, схватила Жана за сжимающую амулет руку и припечатала к дальней стене комнаты. Я схватила ближайшие нити – желтую и зеленую – и связала сложным узлом, не касаясь огненных точек. Все больше нитей проползало под баррикадой. Там, куда вонзались яркие точки, стены плавились, а завалившие вход камни просто исчезали. Скоро они не смогут его удерживать.

– Все! – Антелла подскочила к проделанному в стене проходу.

– Рита, идем! – Сирена попыталась схватить меня за плечо. Я оттолкнула ее и перехватила подбиравшуюся к ней синюю нить. Не глядя наступила на желтую.

Вытащив из кошеля Око, я сжала артефакт в зубах – руки мне понадобятся. Пространство привычно перестало иметь смысл.

– Рита, что ты делаешь?!

– Бегите! – Антелла вздрогнула и послушно полезла в тоннель. Никто из учеников за ней не последовал.

Схватив правой рукой синюю нить, а левой – красную, я столкнула друг с другом огненные точки. Из-за двери раздался ужасающий рев, а нити растаяли у меня в руках.

– Мы тебя не бросим! – крикнул Жан. Щупальца заполняли комнату.

– Бегите! Сейчас же! – рявкнула я и прыгнула прямо в гущу нитей.

– Неееет! – мой ученик попытался броситься следом, но сестра его удержала.

– Смотри… – оба уставились в мешанину щупалец, которые двигались все быстрее и быстрее.

Я прыгала, перекатывалась по полу, давила ногами, рвала руками и связывала нити. Они шевелились, пытаясь ухватить или хотя бы прикоснуться ко мне огненной точкой.

– Вон!

Одновременно с тем, как созданная мной воздушная волна вынесла Жана и Сирену из пещеры, пронесла по тоннелю и выкинула наружу, дверь исчезла. Вой Стража Песков стал невыносимым. Его бесформенная туша, такая же по цвету и фактуре, как щупальца, едва пролезла через дверной проем. На уровне моего пояса сияли бешеным светом глаза – такие же точки, только раза в три больше. Щупальца набросились на меня с утроенной силой. Я схватила два и стала раскручивать их, как Антелла плеть. Там, где огненные точки касались других щупалец, происходили еле заметные вспышки света – и они исчезали. Страж Песков рывком отдернул все щупальца, скрутил несколько десятков в подобие бура и направил мне в лицо. Я превратилась в воздух за миг до того, как они коснулись бы моей кожи, обогнула свернутые в бур щупальца, сконденсировалась, схватила два других и рассекла бур пополам. Острие исчезло, не коснувшись пола.

Рев монстра рвал барабанные перепонки. Перехватив нити поудобнее, я с размаху воткнула их ему в глаза. Страж исчез с беззвучным взрывом белого света, и его вой затих. Я выдохнула и обнаружила, что у меня в зубах по-прежнему сжато Око. Я решила не вытаскивать артефакт – мало ли, какой сюрприз мне преподнесут ведьмы, которых мне как раз удалось разглядеть за рассеявшейся магической завесой. Мои бывшие соратницы толпились в коридоре. Похоже, их тут не меньше сотни.

– Она… она… – Инара во все глаза смотрела на меня, вяло проталкиваясь назад. Фер-ди-лайя оттолкнула ее с дороги и подошла к дверному проему. С последним шагом что-то в воздухе перед ней шевельнулось. Я молниеносно выставила Щит, и что-то невидимое со слышимым только мне звоном врезалось в него.

– Ты не справишься, мама. Она сильнее, – из-за спины Фер-ди-лайи вышла девочка-ведьма. Я узнала Фели. Мама? Надо же…

– Фели? Доченька, иди отсюда.

– Зачем вы напускаете на ведьму Стража Песков? Ведь было ясно, что она его победит.

– Фели, милая, она не ведьма, а человек.

– Назови хотя бы одну причину.

– Фели, мы тут делами занимаемся. Уйди, будь добра, – Фер-ди-лайя начинала терять терпение.

– Не нападай на Риту.

«Беги»

Что? Мне показалось или…

«Или»

У Фели есть дар чтения мыслей!

– Фели, отойди с дороги.

– Ты не имеешь права мне приказывать. Кран-пель три дня назад назначила меня своей преемницей.

Большинство ведьм замерли и затаили дыхание, только Инара продолжала пробиваться назад, к лестнице, а Фер-ди-лайя пыталась отодвинуть с дороги собственную дочь – новую Великую Мать.

«На счет три. Раз…»

– Фели, я твоя мать…

– Резонный вопрос: «и что?»

«Два…»

– Риту ты не тронешь.

– Ты так думаешь?

«Три!»

Я рванулась в тоннель, превращаясь в воздух, и, вылетев порывом ветра наружу, услышала за спиной голос Фели: «Я бы хотела быть такой, как она».

Когда я уже заканчивала превращение в человека, меня накрыло какой-то теплой волной.

Кажется, меня все-таки достали каким-то заклинанием.

Я не помню, сколько времени прошло – для меня оно растянулось в вечность, наполненную болью. Болело все тело, руки и ноги сковывало холодом, словно мне снова перерезали вены, кости взрывались, глаза ныли. Постепенно я перестала различать части тела и слилась в один комок невыносимого страдания. А потом в какой-то миг все закончилось. Я обнаружила, что могу отойти от этих чувств в сторону – буквально. Я была чем-то неощутимым, настолько, что мне даже не верилось в собственное существование.

– Ей очень больно? – спросил выходящий из подлеска Жан.

– А ты что, не догадываешься? – ядовито спросила Антелла. Она ковыряла под ногтями кинжалом.

– Она же не кричит…

Сирена помотала головой.

– Посмотри, брат.

– На что?

– Как – на что? Ты не видишь?!

Она указала куда-то направо. Там, у костра, лежала я.

Я?! Или… мое тело?

А я тогда где?!

– Прекрати издеваться, я ничего не вижу! Только то, что она, – он передернулся, – дергается.

– Если ты не видишь, тогда все понятно. Она окружила себя коконом, не пропускающим звук.

– Как? Она же без сознания!

– Без сознания? Это ты называешь «без сознания»?!

Антелла подсела к моему телу, приподняла голову с раскрывшимся в немом крике ртом и открыла мне глаза. Я невольно придвинулась поближе. И тут же отшатнулась. Радужка моих глаз из карей выцвела до светло-кремовой. Волосы тоже, кажется, бледнее, чем обычно.

– Что это? – выдохнул Жан.

– Разве ты не понял? – спросила Сирена. – Это магическая слепота. Сначала она выцветет, а потом начнет разлагаться живьем. – У нее из глаз катились слезы, но она говорила жестко, как взрослая. – И это, – она помахала каким-то артефактом, – тоже не помогает.

Сирена размахнулась, чтобы зашвырнуть амулет в кусты. Когда он блеснул при свете костра, я узнала Дух.

Это ответ и на то, что я…

И на то, как я…

И если она отпустит Дух, я вернусь в свой персональный ад.

«НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!»

Сирена вздрогнула, ее рука замерла посередине замаха.

«Что за…»

Моя способность к чтению и внушению мыслей осталась со мной! Ура! Это спасение!

«Сирена, слушай внимательно, это Рита. Ни в коем случае не выпускай из рук артефакт»

«Рита, как? Ты же…» – она перевела взгляд на мое тело.

«То, что ты держишь в руке – Дух, амулет, выпускающий душу из тела. Спасибо – там очень плохо»

«А как ты говоришь со мной?»

«Я владею тем же искусством, что и Кран-пель»

«А почему ты раньше не…»

«Дурная привычка. Все время стараюсь что-то оставить в секрете»

– Сирена, что с тобой? – Жан подскочил к сестре, потряс ее за плечи, да так, что она чуть не выронила амулет. Вселенная боли пронеслась на волосок мимо меня, зацепив ледяным дыханием вечности.

«Осторожнее. Я не хочу вернуться… туда»

«Ну и что нам теперь делать?»

«Я не знаю»

«Ты… можешь говорить только со мной?»

«Нет, с ними тоже. Просто маги Инт, как и маги воздуха, стоят близко к этому искусству – тебе проще меня слышать»

«Есть какое-нибудь лекарство от магической слепоты?»

«Нет»

– Ужасно…

– Сирена, что ужасно? Объясни толком!

– Ээээ…

«То, что я скоро умру…»

Антелла и Жан вздрогнули как один. Кажется, я перестаралась – мой голос услышали все, кто был на поляне.

– Рита?! – Жан отпрыгнул подальше от костра и заодно от моего корчащегося тела. Антелла тряхнула головой.

«Мне померещилось, померещилось… с кем не бывает…»

«Не-а»

– Рита? Это правда ты?

Оказывается, можно устроить мысленный разговор между несколькими людьми, среди которых магией этого типа владеет только один, да и то дух.

Знание, конечно, потрясающее, только вряд ли оно мне пригодится.

Кинжал принцессы выпал из ее пальцев и вонзился в мягкую землю. Надо же, кончик утяжеленный…

– Как это может быть? Как? Ты же…

«Сирена, покажи им»

Девочка показала артефакт, который сжимала в кулаке.

«Дух», – пояснила я.

– Но ты же… больна магической слепотой! Ты же… лежишь вон там! Как ты можешь с нами говорить?

«Дар чтения мыслей. Только не надо опять заводить всю эту чепуху про то, что я вам «столько не верила». Честное слово, чушь какая-то. Просто я привыкла оставлять свои секреты при себе»

– Получается, дар чтения мыслей принадлежит духу, а не телу? Интересно…

«Я умру максимум через… – я склонилась, если можно так назвать невозможное приближение, над своим телом, – … день. Прощаться будем сейчас?»

– Прощаться? Рита, ты что? Может, есть лекарство? Лечение? Должно же что-то быть! Может, это проклятие можно снять? – Жан был преисполнен надежд, как олтайра – тяги к воде.

«Нельзя»

– Рита… ты нас вытащила.

«Из подземелий? Да»

– Это что, правда настолько просто – победить Стража песков?

«Почему ты думаешь, что это просто?

– Ты справилась очень быстро…

«Это не синонимы. Я думала, что Страж песков непобедим»

– Но ты его убила за минуты!

«Роггенхельм описывал «смертельно опасные точки», ни слова не сказав о самих нитях. Я проверила, как они действуют, и убедилась, что другие щупальца они отсекают на раз-два. Решила ткнуть ими монстра. Роггенхельм писал, что «броня его крепка, как щит небес», но глаза-то не защищены ничем! Я подобралась и ткнула точками в глаза. Все»

Антелла к моменту окончания моей речи сидела с открытым ртом, как и Жан, а Сирена села к моему телу, обняв колени руками, и попросила:

– Расскажи что-нибудь еще!

– Рита, откуда берутся Стражи песков?

«Пески созидают ведьм. Ведьмы созидают Стражей»

– А Стражи – еще какую-нибудь дрянь, да? – Антелла слушала, откинувшись на ствол дерева.

«Все верно»

– Ты говорила, что Страж могилы той ведьмы, женщины Роггенхельма, откусил тебе руку. Что это такое – Страж могилы?

«Страж могилы – это заклинание, которое создает могущественный маг. Заклинание можно привязать к своему телу, крышке гроба или какому-либо предмету. Ваомдл замкнула его на Энк, который лежал в гробу. Как только я прикоснулась к артефакту, появилось создание – такое же неясное с виду, как и Страж песков, только серое. У него не было ни щупалец, ни тела – только одна большая пасть. Он вцепился мне в руку, а я пыталась что-то сделать. Но Ваомдл, даром что дотянулась через годы, оказалась умнее меня – при касании артефакта одновременно со Стражем включалось отрицание магии. Откусив мне руку, в которой я держала амулет, Страж положил ее на гроб Ваомдл».

– Как ты выбралась? – прошептала Сирена. Жан и Антелла слушали.

«Просто взяла руку и пошла. Выбралась из пещеры, приставила руку на место. Остаточной энергии Энка хватило, чтобы соединить какие-то нервы, а суставы и кости пришлось сращивать самой»

– А что такое остаточная энергия?

Мы просидели за вопросами и ответами еще часа четыре. Потом солнце окончательно скрылось за горизонтом, и мои спутники стали укладываться спать. Предложений о дежурстве так и не поступило. Сирена легла так, чтобы рука с Духом не разжалась. Понаблюдав за спящими, я обнаружила, что мне спать не хочется. То есть совсем не хочется. Я частенько страдала бессонницей, но сейчас…

Хотя, по идее, дух же не может хотеть спать?

В другой ситуации я села бы на землю и прислонилась к дереву, чтобы подумать. Сейчас я и так чувствовала себя достаточно комфортно. Так что я, не забывая оглядываться, если это можно так назвать, по сторонам, задумалась. Что будет с кланом Таопанири? Если Фели не убьют, как Кранпель, она может изменить сообщество ведьм к лучшему. Что случится с Фер-ди-лайей? Может, новая Великая Мать отправит ее в изгнание? Да, да, я знаю, нельзя желать другому изгнания, но для ведьмы, убившей Кран-пель ничего не жалко. А что случится с Инарой? Может, она все-таки станет лучше? Хотя… Надеюсь, что Илейу примет сторону Фели. Она же добрая, зачем она в это влезла?

А зачем ты в это влезла? Что я натворила? Почему, как только я появляюсь где-то, там сразу начинаются разрушения и неприятности? Стоило прийти к ведьмам – и ушли в пески вечности Кран-пель и Страж, стала Великой Матерью маленькая девочка, мать которой убила предыдущую. Неужели я являюсь причиной всему этому? Хотя – зачем врать самой себе? – именно я и являюсь. Если бы я не пришла, у Фер-ди-лайи бы так и не появился бы повод убить. Значит, – в переносном смысле – это я убила Кран-пель? Будь она здесь, она сказала бы «нечего себя винить». Из-за облаков показалась луна. Шумел ветер. Я не могла чувствовать его кожей, но ощущала его течение. В сердце, которое осталось в груде мяса и костей, которая умирала сейчас от магической слепоты, было пусто. Если я правда приношу неудачи, может, стоит уйти, пока не поздно? Подальше от Жана с Сиреной, да и от Антеллы тоже – они одни из немногих, кому я очень боюсь навредить.

Да, я должна уйти – в пески вечности, как говорила Кран-пель, или в Мертвую Зону. Перестану обременять своим присутствием – и они прекрасно доберутся до Капли без меня. Спасут мать Антеллы.

А ведь ничего не изменится, когда я умру! Немного поплачет Сирена, расстроится Жан, да Антелле придется воспитывать двоих. Книги? А что книги? Книги будут издавать и без меня. Читателям ведь все равно, что происходит на самом деле – только бы было интересно. И без меня напишут то же самое: «Принцесса Антелла: Королевская Капля», «Сирена Аскье: Клан Таопанири».

Так же будут охотиться за амулетами в Коалиции, за охотниками – в бандах, за людьми – в пустынях. Ничего не изменится. Только меня уже не будет.

Приблизившись к своему телу, рассмотрев его в свете костра, я решила, что умру примерно через пятнадцать часов. Волосы выцвели сильнее – я всегда хотела стать натуральной блондинкой, только не рассчитывала при этом умереть. Исчез с кожи золотистый загар, которым я так гордилась.

Жаль. Интересно, а что случится, когда мое тело умрет? Что при этом станет со мной? Может, я останусь в таком состоянии, в каком нахожусь сейчас? Нет, глупо на это надеяться. Даже если останусь, не смогу общаться со спутниками.

Налетел особо сильный порыв ветра. Я привычно попыталась слиться с ним, но у меня ничего не вышло. Ветер меня отверг. Мне стало больно, даром что не было возможности ощущать эту боль физически, – от этого, может, даже и хуже.

Всего пятнадцать часов. Через час-два проснутся Антелла и близнецы Аскье. Еще тринадцать они проведут, сидя у моего тела. Потащить с собой нельзя, а бросить неудобно. Я снова покосилась на себя. Лицо корчилось от крика, который мне не дано было услышать.

Если это конец, то он не так уж и страшен. По идее, я должна была провести свои последние двадцать часов в страшных муках. Значит, мне неисчислимо повезло. Только что-то я не чувствую себя счастливой.

– Рита! Рита! Рита, ты еще здесь? Рита!

Что?.. Что происходит?

Солнце встает. Неужели я спала? Но я же дух!

Резонный вопрос: «и что?».

«Я здесь, я в порядке, не орите так!»

Антелла села на бревно и протерла глаза. Сирена отскочила от моего тела и уставилась ввысь. Жан вернулся с края поляны и сел рядом с Антеллой.

– Рита, ты нас напугала!

«Я спала»

– А разве духи спят?

«Видимо, спят»

– Что это? – Антелла яростно прислушивалась, пытаясь отрешиться от моего голоса. Сжалившись над ней, я оглядела все сверху. Со стороны леса приближались маги – преимущественно огня, воды и Инт.

«У нас гости. Юго-запад. Готовьтесь. Я бы рада вам помочь, но…»

– Не извиняйся, ты и так помогаешь, – Сирена вскочила и прижалась спиной к северной стороне какого-то дерева.

«Жан, возьми у меня в кошеле Цунами»

– Взять что?..

«Синий камень на цепочке. Когда нужно будет, сожмешь в ладони и посмотришь в сторону врагов»

– Ага, – Жан вытащил артефакт, прихватив его за цепочку.

«Сирена, сразу переходи на Инт-зрение. И вместе с кошелем должен лежать мешочек сонного порошка»

– А что такое сонный порошок?

– Он у меня, – Антелла бросила крошечный темно-синий сверток Сирене и зарылась в свои амулеты.

Черт, черт, почему же я не могу помочь им?

Встали они спина к спине, в центре поляны. На мой взгляд, идиотская тактика, но главное ведь в том, чтобы люди верили?

Из кустов вылетели с шелестом творимой магии скручивающиеся в невероятные фигуры нити. Похоже, в этом сезоне модна нитевая магия. Ну и отлично, а то все порывы да шары. Шелестящие нити превратились в змеиную пасть. Глаз у гипотетической змеи не было. Слепо поведя головой в разные стороны, пасть рванулась к моим спутникам.

«Щит. Сейчас!» – Антелла упала на колени, одновременно выставив ладони. Сложенная ими фигура напоминала какой-то экзотический цветок. Прозрачный щит был виден мне да Сирене. Змеюка его не увидела, поэтому врезалась прямо в него. Если бы она была настоящей, то сломала бы челюсть. А так просто стала наползать на щит, впившись в него зубами. Жан отошел шага на два назад, раскручивая цепочку. Правильно, дождись, пока враги выйдут на тебя.

Змея продолжала накладываться на щит слоями, становясь все плотнее и плотнее. Антелла удержит щит? Сирена вдруг рванулась вперед, выворачиваясь в воздухе, чтобы через мгновение провалиться точно в пасть змеи.

«Стой, нет!», – что она делает? Она же сейчас…

Тело Сирены превратилось в один разряд и ввинтилось в глотку змеи. Та с шипением отпрянула назад. Что-то зашевелилось в нитях, идущих из кустов. Змея отцепилась от щита, помотала головой. У нее выросли пылающие белые глаза. Хитро подмигнув Антелле и брату, Сирена, подчинившая себе тело чужого Инт-заклинания, рванулась в кусты. Принцесса и Жан, недолго думая, кинулись за ней.

Кроме магов Инт, которых сожрала их собственная змея, осталось шесть магов воды, три мага огня и один маг воздуха, который держался от остальных особняком. Маги с рыжими волосами тут же кинулись вперед – двое на Антеллу, один на Жана. Мой ученик увернулся от огненного шара противника и залепил ему в глаз Цунами. Тот завыл, а Жан перехватил амулет за камень. Из воздуха прямо над головой мальчика вырвалась голубовато-прозрачная птица. Взмахнув крыльями и пронзительно крикнув, она ударилась в землю буквально в метре от его ног, разлившись гигантской приливной волной, которая в считанные секунды смыла мага огня и по совместительству двух магов воды.

Противники Антеллы тем временем разворачивали огненные плети. Интересно, их где-то распродали огромную партию, если они есть у каждого встречного? Или – что было бы куда понятнее – это часть вооружения какой-то банды?

Принцесса усмехнулась. Ее недолгий танец меж огненных струй выглядел не так эффектно, как мой, но принес почти такие же плоды – одной рукой она припечатала Смерть первому магу к щеке, а локтем другой ударила второго по лицу.

Змея, ставшая куда реалистичнее без подпитки извне и изъявлений чужой воли, сыто облизнулась и вцепилась клыками в ближайшего мага воды. Трое других тем временем плели какое-то общее заклинание, а маг воздуха прятался за их спинами.

Что-то он мне не нравится.

Жан подбежал к магам воды, помахал у одного рукой перед лицом. Результата не последовало. Жан схватил одного из магов за плечи и отпихнул в сторону. Он упал головой об древесный ствол и затих, его коллеги растерянно заморгали, а темная форма, почти образовавшаяся внутри круга, исчезла бесследно. Из-за плеча Жана возникла Антелла, подобравшая еще на поляне выроненный Сиреной мешочек с сонным порошком. Одно дуновение – и могучие маги заснули.

Змея-Сирена рванулась открытой пастью на последнего еще стоящего на ногах противника – мага воздуха. Он одним непринужденным движением отразил ее атаку, и змея отлетела в кусты, сбив несколько деревьев, как кегли. Второе движение предназначалось Жану – его словно подвесило на потоках воздуха. За шею.

Третий пасс – на Антеллу, и она начинает задыхаться.

Нет! Так не должно быть!!!

Я не могу толком объяснить, как я вернулась в свое тело, слилась с ветром и материализовалась за спиной у мага воздуха. Он как раз совершил сложный пасс – я узнала скрепление заклятий – и ему оставалось только опустить руку, чтобы змея взорвалась, принцесса задохнулась, а воздушная петля задушила Жана. Не пытаясь развеять его магию, я схватила его за руку. Мы боролись, он обернулся ко мне. Достаточно милое лицо. Он был бы мне симпатичен, если бы не пытался убить моих друзей. В его глазах промелькнул ужас – он увидел, как от физического усилия у меня выцветают глаза, кожа и волосы. Секунда – и он начал бы с воплем вырываться. Но этой секунды у него не было. Внезапно и очень быстро радужка его глаз из черной стала серой, волосы поседели, кожа побледнела. Потом, сопровождаемый отвратительным запахом и ужасающим криком, он упал на землю и задергался. Его плоть превращалась в черную вязкую гниль и отваливалась от костей, а сами кости желтели и крошились.

Мир закружился, и я потеряла сознание.