Читать книгу Мастер пера. Выпуск 2 - Мария Николаевна Бутырская - Страница 23

Выпал первый снег однажды,

Опустился на порог,

Первый не бывает дважды

В ленте утренних дорог.

Опустился робким словом

На молчание полей,

Стал нежданною обновой

Для грустивших тополей.

Поиграл с повесой ветром,

Разлетелся по дворам

И раскрасил белым щедро

Все скамейки тут и там.

Наследил по переулкам,

Начертил рисунком шин

Путь поездок и прогулок

Для прохожих и машин.

Поиграл на струнах звонких

Телеграфных проводов

И отправился вдогонку

За ватагой воробьёв.

Выпал первый снег однажды,

Серый город серебря,

И блистал в окне отважно —

В бледном солнце ноября…

Кумачом багрового заката

Истекало знамя сентября

И отчаянно резвилася регата

Листьев избавлё́нных от костра.

Ветер гнал их вдаль по зыбкой тверди

Холодом наполненной воды,

Ветер угонял их вдаль от смерти,

Но они давно уже мертвы…

Крик бабочки в сумраке бездны

Остывшего ноября

Гаснет и скоро исчезнет

Шелестом календаря.

Морозным дыханием ветра

Продрогших в снегу хризантем,

Растает эфиром проспекта,

Помехой на ветках антенн.

Тревожно смотрю провожая

У окон за гладью стекла

Как громко меркнет немая

Симфония мотылька…

Сезон палачей,

Под лёд

Уходят тёплые будни,

Заламинируй приход

Зимы

В карте памяти

Студнем.

Хлипкой конструкцией фраз,

Образов, пиксельных пятен

Пока он совсем не погас

Сомкнутым Веком

В кровати.

С рассветом настанет зима,

Без снега,

С пронзительным ветром,

Холодным звуком щелчка

Затвора на раме запретов.

И больше не будет тепла,

Спасения,

Эвакуаций,

Выгорит небо дотла,

Нервозная муть изоляций

Заест до стертых ногтей

О стены новой эпохи,

Лишь кадры трепетных дней

Разбавят Горькие вдохи…

Вот и первые холода,

Озорные мои морозы

Вместо памяти – кубики льда

От замерзшей разбившейся розы.

Теплотой голой кожи подошв

Я их будто ростки согрею

И пройду, как и ты пройдешь

По замерзшим углям к Орфею…

Мумиё моё роковое,

Что ж ты истиной горло мне жжешь?

– За кулисами сумрак застоя,

За подкладкою смокинга нож.

За губами оскалены зубы,

Ах, да что ж ты мне руку-то жмешь?

Мумиё, ты моё роковое,

Отчего Дьявол с Богом так схож?

И стали времена

– Катарсис мизансцены,

Вина, Актерам всем вина!

Сегодня этот день

Для нас и Мельпомены,

Когда все кубки выпиты до дна…

Да, больше ничего —

Закончились шпаргалки,

Творец давно устал, любить своих детей,

Не будет громких слов иль пиршеств из-под палки,

Легендой городской, мы как Мари Лаво́

Наполним этот миг,

О, бедный Вуду чайлд,

Мы – карты королей, не верь в свободу чувств,

Окончена глава, сегодня все растает

И эхо наших грёз омоет лунный лик…

Ночная вечность пламенных костров

Нас согревает мертвым светом,

На амальгаме треснувших миров

Рябит устало шлейф корвета.

Прошитый астероидным дождем

Он не зависит уж от кислорода

И души, поселившись в нем —

Бессмертны в лабиринтах небосвода.

Что есть вечность? —

Спросил я у тени,

 Мимолетный всполох костра

Исказил горенье полений,

Пародируя светлость утра.

Я опешил и тени исчезли,

А потом наступил полный мрак,

Меня слышали угли полений

Лишь отсвет не ответил никак…

Лирика пульса мгновений

В каждой неровной букве,

Сколько твоих отражений

В бритвенно-водочной клюкве?

В терпкости вздернутой веры

Сколько лукавого страха?

Что мы- шуты-кавалеры

Ордена пепла и праха!

Пешки тщеславного духа,

Рыцари постных сказаний-

Топим себя и друг друга

В море претензий и граней.

Взмахом взлетим по диезам

И размываясь ливнем,

Цитатой окончится пьеса-

Реквием по любимым…

Каждой неровной буквой,

Лирикой пульса мгновений,

Приторной станем клюквой

В чьем-то стакане забвений…