Читать книгу История одной тени. Из цикла «Сказания Ардоса» - Мария Новик - Страница 4

На Ардосе быстро портится погода. Вот ещё вчера на голубом, словно бескрайнее озеро, небосводе сиял Илсаян, а сегодня Буря-мать оповестила грозовыми раскатами о своём приходе.

На горизонте угрожающе блестела зарница. Огромных размеров туча приближалась с юга. Ветер быстро усиливался, он поднимал столбы пыли и толкал вперёд, закручивая воронки. Молнии били в землю через каждый метр; проливной дождь, не прекращающийся целыми осемьями2, размывал дороги, затапливал равнины, уничтожал всё на своем пути. Этот кошмар длился долго, не позволяя небесному светилу воссиять и одарить теплом промокшую холодную землю.

Но всему приходит конец. Великая Ардийская буря ушла. Серые облака рваным строем плыли ещё несколько дней кряду, рыдая холодным дождём. И вот настал долгожданный рассвет. Алый костёр пылал на горизонте, окрашивая всё вокруг в удивительно красивые цвета. Огромное светило протягивало свои лучи к голубому куполу, словно могучий титан протягивал руки, чтобы взять на плечи небосвод.

Дни сменялись осемьями, осемья – месяцами, а они, в свою очередь, годичными циклами. Всего в годичном цикле Ардоса десять месяцев. Название есть только у последнего. Райнатар – время усопших. Именно в этот период мёртвые могут увидеться с живыми, поговорить с ними, даже отужинать и пожить в домах с родными и близкими.

Торай почти не спал. Ночью его мучили кошмары. Мужчине снилось, что чёрные розы расцвели в саду. Они источали губительный аромат, медленно убивая одного арди за другим. Эти проклятые цветы разрослись по всей Ардии. Никого не осталось в живых. Лишь его сын, Моран, стоял напротив кованых ворот за семью печатями. Мальчик кричал, показывая на двери, ведущие за грань бытия, двери, за которыми дремлет Зло. Турн хотел подойти поближе, но с каждым шагом сын всё больше отдалялся, и вскоре Торай остался один посреди мёртвого поля, где не росло ничего, кроме чёрных роз. С их острых шипов капала ярко-голубая кровь. Она заливала землю, впитывалась, подобно воде, и из этой массы вырастали новые колючие кусты. Ардиец взглянул на руки. Серебряные ладони были в крови. Окинув себя паническим взглядом, он увидел на груди быстро разрастающееся синее пятно. Боль вгрызалась в тело. Явно чувствовался холод стали в огромной ране. Торай разорвал рубаху. Острие меча торчало из грудной клетки, поблёскивая в лучах лун – Лирис и Дирияка. Турн закричал, рухнув на колени, но собственного голоса не услышал. Его охватила паника. Он не мог даже дышать.

Мужчина проснулся с криками. Холодный пот градом стекал по лицу. Трясясь от страха, арди прижался к стене. Он подмял под себя одеяло и поджал ноги. Дыхание то и дело сбивалось, сердце отказывалось биться в положенном ему ритме. Оно бешено стучало, словно стремилось покинуть грудь. За окном плавно разгорался предрассветный костёр.

Мужчина пытался собраться с мыслями. Он отгонял беспрерывно нападающий кошмар, старался не думать о том, что видел во сне. Но он не мог справиться с паникой, окутавшей разум. Холод смерти витал где-то рядом, холодил душу. Предчувствие било в набат, предупреждая о беде, надвигающейся из неизвестности.

Торай направился в комнату сына. Моран сладко спал в кровати, укутавшись в пушистое белое одеяло. Пятнадцать лет минуло с того дня, как неведомая сила убила Ифию. С тех пор скорби вдовца не было предела. И не только из-за потери любимой. Сын никогда не видел собственную мать, не ощущал её прикосновений, не грелся в тёплых объятиях, не слышал мелодичной речи. Турн протянул руку, чтобы разбудить Морана, но лишь нежно коснулся щеки юноши. Улыбка скользнула по лицу парня, а затем так же быстро исчезла. Он продолжал крепко спать.

Турну не давал покоя кошмар. Сын указывал на ворота, за которыми находился Симеок. Это не могло быть совпадением. Торай нервно приложил руку к холодному лбу и начал мерить комнату шагами. Он не хотел верить, что Моран – преемник Тёмного колдуна.

«Пророчество не лжёт. Провидец оповестил о рождении ребёнка…» – вспомнил Торай Земли слова Лавны. Внезапно его взгляд остановился на старом переплёте книги. Предчувствие подтолкнуло к действию. Турн взял книгу со стола и раскрыл. Между страниц, словно закладка, лежала иссохшая белая роза. Лепестки давно потеряли цвет и посерели, стебель обмяк и съёжился, шипы отвалились.

«Та самая роза, – улыбнулся про себя Турн, кинув взгляд на спящего Морана. – Всё такая же чистая как снаружи, так и…»

Мужчина пошатнулся, когда взял розу и увидел, что сердцевину нежного бутона беспощадно уничтожила тьма. Чёрные лепестки были так же свежи, словно внутри высохшей от времени трухи распускался новый цветок.

«Белая снаружи, чёрная внутри…» – ужаснулся Турн. Он стрелой вылетел из комнаты, наспех собрался и побежал в конюшню. Как можно скорее он оседлал коня.

Илсаян освещал призрачную Грань, распахнувшую свои врата. Сегодня первый день месяца усопших. Можно спросить совета у безвременно умерших старейшин, пообщаться с друзьями, увидеть и обнять родных и близких. Но Турн не за этим мчался к храму Земли. Ифию вдовец давно отпустил, и она нашла покой за Гранью. Торай гнал лошадь, несясь к порталу, звенящему осколками реальности у западных стен здания.

Арди не совершали путешествий в другие края. Они проходили сквозь порталы, используя собственный разум для перемещения. Достаточно подумать о том, с какой край ты собираешься попасть, тут же переносишься в нужное место. Торай намеревался посетить Провидца.

***

В храме Воды, маяком стоящем в самом центре священного озера-моря Анкам, наступила тишина. Не слышно эха молитв, произносимых сотнями голосов, не горят свечи, горько плачущие каплями воска. Лавна ходила между высоких колонн, собирая оставленные подношения в корзину. Сегодня они будут отданы больным и умирающим – тем, кто не может обеспечить себя сам. Храмовые служки заботятся о хворых арди, кормят их, поят, а если потребуется, то и омывают тело. Такова их роль здесь, так распорядилась Судьба.

– Мне нужно поговорить с Провидцем! – громкий голос разорвал тишину в храме. Эхо билось о стены, словно пыталось найти выход и сбежать.

Торай Воды наклонилась за очередным пожертвованием. Услышав знакомый голос, она замерла и ехидно улыбнулась. Она ждала прихода Турна.

– Я знала, что ты явишься, Торай Земли, – она бережно поставила корзину на мраморный пол, приложила изящную ладонь к груди и уважительно поклонилась. – Провидец никогда не ошибается.

– Я хочу знать, почему…

– Почему роза почернела? – опередила Лавна. – Она ведь почернела, не так ли, Турн? Я права? – лёгкими шагами Торай Воды шла по направлению ко вдовцу. Она пыталась поймать его испуганный взгляд своим, но тёмно-карие глаза усердно смотрели в пол.

– Да, Лавна… – тихо произнёс Турн, наконец позволив женщине насладиться красотой своих выразительных глаз. – Но чернота лишь внутри цветка.

Торай Земли достал из дорожной сумки книгу и, раскрыв её, показал иссушенную розу. Лавна остановилась. Синие, словно морская бездна, глаза гневно засияли бирюзовым светом. Татуировка Всевидящего Ока на щеке угрожающе блеснула в полутьме.

– Зачем ты принёс сюда эту мерзость? – прошипела Торай.

– Мне нужен Провидец, нужен его совет! – настойчиво повторил Турн. Эхо снова лихорадочно отскочило от каждой стены.

– Ты хочешь пронести ЭТО в катакомбы? – брезгливо указала Лавна рукой на розу. – Ну уж нет! Я не позволю совершить подобное!

– Ты не в праве решать, кто может говорить с Оком, а кто – нет!

Едва Турн успел договорить, как в него полетел энергетический сгусток. Лавна метнула силой Стихии. Торай Земли успел выставить щит, но его хватило лишь на то, чтобы рассеять силу Лавны. Зазвенев, подобно разбившемуся стеклу, магическая преграда рассыпалась и исчезла. Голова начала кружиться. Слишком долго Турн не пользовался магией. Обет, данный так давно, был нарушен, но сила не спешила подчиняться.

– Э крамерион! Асар ди бихирон умвай! «Храмерийцы! Схватить отступника!» – скомандовала Торай Воды громко. Два воина, неприметно стоящие по углам, вышли из тени колонн в центр, грозно наставив копья на мужчину.

«Оленьи рога» на щеке Торай Земли засияли янтарным блеском. Он изящно взмахнул руками и окутал себя непрозрачной дымкой.

– Мурво аним ле эсанри. «Ты за это заплатишь», – произнёс Турн напоследок и исчез. Туман превратился в золотистый песок и осыпался на пол.

– В Туарим! Немедленно! – быстро зашагала к выходу женщина. Воины незамедлительно последовали за ней.

***

Моран неторопливо шёл по тропинке к дому. Коромысло давило на плечо, но он уверенно справлялся. Два больших ведра покачивались, слегка расплёскивая воду. Отсутствие отца – не повод лениться. Работы много и чем быстрее она переделается, тем лучше.

Мальчишка вошёл в дом и устало снял с плеча тяжёлый груз. Вёдра глухо ударились о дощатый пол. Немного воды выплеснулось, оставив тёмные мокрые кляксы на древесине.

Грохот и протяжный стон, наполненный болью, заставили юношу вздрогнуть. Он тут же помчался на звук. В соседней комнате, весь в золотистой пыли, лежал отец. Он задыхался. Слишком много сил было потрачено на переход. Дымка – не самое удачное проявление магии, особенно, если ей не пользоваться долгие годы. Но другого выхода не было: Храмерийцы не позволили бы ему добраться до портала.

Моран тотчас же бросился к вёдрам, зачерпнул воды ковшом и поднёс отцу.

Невзирая на обжигающий холод во рту, Турн довольно быстро осушил ёмкость. Мужчина утёрся рукавом рубахи и попытался встать. Ноги не слушались. Дрожь нападала на ослабшее тело, стремилась усадить Торай обратно на пол, но этого арди так просто не взять.

– Сынок, – прохрипел Турн. – Зачем ты хранил розу?

Моран изменился в лице. Он медленно осел на пол. Понимая, что деваться некуда, парнишка всё рассказал. Торай слушал сына, уставившись в одну точку. Он отказывался верить своим ушам. Правда, надолго скрытая за завесой тени, наконец явила себя. Ифию убил цветок, и Моран винил себя в смерти матери. Столько лет он нёс это бремя, столько времени считал, что он – причина всех бед семьи.

– У тебя чёрное сердце, Моран, – тихо произнёс Турн. – Но это не повод брать вину за то, чего не совершал. Ты не убивал мать, и не нужно корить себя за это. Роза – вот причина, по которой Ифия нас покинула. И нужно…

Турн замер, внимая подсказкам земли. К дому приближались воины Храмерии во главе с Лавной. Они были ещё на окраине поселения, но вибрация от шагов доходила до слуха Торай и эхом отдавалась в разуме. Он Торай Земли – маг, обладающий силой Стихии, подаренной самой Киросой Златокудрой, Дланью Иллахима.

– Нужно уходить, сынок, – подал руку Турн. Мальчишка быстро вскочил на ноги, вытер слёзы и, не спрашивая ничего, направился за отцом.

Турн и Моран выскочили из дома и побежали по дороге. Остаться незамеченными не получилось. Крики Лавны в спину беглецам заставили ускориться. Свою жизнь Торай не ценил, главное спасти сына. Он пусть даже и наследник Симеока, но не верил арди в то, что мальчик способен принести вред. Не все пророчества Провидца нужно толковать буквально. И Торай Воды об этом забыла.

Отец и сын свернули в бор. Запах хвои и сосновой смолы словно придавал сил. Они быстро бежали между деревьев, старались оторваться от преследователей, гонящихся за ними. Турн пропустил паренька вперёд себя и остановился.

– Оин3, бежим! – кричал мальчик. Он подался вперёд, но Торай жестом дал понять, что дальше Моран пойдёт один.

– Беги на старое место, к хижине на опушке, – с грустью сказал он. – Жди меня там.

Уверенный в том, что с отцом будет всё в порядке, Моран устремился в глубь леса. Только светлая рубаха мелькала между деревьями.

– Однажды ты поймёшь, сынок, – прошептал Турн, провожая взглядом ребёнка.

Торай тяжело вздохнул, развернулся и двинулся навстречу смерти. Холод стали явно чувствовался в груди, предчувствие било в набат, предупреждая о беде, надвигающейся из неизвестности. Вспомнив сон, мужчина понял, что видел собственную гибель. Арди смирился с тем, что острые мечи отправят его на тот свет. Свою жизнь он не ценил… главное – спасти Морана…