Читать книгу Непокорные небеса. Из цикла «Сказания Ардоса» - Мария Новик - Страница 6

Выбор… Решение… Роврэ… Одно слово, сказанное с чувством или равнодушно, задумчиво или брезгливо, но смысл всегда один. Сделать шаг навстречу будущему или остаться на месте, дав событию или проблеме проскочить мимо и остаться за спиной, нависая грузом сомнения.

За окном подходил к концу день, кристаллы, набиравшиеся светом и энергией, тускло сияли, становясь ярче, и начинали освещать вечерние улицы. Бирион сидел за столом на просторной кухне, сложив руки перед собой. Он думал. Мысли клубились в голове туманом, не давая сосредоточиться на чём-то одном, вопросы сыпались не прекращая. Со стороны казалось, что афайим даже не дышал. Он смотрел в одну точку, перебирая варианты. Ему предстояло сделать важное решение.

Корабль готов. Ирилия ожидала своего кора на орбите Ардоса, двигаясь по небосводу в ночи ярким продолговатым штрихом. Системы отлажены, телепорт, связь, камеры стазиса и управления настроены. Завершаются последние приготовления перед отбытием. Впереди – долгая дорога в никуда. К неизвестным мирам, звёздам понесёт ардийская стрела свой экипаж. Но что останется тут? Кто останется? Семья? Жизнь? Мир? Путь может занять стогодия, даже больше отлика… Что станет с женой, детьми, друзьями, когда звездолёт вернётся на Ардос?

Бирион понимал, на что соглашается и что на кону. Он взвешивал за и против, чтобы принять верное решение. Но примут ли выбор иррам и дети? Если останется мужчина дома, продолжит вести исследования – будет ли счастлив? Простит ли себе это? Никогда. Он не раз пожалеет о том, что не увидел звёзды, не узнал возможности корабля, не ощутил скорости и мощи, не побывал в мирах, неизвестных и странных.

Но если улетит? Что будет с Динлой? Тут же перед глазами предстал милый образ: белокурая среброкожая ардийка в свободной домашней одежде. Милые сердцу черты лица – ровные, изящные. Глаза цвета полированного металла, золотой зрачок, мерцающий синим во тьме. Афайимы отлично видят в вечернее время суток, в сумраке находят путь даже без сияющих кристаллов. Но Динла… она родилась в лесах Триатрона. Леры могут ориентироваться во мраке, охотясь на дичь. И до ритуала Йанри, который погнал её прочь от родных краёв, определив судьбу, женщина была лером, видела бескрайние леса, величественные деревья-города, причудливых животных. Обладая даром целительства, женщина быстро приспособилась к жизни в холодном Альриме, где лишь купол отделяет от опасных лавин, буйных ветров и беспощадного яркого света. Кругом скудная растительность и однотонность цветов.

Тирвон и Хирас. Златоглазые юнцы, которым ещё предстоит определить свой путь навстречу будущему. Что с ними? Увидит ли их ещё Бирион? Застанет ли дома? Побывает ли на брачном ритуале? Или обнимет в последний раз и оставит в их памяти лишь свой образ, покинув на многие отлики. Арди живут долго, но вдруг обстоятельства встанут стеной по дороге домой? Случится поломка, авария… и? Бесследно исчезнувший отец и супруг – вот кем станет афайим для своей семьи. В космосе время замирает, на Ардосе могут пройти тысячи отликов, не позволит Вечность столько ждать. Отправит и мать, и детей за Грань.

Мужчина тяжело вздохнул и запустил серебристые пальцы в белые волосы. Он не знал, что выбрать. Долгие два отлика он конструировал Ириллию, каждый изгиб её знаком, каждый болт. Всё, до крупицы – родное и сделано своими руками. Чертежи, макет – ни единого штриха не было упущено. Ещё курсантом он начал собирать звездолёт, и теперь работа над величественным космическим судном исследовательского назначения закончена. Но впереди другая…

Раздумья прервал звук открывающейся двери. Тихие шаги по коридору донеслись до слуха Бириона. На кухню прошла Динла. Усталость читалась на лице, взгляд серебристых глаз осмотрел комнату с неохотой.

– Светлого дня, иррам, – доброжелательно сказал мужчина, подняв лицо на супругу.

– Светлого дня.

Динла плюхнулась на мягкий кожаный стул с высокой спинкой и отклонилась назад. Никаких мыслей нет, кроме тех, что о работе. Сегодня, как всегда, в центре лечения было много народа. Планёрка, обследования, перерыв, обход, тестирование нового препарата и его доработка, снова планёрка, штатный приём больных и… дорога домой. Женщина любила своё дело, как и все арди, что населяют этот мир. Но от этого усталость не становится меньше и не пропадает вовсе. Хотя… это приятная усталость. Желания помогать, лечить, делать мир чуть лучше – радовали Динлу.

Но недоумение и страх поселились в душе, когда она увидела Бириона. Он сидел, сгорбившись, запустив пальцы в волосы. Тяжёлые думы рождались в голове его и не давали покоя. Утром он сообщил о начале подготовки к масштабному исследованию космоса и с тех пор не покидал жилища.

«Даже не ел», – обречённо подумала ардийка, посмотрев за спину супругу. Посуды на плите не было, холодильные полки нетронуты – через прозрачную дверцу видно, что ёмкости с едой стоят так, как стояли.

– Скоро придут дети. Я разогрею ужин, пора бы и вечерять, – что было сил улыбнулась женщина и собиралась подняться из-за стола. Но ладонь Бириона легла на пальцы Динлы, заставив снова сесть на стул.

– Я… мне надо поговорить с тобой, – начал афайим, с грустью посмотрев на супругу. Слова не желали вылетать изо рта, в горле обрадовался комок, затрудняя дыхание. Мысли роем кружились в голове, впиваясь своими жалами в подкорку. Но этот разговор должен состояться. Иначе никак. Порой одному сложно сделать выбор. Но вдвоём его совершать не легче.

– Я слушаю тебя, иррам, – проговорила ардийка, стараясь не показывать напряжённость в голосе. Хотя она понимала, что ничего от супруга утаить не сможет. Никогда не могла.

– Не могу скрывать то, что на душе, – словно намеренно отстраняясь от темы разговора, медлил учёный муж. – Но это должно быть сказано. Не знаю, как поступить, Динла. Меня это тревожит.

– Ты разрываешься между семьёй и своими желаниями? – женщина знала, в чём проблема. Это читалось на серебряном лице её мужа.

– Да, – отрезал Бирион дрогнувшим голосом.

– Не мучь себя думами, – посоветовала супруга. Она ободряюще улыбнулась и взяла ладонь Бириона в свою. – Если вопрос так сильно тревожит, а чаши весов одинаково полны и грозят обрушиться на тебя лавиной сожалений, обратись за советом к Вахди. Мудрая Ильна не раз спасала браки от распада, а умы от прозябания.

– Я не хотел бы свои проблемы перекладывать на плечи Мудрейшей, – вздохнул арди. – У Мысли Иллахима хватает забот и без жалоб простых учёных мужей.

– А что станет с тобой, если ты выберешь неверный путь? Улетишь – пожалеешь, останешься – пожалеешь.

Бирион лишь понуро опустил голову. Его жена мудра. Но мудрости этой мало, чтобы узреть истину. Нужен совет со стороны. И выбор справедливо и ожидаемо пал на Вахди Льда.

– Попроси Торай отвести тебя в храм Мудрости, где обитает Ильна, – продолжала Динла. – Спроси у неё совета, расскажи о своих тревогах. Иди с рассветом, не обременяй сомнениями голову, не думай, не гадай, как сегодня. Положись на свою покровительницу. Я верю, что она поможет тебе преодолеть эту стену.

– Ты права, иррам, – выдохнул облегчённо Бирион. Сегодня он откинет мысли подальше, сомнения уничтожит. Отужинает с семьёй и выспится, как следует, а с рассветом отправится на окраину города, к Вахди за советом.

Звук отворившейся двери и весёлый смех сыновей окончательно вырвали из раздумий. Тирвон и Хирас вернулись домой.

***

Рассветные лучи окрасили защитный купол Мельмерина в охряный цвет. Щит сиял, блики волнами падали на дорогу, растекаясь по отточенному камню золотом. Сегодня город не такой, как прежде. Так казалось Бириону. Он рассматривал каждое здание, каждый осветительный столб и кристалл на нём.

Мужчина находился в машине, прощально глядя в окошко. За рулём сидел Торай Льда – широкоплечий короткостриженный молодой человек со стальным взглядом и бровями вразлёт. Татуировка атома на щеке сияла голубоватым светом, будто внутри пульсировала первородная энергия. Когда транспорт оказался за чертой города, водитель активировал мини-купол, нажав пару кнопок на панели. На ледяных пустошах бушевала вьюга. Она кружила острые льдинки и снег в неистовом танце, закручивая лихие воронки.

Мысли спутались. Казалось, что этот клубок не размотать никогда – так всё смешалось воедино. Ожидания могли не оправдаться. Что если Вахди откажет или поставит перед фактом? Как быть? Приказ улетать и исполнять свой долг уже звучал в голове, разрывая разум на части. Сожаление начало просачиваться в душу тоненькой струйкой, обдавая каждый уголок ардийского нутра ядовитым холодом.

Бирион не заметил, как машина подъехала к величественному семиугольному храму с колоннами. Тёмно-серый цвет контрастировал с белизной полярного пейзажа, но всё равно вьюга плотной ширмой кружащегося снега закрывала обзор, не давая насладиться красотой древнего здания.

Мужчины прошли внутрь и стряхнули с себя налетевший снег. Афайим огляделся. Внешняя неприглядная красота являлась только вершиной айсберга. Внутри убранство поистине величественное. Стены покрыты золотом, на них оттисками виднелись иероглифы на древнеардийском. Широкие колонны держали на себе мощный стеклянный свод. На каждой из колонн – осветительные кристаллы, которые ярко сияют. Света извне почти не бывает, но яркие гирлянды продолжали дарить своё тепло и свечение.

У дальней стены расположена трёхметровая статуя Ильны. Женщина с короткими волосами и уложенной набок чёлкой стояла, облачённая в каменное, вырезанное с невообразимой точностью, платье в пол. Рука Вахди изящно вытянута, на раскрытой ладони женщина держала трёхмерную модель атома. Он словно живой: орбиты электронов вращались, не задевая друг друга. Круглая объёмная конструкция была идеальным дополнением к великолепно выполненной статуе Мысли Иллахима.

– Вахди ждёт, – оповестил Торай, глядя в пустоту отрешённым взглядом. Он немного постоял, а затем быстро направился к изваянию. Стихийный маг зашёл за статую и плавным нажатием на несколько символов открыл потайную дверь.

Тёмные коридоры мужчины миновали быстро. Гладкие стены теперь не были усеяны символами; кругом мрак. Только сияние на ладони Торай Льда освещало путь в катакомбах. Былое убранство осталось позади.

Наконец, Бирион увидел обитель Вахди. Не было искусно вырезанных столов, расписных стен и красочных потолков. Всё однообразно и расставлено оптимально на полках, крепко присоединённых к стенам… льдом. Лаборатория Ильны содержала массу оборудования. Стихия неустанно трудилась, использовала знания для проведения исследований. В одежде – такая же строгость и практичность. Никаких пышных платьев, обуви на каблуках и прочей красоты, которая требуется исключительно на балах и торжественных приёмах. Только расчёт и удобство: комбинезон на молнии, перчатки и маска, закрывающая рот и нос от воздействия опасных веществ.

«Она такая же, как та статуя, только живая и более прекрасная», – с восхищением думал Бирион Миорасс, разглядывая свою покровительницу, Великую Мысль Иллахима. Много раз он видел Вахди издалека, слышал о её красоте и мудрости, но ни разу не встречался лично. Теперь время пришло.

– Я знаю о твоей беде. Вижу твои сомнения, – не отрываясь от работы с реагентами, сказала Вахди Льда. – Нейнон, оставь нас одних, – попросила женщина своего Торай. Тот почтительно склонил голову и исчез в тёмном коридоре.

– Пришёл я спросить у Вас совета, о Великая, – начал торжественно Бирион, но Вахди остановила его, вскинув повелительно руку. Мужчина тут же замолчал. Страх разлился внутри и моментально превратился в сковывающий душу лёд.

– Без официальности, прошу, – сказала Ильна. – Не терплю этих прелюдий. Обращайся ко мне просто, как обращаешься к своим соратникам. Я не величественнее, чем они.

– Вахди, – голос афайима дрогнул, – я пришёл просить совета. Сомнения меня терзают вот уже второй день. Я… передо мной встал выбор: как поступить? Ирилия готова к отбытию, остались последние приготовления. Но не могу я улететь, зная, что семья моя останется здесь. И не отправиться в путешествие не могу. Это всё для меня.

Ильна выслушала Бириона. Всё коротко и понятно. Учёные мужи не могут противостоять высшей магии, а потому Вахди без труда читала мысли мужчины. Она видела все его мучительные сомнения. Видела радость, с которой делал он корабль, руководя афайимами. Каждый уголок разума был исследован Стихией без особого труда. Нашлись там и любовь, и печаль, и забота.

– Знаю я, что вам на Ирилию нужен лекарь, – нарушила молчание женщина. – Никого пока не нашли твои соратники. Все, кто проходил предполётную подготовку, не годятся для этой работы. Слишком низкий коэффициент устойчивости к болезням. Космос – опасное место.

– Да, Вахди. Нет пока у нас такого арди, – горько подытожил Бирион, опустив голову.

– Ты не можешь оставить семью здесь, на Ардосе. Но и остаться сам не в силах. Любишь ты и супругу, и детей, но меж тем и призвание тебе дорого. Так совмести же одно с другим.

Бирион не понимал ответа Ильны. Совет она дала, только как толковать слова, сказанные ею. Сомнение продолжало клубиться серой дымкой внутри.

– Возьми жену на Ирилию лекарем, – пояснила Стихия. – Она – лер. И всегда им будет. Подопечные моего брата не теряют своего дара и мастерства, даже когда Судьба уводит их далеко от дома. Врачевание у Динлы в крови. Она выдержит все испытания. Что касается детей… Слышала я, что Тирвон и Хирас довольно умело справляются в лабораториях с практикой, даже смастерили механическую игрушку.

– Да. Новости об их проделках облетели весь край, – с досадой проговорил мужчина. – Они напугали преподавателя этим механическим мешриамом. Он второе осемье заикается, не может вести занятия.

– Не важно, – остановила Вахди. – Их умения крайне высоки. А детские шалости… кто не был ребёнком? – улыбнулась она. – Твои сыновья останутся афайимами. Я позабочусь об этом. Их талант должен взращиваться, как семена священного дерева. Нейнон распорядится, чтобы мальчиков и их наставника перевели на ардийскую стрелу. Отныне практика их будет проходить там.

Учёный муж засиял от радости. Он понял, что сказала Мысль Иллахима. Но, очевидность решения медленно сдавливала разум, заставляя думать о себе скверно.

«Как я сразу не догадался? Недальновидный глупец!» – корил себя Бирион. Улыбка не сходила с лица, но наполнена она грустью.

– Не нужно себя попрекать. – Ильна поставила колбы на стол и наконец повернулась к Бириону. Она чувствовала его страдания. Ещё бы. Банальность слов сильно давила, заставляя сгибаться в три погибели. – Иногда выбор – это лабиринт. Ты помнишь маршрут, идёшь по нему, но обязательно свернёшь не туда и заблудишься. Всего-то нужно вернуться назад тем же путём и проследовать по правильному коридору. Но порой на это решение уходит половина жизни. И очевидный выход из положения появляется только после того, как проясняется затуманенный разум. Беда лишь в том, что иногда он проясняется слишком поздно. – Вахди снова занялась своим делом, взглядом следя за каждым действием ловких рук.

Словно по приказу, в нужный момент в лабораторию вошёл Нейнон. Это означало, что беседа окончена и пора уходить. Бирион встал, почтительно поклонился и собирался поблагодарить Мудрейшую за совет. Но Ильна снова вскинула руку, давая понять, что молчание – драгоценность, которую нельзя разбивать молотком из нелепых слов.

С лёгким сердцем мужчина вернулся домой. Распоряжения Вахди были выполнены Стихийным магом беспрекословно и точно в срок. Тем же вечером Динла сообщила, что ей выдали в центре лечения выдали положительную рекомендацию для службы на Ирилии. А позже – сыновья вернулись домой. Глаза их отныне не золотые – серые.