Читать книгу Несказка о звёздном мальчике. Рыцарский роман - Мария Олеговна Буркова - Страница 4

– Ваше Высочество, не извольте сумлеваться, всё сделано в наилучшем виде, в готовом к употреблению Вами, о несравненная! – подобострастный голосочек Санчо отдавал насмешливой ехидцей, и уж не приходилось сомневаться, что он сумел извлечь из своих слов и действий максимальную выгоду. – Если желаете, за небольшую приплату я могу организовать Вам встречу с этим арестантом в помещении с повышенным комфортом или просто улучшить обстановку этой камеры на нужное Вам количество времени – и Вы можете быть уверены, что до означенного час Вас никто не побеспокоит! Кроме того…

– Заткнись, негодяй! – хладнокровие инфанты тоже имело свои пределы… – Мне вовсе не нужны твои дополнительные услуги и реклама твоей корпорации. Тебе оплатили заказ – изволь быть доволен!

– Принцесса, я не просто разнорабочий и тюремщик, но ещё и палач, по основной специальности, к Вашему сведению, – холодный тон простолюдина стал мгновенно столь великосветским, что не приходилось завидовать тому, в чьи глаза сейчас смотрит этот прохиндей. – А сколь высоко ценят свою жизнь и шкуру палачи – Вам известно, так вот я из тех, кому на неё совсем плевать, у меня есть другие интересы. Таким образом, в Ваших интересах сейчас не разочаровывать меня, дабы не нужная Вашей репутации информация не понеслась сейчас над нашими головами со скоростью, превышающей скорость звука в вечернем небе. Понимаете? Кроме того, будучи идеалистом, я не очень ценю золото – когда его мне хватает, а мне его хватает на моей работе с моим отношением к жизни, Вы это понимаете, и оттого оплата за качество моих услуг – о том, что оно высокое, я только что пытался Вас уведомить, но Вы меня прервали – оттого оплата будет иного рода, но более приемлемая для клиента, чем он сам может подумать поначалу. Вот так, – за дверью громко стукнули каблуки, должно быть, Санчо доказал, что умеет разводить политесы не хуже настоящих благородий…

– Ну что за нахал, просто диво какое-то, – по всей видимости, инфанта не только побелела от гнева, но уже начала раздумывать всерьёз, не перекупить ли ей такого ушлого кадра для себя, и заговорила нарочито холодно и спокойно. – В таком случае изволь сообщить, чего ты хочешь и за что конкретно.

– В данный момент, Ваше Высочество, есть все основания предполагать, что из-за известного нам с Вами арестанта идёт хороший торг где надо, верно? – с добродушием прожженного циника продолжил заливать Санчо. – Вы бы могли хорошо нагреть свои очаровательные ручки на этой сделке, а заодно и кинуть мне просимую мной подачку, даже не заметив этого. Я даже не возьму платы за этот совет, если Вы согласитесь.

– Тысяча чертей и сломанная палуба флагманского брига! – совсем не по-женски взвыла наследница престола, очевидно, вне себя от изумления. – Так ты не ручку поцеловать мне хочешь, стало быть, дьяволёнок?! Ну, тогда выкладывай свои карты, мне уже даже интересно.

– Ну что Вы, Ваше Высочество, как я могу дерзать помыслить о такой милости, да и зачем она мне нужна? – Санчо усмехнулся уже нарочито глумливо, и Эстрелладо похолодел – этот разговор уже давно перешёл все возможные рамки дозволенного, и к каким последствиям он мог привести, было страшно даже подумать… – Я идеалист, и не приемлю несправедливости нашего грешного подлунного мира, – тут он ещё и слащаво вздохнул, явно издеваясь над собеседницей, – оттого и выбрал именно эту профессию из множества других вариантов. Вместе с тем я привык также учитывать интересы и других людей в тех комбинациях, каковые мне выпадает наблюдать. Таким образом, общая выгода, и громадная, может состояться, если Вы, о несравненная, прекрасная и столь же мудрая, просто публично попросите короля о снисхождении к герою, что спас страну от пожирания иноземцами – этак Вы приобретёте любовь всех простолюдинов в королевстве, и восхищение сильных мира сего. Тогда в дерьме, простите за выражение, будет уже не августейшая семья, отплатившая за честную службу чёрной неблагодарностью в итоге, а сам недотёпа победитель, не сумевший разглядеть своего счастья. А я буду счастлив от того, что всё прекрасно закончится – ведь Вы после этого сможете выбрать жениха себе по вкусу, даже не оглядываясь на мнение отца, слишком серьёзна будет услуга, которую Вы ему таким жестом окажете.

– Уж не сделал ли тебя походя королевский шут, коль скоро ты настолько лезешь не в своё дело? – задумчиво произнесла принцесса ледяным тоном. – Предположим, я по какой-то причине не делаю этого шага, или он не имеет успеха – и что тогда мы выиграем, черепки?

– Если Вы не делаете ничего – всё летит к чёрту, но страдают Ваши интересы, не мои. Моя работа нужна везде и всегда, особенно во времена смут, резни и захвата страны соседями. Скоро произойдёт взрыв из-за инцидента с арестом известного нам новопожалованного гранда, это недовольство сметёт либо трон, либо монаршью семью. Вы можете оказаться даже крайней – скажут, к примеру, что без согласия любимой дочери король не стал бы предлагать её руку герою, а стало быть, скандал на её совести. Если Вы делаете такой шаг – то просто получаете возможность занять трон быстрее обычного вместе с тем кабальеро, который Вам понравится, ведь всех собак свешают на венценосца, допустившего этакую глупость – бросить в подземелье того, за кем пошла в бой целая нация, – голос Санчо напоминал сейчас интонациями скорее прожженного придворного, чем простолюдина. – Поверьте, Ваше Высочество, ситуация более чем напряжённая, толпы народа, требующего освободить узника, можно организовать уже за считанные часы. Разумеется, в этом случае народ получит только тело – и озвереет сразу так, что Варфоломеевская ночь в Париже покажется пустой безделицей, здесь кровь горячее и амбиции круче. И кто бы ни возглавил эту кашу – не будучи королевской крови, на троне он не усидит, соседи не дадут, Вы это лучше меня знаете. Что же касается моего происхождения, о котором Вы изволили осведомиться, то я действительно происхожу от кое-кого в шпорах и при шпаге, но это сейчас совсем неинтересно, мне думается.

– Ну, если ты столь умён, то должен тогда понимать, что я не могу тебе пообещать сделать то, что ты мне предлагаешь – хотя это не означает, что я вообще это не сделаю, – к инфанте вернулось её прежнее высокомерное жеманство. – Причина же в том, что я сама ещё не знаю, как будет вести себя в этой опере наш непредсказуемый герой – за этим я и здесь, так что засунь свои грязные намёки себе поглубже, понял?

– Ах, принцесса, разве одно обязано исключать другое ? – слащавейшим тоном парировал Санчо. – Лучшие слуги – бывшие враги, обласканные женщиной, разве не так?

– Тебе не кажется, что ты уже слишком болтлив? Женщина имеет большее право совершать глупости – например, прикончить того, кто ей не нравится, верно? – вернулось также и недовольство…

– А будущая королева не имеет права на ошибку, верно? – прошелестел Санчо уже почтительно и гораздо тише. – Особенно, если она – самодержица…

– Хорошо, ставки сделаны. Пропусти уже меня к этому анти-Парису, а там будет видно, – холодно усмехнулась инфанта, и из-за двери донёсся резкий щелчок веера.

– Извольте, Ваше Высочество, извольте, сей момент, буквально секундочку, – нарочито вежливо заворчал Санчо, истово гремя ключами.

Эстрелладо поспешил занять позицию под оконцем, будто разговор его вообще не касался, и слышать оттуда он ничего не мог. Обдумывать услышанное вовсе не хотелось, настолько ватной была сейчас голова. Наверное, он действительно устроен так, что не может жить без того, чтоб каждую ночь смотреть на звёзды, а полумесячное существование среди холодного камня даже без солнечного света сломало его настолько, что всякий интерес к жизни начал быстро угасать. Последние два дня после визита Великого Инквизитора он и вовсе пролежал пластом, почти не шевелясь, и это уже было трудно списать на незаживающие раны, полученные сразу после ареста. Предстоящий визит инфанты вызывал внутри только растерянность от неспособности толком воспринимать реальность – и, как ни странно, ни одной, самой завалящей эмоции не трепыхнулось в груди. А ведь, следуя банальной логике, как раз множество и разнообразие эмоций должны были мгновенно вспыхнуть и даже передраться между собой, это мозг понимал вполне ясно. Значит, что-то сломалось в душе, наверное, уже непоправимо, жаль…

Дверь наконец перестала натужно скрипеть и смачно захлопнулась, пропустив гостью. Её Высочество была ослепительна в нежно-белом перламутровом дневном туалете, и её присутствие наполнило камеру как будто лунным сиянием в летнюю ночь на берегу моря. Она остановилась посреди помещения, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку, и царственным жестом поправила причёску. Будь Эстрелладо более опытным в альковных делах мужчиной, он бы уже по достоинству оценил этот жест и даже воспользовался этим приглашением, чтоб подойти самому и с поклоном поцеловать что подставят под губы… Но тупая нудная боль от ран и придавившее его равнодушие к жизни сделали своё чёрное дело – шевелиться ему страшно не хотелось, и намёк не возымел вовсе никакого действия, что немало покоробило принцессу, ничего не знавшую о ранах и пытках, да и знать особо не желавшую до нынешнего дня. Он сидел, закутавшись в плащ Великого Инквизитора, потому что очень страдал также от холода, и следы от побоев и пыток не были видны, а голова, чуть склонённая на грудь, прятала от свежего взгляда также покусанные губы.

– Я действительно тебе столь противна, что ты даже не хочешь поздороваться? – с вызовом произнесла гостья. – Или ты настолько плох, что не узнаёшь меня? – она приблизилась почти вплотную, поскольку близорукие глаза не оправдали её ожиданий разглядеть всё как следует.

– Простите меня, Ваше Высочество, я просто не в лучшем виде, чтоб вести себя как следует, – вежливо произнёс Эстрелладо отчего-то сильно ослабевшим голосом. – Я рад, что Вы столь великолепно выглядите.

– Вести себя как следует ты никогда не умел, – металлическим тембром отозвалась инфанта. – Отсюда и все проблемы с тобой.

– Да, я понял, – он на мгновение слабо улыбнулся, но лучше бы и не старался вовсе…

– Разве ты способен что-либо понимать? – рассердившись, вспыхнула гостья. – В таком случае я жду объяснений – что тебя подвигло устроить скандал, из-за которого ты здесь?

– Я сорвался, – тихо сказал он прежним тоном. – Только и всего.

– Это следует понимать так, что ты сожалеешь о произошедшем? – с интересом осведомилась принцесса – ей показалось, что сейчас она будет выслушивать мольбы о пощаде, и с удовольствием приосанилась.

– Нет, сожалеть бессмысленно, – спокойно ответил он без всякого выражения. – Этим вряд ли что-то поправится или изменится.

– Ну и наглец, – по-прежнему с интересом произнесла она, но уже с гневными интонациями. – Так значит, ты продолжаешь упрямиться?

Эстрелладо стоило больших трудов отрицательно замотать головой, и он расстроился, заметив, что теряет силы – он полагал, что их вполне достаточно для всякого разговора…

– Мне жаль, что я обидел Вас, Ваше Высочество, поверьте, – постарался проговорить он как можно более внятно. – Но я уже ничего не могу изменить. Если можете, простите меня.

– И это всё? – с немалым удивлением и апломбом повелительницы пожала плечами инфанта. – Ты больше ничего не хочешь сказать разве?

– Я ведь не знаю, что Вы хотите услышать, – он сказал это без всякого выражения, но она отчего-то услышала в этом усмешку.

– За что ты меня так ненавидишь?! – она начала частить, как рассерженная кокетка. – Что я тебе сделала такого, что ты так полон злобы, а? – она с чувством резко уложила обе руки на талию и почти нависла над ним, так что её наполовину открытая грудь заметно вздымалась над его лицом, а боа почти не прикрывало её. – Ты только и делаешь, что постоянно унижаешь меня!