Читать книгу Декабристы, не вернувшиеся домой - Мария Петрова - Страница 3

С самого детства я не люблю просыпаться. В моей утренней рутине не было ничего того, что могло оставить неприятный осадок в моей памяти, но от одной мысли, что мне снова придется видеть людей, которым невозможно не желать смерти, которых невозможно не ненавидеть, мне даже не хотелось вылезать из кровати. Что меня ждет за ее пределами? За пределами моей комнаты, в которую редко кто заходит без особой надобности? Страх, разочарование и боль. Пока ты в кровати, ты чувствуешь себя в безопасности, но стоит тебе покинуть королевство невинности и сладкого утешения подушки, все сразу же сваливается на тебя. Ты встал, а значит должен работать, убиваться, ненавидеть и снова заниматься тем, что тебе никогда в жизни не пригодится. Иногда, когда я просыпалась под запах свежих блинчиков, проникающий через дверь (мама открывала ее специально, чтобы с утра у меня было хорошее настроение), и шипение сковороды, все сразу же подлетало, этого было просто невозможно забыть. Тогда я знала, ради чего стоит начинать этот день и, может быть, даже если он будет не слишком удачным, я все равно начну его с чего-то приятного.

– Ничто не бывает зря, все, что происходит в твоей жизни, ведет к чему-нибудь.

Филип и сам иногда понимал, что говорит лишнее, но останавливал себя он редко. Его и без особой молчаливости все любили. Он был одним из тех, кого уважали и любили даже сами Дина Прайс и Том Стивенсон, парочка, чьи богатые родители – миллиардеры общались и между тем крутили мир вокруг пальца за ширмой «Бизнес». Ребята не из простых. Слишком самодовольные. Макс мне сразу дала понять, что к Тому лучше на три метра вообще не подходить, а с Диной разговоры не водить. «Все мы у них на крючке, – говорила Макс, – но знаешь, это так смешно, они ничего не сделают нам. Они думают, что они могущественнее нас, но настоящее могущество дает свобода». Таким было мировоззрение не у одной Макс. Так считали все. Ну, как вы уже можете догадываться, меня Дина и Том сразу же возненавидели. Было ясно, что кукловод тут Прайс, и своего суженого она, конечно же, тоже направила против меня. Но если уж им так нравится меня ненавидеть – я не против. Мне от этого хуже не станет.

Вернемся к Филипу. Он, можно сказать, был активом и чуть ли не лидером, его все любили, все, кроме Джейка. За все время, сколько я общалась с ребятами, я поняла, что Джейк не такой уж и злой. Да, как бы странно это не звучало.

– Макс сказала мне, что прошлый год Джейк закончил с лучшими результатами. Это так? – спросила я, заправляя кровать и разговаривая с открытой ванной.

– Да. Как бы странно – то ни было, но Джейк показал лучшие результаты.

– Заслуженно?

– Конечно, заслуженно.

– А если не он, то кто?

– Анна Блекфуд. – я чуть не прыснула от такой нелепой фамилии. – Она оказалась второй благодаря своим принципам. У Джейка их нет, и он выиграл.

– Ты так говоришь, как будто это какое – то соревнование или игра!

– О, Лиза, – Филип выглянул из ванны, – за это дают неплохую стипендию! Знаешь, у Кипа есть деньги.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что в этом году стипендиатов может стать двое.

Все в этом лагере считали меня особенной. Но я же Лиза… я просто Лиза.

– Почему это?

– Кип бы не взял левую девчонку в не свою группу.

– Как понять «не свою»?

– После 12 новеньких не берут. Так что фильтруй иногда базар.

Все шкафчики были подписаны. Они выстраивались в длинную зеленую линию перед аудиториями. Там уже были понаставлены учебники и книги, которые понадобятся нам в этом году. Все заинтересованно стояли и рассматривали, перелистывая страницы одна за другой.

– Не понимаю, зачем в программу включили анатомию? – Макс закинула учебник на шкафчик. – Мы тупые по их мнению?

Тут к нам подошел Джейкоб с явно расстроенным чем-то лицом.

– У тебя плохие новости?

– Ужасные! Кип поменял половину преподавательского состава.

– О, черт! Кип готовит нас к чему-то кошмарному или что это за нафиг?

– Ты видела, с каким лицом он вчера рассказывал нам про ту чертову картину? Он явно чем-то взволнован или напуган.

Меня это начало напрягать и в то же время интересовать. Ну не могло все быть хорошо! Рано или поздно проблемы всегда настигнут даже самое мирное место! Интересно, а чему я радуюсь? Я ведь часть этого места.

Уроки проходили скучно и неинтересно. Старые учителя медленно, засыпая под свой такт, диктовали что-то невнятное и, в конце концов, меняли тему, не закончив старую. Половина класса сидела в недоумении. Никто не мог понять, чего себе на придумывал Кип. В общем, было два варианта: либо сидеть и пытаться разобраться самому, либо пускать все на самотек. Этим мы и занимались.

– Странные дела… – проговорил Джейк, выходя из аудитории, под звук падающего в мусорное ведро учебника Макс. – Может, нам пока не стоит беспокоиться?

– Надеяться на то, что все образуется глупо, – Дина прошла между нами, расталкивая нас своими плечами. – я не хочу сидеть тут и чахнуть под этими тупыми стариками!

– Смотри, смотри, сейчас будет революция. – вокруг нас столпилась вся группа «А», с интересом смотря на Дину.

– Я иду к Кипу.

Все молча смотрели на Прайс.

– Ну. Иди. – сказала ей Чарли Уолтер с легкой насмешкой и нажимом.

Дина постояла еще секунду, а потом сорвалась с места и пошла походкой роковой дамы из турецкого сериала в сторону лестницы, ведущей на третий этаж к кабинету Кипа.

– Итак. Шел первый день лагеря. – донеслось из толпы. Мы пошли дальше в аудиторию.

После уроков, точнее их имитации, мы пошли в то место, о котором мне никто ничего не говорил. Даже Филип, который сам редко что пытался скрыть. Ребята были воодушевлены, что им придется делать это снова, а вот мне при виде огромных круглых капсул, накаченных водой, резко стало не по себе. Мне это сильно не понравилось.

– И как ты собираешься мне это объяснять? – резко поворачиваюсь я к Кипу. – Вы ставите тут опыты? Над детьми? По-моему вы не спасаете их от внешнего мира, а сами становитесь частью его!

Во мне бурлили страх и ненависть. Больше всего на свете я боялась воды. Я даже ванны нормально принимать не могу, потому что жутко боюсь воды.

Кип смотрел на меня так, будто это я с катушек съехала и не понимаю, что это норма, так должно быть. Но это не нормально. Я знаю, что такое сенсорная депривация и поверьте, лучше бы я этого не знала. Так вот та фигня, которая находится сейчас передо мной, очень напоминает именно ее!

Сзади меня резко схватили за локти. Я начала отпираться.

– Нет, Лиза, ты все не так поняла. Не волнуйся, у всех сначала такая реакция и это совершенно нормально. Тебе совершенно ничего не угрожает. Это не навредит твоему здоровью…

– Сейчас лишаете меня чувств, потом будете использовать как оружие! А что дальше? – мои локти сжали сильнее и притянули назад. Кип стоял совершенно спокойный. Он как будто на сто процентов доверял своим людям. Будто исключал тот факт, что я могу вырваться. – Когда – нибудь ты потеряешь бдительность, и твоих агентов уже не будет рядом!

– Они всегда будут рядом, не беспокойся об этом.

– О-о! – многозначительно протянула я. – Ты просто не знаешь, но что я бываю способна! На что бывают способны дети, выросшие в одиночестве и каждый день выживающие в мире, полном такого дерьма как ты!

– Мистер Лорен, – он подозвал к себе мужчину с седыми висками. – вколите ей дозу.

Вот этого я и боялась. Не знаю, что это было, но после этого все вокруг стало замедляться, но вырубаться я не торопилась. Я старалась держаться, да и быстро растекающееся по венам вещество не давало мне уснуть. Меня переодели в специальный костюм и надели на лицо странную маску. Вода охватила мое тело. Я хотела паниковать, но даже внутренняя легкая паника была настолько подавлена, что сил не было не на что. Мой разум стал постепенно помутняться, и наступила полная тишина и темнота.

Проснулась я от того, что кто-то несильно бил меня по щеке. Во рту, сквозь сухость, чувствовался вкус грубого песка, его же и на части лица. Действие вещества давало о себе знать. Глаза слиплись и совсем не хотели открываться. Все лицо и тело онемело, но от этого мне только сильнее хотелось выпутаться из паучьих липких лап слепоты и бессознательности. Макс, я слышала ее голос словно через вату, уже трясла меня за плечи и, видимо, не одна. До меня дотрагивались словно тысячи рук, я улавливала их касания через силу, они были приглушенными и разливающимися по телу как круги по воде. Когда меня кто-то сильно огрел по лицу, вся туманность пропала без следа. Я моментально открыла глаза, через силу привыкающие к свету, и выплюнула остатки песка из своего рта.

– Я думала, ты не очнешься.

Я посмотрела на ребят. Лица у них были взволнованные. У всех, кроме Макс.

– Ну и, – требовательно сказала она, вздергивая меня наверх, – чем они тебя накачали?

Меня шатало, но говорить я могла. Язык заплетался и был как наждачка.

– Не знаю, может быть, успокоительным. Но мне это мало понравилось.

– Еще бы! Зря ты отпиралась.

– Да я уже поняла. – я начала оглядываться. Вокруг – пустыня. Твердая потрескавшаяся от сухости земля, без единого признака жизни, и оранжеватого цвета небо. – А где это мы?

– На границе трех королевств. Мы называем это место Чесбург.

– Кип мне рассказывал.

– Да. И тут мы находим артефакты прошлого. Самое опасное для нас – белое. Оно не дружит с красным, с которым дружим мы.

– А вообще они постоянно воюют между собой втроем. – вмешался Филип.

– Но это позже, сейчас надо найти ближайшую забегаловку, где есть вода и укрытие от солнца.

Я подняла голову. Пекло зверски.

– Оно может нам навредить?

– Я тебе больше скажу, ты тут можешь умереть.

Вот и первая, открывшаяся мне, правда.

Джейк сидел на земле и рассматривал карту.

– Есть что-нибудь? – спросила Игли.

– «Джими-Джони», «Черная Метка» и «Гарцующий Пони». Предлагаю идти в что-нибудь попроще.

– «Джими-Джони» нам пойдет. – сказала Макс. – К тому же по пути в Красное.

Мы двинулись.

Пустыня казалась бесконечной. Сплошной оранжевый горизонт не давал понятия – где земля, а где небо, поэтому ориентироваться было особенно сложно. Не знаю, на что надеялся Джейкоб и как он собирался найти это заведение, потому что никаких знаков, которые могли бы привести нас к «Джими-Джони» не было. Да что там знаков! Ни единого кактуса не встретилось нам по пути! Было такое ощущение, что мы на Марсе, где человеческая нога вообще еще ни разу не ступала.

В какой – то момент вдали начала виднеться старая, полу разрушенная крыша небольшого домика. Надежда появилась вновь. Мы пошли быстрее.

– Не удивлюсь, если «Б» уже распивает вино с ее Величеством Элеонорой! – пробурчала Игли.

– Ну не знаю. В последний раз она была очень недовольна тем, что они украли скульптуру из ее дворца. – ответил Джейк. –       А вам не кажется, что правительство давно уже сменилось в Белом Королевстве?

– В смысле?

– Знаешь английскую королеву?

– Елизавету? Как ее можно не знать?

– Так вот это она.

Больше Джейкоб ничего не сказал.

– А… что с остальными?

– Королева Пенелопа. Дама не из простых. К счастью, она только воюет. Главный у них король Маркин. В Черном – демократия. Туда мы не ходим.

– Да, но картина, которую мы должны найти за лето находится именно там! Почему же?! – более чем возмущенно воскликнула Макс.

– Потому что там очередное уродство, которое люди еще долго будут считать классикой.

Оно всегда будет уродством для нас. Все новое, неизвестное, непривычное нам и совершенно чужое, на чем мы не выросли, будет вечность казаться уродством. Мы привыкли к другой жизни. Может быть, поколения через три дети будут ходить в новые галереи вместе со своими родителями, но никак не нами, и привыкать к искусству, но не мы. Для нас этот путь закрыт.

Когда мы пришли к почти полностью занесенному небольшому домику с заколоченными окнами и поломанной крышей, наша уверенность куда-то резко улетучилась. Мы стояли и смотрели на последнюю надежду, утонувшую в горе песка. Холод пробирал наши плечи.

Мало что оставалось кроме как идти, не останавливаясь, в Красное Королевство, где нас, возможно, ждал теплый прием, но и с этим нам пришлось сильно обломаться.

Город выглядел слабо. Бедняков было слишком много, полуразрушенные дома с красной, засыпленной пеплом черепицей, были ненадежными. Граждане, которым удалось сохранить дом и жизнь закрывали ставни и запирали двери, как только на улице появлялась одна живая душа. Город выглядел ослабленно. Город пал.

В замок нас пустили со скрипом. Шахматные ладьи долго перешептывались, смотря на нас. Кстати, кого мы здесь не видели, что они напоминали шахматные фигуры, по статусу, росту, манерам… В тронном зале с короной, которая явно была ему велика, сидел мальчик лет 15 и пил красный напиток из золотого кубка. На нем была мантия, как у королей в детских книжках, дорогие платья и величаво озаряющая его голову корона. У всех нас стали складываться самые плохие мысли.

– Ваше Высочество… – Филип не успел склониться в поклоне перед королем, как к его ногам с грохотом упал кубок и прокатился немного дальше.

– Я здесь король! – закричал мальчишка. – Моих родителей убили! И все это из-за вас! Уходите и не думайте возвращаться, если не хотите умереть так же жестоко, как и король с королевой! – он встал и, сверкая глазами, двинулся из хором.

Итак. Запасного плана ни у кого из нас, конечно же, не было, остановиться было негде, нам оставалось только возвращаться домой и думать, что делать дальше. Оставаться здесь было опасно.