Читать книгу Кошка Фрося и другие животные (сборник) - Мария Штейникова - Страница 16

Мне часто говорят:

– Маша, у тебя глаза такие, ну такие… Знаешь, так смотришь странно, загадочно. И кажется, что я падаю в бездну и хочу там оставаться до конца своих дней.

Ну поскольку я к своей внешности привыкла, человек, так сказать, подготовленный, то знаю, в чем дело и что отвечать.

– Да, – говорю, – знаю. И даже могу назвать тебе причину.

Человек замирает, предвкушая признание.

– Всё потому, – говорю, – что я как бы капельку косая. Один глаз у меня смотрит прямо, а другой чуть ниже, и может сложиться полное впечатление, будто я собираюсь на тебе жениться прямо здесь.

Бабулечка у меня – женщина шикарная. Всю жизнь она проходила на каблуках, даже в бане и по грибы не снимала. Прическа у нее всегда зецементирована лаком «Прелесть», а все остальное увешано драгоценностями, как елочными игрушками. С ней невозможно было ходить по городу, она все время со всеми останавливалась поговорить. И все ей говорили:

– Ах, Анна Васильевна! Какая женщина,! Ах, ах… Какое платье! Новое?

А она им отвечала, предварительно залившись богатым смехом:

– Ну что вы, это старое. Вот, иду в исполком, надо выглядеть скромно.

Вообще, бабулечка – альфа-самка. К примеру, она долго пыталась одевать меня по своим шикарным понятиям, и поэтому я все детство выглядела как пожарная машина. А еще у бабулечки, по ее словам, ВСЕГДА был шикарный бюст, а вот у меня в юности как-то с этим долго не задавалось. Как все шибко грамотные дети, зреть я начала поздно. И она мне внушала:

– Марея, да что же это, вот у меня сиськи хорошие – третий размер, в маму.

А я смеялась и говорила, что у меня сиськи в папу – минус первый! Это ее нисколько не смущало, и она мне парировала с сочувствием:

– Марея, ну ты бы хоть подкрашивалась, что ли…

Я говорю:

– Бабулечка, дак я подкрашиваюсь!

А она мне:

– Дак чо-то не помогает!

И бабулечка долгие годы ждала, ждала, когда выстрелит ее ген шикарной женщины. И уже было бросила ждать. Но как-то, купив себе на лето босоножки, инкрустированные камнями, она, совсем без надежды, показала их своей правнучке Софье, которая, бросив небрежно-завистливый взгляд, процедила:

– А говорила, что любишь меня…