Читать книгу Ошибка Пустыни - Мария Соловьева - Страница 4

Сколько времени Лала сидела, неотрывно глядя на эту надпись, неизвестно. Но кашица огнеломки на ногах Тика полностью высохла и стала трескаться. Он еле слышно застонал. Это выдернуло Лалу из оцепенения. Она быстро и не очень тщательно обмазала мальчика оставшейся кашицей и как была, с грязными руками, повалилась рядом на траву. Уснула незаметно и весь сон бежала по зыбучим пескам, просто бежала, ни от кого и никуда.

Разбудил ее Тик. Он был взъерошенным и немного опухшим, но в остальном вполне здоровым. Пока Лала спала, он умылся в ручье, развел костер и нашел в сумках охотников припасы. Остывшие тела были слишком тяжелыми, чтобы куда-то их утащить, поэтому Тик просто прикрыл их лапником.

В первую секунду пробуждения Лала радостно улыбнулась ему, но потом все вспомнила. Не глядя мальчику в глаза, она сказала, что он может забрать одного коня и все, что захочет, из вещей охотников. Путь до Этолы она найдет сама.

Тик оторопел и уставился на нее:

– Что с тобой, госпожа Лала? Я тебя обидел чем-то?

– Нет.

– Я не успел поблагодарить тебя за то, что ты меня спасла, но ты ведь только проснулась. Я еду тебе приготовил. – Он заглянул ей в глаза, робко улыбнулся и показал на костер.

Темно-карие цепкие глаза у него точно такие же, как у отца. И хмурится похоже. Даже дым табачный выдыхает, как Ростер. Как она это проглядела? Лала почти слышала треск, с которым душа ее рвется на части. Мальчик, который ей стал дорог, ради которого она не задумалась о своей безопасности и своей великой цели, – отродье самого ненавистного человека, который и после смерти не отпускает ее? Порченое семя, которое нужно растоптать, уничтожить, стереть с лица земли. Добрый товарищ, надежный попутчик и просто симпатичный ребенок, у которого есть сердце и сострадание.

Судьба будто смеялась над Лалой. Черное сомнение залило мысли. А вдруг нет никакой западной пустыни и высоких смуглых рыжих с рысьими глазами? Кроме Ростера, никто ведь не упоминал их. Даже у Асмы в книгах не было такого.

Лала на мгновенье будто ослепла и оглохла на второе ухо. А потом Тик присел перед ней и протянул руку. На его открытой ладони лежала восковая заглушка, заботливо почищенная от хвои и травинок.

– Вот, возьми, я смог найти. Ведь оно тебе нужно?

И тут Лала заплакала. Громко, с подвываниями, не вытирая слез, оставляющих дорожки на грязных щеках. Тик поморгал ошарашенно, а потом тихонечко погладил ее по плечу:

– Все будет хорошо. Если хочешь, я уйду. Только не плачь.

Но Лала вцепилась в мальчика мертвой хваткой и рыдала, рыдала в его пыльную шевелюру, а он, озадаченный этим протяжным плачем, все гладил и гладил ее плечо.

В Этолу они выехали, когда солнце уже садилось. Строго на запад, прямо в заходящий огненный шар, в котором исчезала дорога. На ночевку не останавливались – кони отдохнули хорошо, а луна охотно показывала им путь. Ночная прохлада им была не страшна – снятые с охотников добротные плащи надежно от нее защищали.

Лес кончился в предрассветных сумерках. Впереди, там, где небо встречается с землей, парил белый мираж. Когда вышло солнце, оказалось, что это город, за которым синела полоса моря. Кони резво откликнулись на посыл, и к полудню можно было отчетливо разглядеть удивительно воздушные линии крепостной стены. Город, так непохожий на хмурый терракотовый замок Фурд, показался Лале сном, благосклонно укрывшим измученных путников от всех невзгод. Восточные ворота были широко распахнуты, и в толчее никто не обратил внимания на всадников в темно-лиловых плащах.

Узкие улицы, заполненные суетящимися людьми, повозками и носильщиками, вели к портовой площади, где расположился рынок. Такой пестроты человеческой Лала и представить не могла, ни одна книжка Асмы не описывала подобного. Беленые дома выходили на улицы глухими стенами без окон, но это не казалось мрачным. Город весь пропах рыбой, и даже постоянный морской ветер не освежал его, но Лала радостно вдыхала полной грудью новую жизнь.

Тик с серьезным и ответственным лицом ехал впереди. И он первым увидел чудного зверя, вокруг которого толпились зеваки. Мальчик остановил коня, и задумавшаяся Лала чуть не врезалась в него. А когда она посмотрела на зверя, сердце ее на миг остановилось, а потом чуть не сошло с ума. Она не знала, что это за зверь, но чувствовала, что умеет с ним не только обращаться, но и разговаривать. Он был в два раза выше лошадей, с длинной изогнутой шеей, горбатый, но какой-то непередаваемо изящный. Зверь презрительно смотрел на суету внизу, кривил мягкие черные губы и изредка моргал длинными пушистыми ресницами. Когда Лала спрыгнула с коня и подошла к нему, зеваки расступились. Она возвышалась над людьми так же, как этот неизвестный зверь над лошадьми. Тик восторженно прошептал:

– Госпожа Лала, этот зверь из твоих земель! Точно!

Лала не ответила. Она протянула руку к презрительной морде, и черные губы смешно зашлепали, выискивая что-то у нее на ладони. Зверь издал утробный звук, наклонился и потерся щекой о плечо Лалы. В толпе зашептались и пропустили к Лале сухого сморщенного старика.

– Госпожа хочет купить это животное? – с напористой улыбкой спросил он.

– Возможно. – Лала погладила зверя. – Сколько ты за него хочешь?

Старик оценил хорошего коня и добротный плащ покупательницы и важно назвал цену.

– Пятьдесят давров?! – Тик вмешался в торг. – Дедушка, ты в своем уме? Лучший конь стоит сорок! А этот уродец вообще неизвестно для чего сгодится!

Лала открыла было рот возразить мальчику, но он незаметно наступил ей на ногу.

Старик нахмурился.

– А с каких пор мальцы указывают благородным дамам, что и как им покупать?

– С тех самых, как благородные дамы снизошли до вашего вонючего рынка по пути в свой новый замок! С тех пор, как у благородной дамы есть помощники, которые не позволят обмануть ее высочество! С тех пор, как благородная дама может рассердиться на обманщика и обратить всю мощь и силу диковинного зверя против тебя, злодей!

Зеваки рассмеялись. Кто-то из толпы выкрикнул:

– И то верно! Ты своего зверя который день продать не можешь, никому такое добро не надобно!

Старик вздохнул:

– Ну, хорошо! Давайте сорок, и зверь ваш.

– Двадцать пять! – Слова Тика вызвали новый приступ веселья у присутствующих.

– Тридцать семь, и ни давром меньше. – Старик скрестил руки на груди и отвернулся, давая понять, что торг окончен.

Лала вздохнула и стала шарить по карманам, но Тик схватил ее за плащ и потащил прочь, тихо шипя:

– Верь мне, он почти наш!

Через три шага в спину им прилетел крик торговца:

– Ну, хорошо, ни вам, ни мне – тридцать!

– Двадцать пять! – парировал Тик не оборачиваясь.

– Двадцать восемь!

Тик резко развернулся:

– По рукам!

– Тик, у нас есть разве такие деньги? – шепнула Лала, пока они возвращались к старику с диковинным зверем.

– Нет, но один конь нам уже не нужен, так ведь? Просто молчи и смотри.

Тик подвел своего коня к торговцу.

– Этот добрый конь стоит тридцать давров. Молодой, породистый, с хорошим норовом. С ним отдаем всю упряжь. И в придачу пять давров, если ты скажешь честно, откуда у тебя этот зверь.

Старик попытался сделать вид, что недоволен, но ему это не удалось. Одна только добротная упряжь тянула еще на два десятка давров. В толпе снова зашушукались: мальчишка явно проторговался.

– По рукам! – поспешно сказал продавец, пока странные чужаки не передумали.

Зеваки потеряли интерес к представлению и быстро создали новую толпу около голосящего на весь рынок продавца невиданных птиц. Тик с помощью старика снял со своего коня нехитрую поклажу и перевесил на Урагана. Лала молча гладила чудо-зверя по морде и слушала разговор мальчика со стариком.

– Откуда зверь? – деловито, по-взрослому интересовался Тик.

– Из-за моря.

– Это и так понятно. У тебя он откуда?

– Хозяина его убили. Никто не объявился. А мне он на что? – Старик пожал плечами.

Тут Лала оторвалась от своей новой собственности, сняла капюшон и наклонилась к старику, глядя в упор.

– Скажи, он был похож на меня?

Старик задохнулся и выпучил глаза, а потом упал на колени.

– Я не виноват, госпожа! Тот человек первым начал драку в кабаке, я не видел, люди рассказали! Я не трогал его вещи, их и не было почти. Но зверя-то кормить надо, а еще он воняет, мои козы его боятся. Не убивай меня, госпожа, забери коня обратно!

– Конь твой. Убивать тебя мне нет интереса. Где тело? – сурово спросила Лала.

– Знамо где, безродных мертвецов с северной стены в море отправляют, там всегда есть кому прибраться.

– Откуда он приехал?

– С запада. – Старик махнул рукой куда-то вбок. – Из Пустыни Самоцветов.

– Как туда добраться?

– На корабле, вестимо. Вроде завтра капитан Рурк туда собрался, найди его в порту. Но… почему ты спрашиваешь? – Он перешел на подозрительный шепот. – Разве ты не оттуда?

– Я туда.

Лала отвернулась и повела за собой огромного зверя, который всю свою спесь забыл и плелся послушным теленком.

В порту Тик бегал и расспрашивал моряков, где найти капитана Рурка, а Лала сидела под стеной, смотрела на горизонт, и ей казалось, что она видит в дымке белые дюны, начало Пустыни Самоцветов. Но это были всего лишь облака.

Капитан Рурк наотрез отказался брать пассажира, а когда Тик решил настоять, то получил подзатыльник. Тик ушел. И вернулся к Рурку с высокой рыжей девушкой, за которой шел огромный горбатый зверь. И злорадно ухмылялся, пока капитан раскланивался с госпожой, которую с удовольствием отвезет домой за одно лишь слово рекомендации у себя на родине.

Всю ночь перед отплытием корабля Лала с Тиком просидели на стене Этолы. Море было на удивление спокойным, лунная дорожка почти не шевелилась. Они болтали ногами, грызли вяленую рыбу и бросали куски скандальным портовым чайкам.

– Тик, что ты будешь делать теперь? – спросила Лала, когда рыба кончилась.

– Папку поищу, может, кто его знает. – Тик мечтательно улыбнулся. – Ну и город большой, дела найдутся.

– Мне… нужно признаться тебе… кое в чем… – с усилием выдавила из себя Лала, не глядя на мальчишку.

– Ты пугаешь меня таким голосом, госпожа Лала.

– Да, я скажу тебе ужасную вещь. Простить меня ты не сможешь, но так уж вышло…

– Говори же! – воскликнул он.

– Тик… – она выдохнула, – отца ты не найдешь.

– Почему это? – Он недоверчиво прищурился.

– Потому что ты куришь трубку капитана Ростера.

– Врешь!

– Хотелось бы…

– Докажи.

– Ты похож на него. Родинка, амулет, твоя история. Все сходится.

Тик достал кисет. Повертел его в руках и убрал обратно в карман. А потом совсем не детскими глазами посмотрел на Лалу.

– Расскажи. Все расскажи. Я не маленький.

Когда Лала закончила рассказ, предрассветное море уже набирало свой сочный цвет. Тик все это время смотрел куда-то вдаль, на запад, куда отправится корабль капитана Рурка и увезет далеко-далеко странную девушку, которая бесцветно пересказывала ему свою горькую, как плохой табак, историю.

– Почему ты меня не убила? Ты имела на это право.

– Не смогла. Ты другой. Совсем другой.

– Нет, госпожа Лала, я сын своего отца. И когда вырасту, меня тоже все будут бояться. Но ты не бойся. Когда я стану капитаном собственного корабля и приплыву в твою страну, чтобы ограбить и вывезти все самоцветы, я пощажу тебя. Клянусь.

Тик проворно вскочил на ноги и пошагал прочь.

Когда огромная шхуна «Восход» выходила из порта, все свободное от труда население города пришло поглазеть на прекрасный парусник. Бравый капитан Рурк подкручивал усы и рассказывал своей дорогой пассажирке, какие трудности ждут их в пути, но она его не слушала. Она разглядывала маленького всадника, стоящего в отдалении от толпы. Слишком велико было расстояние, чтобы понять, куда именно смотрит мальчик на породистом скакуне, но Лала это и так знала. Она отвернулась.

Ветер увлек шхуну на запад. Туда, где Лала найдет дом, друзей и, возможно, семью. Тех, кого она будет любить и защищать. Ее странные способности перестали казаться проклятием, теперь она знала, что это дар, который нужно использовать во благо тех, кого любишь. Она научится им управлять, и когда маленький Ростер вернется в ее жизнь, она будет готова.