Читать книгу Алмаз Времени. Том I. Скитания - Мария Токарева - Страница 6

Сварт застыл, глядя на открывшийся вид. Вдали маячила, стремительно приближаясь, бурая гряда рифов и какой-то остров с узким проливом между двумя скалами. Течение продолжало нести корабль, навязывая свою неумолимую волю.

– Тебе знаком этот пролив? – обратился Сварт к пленнику, подозревая, что бессмертный располагает некой информацией.

– Я здесь раньше не бывал, – уклончиво ответил Сумеречный Эльф. Он чего-то ждал, сидел на канатах, скрестив пальцы рук.

«Менять курс? Течение слишком быстрое! Нас разобьет о скалы. Здесь целая гряда рифов. Не обойти. Придется через пролив», – судорожно оценивал капитан.

Скалы молчали, поглотив корабль, как горечь тоски. Деревянные борта укрыла плотная тень, течение и парус быстро несли в мрачную пещеру. Где-то на другой ее стороне маячил просвет. Вроде бы просвет. Добраться бы! Пахло затхлостью гниющих водорослей и, как безошибочно определяли убийцы, протухшей кровью.

Сварт цепенел, заставлял тело не мерзнуть, не дрожать ознобом. Но оболочка захотела жить. Телу всегда наплевать, смирился ли разум с неизбежностью смерти.

Вся команда притихла во тьме. Пираты тревожно перешептывались, озирались по сторонам и зажигали масляные лампы. Корабль пришел в незримое движение. Только Сумеречный Эльф сидел, уставившись на свои руки, отсчитывая секунды. Он просто ждал. И Сварта выводила из себя уверенность: пленник, эта навязчивая галлюцинация, знает, что ждет затерянную бригантину. Знает, что по ту сторону опасного пролива.

Скалы еще оставляли просвет темнеющего неба над головой. Когда так потемнело? Был восход! Восход.

Корабль не замедлялся, ветер завывал среди камней. Но уже казалось, что это не только ветер: доносился какой-то рык. Сварт настороженно озирался во тьме, стремясь уловить любое колебание воздуха. Он надеялся, что его навыки позволят уклониться.

Внезапно послышался хруст, с вышины посыпалась каменная крошка, кому-то на голову упал крупная глыба. Один пират затих на палубе с проломленным черепом, а старпом нелепо ойкнул, хватаясь за шишку. Вскоре Сварту пришлось уклоняться от целого шквала мелких камней. Скалы задрожали, точно от землетрясения.

– Что происходит?! – встрепенулась команда, приправляя свой ужас ругательствами на разный лад.

Сварт ощутил, как сводит челюсть, взглянул на свои руки – они дрожали. Тогда он разозлился на себя еще больше, на свое тело. Тело, которое всегда было тоже скорее инструментом в играх рассудка, как и люди вокруг, и команда. Тело – инструмент для достижения планов. Сварт напомнил себе об этом, и пальцы перестали дрожать.

Но вокруг ничего не изменилось, скалы продолжали двигаться. На них не действовала сила убеждения. И теперь стало понятно – стены пещеры неумолимо продолжают ход навстречу друг другу. Все заглушал гул от блуждающего движения. Корабль угодил в западню, как муха на лепестки хищного болотного растения. А вдали пленительно маячил просвет.

– Что происходит? Капита-а-ан! Что происходит? – тянулась команда за ответами.

Они привыкли, что капитан умнее их. Капитан-то знает, он все продумал – так они всегда считали. Они как будто забыли, что все изменилось в проклятый день поражения.

Сварт молчал, реальность вплавлялась в сознание преувеличенно отчетливо и одновременно неразборчиво. От такой реальности у выживших остается воспоминанием какая-нибудь чепуха вроде крови врага на сапогах или каменной крошки на палубе. И ощущение ужаса. И ненависть к тем вещам, что сопровождали эту реальность. Таким, как сидящий на канатах пленник.

Сумеречный Эльф сцепил руки до белых отметин на костяшках, придвинув их ко лбу, лишь бы не смотреть. Он боялся за себя? Так лишь казалось несведущим. Сварт улавливал нечто иное.

Он не испытывал страха, как его обычно испытывают: разум оставался предельно ясным, дрожь не возвращалась. Но бесцельно замечалась каждая снасть, каждая трещина на деревянном настиле. Остро ощущалось движение крови в собственном теле, в ушах гудел нестерпимый стук сердца. Даже казалось странным, как можно не сойти с ума от постоянного ощущения этого тела. И что останется в мире, когда его не станет? Как останется мир? Невозможно, чтобы он остался.

Ясность рассудка сцеплялась с полубредовыми ощущениями неотвратимого. Команда суетилась возле мачт. Паруса натянулись от поднявшегося пещерного ветра, скорость корабля развилась до предела. Ветер и течение гнали его через сдвигавшиеся скалы. Еще немного! Просвет! Вот уже вырвались, почти вырвались! Течение и знакомый соленый ветер хотели, чтобы они выбрались.

Сварт перешел на нос корабля. Обшивку бортов уже задевали скалы, замедляя ход, грозя снести мачты. Все больше манил сужавшийся лаз в конце этого туннеля ужаса. Казалось, совсем немного осталось. Совсем немного.

Слух прорезал хруст… Как же так? Ведь почти прорвались. Но непреложным аргументом раздался крик ломающегося дерева. Он доносился с кормы, которую сминали скалы, отрезая, захватывая, присваивая себе. Но корабль почти вырывался, его выносило волной. Скалы смыкались, как две тектонические плиты в начале творения мира.

– Нет! – пронесся единый вопль.

Время замерло, застыло. Но ничего не происходило. Бригантина оставалась на плаву. Корма щерилась развороченной обшивкой, но намного выше ватерлинии.

Скалы сомкнулись и замерли, отрезая дорогу назад, да и течение не оставляло выбора. А пещера все не заканчивалась.

Корабль вынесло дальше в темный пролив. Корабль? Ни носовой фигуры, ни кормы. Жалкий обрубок прошлого, воплощение страданий и бесцельности. Только истрепанный флаг на мачте напоминал о былом величии. Сварт раньше почти не замечал, во что превратился его корабль.

Когда-то он очень любил свою бригантину – носовую часть с изогнутой фигурой, флаг на мачте, нарисованный собственной рукой и бережно обновляемый каждый год… Когда-то, очень давно, а потом возненавидел. Теперь еще больше. Пират только хотел остаться живым любой ценой.

Ветер выл среди скал, команда считала, что уж все миновало. Но Сварт напряженно вслушивался в звуки пещерного вихря. Что-то еще таили эти камни – не скрежет обвалов, не вой порывов. И все отчетливее проступал запах крови и тухлятины.

– Капитан! – послышался голос матроса, вновь залезшего на фок-мачту: – Впереди водоворот! Гигантский!

– Харибда, – впервые за долгое время подал голос Сумеречный Эльф, безысходно сцепляя руки.

Кто-то захлебнулся кашлем до тошноты, кто-то в громко завыл, проклиная свою беспутную судьбу. Команда пыталась найти выход из узкого пролива, но повсюду маячили только серые скалы. И на небе не просматривалось ничего, кроме мглы, как от сотен вулканов. Ни звезд, ни полумесяца.

«Удача покинула нас. Ее похитил Маиму-Длинноногий», – только мелькнула мысль в голове Сварта.

– Водоворот исчез! – вдруг воплощением надежды воскликнул матрос на мачте: – Исчез! Скорее!

Команда засуетилась, старпом отдавал бесконечные команды. Казалось, если поусерднее суетиться, то минует опасность. Но с исчезновением водоворота течение словно иссякло, ветер пропал, и ход корабля ощутимо замедлился. Точно этот водоворот и создавал все это время столь бурное движение воды, притяжение.

До выхода из пролива оставалось не меньше семи кабельтовых. Ветер едва-едва ударялся в измученные паруса, даже изображение на флаге сбилось, сузилось. Сабли превратились в жалкие ножички. Корабль замирал посреди пещеры, сгущалась липкая тишь неподвижности.

Но внезапно вновь образовалось течение, всколыхнув мелкие волны, которые сперва отбросили назад. А потом стремительно потащили вперед, к желанному выходу.

На палубе все обрадовались шумным ликованием. Все, кроме Сварта и Сумеречного Эльфа, оба уже поняли страшную закономерность. И только мимолетно переглянулись.

– Капитан! Там снова водоворот! – ухнул голос команды, не удивив их предводителя, впавшего в мрачное созерцание пугающих природных явлений.

Сварт стоял на носу с опущенной головой, вслушивался. Он чувствовал, что скоро произойдет нечто еще более ужасное, чем разверзшийся водоворот. Бедствия никогда не случаются поодиночке, неудачи всегда идут чередой. За все когда-то приходится платить. Впрочем, закон о плате он не понимал… Он стоял на носу с опущенной саблей в правой руке и сжатой в кулак левой.

– Капитан! Скажите что-нибудь! Капитан! Что нам делать? – молили пираты, натыкаясь на непроницаемый кокон гнетущего молчания.

– Ему наплевать на нас! – послышался чей-то грубый голос.

Небритый матрос с выбитым глазом обнажил клинок, готовясь убить капитана. Да разве кто-то мог сравниться с ним! Но матросу было все равно.

Тогда капитан обернулся. Лицо его было искажено гримасой улыбки. Такой улыбки команда еще не видела, даже когда они брали на абордаж пароходы джиннов, вырезая всех на борту. Даже когда грабили прибрежные деревни, подчистую сжигая дома бедняков. Даже когда врывались в поместья аристократов, где капитан с особым наслаждением уничтожал хозяев.

Сварт обнажил саблю и мгновенно оказался за спиной неповоротливого матроса. Приставив лезвие к горлу мятежного пирата, предупредил:

– Поднимете бунт, я уничтожу каждого из вас за пару секунд!

Но угрозы больше не действовали, матрос только грубо крикнул, взмахивая саблей:

– Какая разница? Мы все умрем здесь!

И в тот же миг Сварт почувствовал колебания воздуха. Он успел отскочить, отточенные рефлексы ему позволили, а вот мятежному матросу – нет. Нечто из темноты схватило несчастного, нечто страшное, кишащее клыками в отвратительной пасти.

– Сцилла, – Сумеречный Эльф закрыл лицо руками. – До чего ж я бесполезен! Не имею права вмешиваться! Ни в одну из этих прописанных до конца судеб, ни в один из свитков с вырванными страницами. Двадцать пять жестоких свитков, поврежденные асурами…

Команда уже не кричала от ужаса, только послышались глухие стоны:

– Что? Что это?..

Затем на пиратов обрушилось целых шесть страшных пастей, голов дракона. Хотя чудовище напоминало скорее огромного червя, грязно-бурое, со сморщенной кожей, без чешуи. Слепое, разящее из мрака.

Сварт уклонялся, пытался достать монстра саблями. По скорости они могли сравниться друг с другом, да и по жестокости.

Еще двое матросов не избежали страшной участи, оставляя лишь бурые пятна крови на палубе. Они не догадывались, когда выходили в море, что оно таит такие опасности. Они не боялись когда-то, потому что не хватало фантазии вообразить подобное зло.

– Водоворот замедляется! – крикнул матрос с фок-мачты, но голос его оборвался под страшными ударами Сциллы.

Чудовище утащило его во мрак, откуда только донесся слабеющий истошный крик.

Снова послышался треск. Флаг взметнулся вместе с обломком древесины, развернулся на миг и вновь ссохся жалкими ножичками, упав с легким плеском на волны. Покачался с минуту и ушел в глубину. Истертая, выпитая ветром краска растеклась, отчего оскал сабель стал казаться улыбкой. Вскоре исчез и он, растворился в соленой воде последний отличительный знак капитана Две Красные Руки.

Но Сварт не мирился с судьбой и не верил в дурные знамения. Он уже успел понять, что представляет собой водоворот, он и раньше замечал, что течение непроизвольно то ускоряется, то замедляется. Теперь понял, с какой периодичностью. И придумал план, беспощадный, но, казалось, единственно возможный план.

– Слушайте все меня! Чудовище за раз хватает только шесть человек! Кто-то должен стать его жертвами, чтобы спаслись все! – уклоняясь от посягательств голов Сциллы, приказал, наконец, капитан.

Команда, истосковавшаяся по приказам, исполняла… Быстро и беспощадно, ведь их подгонял ужас неминуемой гибели.

– Я не хочу… нет… – послышались задушенные крики. – Нет!

Шестерых замешкавшихся нерасторопных матросов повалили несколько наиболее беспощадных и сильных пиратов. Не прошло и минуты, как слабаков связали и потащили к левому борту, откуда совершались нападения монстра.

Долго ждать не пришлось: Харибда немедленно поглотила их шестью головами, утащив за борт. Сначала донесся всплеск, потом истошные вопли, визг, как на бойне. Затем все стихло и сгустилось глухим рычанием, звуками жадного пиршества.

Сумеречный Эльф вздрагивал и явно сдерживал крик, точно его избивали кнутами, еще плотнее сцепляя руки. Недвижимым изваянием он застыл на сплетениях канатов, и вокруг него сгущалась пугающая темная аура. Никто не посмел к нему приблизиться.

Когда возгласы чужой боли стихли, бессмертный обмяк и погрузился в апатичное созерцание поломанной мачты да суматошных движений оставшейся команды.

«У нас еще есть время, немного времени. Да, сейчас треклятый водоворот сомкнется», – лихорадочно убеждал себя Сварт. Как полоумный, он вглядывался вдаль, словно надеясь загипнотизировать стихию, и одновременно прислушивался, продолжается ли пиршество Сциллы. Кажется, жертв хватило каждой ее голове.

А ведь это все были люди, пропащие, но люди. Впрочем, капитана это не интересовало. К тому же водоворот начал неумолимо смыкаться, как он и ожидал.

– Полный вперед! – едва заметив это, воскликнул Сварт.

Команда попыталась расставить прямые и косые паруса так, чтобы поймать малейшие воздушные потоки. Корабль наконец ускорился.

Сцилла уже вновь рычала, выдвигаясь из мрака пещеры, снова дернулась одна из ее голов. Тогда Сварт со всей своей яростью извернулся и взмахнул наотмашь обеими саблями. Возле его лица щелкнули гигантские челюсти, но слепой монстр промахнулся. Сцилла взвыла, одна из ее мерзких голов, подняв фонтан брызг, упала в воду, окрасив борт корабля черной тухлой кровью. Сварт с наслаждением поглядел на круги средь бурлящих волн. Тварь убралась во мрак.

Корабль набирал скорость, шел, изуродованный и почти опустошенный, но шел. Никто не думал, что же дальше, никто не думал, что, возможно, суждено долго и мучительно умирать от жажды в неизведанных морях.

Казалось, если только вырваться из этого ада, настанет спасение на всю жизнь. Так кажется всегда, да не всегда выходит. Но вопрос стоял острее – выбраться!

Пещеру Сциллы они миновали, но Сумеречный Эльф по-прежнему сдавливал побелевшие костяшки пальцев, прислоняя их ко лбу. Сварт уже не обращал на него внимания, хотя весь вид пришельца предрекал новую беду.

Корабль несся все стремительнее, все больше заветной надежды зажигалось в глазах и сердцах уцелевших, а об отданных на растерзание уже позабыли. Каждый думал о себе.

– Корабль мой – дощатый саван из рос. На закланье иных стрекоз растянут, – отвлекал неведанной песней Сумеречный.

Он ждал неизбежного, совершавшегося совсем рядом с ним. Неужели он не боялся сгинуть вместе с бригантиной? Похоже, не боялся. И Сварт все больше сомневался в реальности пришельца. Что если к ним явился призрак океана? Тот, что посещает гибнущие корабли. Лучше не думать, не предполагать. Для них пока оставалась только колючая беспощадная реальность.

В проливе возле водоворота носилось много обломков, и темнота не позволяла видеть, какого цвета скалы у пещеры Сциллы. Только каждый чувствовал без лишних взглядов. И каждый рвался к свободе любой ценой, каждый хотел жить, несмотря на жизни других.

Много кораблей поглотили скалы, многих чудовища перемололи в страшном зеве. Водоворот начинал медленно вновь открываться, корабль шел прямо по центру пролива, но сносило к краю, к рифам. Уже оставалось меньше двух кабельтовых до полной свободы.

– Харибда поглощает воду, а затем снова выбрасывает… Хтоническое чудовище, – пленник тяжело вздохнул, тоскливо глядя на всех сразу и на каждого в отдельности. Капитан не придал значения словам.

Команда, затаив дыхание, молча умоляла ветер, чтобы нес вперед, чтобы не предавал. Сварт, стоя на носу, жадно всматривался в маячивший на горизонте месяц – долго же они преодолевали пролив, долго, ночь уже смыкалась. Кровавым заревом растекался ранний закат.

Бригантина шла по середине успокоившегося водоворота. Вода вокруг кишела измельченными обломками, темная, почти черная. Тягучий мрак глубины уже колебался беспорядком завихрений. Они поднимались все выше, все стремительнее, вновь появлялись хаотичные течения.

«Еще немного! Быстрее!» – забывая о рациональности, шептал нестройные заклинания капитан. Они преодолели три четверти пути к свободе, осталась последняя. Меньше кабельтовой, меньше – и вот!

Вырвались! Выбрались из тесного плена скал. Свобода!

Водоворот с клокотом разверзся, но не получил своей добычи. Корабль несся дальше, все дальше от рокового пролива.

Команда единогласно скандировала:

– Слава капитану Сварту! Слава капитану!

Сварт с самодовольным видом стоял на носу. Он вновь стал олицетворением высокомерия. Его самомнение резко восстановилось, ведь это он придумал гениальный план с жертвоприношением Сцилле и заметил периодичность водоворота. Только благодаря ему они снова выбрались. Он победил!

На корабле остались самые жестокие, самые выносливые, самые беспощадные. Так и надо, таких он всегда и набирал в команду. И никто из этих головорезов не сожалел о тех слабаках, которых они оставили на съедение, никто не вспоминал о них. Они привыкли выживать любой ценой. И радовались победе. Но…

Сумеречный Эльф по-прежнему сидел, сцепив руки.

– Два часа прошло, – обратил на него внимание самодовольный капитан: – Убирайся с моего корабля!

Пленник поднял глаза, смерил капитана презрительным взглядом, но отвращение сменилось олицетворением паники, ужаса. Он еще раз посмотрел на остатки команды – и все отчего-то притихли.

Сварт ощущал, как что-то неприятно схватывает холодом нервов желудок, предрекая продолжение испытаний. Капитан отогнал эти мысли.

Уже довольно далеко позади снова сомкнулись круги водоворота и затихли. Смертоносные скалы оставались дурным воспоминанием, все дальше шла бригантина.

– Идешь, корабль, как по нити. Жизнь – чаша над пропастью, что на нити подвешена: в равновесии не переливается. А как перельется – разъест жгучим вином хрупкую нить. Да вниз, – пробормотал бессмысленно Сумеречный Эльф.

Сварт даже усмехнулся: их переполняла жизнь. Теперь, в этот самый миг ликования. А он-то твердил о пропасти. Глупец.

На горизонте маячил месяц, но не освещал путь, а укреплял злобу, которая велела бороться и жить. Сварт все еще стоял на носу и ждал чего-то. Чего? Они выбрались, но змеи предчувствий мешали обдумывать дальнейшие планы. Ветер обжигал впалые щеки. Он все усиливался, и тогда Сварт вздрогнул – порывы неслись навстречу кораблю.

Они уже не успевали развернуть паруса, чтобы уйти, поймать другие потоки. И борта истерзанного корабля снова окутывало какое-то течение. Только несло оно в обратную сторону, к чудовищам. Против потока без попутного ветра не пройти, нереально. Все усилия команды оказались напрасны, Сварту оставалось лишь наблюдать с возвышения за тщетными стараниями обреченных.

Набегали встречные волны, разрываясь о нос корабля, все крупней, все настойчивей. Наконец поднялась последняя, самая высокая, нырнула под корабль, вознесла его на свою вершину и стремительно понесла обратно. К водовороту. В западню!