Читать книгу Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра - Мария Устинова - Страница 5

Я благодарна, что он вмешался. Что все обошлось и, как он сказал – непоправимого не случилось, но я не хочу с ним ехать. У него аура опасного человека. И что стало с Витой, я не знаю, нас разделили. Я не могла отделаться от мысли, что она еще в клубе.

– Там моя подруга, – сказала я, когда Андрей повел меня к черному БМВ на парковке.

– Ну и что?

– Она одна…

Я безмолвно просила помощи, но Андрей не реагировал. Он вывел меня, но Вита его не трогала.

– Она пусть разбирается сама, – он щелкнул брелоком сигнализации. – Ей будет лучше, если я не вмешаюсь. Садись в машину.

Меня обволакивал сырой весенний воздух, холодный после клуба. Андрей открыл дверь БМВ, пропахшего дымом и дорогой кожей. Инстинкт самосохранения велел убираться и никуда с ним не ездить, но и уйти страшно – как, просто попрощаться и ловить такси одной, словно ничего не случилось?  Я вспомнила, как в клубе глотала слезы и не могла дышать от стыда и унижения. Все смотрели на меня, но тронуть уже боялись – потому что он мной заинтересовался. Ему страшно сказать «нет». Вот в чем дело.

Я посмотрела в сторону стоянки, где горели зеленые огоньки.

– Нет, дорогая, – Андрей заставил меня сесть в машину, я даже пискнуть не успела. – Я не могу тебя здесь оставить.

Он обошел авто и сел за руль. Щелкнула блокировка дверей и БМВ рванул с парковки, сливаясь с потоком на ночных улицах. Я хотела крикнуть, но голос не слушался – я мешком сидела в холодном кожаном сиденье, ощущая слабость в ногах.

– Не бойся, я тебя не обижу.

Он сидел ко мне нездоровой стороной лица. Было видно, что ему трудно говорить и он прикладывает усилия, чтобы держать речь четкой. Из-за непослушного угла рта он выглядел угрюмым.

– Куда вы меня везете? – пролепетала я.

Мне кажется, мы ехали в пригород.

– Тебе понравится.

Через некоторое время мы выбрались на пустынную дорогу, а по ней – на склон. БМВ прополз немного вперед, остановился с тихим шелестом, и Андрей заглушил двигатель. Внизу открывался вид на город. Кругом темно, поздно – людей на стихийной смотровой площадке нет. Он погасил фары и на нас навалилась темнота – зато огни города стали ярче. Живописно, но я не могла любоваться видом от нервов. Андрей выбрался наружу, прикурил и остановился перед капотом. Курил, смотрел на город, словно забыл, что я в машине.

Я робко выбралась наружу, ежась в легком жакете. Подождала у дверцы, но Андрей не обернулся. Я подошла поближе и встала перед бампером.

Посмотреть было на что.

С возвышения город выглядел прекрасно. Яркие прямые дороги, развязки и миллион огней. Я выдохнула от восхищения и с губ сорвался пар. Похолодало.

– Замерзла? – доброжелательно спросил Андрей.

– Нет, – соврала я.

В темноте было плохо видно, но, кажется, он усмехнулся.

– Я не мог дать тебе уйти, – Андрей глубоко затянулся и красноватый свет от вспыхнувшего уголька осветил нижнюю часть парализованного лица и застывшие глаза. – Ты бы сразу пошла к ментам.

Я взглянула на пистолет за поясом.

– Я бы не сказала, что у вас оружие… Я бы вообще про вас не сказала. Помогла бы Вите… Она все еще там.

– С ней ничего не случится. После меня настрой у них уже не тот. Скорее всего ее отпустили.

– А меня вы когда отпустите?

Он криво улыбнулся.

– Утром.

Он что, хочет секса? Я сглотнула и отвернулась.

Андрей снял пальто и набросил мне на плечи. Тяжелое. Меня окутало теплом, запахом сигарет и выветрившегося лимонного парфюма. Я присела на капот, глядя на город.

– Вам не холодно в рубашке?

Он покачал головой, наблюдая за мной. Чего ты смотришь?

Я опустила глаза, чувствуя себя неловко. Вцепилась в пальто, удерживая на плечах, закрылась полами. На самом деле я прятала нервозность. Он не зря сказал – до утра. Я ждала, когда он начнет склонять меня к близости. Ухаживать уже начал… Но это приятно.

Он затянулся, красноватый огонек вновь вырвал из темноты острые скулы и мертвые глаза.

Приятно, несмотря на вид… Эти жесты подкупают.

Просто не сегодня.

– Почему вы мне помогли?

Он нахмурился.

А у меня не выходило это из головы – тот взгляд. Он меня не жалел, но меня выбрал, а не Виту.

– Сколько тебе лет? – он шагнул ближе, словно хотел видеть лицо в темноте. Мне стало неловко, наши губы оказались слишком близко.

– Девятнадцать… – пробормотала я, отворачиваясь.

– Я так и думал… – речь стала неразборчивой, Андрей начал глотать звуки. – Она была чуть старше. Двадцать один.

Я решила: «старше» – это про Виту, но нет, он о другой.

Андрей говорил негромко, глаза, которые я видела вблизи, приобрели стеклянный блеск, словно он в прошлом.

– Ее насиловали втроем… Никто ей не помог.

Я перестала дышать от страха. Андрей жадно затянулся.

– Она была… – он задумался, – нежная, такая хрупкая… Я не хотел, чтобы это случилось с тобой, ты бы не выдержала. Как не выдержала она.

Я ему кого-то напомнила.

Он рассказал страшную историю. Было видно, что сам много раз прокрутил ее в голове. Я не знала, о ком он – о сестре, возлюбленной, но о девушке, которая была ему небезразлична. Сырая ночь, наполненная невнятным шепотом и дымом сигарет, стала казаться жуткой. В ней оживали картины, которые он озвучил, я представила себе и ее беспомощность, ее муки… Наверное, это было легко, потому что я сама могла пережить это сегодня, если бы не он.

Вряд ли. Нет, вряд ли. Не так, но ведь это могло случиться.

Андрей замолчал и выдохнул дым.

Мне тоже было нечего сказать.

В повисшей паузе я отчетливо чувствовала его воспоминания. Он ушел в себя, мне кажется, даже перестал помнить, где он, забыл обо мне, весенней ночи и этом прекрасном виде на город. Только ощущал горечь на языке от своих сигарет.

Зачем я спросила?

Зачем он ответил? Выдумал бы что-нибудь. А теперь он в себе, мне неловко. На щеках стало горячо от слез. Так странно: в душе я была спокойна, то ли подавила, то ли еще в полной мере не осознала, что пережила в клубе, и что могло произойти. Уже не там – и ладно. Ведь спаслась, так? Но история, рассказанная им, меня тронула – она придала ночи красок безысходности. А еще его стало жаль… Сентиментальная девчачья жалость к тому, кому она не нужна.

Я шмыгнула носом, и Андрей наклонился ниже.

– Я тебя испугал?

Я распереживалась, расплакалась и прикрылась от него рукой, чувствуя себя глупо.

– Спасибо, что помогли…

– Пойдем в машину.

Он посадил меня в пассажирское кресло прямо в своем пальто. Вытащив пистолет, Андрей сел за руль. Оружие бросил на приборную доску. Смял салфетку и намочил водой из бутылки. Сжал в кулаке, подержал, безуспешно пытаясь нагреть и стал протирать лицо с заплаканных щек. У него чуткие пальцы, тонко чувствующие. Он словно приручить меня ими пытался, еще диковатую после клуба.

– Я не хотел тебя расстроить. Это было давно.

Он придержал мою голову за подбородок. Холодные, стройные пальцы оказались с твердыми, словно отполированными подушечками. Заметив, что мне неприятно, он убрал руку.

Я почесала холодные следы, оставшиеся на коже.

Мне тоже холодно.

Несмотря на пальто, я продрогла от сырости и стресса. Еще мне неловко, что мы оба молчим, пока он вытирает мне щеки. В этом не было необходимости. Так что, когда Андрей наклонился слишком близко в следующий раз, я не стала отворачиваться. Мне кажется, мы оба этого хотели.

Я почти точно.

Его губы оказались холодными: со вкусом ментола и сигарет. Я боялась, у него будет что-то с языком, но он развеял сомнения, умело поцеловав меня открытым ртом. Так чувственно, что по телу пробежали мурашки. Первый поцелуй оказался коротким. Он первый перестал. Я открыла глаза, вынырнув из спонтанных, но приятных ощущений.

Нежно поглаживала пальцами его затылок, пытаясь отдышаться, и смотрела в глаза.

У него был затуманенный взгляд.

– Не дразни меня, – прошептал он, когда я начала гладить худые щеки. – Я не смогу остановиться.

Шероховатая кожа искушала к продолжению. Легко ему сказать… В полумраке изъяны лица Андрея не бросались в глаза. Кроме, пожалуй, рта… Я посмотрела на влажные губы. С такого расстояния он должен чувствовать ими мое взволнованное дыхание.

– Не останавливайся, – тихо сказала я.