Читать книгу Рукавичка - Мария Ванеева - Страница 4

Воздух в феврале всегда кажется совершенно особенным. Еще вчера наполненный зимней свежестью, сегодня он нет, да и заставляет нас почувствовать тонкий запах талого снега. Трогательный, нежный, не похожий ни на что на свете, своим ласковым, словно доверчивая рука ребенка, прикосновением, он заставляет нашу душу пробудиться и заново поверить в чудеса. Пройдет еще совсем немного времени, и все пространство вокруг заполнит симфония чудеснейших ароматов: вначале расцветут нежные, как первый снег, первоцветы, на смену им придут нарциссы и крокусы, изящные красавцы-тюльпаны. И только ближе к концу мая, когда таинственный флер белых ночей набросит на Петербург свое волшебное покрывало, люди заново вспомнят о том, каково это, влюбиться, забыв весь мир, едва вдохнут ароматы цветущей сирени. А пока, улавливая первые весенние аккорды, наша душа может только хранить в своем сердце надежду – такую светлую и прекрасную, каким бывает лишь ожидание любви.

Но, как бы ни был прекрасен мир вокруг, больше всего Евгения трогала красота простых человеческих отношений. Возможно, потому, что его воспитывала мама, мальчик с ранних лет научился воспринимать все невероятно чутко, сохранив при этом мужественность не только внешнюю, но и своей души.

Вот и сегодня, направляясь домой в автобусе после работы, он с невольной нежностью залюбовался картиной тихого семейного счастья: молодой мужчина, сидевший рядом с ним (по виду – его ровесник) не сводил любящих глаз с маленькой, одетой в розовый комбинезончик, и теперь мирно спящей в коляске девочки, при этом он очень бережно, словно хрупкое сокровище, держал в своих больших и сильных руках крохотную детскую ручку. Глядя на них, Женя впервые за много лет ощутил неожиданный прилив грусти в своем сердце. Когда же и он сможет узнать эту, пожалуй, одну их самых чистых радостей на свете – почувствовать тепло ладошки своего малыша? За окнами мирно покачивающегося в такт движению автобуса, бушевал снегопад. Вот она – переменчивая февральская погода, еще совсем недавно заставившая нас наивно мечтать о весне! Глядя на молодого отца и его спящую малышку, молодой человек снова почувствовал легкой укол зависти: если так можно было назвать это чувство светлой и тихой тоски. Женя словно видел перед собою, как они возвращаются домой, и прекрасная молодая женщина обнимает супруга, встречая на пороге, в то время как в их маленькой прихожей смешиваются запахи – принесенной с улицы морозной свежести и – тянущиеся с кухни – теплой медовой выпечки и корицы. Малышка заливисто смеется, ожидая, пока мама поцелует такие любимые, бархатные щечки, и, в который раз залюбуется своим дорогим мужем и так удивительно похожей на него маленькой дочкой. А после – тихо помолится Богу, возблагодарив Его за это простое, но в то же время – такое драгоценное домашнее счастье.

– Молодой человек, это – конечная! – кто-то из пассажиров тормошил его за плечо, заставляя вернуться с небес на землю, и Женя невольно улыбнулся своим мыслям. «Вот чудак – замечтался и чуть не уехал на автобусное кольцо. А все мама с ее волшебными сказками!»

Мужчина не решился бы признаться в этом кому-либо, даже самому себе. Но иногда он всерьез боялся, что эти идеалы заставляют его искать невозможного…

Подхваченный выходящей из автобуса толпой, Евгений оказался на улице и хотел было, по своей старой привычке, зайти в магазин, когда его взгляд неожиданно привлекла стоявшая на остановке девушка. На вид он бы мог дать ей лет шестнадцать или семнадцать – хрупкая и нежная, одетая в простое зимнее пальто и теплый вязаный шарфик, с разметавшимися по плечам русыми локонами – мимо такой пройдешь по улице – и не заметишь. Казалось бы, обычная школьница, каких тысячи. К тому же, слишком молода для него – взрослого, фактически тридцатилетнего человека. Но что-то в этом юном создании заставляло молодого мужчину не отводить от нее завороженных глаз. Только потом он осознал, что было тому причиной. Весь облик девочки дышал такой чистотой и трогательной нежностью, что, на мгновение Жене показалось, будто нежный весенний ветерок коснулся его, уставшего от одиночества, сердца.

Словно почувствовав на себе его взгляд, девушка тоже подняла глаза, и молодой человек невольно восхитился их мягкостью и какой-то удивительной глубиной, идущей из самых недр душ. Таких ласковых, темно-карих глаз, окаймленных бахромой черных, как осенняя ночь, ресниц, почти не встретишь в наше время, когда большинство людей, спешащих в городской толпе по своим делам, выглядят раздраженными и усталыми от самой жизни.

Женя уже начал чувствовать, что выглядит, мягко говоря, не очень скромно, беззастенчиво любуясь такой юной, к тому же незнакомой ему, девочкой – почти ребенком, когда, внезапно, из рук девушки что-то выскользнуло и очутилось прямо на свежевыпавшем снегу. Молодой человек, повинуясь неведомому порыву, наклонился и бережно поднял упавшую вещицу.

– Ты потеряла? – с улыбкой спросил он, протягивая ей маленькую, с виду совсем детскую рукавичку, связанную из серой шерсти.

Девушка кивнула, и на ее лице заалел нежный румянец. Каким же удивительно трогательным показалось это Евгению – жаль, что в наше время девушки совсем разучились краснеть. «Вы краснеете – это черта прекрасного сердца» – внезапно вспомнились ему слова одного из произведений Достоевского – любимого писателя его матери.

«Смущается, кажется, она совсем еще ребенок – на вид ей не больше 16» – с неожиданной нежностью подумал он и, внезапно, в свои двадцать девять показался себе совсем зрелым и много пережившим человеком.

«Как снежинка – так и она может растаять от одного моего неосторожного слова» – мужчина почувствовал, как его руки коснулись маленькие нежные пальчики девушки, в тот момент, когда она забирала рукавичку, и в это же мгновение ему захотелось, чтобы время остановилось.

Чтобы он мог всегда держать эту маленькую нежную руку в своей огрубевшей сильной ладони, в то время как его душа – тоже успевшая зачерстветь от жизненных тягот, наполнялась бы чем-то необыкновенно чистым и светлым.

– «Могу я узнать твое имя?» – начал было он, но школьница уже торопливо высвободила свою руку, и, тихо поблагодарив его, поспешила удалиться.

Евгению оставалось только неподвижно смотреть ей вслед, чувствуя, как медленно опускаются и тают на его ресницах снежинки.

В это же мгновение в его памяти неожиданно начали всплывать полузабытые картины времен его службы в Чечне. Боль, страх и отчаяние, пробуждающаяся в душе, еще только теплящаяся слабым огоньком вера в Бога, и… юная, прекрасная девушка, которая приходила к нему во сне. Женя долго не мог понять, отчего ему снятся такие сны, ведь тогда он искренне полагал, что всем сердцем любит Катю. Но, молодой человек знал и другое: после этих ночных «свиданий» поутру его охватывало такое необыкновенное ощущение светлой радости и покоя, какое он никогда не чувствовал рядом со своей, совершенно реальной, состоящей из плоти и крови, возлюбленной. Вначале он видел ее маленькой девочкой – не больше пяти лет – очаровательной крошкой в развевающемся на ветру платьице и с шаловливой улыбкой, выдававшей в ней большую проказницу, но уже тогда очень добрую и нежную. Чуть позже она начала приходить к нему в облике хорошенькой первоклассницы, с трогательной гордостью и не по-детски серьезным волнением держащей в руках букет пышных звездочек-астр. И лишь потом, под конец войны, почти перед самым дембелем Евгений смог увидеть ее в самом дорогом и прекрасном для него образе – молодой и прекрасной девушки с кроткой улыбкой и, сияющими душевным светом, глазами.

Не прошло и минуты, прежде чем мужчина смог понять: его сегодняшняя незнакомка, которую он тут же мысленно, ласково назвал Рукавичкой, и та девушки из снов – удивительно похожи. И простым совпадением это быть не могло.

Опомнившись, Женя бросился бежать следом, но, к несчастью, девушка уже успела сесть в только что отправившийся автобус.

– «Какой это номер? Скажите, пожалуйста, номер автобуса, который сейчас ушел?» – тяжело дыша, он подбежал к стоявшей на остановке пожилой женщине. Та с легким удивлением посмотрела на него, все же сказав после некоторого замешательства: – «358. Да вы не расстраивайтесь так, они здесь часто ходят».

Евгений же в отъчаянии схватился за голову. Эта прекрасная девочка, его милая, нежная Рукавичка, ставшая для него «лучом света в темном царстве» во время тех страшных дней в Чечне. Неужели он навсегда потерял ее, едва успев обрести?