Читать книгу Дети Нитей. Восток - Мария Вилонова - Страница 2

Май 1313 года нового времени.

Десять лет назад (воспоминания Дэйшу).

Мое путешествие с Марзоком – это еще одна вещь, которая врезалась в память. Даже куда ярче, чем все, что происходило до этого. Пока мы были в дороге, он много рассказывал. О Востоке, об удивительных местах и древних легендах. О городе на севере, который был целой горой. О высоких башнях юга, о белом порте на побережье Йорока, где кораблей бывало побольше, чем в нашей гавани. Мне недоставало тогда сил ни скучать по семье, ни переживать, ни грустить. Я был полностью поглощен рассказами Марзока, мечтал увидеть то, о чем он говорил. Я оставлял родину, и, наверное, пятилетнему мальчику не хватило бы старания задуматься об этом, понять и почувствовать. Но пока я ехал с Марзоком на Восток, у меня было странное, совершенно непонятное ощущение, что я возвращаюсь домой. Словно я не покидал все, что составляло мое существо, а стремился к этому вновь. Не знаю, что стояло за этим. Добрые ли, полные нежности и любви рассказы Марзока. Мое ли собственное детское любопытство и желание посмотреть удивительные места. Или то, что я, все же, где-то в глубине души помнил и понимал, кто я и откуда. Не осознавал, но чуял, каким-то непонятным чутьем догадывался, что все это: Запад, городок на побережье, поместье отца – было, на самом деле, не моим. Никогда моим не являлось. Что я там был гостем, дорогим, конечно, важным, но только гостем. А мой дом, моя настоящая родина, моя семья, та, что ждет и любит меня – они там, на Востоке. Я тоже ждал встречи, с нетерпением и радостью. Слушал истории Марзока. Мечтал. За все время нашего долгого пути я ни разу не вспомнил матери. И только изредка отца. Было бы здорово, если бы он ехал с нами. Только вот скучал ли я? Нет. Я слишком отчетливо это помню. Теперь меня это даже немного пугает, уверен, такое не слишком-то нормально для пятилетнего ребенка. Тогда – казалось самой обыкновенной, самой понятной вещью на свете. Я ехал домой, возвращался к своей семье, настоящей, любящей. У меня не было времени грустить и хотеть обратно. Последнее, чего бы я желал тогда – это развернуться и поехать вновь в маленький городок на побережье. Я в тот момент даже думать о нем забыл.

Мы останавливались в придорожных тавернах на ночь. Слушали музыкантов, сидели за скрипучими столами в комнатах, наполненных табачным дымом и шумом. Здесь мне всегда находилось какое-то лакомство, Марзок заботился об этом с особым старанием. Медовые пирожные, засахаренные фрукты или свежие ягоды, печеные пироги с тягучим вареньем внутри. Все, чего бы я только ни пожелал, оказывалось передо мной на тарелке. Воспоминания об отце и его доброте меркли во мне бесконечно неостановимо. Рядом с Марзоком я получал столько внимания и заботы, сколько не видел за всю прошлую жизнь.

Не сказать, что Марз тогда меня только баловал. Нет, он был строг и требовал дисциплины, послушания даже побольше, чем отец. В пути или в тавернах, если он сказал слово, я должен был исполнить его сразу же и максимально четко. Но я настолько наслаждался происходящим, настолько не хотел, чтобы это путешествие закончилось, настолько уже привязался к этому человеку, что был готов являться самым послушным ребенком в мире, лишь бы ничего не изменилось. Всех тех нежности и любви, которых мне так не хватало на Западе, которые я видел редко и знал мало, я за время нашей дороги получил сполна. За все пять лет, проведенные в доме родных. Я был бесконечно благодарен. Меньше всего на свете я хотел, чтобы все вернулось обратно. Чтобы этот человек исчез из моей жизни, и там остались только короткие прогулки к пристани и скупые похвалы, когда я вновь просто не мешался под ногами.

В одну из ночей, еще на Западе, я проснулся от раската грома. Гроза, по закопченным, покрытым грязью стеклам текли тонкие струйки воды. Я сел на кровати, натянул немного сырое одеяло почти до подбородка и с интересом взглянул за окно. Марзок не спал. Сидел на стуле и тоже вглядывался в дождь на улице. Услышав скрип кровати, он быстро посмотрел на меня и снова отвернулся: