Читать книгу Нам можно всё - Мария Высоцкая - Страница 4

Матвей

– А Нина? Я не могу ее бросить, Матвей.

– Она ходит в сад, можно нанять няню, которая будет заниматься ей. В этом нет проблемы, Алён.

Алёнка отворачивается. Знаю, что сейчас будет плакать. Будет пытаться протолкнуть свою версию развития событий. Но я не могу ей этого позволить.

Я не хочу воспитывать чужого ребенка, особенно когда могу подстраховать малышку финансово.

Мои представления о семье вполне себе стандартные. Мама, папа, ребенок, отдельное жилье, свои правила.

Это странные ощущения. Я всегда думал, что не похож на своего отца, а сейчас, кажется, говорю его словами. Принимаю решения, рублю протест на корню, оставляя, конечно, маленькую лазейку, но жестко держу руку на пульсе.

Допустить, чтобы Алёна тут осталась, не могу и не хочу.

Все вокруг твердят мне про ответственность, так вот, на мой взгляд, если и брать ее на себя, то на слегка своих условиях. Эгоистично? Наверно. Но иначе держать ситуацию под контролем будет просто невозможно.

Мысленно улыбаюсь. Да, отец именно так всегда и делал: предоставлял мнимый выбор, а сам знал, как все будет. Честно, уже даже не удивлюсь, если когда-то сам приду к нему и сяду в его кресло у руля агрохолдинга, как он этого и хотел.

– Ты можешь к ней приезжать. Есть телефоны и видеосвязь. Тебе нужно учиться. Нужно заботиться о себе. Сейчас особенно, – подчеркиваю интонацией последние слова намеренно и смотрю на Алёнин живот.

Исаева сглатывает. Дуется. Складывает руки на груди.

Я знаю, что я прав. Решение принято.

– А если я откажусь? – Алёнка смотрит мне в глаза. Злится. Убить готова. – То что тогда? Забудешь обо мне и о ребенке, как о страшном сне? А может, ты специально сейчас все это говоришь? Хочешь, чтобы я сама тебя послала? Хороший вариант. И ты вроде как ни при чем. Я сама буду виновата…

– Занимательные фантазии. – Провожу пальцем по гладкой оплетке руля. – Но так не будет.

– Ты не имеешь права принимать такие решения один! Ты же это понимаешь, Матвей?

– Вполне. Но никаких других не вижу, Алён.

– Я уеду только с Ниной, либо так, либо никак! – всплескивает руками и резко откидывает волосы назад. Выглядит взбешенной фурией.

– Но поедешь? – уточняю словно между делом.

– Что?

– Если мы заберем Нину, то ты выключишь мать Терезу и уедешь со мной в Москву?

Алёнка хлопает глазами, хмурится.

– Если так, то поеду, – произносит уже тише, пытаясь устоять на тонком льду.

– Пойми, мне не жалко денег, не жалко места, но я хочу свою семью с тобой. Понимаешь? Я не хочу быть полуотцом для твоей сестры. Пойми меня, пожалуйста, правильно сейчас.

– Тебя никто и не просит, – Алёна всхлипывает. Вот-вот расплачется снова. – Я просто не могу. Как ты не понимаешь, Матвей? Ну как?!

– Ровно так же, как и ты меня, Алён. Я не заставляю тебя отказываться от братьев и сестер. Ты будешь с ними видеться, будешь помогать финансово. Это не проблема вообще. У них все будет хорошо. Мы поможем с клиникой, с лечением вашего отца. Все наладится. Понимаешь?

– Почему ты такой холодный, Матвей? – Алёна поднимает взгляд, смотрит мне в глаза. – Разве это нормально, в том, в твоем мире? Вот так вот относиться к живым людям? Она совсем маленькая девочка, которая не сделала ничего плохого. Я ее с пеленок воспитываю. Как я могу уехать и оставить ее здесь? Это же как собственного ребенка оставить.

– Но она не твой ребенок! Она сестра. Твой. Наш ребенок еще не родился, Алён.

Устало прикрываю глаза и откидываюсь на подголовник. Мы ходим по кругу.

Самое простое – это согласиться на Алёнкины условия. Забрать малявку, но я к ребенку, который будет, еще не привык. Мне нужно время, понимание. А тут, в моей квартире, появится девочка-шестилетка. Чужая.

Да, Алёна не чужая. Вадя не чужой. Но остальные Исаевы мною так не воспринимаются. Мне не жалко денег, помощи, но я их даже не знаю толком.

Я никогда не был эмпатом особо, поэтому и чувства к другим у меня возникают совсем не по щелчку. Долго и упорно в основном. Алёна тут исключение из правил какое-то, но оно-то жирно и подчеркивает эти самые правила.

– Я опаздываю на пару.

– Что? – открываю глаза, смотрю на Алёну.

– У меня пара скоро начнется. Одну я уже прогуляла. Так что нужно поторопиться.

– Разговор мы сворачиваем, как понимаю?

– Да. К чему-то единому мы не пришли и не придем. В крайнем случае ты всегда можешь сам сюда приезжать и видеться с ребенком. Твоя мама мне поможет, она обещала. Так что я справлюсь, Матвей. Мне не привыкать.

Крепко сжимаю руль. Стискиваю зубы.

Злюсь, но молчу.

– То есть ты решила вынашивать ребенка вот в таких условиях, правильно понимаю? А я снова побоку? Я снова козел, да?

Алёна жмет плечами. Смотрит ровно перед собой. В лобовуху.

– Ну спасибо, любимая, – произношу резче, чем хотел, и Алёна вздрагивает. Отодвигается ближе к двери.

Скольжу кончиком языка по верхнему ряду зубов и завожу тачку.

– Значит, едем в универ? – спрашиваю, перещелкивая коробку в «драйв».

– Угу.

Наверное, в этот момент я и взрываюсь. Резко выжимаю тормоз и смотрю на Исаеву исподлобья.

– Ты, блядь, издеваешься? В прошлый раз я пытался тебя понять. Правда пытался. Но тогда ситуация была другая. Ты меня послала, я обтек, месяц жил в твоем игноре, хотел смириться. Сейчас так не выйдет. Поняла меня?

Ставлю тачку в «паркинг» и тянусь к Алёнке. Обхватываю острые плечи ладонями.

– Пусти!

– Отпущу, не переживай. Ты же только этого и хочешь? – улыбаюсь. – Думаешь о других? Нет. О себе. Прикрываешься заботой, потому что боишься что-то менять. Привыкла сидеть тут, в этой дыре, в своей раковине. Расписала свою жизнь до гробовой доски, правда? Она в твоей голове жалкая и скучная. Ты сама в своей голове сделала из себя неудачницу, которой ничего не светит. Я на такое не подписываюсь, поняла меня?! Ты, блядь, поедешь со мной, хочешь ты этого или нет. Потому что, если ты сама не хочешь жить нормально, за тебя этого буду хотеть я!

– Отстань от меня. Не трогай, Матвей! Хватит издеваться надо мной, хватит обзывать. Я не твоя игрушка, не твоя собственность. Я никуда не поеду. Это моя жизнь, и ты не имеешь никакого права…

– Это мы еще посмотрим, – шиплю сквозь зубы.

Алёнка вытягивает подбородок, смотрит с яростью. Вот-вот по роже мне треснет.

– Ты меня силой, что ли, потащишь в свою Москву? – смеется. Плачет и смеется.

Знаю, что перебарщиваю уже, но нервы на пределе. Самого колотит. Как, блин, можно быть такой беспросветной дурой-то?

– Если это будет необходимо, – отвечаю уже спокойнее и отцепляю от нее пальцы.

Выдыхаю. Нужно остыть, иначе мы так точно ни до чего не договоримся или, наоборот, до такого дойдем, что все, что сейчас происходит, цветочками покажется.

– Я тебя совсем не знаю, – Алёнка качает головой, кусает губы и убирает растопыренными пальцами волосы за уши. – Совсем. Ты моя фантазия. Тот ты, которого я люблю… Его не существует даже.

Сжимаю руки в кулаки. Ничего нового она не говорит. Сам знаю, что я настоящий и то, как она меня видит и фантазирует себе, вообще не пересекаются.

С самого начала знал, что в один момент это станет камнем преткновения!

– Поздравляю с замечательным открытием, – ворчу и накидываю на себя ремень.

На сегодня точно хватит, иначе я просто взорвусь. Завожу тачку и выезжаю на дорогу.

Алёнка всхлипывает. Игнорирую. Кажется, мы уже были в таких обстоятельствах, она вот так же тихо плакала, а я делал вид, что не замечаю. Моральный урод? Вполне возможно.

– Вадик в курсе? – спрашиваю, когда градус ярости падает.

– Нет.

– Понял. Сам ему скажу тогда.

Алёна ловит мой взгляд, облизывает губы и, когда кончик ее языка ускользает в рот, шумно выдыхает.

– Он снова тебя ударит, – звучит взволнованно.

– Возможно, – киваю и прикидываю, где, как и, главное, когда поговорить с Исой. – Он работает сегодня?

– Да. В сервисе.

– Отлично, – паркую машину на стоянке рядом с универом, в котором учится Алёна. – Тогда сегодня же с ним и поговорю.

– Не смей. Я сама. Слышишь? Сама ему скажу. Не лезь не в свое дело.

– Не в свое? – на автомате ухмыляюсь. Всегда такая реакция, когда офигеваю. А сейчас именно это и происходит. – Оно стало моим, как только ты сообщила о том, что у нас будет ребенок.

– Лучше бы не говорила. Ни тебе, ни твоей маме. Никому. Лучше бы сама…

– Поздно.

Смотрю на нее, взъерошенную, злую, отчаянную. Глаза огромные, взглядом убить готова, но непонимание, несогласие и протест конкурируют со страхом, чувствами и будущим.

Сколько бы я ее ни обзывал, Алёнка не дурочка. Все она осознает и прекрасно понимает, но решение принять боится.

– Ты уже сказала. Я уже знаю, что это мой ребенок. Ты хотела от меня действий и решений, я их принимаю и совершаю. Я не отказываюсь, беру ответственность, но взамен прошу тебя тоже постараться меня понять и пойти мне навстречу.

– Отказаться от семьи?

– Иди на пару, – произношу на выдохе и достаю сигареты. – Сама сказала, что опаздываешь.

Открываю пачку, щелкаю зажигалкой, не подкуриваю, жду, когда Алёнка покинет салон, но она не выходит. Продолжает сидеть и смотреть на меня. Молча. Проклиная, вероятно, но при этом даже с места не сдвинулась.

– Что? – бросаю раздраженно.

Мой мозг кипит и плавится от этой «милой» беседы. Нужна передышка, иначе я точно ляпну что-нибудь такое, о чем потом пожалею.

– Я могу остаться здесь, а ты будешь приезжать, когда у тебя будет время. Почему ты думаешь, что это плохо? – шепчет, вытирая слезы. – Чем это плохо?

Чем? Действительно, и чем же?

Это ведь так просто – жить, понимая, что в сотнях километров есть девушка, которая ждет от тебя ребенка, к которой у тебя есть чувства, но тебя самого она видеть рядом с собой не особо-то и хочет, ведь выбирает не тебя. Раз за разом не тебя…

– Ты опаздывала, а я очень хочу курить, – произношу сухо. – Иди.

– Кури, – шмыгает носом. – Я разве запрещаю? – таращится на меня своими огромными глазами.

– Тем, что все теряет смысл. Мой ответ на твой вопрос, – откидываюсь затылком на подголовник. – Я не хочу и не уверен, что смогу взять на себя больше ответственности, чем способен. За твою сестру. Я понятия не имею, как это. И не знаю, что нужно сделать, чтобы ты меня поняла.

– Я поняла, – Алёна заторможенно кивает. – Прости. У меня просто нет выбора. Я не могу выбирать между вами. Это неправильно и нечестно, Матвей. Прости.

– Да нет, – открываю окно, – выбор ты уже сделала.

Алёнка вжимает голову в плечи, опускает взгляд и вылезает из тачки. Прикуриваю сигарету, затягиваюсь и наблюдаю за тем, как Исаева семенит к ступенькам здания университета.

Вот и поговорили…

Тянусь за телефоном, делаю очередную затяжку и звоню Ваде. Разговор получается в два предложения – где встретимся и когда. Так как до обеда Иса пересечься со мной не сможет, какое-то время петляю по городу на тачке. Думаю. Пытаюсь найти компромисс, что ли…

В какой-то момент закрадывается шальная мысль и правда перевезти Алёну в Москву вместе с сестрой. Понятия не имею, как это все будет выглядеть, если честно. Даже появляется желание позвонить своей сестре. Мы редко общаемся, у нас немаленькая разница в возрасте. Когда Юлька вышла замуж, я еще в школе учился. Но сейчас чувствую острое желание с ней посоветоваться, что ли. В конце концов, в детстве я доверял ей куда больше родителей, правда, потом у каждого из нас появилась своя жизнь и мы разбежались в разные стороны.

Бросаю тачку у входа в центральный парк и выхожу на улицу. Беру с собой телефон и сигареты. За последние два часа на улице заметно теплеет. Солнце припекает в спину, и в пальто становится жарко.

Перехожу дорогу к ресторану, у которого мы с Исой договорились состыковаться. Сажусь за первый попавшийся стол, заказываю кофе, пока жду Вадика, и все-таки набираю номер сестры.

– Матвей? Неожиданно, привет!

– Привет, Юль. Не отвлекаю?

– Нет, что-то случилось?

– А должно?

– Ты редко мне звонишь, поэтому подозреваю, что должно.

Улыбаюсь.

– Как у тебя дела с твоим преподом?

– Он мой муж, вообще-то, уже давно!

Представляю, как систер закатывает глаза. Когда Юлька, будучи студенткой, спуталась со своим преподом, отец рвал и метал. Был скандал, но сгладили они его быстро.

– Помню. Прости. Тебе ма ничего не рассказывала?

– А должна?

– Уже не уверен…

Какое-то время молчу, а потом бегло, но вполне себе доходчиво рассказываю всю мою ситуацию с Алёной и, конечно же, заостряю внимание на нашем с ней сегодняшнем конфликте.

– Ты не прав, – рубит сестра.

– О, спасибо за поддержку.

– А что ты хотел? Вообще, не понимаю, зачем ты тянешь ее в Москву. У тебя работа, ты дома только спишь. Она что там будет делать?

– А что ты предлагаешь? Здесь ее оставить?

– Ну если тебя так смущают условия, то сними ей квартиру. А сам будешь приезжать, когда сможешь. И ей будет спокойнее в родном городе, и ты не будешь нервничать, раз так переживаешь за то, как она живет… Вполне себе компромисс. А когда родится малыш, ну там уже будете снова думать. Сейчас какой смысл друг другу нервы трепать?

Откидываюсь на спинку диванчика и запрокидываю лицо к потолку. В принципе, в чем-то Юлька права, конечно, но, по чесноку, меня этот вариант не очень-то и устраивает.

– Ладно. Спасибо за совет.

– Обращайся. И вообще, приезжай к нам в гости. Когда мы последний раз виделись? Месяца два назад у родителей?

– Что-то вроде того…

– Ну вот, приезжай вместе с Алёной тогда. Мы всегда рады.

– Ладно. Посмотрим. Пока.

Скидываю звонок и краем глаза замечаю Исаева, переходящего дорогу. Расплачиваюсь и двигаю к выходу. Почти в дверях сталкиваюсь с Дашей, женой партнера отца по холдингу.

Киваю ей, растягиваю губы в улыбке.

– Здрасьте, теть Даш.

Она слегка округляет глаза и неловко взмахивает рукой.

– Привет.

Обхожу ее стороной, чтобы не задеть. Кажется, будто она вот-вот лопнет. Князева беременна. Ее живот невероятных размеров каких-то. Это прикол судьбы такой?

Улыбка срабатывает как защитная реакция. При виде беременной становится немного не по себе. Сталкиваюсь взглядами с Вадиком. Подхожу ближе, жмем друг другу руки.

– Чего хотел? – Иса сразу нападает. Прийти сюда он, значит, без выпендрежа согласился, а теперь рожа кирпичом.

– Поговорить. Это срочно и важно.

– Валяй.

Отходим к краю тротуара. Я вроде прогонял у себя в голове, как этот разговор начать, но все равно стремно.

Нервно барабаню пальцами по задней крышке телефона, цежу воздух и мажу взглядом по Князевой. Той самой Даше, с которой мы столкнулись минуту назад. Выглядит она неважно.

Хмурюсь. Даша издает какой-то странный звук, на который мы с Исой реагируем синхронно. По плечам ползут колючие мурашки, как предвестники чего-то нехорошего.

– Вы нормально? – подхожу ближе, настороженно ее рассматривая, а взгляд сам приклеивается к животу.

– Че там? – Вадик материализуется за моей спиной.

– Понятия не имею. Рожает? – чешу затылок.

– Вам помочь, может быть? – Вадя протискивается вперед.

– Скорую вызовите, – просит Князева, а сама роется в своей сумке. Кажется, истерит. На нервах точно. Вся дерганая и перепуганная.

Переглядываемся с Исаевым. Все происходит как-то быстро, но в то же время словно заторможенно. Так бывает вообще?

Скорую. Да, нужно позвонить в скорую. А как? Пока соображаю, Даша вскрикивает и упирается ладонью в стену. Вздрагиваю. Мысли путаются.

Достаю мобильник, как идиот смотрю на экран, а потом спрашиваю:

– Иса, как в скорую звонить?

– Я откуда знаю.

Вадик тоже психует. Виду не подает, но по голосу и так все ясно. Но все, что было до, больше вообще ничего не значит, треш случается, когда у Князевой под ногами все заливает водой. Моргаю.

– У вас тут… – киваю ей под ноги и делаю шаг назад. Эта картинка пугает до чертиков. Пульс частит и долбит по вискам.

Она опускает взгляд и громко всхлипывает:

– Мамочки!

– Теть Даш…

В голове мелькает гениальная идея – ее нужно успокоить, правда вот, открыв рот, я делаю только хуже.

– Да какая я тебе тетя?! – орет, обрамляя свое возмущение матами.

Ну фактически, конечно, не тетя. Ей лет тридцать. Просто вежливость, блин, ее муж с моим отцом общий бизнес ведут.

– Да понял, понял, – бормочу. – Вам воды, может?

– Нет!

Князева хватает ртом воздух, издает очередной крик и намертво вцепляется в мою руку, впиваясь ногтями в кожу.

– Вы на машине? – оглядывается по сторонам, а я киваю. – Отлично. Меня нужно… В больницу. В мою больницу.

– Мот, ты че завис? Тачку подгони.

Слышу голос Исы откуда-то издалека, несмотря на то, что он рядом стоит. В паре сантиметров от меня.

Состояние крайне странное, я будто моментами вываливаюсь из этой реальности.

– Сейчас.

С трудом отцепляю от себя женские пальцы и бегу в сторону тачки. Когда прыгаю за руль, понимаю, что пальцы дрожат. На секунды прикрываю глаза. Выдыхаю. Завожу мотор и срываю машину с места.

– Вадя! – жму на тормоз у тротуара.

Исаев помогает Князевой сесть в тачку, а она все это время просит позвонить Мише.

Миша – ее муж.

– Вы это, – смотрю за свое плечо на Князеву, лежащую на заднем сиденье, – только не родите тут, ок?

Моя нервная система к херам, точно. Исаев закатывает глаза.

– Конечно, я потерплю, – язвит. – Езжай быстрее!

– Да я еду, еду.

– Мише позвоните. Позвоните Мише…

– Сейчас. – Вадим вытаскивает ее телефон из сумки, спрашивает пароль, вводит и звонит Князеву. – Ваша жена рожает. Сейчас. Прямо сейчас. Мы ее в больницу везем.

– Что он сказал? Что он говорит?!

Вадим отдает ей смартфон, а я на стрессе выжимаю больше газа.

– Ты где? Ты приедешь? Твоя дочь вот-вот из меня вылезет, чтоб ты был проклят!

Князева орет, снова матерится, с меня сходит семь потов, и, когда мы оказываемся у клиники, врачи уже встречают нас на улице.

– Пиздец, – Вадя смотрит вслед врачам, что увозят Князеву.

Моргаю и заторможенно киваю. Тянусь за сигаретой и, когда сжимаю ее пальцами, вижу, что они снова дрожат. Сглатываю. Прикуриваю. Первая затяжка наполняет легкие дымом, от которого хочется кашлять.

Смотрю на свое запястье, на котором до сих пор виднеются красные лунки от Дашкиных ногтей.