Читать книгу Летящие в сны - Мария Владимировна Фомальгаут - Страница 6
Фрисби
Оглавление– Арам, домо-о-о-о-й!
Вздрагиваю. Что за имя, Арам, выдумали тоже, Арам. Ну да, сейчас русских-то здесь и не осталось, бегают по двору, одни армяне, другие таджики, интересно, на каком языке меж собой говорят…
– Ара-а-а-ам!
– Ща, ща! – машет чумазенький мальчик, бегает по двору. Как же, побежит он ща домой, ему волю дай, вообще до утра тут носиться будет, а то и до следующего вечера, а то и вообще до конца света, или что там у мусульман…
Над мальчиком летает тарелка, мерцает красно-синими огнями, то поднимается высоко-высоко, выше шестнадцатиэтажек, то опускается почти к самой траве. Мальчик делает вид, что ловит тарелку, бежит за ней, протягивает руку, тарелка почти-почти садится на руку, тут же вспархивает над землей.
– Ара-аа-а-м!
Трещат кузнечики.
Хочу подойти, спросить у пацаненка, где такое взял. В наши времена не было. Да в наши времена много чего не было, только-только повалили на прилавок заграничные штучки, тащишь мамку за руку, смотри, мамка только отдернется – денег нет…
Спасибо товарищу Ельцину за наше счастливое детство…
Тарелка покачивается, плывет по воздуху за мальчиком. Никак не могу понять, как он ею управляет, пульт у него какой, или что. Нда-а, дети сейчас умнее нас, я в этих виджетах-гаджетах-блекджетах ничего не понимаю, племяш мой только так на своем смартфоне…
Визжат в майском небе юркие ласточки.
Тарелка взмывает высоко-высоко над землей, делает круг, исчезает за домами.
Рев.
Мальчишка несется по двору, визжит, плачет, аа-а-а, шайтан, улетела-а-а…
Тихонько торжествую в душе, ага, не справился все-таки с управлением. Иду в арку, пацаненок бежит за мной, смотрит с надеждой, ну хоть бы пульт показал, пацан, Арам-зам-зам, или как тебя там…
– Ара-а-ам!
Женщина кричит в окна, Арам машет рукой, щас, щас…
Трещат кузнечики.
Вот она, тарелка, покачивается на пустыре. Осторожно подхожу к ней, протягиваю руку, тарелка сама опускается на руку, видно, от моего тепла.
– Упустил? – спрашиваю.
Мальчик смотрит круглыми черными глазами, а-а-а, ну да, ты же по-русски не понимаешь… кто там экзамены велел вводить для мигрантов…
– Мне-ее-е, – просит Арам, протягивает чумазые ручонки.
Тарелка опускается к нему, плывет над макушкой пацаненка.
– Араа-а-ам! – женщина в окне добавляет несколько восточных слов, от которых сам шайтан, наверное, покраснел бы и заткнул уши.
– Ща! Ща!
Арам бежит по лугу, тарелка несется над ним. Что-то мне не нравится, что-то настораживает, странно как-то бежит Арам, будто бы пытается вырваться от тарелки, будто бы…
Спохватываюсь. Слишком поздно. Бегу к мальчишке, только бы успеть до того, как… не знаю, до чего. Но успеть. Земля подставляет канаву, швыряет меня в траву, чер-р-р-т, пацан, погоди…
Пацан еще пытается нырнуть в арку, не успевает, что-то происходит, что-то делает фрисби с Арамом, Арам блекнет, меркнет, тает в воздухе, серебряной пылью уносится в глубину тарелки…
Фрисби взмывает выше последних этажей, поднимается в небо, за облака.
Трещат кузнечики.
Кричит женщина из окна, громко, на весь двор:
– Ара-а-а-а-а-ам!
2014 г.
