Читать книгу Соленые часы - Мария Владимировна Фомальгаут - Страница 9

Тек не думает.

Нечего тут думать, тут бежать надо. И нет вопроса – куда: в никуда. И нет вопроса – откуда. Отовсюду.

Бежать. Так странно бежать и не взять с собой фоны, буки, пады, поды, все это останется здесь, здесь, чтобы не вычислили, не выискали, не выцапали. Так непривычно брать с собой только самого себя…

Тек бежит.

Из квартиры – в коридор, из коридора – в лифт, долго выбирает этаж, как бы подгадать, чтобы спуститься вниз, но не на самый низ, не в подвал…

Подгадал.

Спустился.

Тек бежит. Катится под Теком узкое кресло, вертит колесиками. Жмет Тек на клавиши, ускоряет бег, еще, еще, еще. Давненько с такой скоростью не носился, еще с детства, с тех времен, когда еще не знаешь, что прилично, что не очень, гонишь по трассе во весь дух. Давненько… А ведь и креслу разогнаться хочется, вот и мотор гудит по-другому, вырвался на волю…

Ветер бьет в лицо, прижимает к креслу сморщенное красное тельце, голова, две руки, сердце, жуткие механизмы в кресле качают по сосудам кровь. Тек жмет на клавиши – средним пальцем, два других беспомощно подрагивают в воздухе. Огромная голова покачивается на изголовье, в извилины черепа – по форме мозга – забилась какая-то уличная пыль. Волочатся тонюсенькие длинные руки.

Это смерть, думает Тек.

Думает – когда видит у дороги людей в форме, вон они, развалились в полицейских креслах. Машут жезлами, сигналят – тормози.

Тек тормозит. Тормозит – тут же думает, зря, зря, мог бы рвануть во весь дух, мимо, мимо…

И получить лазерную вспышку – в затылок.

– Документики ваши, будьте добры.

Тек протягивает руку, подставляет висок, у Тека два чипа, на руке и на виске.

– Тэ-эк, тэк тэ-эк… – полицейский то ли бормочет, то ли зовет Тека по имени, – почему нарушаем?

Холодеет душа. Вот оно что, скорость превысил…

– На кормушку ехал.

– Синичка ты, что ли, на кормушку ехать? – смеется молоденький сержантик.

– На пищевую фабрику он ехал, балда, – обрывает его офицер, – чего там забыл? Пирожков захотелось?

– Сбой конвейера там… не разберемся до утра, весь город без пирожков останется.

– А-а, святое… проезжай… кормилец.

Тек проезжает. Все-таки не разгоняется, как раньше, мало ли что. Накатывает запоздалый страх. У Тека страх всегда с опозданием – на полчаса, на час, а то и на день, зато потом уж если вцепится в душу, то не уйдет, так и будет терзать по ночам.

Неправильный Тек.