Читать книгу Монстр в отражении - Мария Власова - Страница 4

Так, раз, два, тянем! Упираюсь ногами о стену и пол, а руками со всей силы тяну на себя решётку. Стону от натуги, а решетка двигается максимум на пару сантиметров.

– Ну, давай же, давай! – рычу сквозь зубы, но руки уже гудят от усилий, а ладони вспотели.

Приходиться отпустить и свалиться на каменный пол, тяжело дыша. Это прогресс, сдвинула решетку на толщину двух пальцев! Вот эти два пальца и могут убежать, а я пока нет. Сколько же времени и сил понадобится на то, чтобы отодвинуть эту решетку так, чтобы я пролезла? Невольно вздыхаю, явно сил понадобится куда больше, чем монстру, чтобы проснуться. Изо всех темниц, в которых я побывала, эта хуже всех. А подвал замка и тюрьмой назвать сложно, обычное подвальное помещение, где раньше держали мешки с мукой. Тепло, сухо, сено и лежаки для удобства, рядом спокойно можно было пойти в туалет – самая лучшая тюрьма. Затем по степени комфорта, да и по истории – ледвижская темница. Влажная, холодная, со стенами, укрытыми мхом, и полным отсутствием света. Вместо соломы матрац с клопами, но и там было лучше, чем здесь. Стены из глины или из чего-то очень похожего, в стене напротив маленькие прямоугольные окошки, почти у самого потолка. Лежака или хотя бы сена нет, только холодный пол.

Но хуже всего, что и компания в этой тюрьме не самая лучшая. Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на монстра в углу камеры и чувствую что-то странное для подобной ситуации. Мне жаль этого серенького, при том, что мысль задушить его во сне то и дело появляется в голове. Это все из-за него, абсолютно все! Зло поджимаю губы и отворачиваюсь, предпочитая смотреть на потолок. Теперь понимаю, чем взбесила рыжих великанов, не тем что тряпку их порвала, а тем, что попыталась к их королеве приставать. Я бы тоже не хотела, чтобы к моим сестрам приставал человек, выглядящий как я. Волосы в засохшей грязи, теперь больше похожи на длинный хвост собаки. В тех местах, куда попали в меня иглы, кожа покраснела и жутко чешется.

Тяжело вздыхаю, не жизнь, а мука. Когда уже мои приключения закончатся? И как они закончатся? Проблемы тянут вниз неподъёмным грузом, поворачиваюсь к решетке и просовываю руку в щель. Чувствую пальцами сквозняк, гуляющий по коридору и призрачную свободу. Еще недавно мне казалось, что моя история закончилась, но в мою судьбу снова вмешались. Я так устала от беготни, попыток выжить и особенно от Него. Руки подрагивают от перенапряжения, как и веки, бессовестно морит в сон, хотя солнце ещё довольно ярко светит. Надо попробовать еще раз сдвинуть решетку, но сначала позволяю себе на мгновение закрыть глаза и расслабиться.

Открываю глаза резко, от напоминающего стон звука. Солнце уже низко, вечереет, кажется, я банально вырубилась. Чувствую себя ещё хуже, чем до сна, обычно, когда посплю, мне сразу становится лучше. Странный звук повторяется и его источником являться монстр. Он лежит на боку, хотя его совершенно точно бросали лицом вниз. Словно подтверждая мои слова, он поднимает руку и касается места на спине, куда попала ему игла.

«Надо бежать!» – кричат все мысли, и я буквально вжимаюсь в решетку спиной. Жаль, но бежать-то как раз и некуда. Монстр неожиданно проводит рукой по шее и раздирает ее до крови. У него, что горячка началась? Нет, оно конечно чешется, но чтобы до такой степени? Хватаю его руку за запястье, когда он снова попытался разодрать себя до крови.

– Что ты делаешь?! – кричу на него, на всякий случай хватая ещё и за вторую руку и переворачивая с бока на спину.

Он выглядит плохо: под глазами черные круги и взгляд какой-то затуманенный. Такой взгляд бывает только у одурманенного человека, например, у курителя опиума. Как-то я не ожидала, что монстру будет так плохо от этой штуки. Может рецепт у великанов спросить? Вероятно, действенная штука, так и войну с ней выиграть можно. И почему я думаю об этом именно сейчас? Тяжело дышит, и он теплый, что для сереньких явно несвойственно. Подавляю тревогу и проверяю, есть ли жар так, как это бы сделала сестренке. Мои губы касаются его лба, и сразу понимаю, что у него действительно жар, даже по обычным человеческим меркам. Хочу сразу же отстраниться, но вдруг безвольный и слабый до этого монстр сжимает моё запястье и тянет обратно. Успеваю лишь пикнуть, когда сухие горячие губы касаются моих в подобии поцелуя. Почему в подобии? Потому что только от его поцелуев перед глазами темнеет.

Опять решил наказать меня видением?! И что в этот раз он мне покажет? Поле боя, чтобы меня запугать? Нет? Может тогда видение из детства, чтобы меня разжалобить? Нет? Это уже все было? А что тогда? Что ещё способен придумать монстр? Нет в нем ничего человеческого, честное слово!

Вот не надо было к нему вообще лезть, развёл меня как дурочку. Плохо ему, ага, конечно! Что с ним случиться-то может? Монстр же! А я за него ещё переживала, жалела его бедненького, жизнь спасла! Зачем?! Надо было своими руками задушить!

Резкий удар в грудь, и она взрывается болью, так что дыхание перехватывает, но не у меня. Я опять вижу и чувствую то, что якобы видел и чувствовал он. Якобы, потому что до сих пор не верю этим воспоминаниям, они могут быть просто уловкой. Открываю глаза и вижу то, что он, а именно Маратика. Неожиданно, однако, странно чувствовать тепло от его руки у меня на груди. Не дергаюсь в сторону исключительно потому, что все это чувствую не я. Это же монстр ощущает ноющую боль в груди, которая медленно застывает под рукой Маратика. Что это он такое там делает? Даже смотреть противно. Вот знала же, что какие-то у них странные отношения: всегда вместе, в начальника и подчинённого играют.

Маратик убирает руку с груди, и монстр затаивает дыхание, чтобы не закричать от боли. Даже в этом мареве боль такая, что перед глазами кружится самодовольная рожа заместителя. Чувствую злость и желание пересчитать идеальные зубы Маратика кулаком. Не уверена чьё это желание: моё или нет, но руки так и чешутся.

– Так будет лучше, – говорит он с такой уверенностью, что сразу возникает желание его встряхнуть, как следует, чтобы вся эта дурь исчезла.

– Для кого? – бросаю, сталкивая со стола перчатку на пол. – Для тебя?!

Злость монстра очевидна, но при этом он говорит спокойно, словно сейчас и не чувствует все это. Еле передвигая ногами, доходит до кресла перед камином и я, наконец, узнаю это помещение, это же столовая в покоях монстра в замке, ещё до пожара.

Когда именно был этот разговор и почему монстр мне его показывает? Зачем ему это все?

Монстр садится в кресло, боль постепенно затихает, как по волшебству. Какое-то время он будто бы прислушивается к чему-то, а затем поднимает на заместителя далеко не радужный взгляд.

– Маратси, – с укором и усталым вздохом произносит монстр.

Под взглядом монстра Маратик съёживается и сереет, а на его лбу появляется испарина. Вот это взгляд! Помнится, на меня он так же смотрел, тогда хотелось бежать, куда подальше с криком «спасите». Попробовала запомнить, как он так рожу страшно скорчил, вдруг потом также научусь людей взглядом пугать. Может монстра даже испугаю или того же Ферера. Даже завидно как-то стало, вон как Маратик занервничал.

– У меня не было выбора, – начал оправдываться заместитель, – мне нужно было удержать твою искру в теле, это был самый надежный способ.

Он бы ещё говорил, но монстр резко наклонился и уперся локтями в колени, а ладони соединил и сжал так, что пальцы захрустели. Как же сильно посерел заместитель, спрятав руки за спиной, но поджал губы. Чувствую злорадство и почти что гордость, когда вижу, как он делает вид, что не боится меня. Меня? Чёрт, вот же монстр зараза! Путает меня!

– Связать меня с этой деревенщиной – это самый лучший способ?!– не скрывает отвращения и иронии в голосе монстр.

Это что они обо мне говорят?! Деревенщиной? ДЕРЕВЕНЩИНОЙ?! Да кто ему право-то дал меня так называть!

– Выбирать кандидатуру получше, не было времени, – все так же оправдывается заместитель, вот только теперь я замечаю в его взгляде ложь.

– Маратси, я не шаман, но моих знаний достаточно, – монстр нехорошо прищуривается, ещё крепче сжав руки. – Ты бы мог просто убить ее, но вместо этого связал меня с ней!

Вот же мерзавец! Да как они оба смеют так моей жизнью распоряжаться?! Монстр вскочил на ноги, несмотря на то, что его ещё шатает. Злость заставляет кровь бешено разгонять сердце и тяжело дышать. Точнее не меня, а монстра, но и я чувствую то же самое.

– Этот способ был более рациональным, – прикрылся умными словечками Маратик, но взгляд опустил, явно что-то скрывая.

– Более рациональным было бы сначала разузнать кто она такая, а потом уже связывать наши искры, – уже менее спокойно сказал монстр, не скрывая степень своего недовольства.

Вот здесь Маратик виновато опустил голову, причем сразу, словно не отрицает своей вины. Монстр принял это как должное, а я вот что-то засомневалась. Насколько я знаю заместителя, он бы не стал так делать. Да и разве они не с самого начала знали, кто я такая и что пришла за картами? Эта история была одной большой подставой, и в то, что заместитель узнал об этом лишь после инцидента с ночной гостьей, слабо верится. Кстати, а что оно такое эта «искра»? Такое чувство что душа, но от такого сравнения как-то не по себе. Может мне лучше и не знать, что оно такое?

– Арталси, знаю, что ты не видишь в этой «связи» пользы, – вдруг заявляет заместитель, – но стоит тебе воспользоваться ею и…

– Заткнись, – одна команда, и Маратик закрывает рот на полуслове и хмуро поджимает губы.

Это как он мною советует воспользоваться, а? Чертовы серые извращенцы! А я-то думаю, что там было в той проклятой каморке, а тут вот оно что! Попользоваться он мной решил? Так я им попользуюсь, ещё как! Вот только выпустите меня кто-нибудь из этого марева, и я ему наваляю. Какая там жалость, к кому? К нему?! Он у меня десять порций травы их святой скушает, а потом буду в него иголки бросать отравленные!

– Ты забыл кто я, Маратси? – слегка угрожающе нависает над заместителем монстр. – Эту связь можно легко прекратить и самый простой способ мы с тобой знаем.

Взгляд Маратика внезапно стал очень враждебным, он крепко сжал зубы, искривив при этом свое прекрасное личико. Жду долгие мгновения, пока монстр скажет, что это за способ, но он как назло молчит.

– Усала…

Маратик начал было говорить, но монстр его перебил, будто бы наперед зная, что тот скажет.

– Усала может катиться к Ри Да Ри, она никогда не будет одной из Гу Ре, иначе бы повелитель не обручил нас, – холодно и слегка равнодушно заявил монстр, опираясь на спинку стула.

Моя голова пока не успевает обработать все услышанное, но что-то мне подсказывает, Усалу ненавидят чуть ли не все серенькие. В принципе есть за что ненавидеть, даже за что убить, но она почему-то все ещё жива.

– Артал! – зло выкрикивает Маратик, а в моей голове сразу это перевелось, как «монстр».

Это что значит? Его имя и означает монстр на их языке? Кто же так ребенка называет, какой изверг? Неудивительно, что он и вырос «таким».

Монстр хватает Маратика за плечо, притягивает к себе, так что я сначала воспринимаю это за объятия. Рука монстра сжимает шею заместителя, а голос становится спокойным, и от этого ещё более жутким.

– Тебе никогда не стать повелителем, пока я жив.

Ничего себе заявление, меня оно шокировало не меньше чем Маратика. Тот ещё больше занервничал и сам вырвался из «объятий» главнокомандующего. Он должен был сказать, что ни о чем подобном и не думал, оправдаться хоть как-то, но он не сделал этого. Чувствую гордость, не мою, а монстра. Чем здесь гордиться, не понимаю: твой заместитель хочет твоей смерти? Он не в своем уме, точно говорю! Но я видимо тоже, столько раз его шкуру спасала, тогда как он мной «попользоваться» собирался.

– Это не твои слова, – многозначительно и зло заявляет Маратик.

– Вот именно, – соглашается с ним монстр, чем меня окончательно запутал.

Они замолчали, монстр отошел, налил себе их странного вина и принялся его пить в кресле перед камином. Мне даже показалось, что Маратик ушел, но он остался.

– Так что делать с девушкой? – уже почти у двери подал голос он.

– Следи за ней, узнаешь, что ей нужно, тогда и решим ее судьбу.

– Как пожелаете, главнокомандующий, – перешел на официальный язык Маратик, сделал поклон и вышел за дверь.

Я замерла в ожидании, что видение закончится, но оно не закончилось. Монстр нагнулся и взял со стола свой клинок, покрутил его в руках, не вынимая из ножен. О чем он думает, я знать не знаю, но в груди какое-то вязкое и неприятное ощущение. Он коснулся рукояти и нажал на нее сбоку, так что она открылась, показывая маленький тайник. В нем не было ничего кроме засохшей крови и маленькой подвески, похожей на кинжал, той самой, которую мне не стоило трогать. Чувства монстра как-то вдруг нахлынули с головой, он затаил дыхание, смотря на эту проклятую штуку, а затем резко захлопнул тайник и прикрыл глаза.

– Да я, наверное, свихнулся, – проговорил он еле слышно и отбросил оружие.

***

Меня выдернуло из воспоминания куда резче, чем раньше, голова даже закружилась. Хотя нет, показалось, оказывается, что это кто-то очень наглый и самоуверенный подмял меня под себя, повернув на спину. Прохладные губы крепко прижались к моим чем-то отдалённо напоминающим поцелуй, хотя у меня возникло стойкое ощущение, что меня буквально пытаются сожрать. Силы как-то неожиданно начали уходить, а когда я попыталась оттолкнуть его, у меня не получилось. Вслед за этим накатила такая слабость, что я по-настоящему испугалась, и тут же все прекратилось. Точнее прекратился поцелуй, ибо монстр стремительно выпрямил руки и посмотрел на меня так, словно впервые видит.

Его неумышленно укороченные волосы щекочут лицо, а сердце внезапно перешло с очень медленного ритма на бешеный. Хочу что-то сказать, наорать на него, но слабость такая, что даже губами шевелить тяжело. Зато монстр цветет и пахнет, темные круги под глазами пропали, мне даже показалось, что парочка шрамов тоже исчезли. Он смотрит на меня невидящим взглядом несколько мгновений, затем касается рукой места, куда попала игла и снова раздирает ее рукой.

Снова у него припадок что ли? Мне казалось, что слабость ужасная, но я все же как-то умудряюсь поднять руку, чтобы остановить, и он сразу ее ловит своей окровавленной рукой. Разворачивает мою ладонь и смотрит на нее непонятным для меня взглядом. Его что злит, что моя ладонь зажила? Вот же садист! Сжимает мою руку, переплетая наши пальцы, и я снова ощущаю от этого жеста себя лучше. Мне как будто вернули силы, которые на мгновение пропали после нашего очень странного «поцелуя».

Он отпускает мою руку, когда зло поджимаю губы, все ещё не зная, что сначала хочу с ним сделать: задушить, выцарапать глаза или отравить?

– Му Ре, – произносит он с ненавистью, все ещё нависая надо мной и одним взглядом пытаясь убить.

– Артал, – ничуть не уступаю ему в злости, при этом пытаюсь смотреть на него так же, как он смотрел на Маратика в видении.

Видимо мне ещё надо учиться этому жуткому взгляду, совсем на него не подействовал. Между бровей у него появилась морщинка, что с его шрамами смотрится, мягко говоря, смешно. Он мне чем-то напомнил снова нашу собаку, такой же забавный, когда злится. Что-то меня не туда клонит, сжала губы и челюсть, стараясь не смотреть на него, но это трудно, когда его лицо так близко. Может из-за этого у меня и не получился его злобный пугающий взгляд?

– Что ты опять натворила? – спросил он с таким нажимом, словно я тут враг народа номер один.

От такой наглости у меня даже рот открылся и закрылся.

– Я натворила?! – визгнула, ударив его по рукам, чтобы убрался от меня. – Это все ты виноват!

Увы, я добилась обратного эффекта: вместо того, чтобы оставить меня, он буквально на меня свалился. Главное свалился В БРОНЕ! На мне же просто платье, даже не броня, вот я и заорала, как резаная. Правда дело до порезов не дошло, он сразу поднялся и поднял меня на ноги, как куклу.

– Мы в тюрьме Ри Да Ри, – оглянулся он недовольно, будто и не замечая, какой он помятый. – Так что я спрашиваю: что ты опять натворила?!

Последнее он прокричал, явно ещё рассержен.

– Почему это я?! – кричу на него в ответ. – Это все ты виноват!

Он тяжело вздыхает ртом, на мгновение отводит взгляд, вроде пытается сдержаться.

– Виноват в чём? – говорит он нарочито спокойно. – В том, что не умер?

Его взгляд полон ненависти, он словно бьет меня по лицу, но я держу удар. Вот ещё, переживать из-за такого гада, как он! Пользоваться он мной будет! Только через мой труп, а точнее его!

– Да! – кричу на него из-за обиды, ненависти, из-за всего, что на меня свалилось в последние очень тяжелые дни, недели, годы…

Монстр резко делает ко мне шаг, поднимает руку, так что я зажмуриваюсь, решив, что ударит. Он толкнул меня на стену, его прохладная рука сжала мою шею, но не в попытке задушить.Да жизнь вообще никогда меня не баловала, но я старалась. Не унывала и двигалась дальше, доказывая себе каждый день, что не все потерянно, что обязательно все будет хорошо. И сейчас не стану унывать и плакать не буду, не достоин он моих слёз, никто не достоин! Сжимаю со всей силы губы и раскрываю широко глаза, останавливая такие глупые слёзы. Чего мне вообще расплакаться захотелось? Потому что он – придурок? Да сколько их таких, как он: тысячи, миллионы? По каждому, что ранит тебя, плакать глупо.

– Скажи это ещё раз, – требует монстр голосом, от которого у меня идут мурашки по спине.

Испуганно моргаю, и предательская слезинка стекает по щеке ему прямо на руку. Дергаюсь в попытке освободиться, но он прижимает к стене своим телом. Его голова где-то над моей, я же смотрю вниз, жмурюсь, стараясь справиться с эмоциями.

– Отпусти! – требую почти истерично, хватая его за запястья обеих рук руки на моей шее.

– Ты хочешь, чтобы я умер? – задает монстр вопрос таким уверенным голосом, будто точно знает на него ответ.

Да ещё этот взгляд, от которого то и дело выступают мурашки на спине. Я была права: все очень плохо заканчивается, когда мы остаемся наедине.

– Да! – отвечаю после запинки, смотря на него испуганно, чувствуя, как предательски громко стучит сердце в груди.

Он тут же отпустил мою шею, отступил на несколько шагов и улыбнулся, смотря куда-то в сторону. Эта улыбка вызвала какое-то странное щемящее чувство в груди, так что даже невольно схватилась за сердце. Какая-то она грустная и обреченная, куда хуже его ироничной и насмешливой улыбки, что я видела раньше. Можно подумать, этого было мало, он вдруг насупился и схватил себя за волосы. Все свои волосы ощупал и как глянет на меня, что я икать начала от страха.

– Это ик… случайно ик… получилось! – пискнула, в испуге прижимаясь к стенке.