Читать книгу Альгарая. Книга первая - Мария Юрьевна Фадеева - Страница 5

– Глянь, Лысько, какой цветок вырос! Синий-синий, совсем как глаза нашей Золи – жена показала мужу цветок, выросший прямо у самой стены дома. Нежные лепесточки трепетали на легком ветерке.

– Ох, жена, скажешь тоже! Синий и синий! Причем тут глаза? – пробухтел муж, который неотрывно следил за дорогой, ведущей к пещерам подземников.

– Ты Лысько, скучный! Тебе все просто надо! А это же красота. Так нас опекуны учили. Вот смотрю я на цветок, и сердце радуется! Прямо поет. – и женщина запела. Голосок ее был тихим и приятным. Человеки пели без слов и тихо, как шуршание в цветах летнего ветра.

Мужчина оторвался от дороги и пристально смотрел на свою жену. Любуясь и трогая взглядом, будто видел впервые. Не узнавал ту, что была рядом, согревая ночью и радуя глаз днем. Выдохнул и резким движением привлек ее к себе и поцеловал. Страстно впиваясь в теплые губы.

– Ты мое небо. Мои звезды, мой мир! – сказал он, гладя жену по волосам и спине. Женщина прижалась к груди мужа, слушая как его сильное сердце бьется для нее одной.

– Мама, папа! Вы где? – из дверей дома вышла золотоволосая девушка. Высокая и стройная, в ней было столько грации и прелести, что нельзя сразу глаз отвести. Тяжелая коса спускалась до самого подола грубого самотканого балахона. В таких ходили все человеки. Да и опекуны тоже. Ткань на балахон делалась из сухих трав и при носке издавала приятный запах, помогающий отпугивать надоедливых насекомых.

Мать, немного отодвинувшись от мужа, выбросил руку вперед и обняла девушку привлекая к себе. Отец положил тяжелую руку сверху, замыкая круг семьи. Так они стояли, греясь любовью друг друга, даря уют и покой.

 Вдруг со стороны деревни послышались громкие крики. Запахло дымом.

– Что там такое, Золя, посмотри! – сказал мужчина дочери.

Девушка, легкая как ветер, убежала. Не прошло и пяти минут, она вернулась, с глазами расширенными от ужаса.

– Горька огонь зажег, и птицу кинул в него… – запыхаясь стала рассказывать Золя прерывающимся от волнения голосом.

– Не к добру это, все Горька озорничает, то змей приманит, а теперь с птицей… как бы альгарцы к нам не заявились. Да и опекуны не рады будут. Живая тварь-то! – отец, оставляя женщин возле дома, размашистым шагом пошел на запах дыма.

На небольшом подобии площади собралась большая часть жителей деревушки. Все глазели на огонь. Женщины плакали и просили отпустить бедную птичку, но скрюченный человечек со злым лицом продолжал свое дело.

– Хватит озорничать, Горька! А ну прекрати это! – Лысько нахмурившись смотрел в сторону поджигателя.

Но Горька не отреагировал. Его глаза вращались, с губ падала белая пена и все лицо было перекошено отвратительной гримасой.

– Вдыхайте, вдыхайте аромат! – орал он. – Это сила! Сила бьется ключом. Я владею ею. Она бежит в моих венах. Никто не может меня победить. Сила во мне!

Вопли Горьки разносил налетевший ветер. Казалось, мир вокруг опутан ядовитыми паутинками, вырывающимися из груди безумца. Он кричал и кричал, а соплеменники заворожено взирали на него, обессиленные перед рождением Темной магии.

Где-то в необозримой дали раздался гул. Рокочущий и мощный. Бьющий по ушам и проникающий в ум. Мир, прежде единый и целый, раскололся на куски. Амир видел этот раскол, означающий начало нового времени и порядка.

Пришло время перен. Уклад, существующий веками, разорвался…

Дыхание у Золи перехватило от вони и дыма. Зыкрыв рукой рот она отошла в сторонку. Голова кружилась и перед глазами все плыло. Девушка не заметила, как прибежала изиорда, но услышав певучий голос и слова Высокой речи, обернулась. «Надо остановить Горьку» – хотела крикнуть, но горло перехватила судорога.

Воздух рядом с толпой пошел волнами и сложился в контуры двери, из которой вышел альгар. Не произнеся ни звука, он провел рукой по воздуху и все человеки, как побитая градом трава, повалились на землю. Альгар что-то сказал изиорде и та, быстро развернувшись, побежала в сторону леса.

Светлый возвышался спиной к Золе. После ухода опекунши, он стал совершать пасы руками в воздухе. И повинуясь его магии, один за другим исчезали в волнах воздуха жители деревни и дома.

– Мама, отец! – Золя казалось, что она кричит, но на самом деле из горла вырвался лишь хрип. Потрясение лишило девушку голоса.

Однако альгар услышал и повернулся к ней. По его лицу было видно, что он растерян.

– Пожалуйста! Куда ты забрал моих родителей? Что с ними? – еле слышным шепотом сказала Золя, протягивая руки к альгарцу. В ее глазах стояли слезы и пережитый ужас.

Альгары, в общем, как и остальные первородные, не привыкли слышать от людей речь. Ли Сиан Ласс, так звали альгара, застыл в недоумении. Девушка человеков была такой беззащитной в своем горе. Нежный цветок, дрожащий под ударами грома. В огромных, синих как небо в горах, глазах плескалась мольба. «Какая совершенная красота»! – удивленно подумал альгар.

– Твои родители жестко отняли жизнь у живого, я переправил их в Альгараю.

– Они ничего не делали, Это Горька натворил. Отец его останавливал. Горько лютый. Никого не слушает. Не виноваты остальные. Отпусти их!

 Слезы оставляли две мокрые дорожки на нежных, слегка запыленных щеках девушки.

Альгар тряхнул головой, отгоняя морок синих глаз:

– Невинных не обидят!

– Если не обидят, то зачем забирать всех было? Лихачил-то один Горька, а ты всех забрал. И дома наши разрушил.

Альгар непроизвольно оглядел пустошь, на которой совсем недавно стояла целая деревня. Слова девушки ввергали Светлого в сомнения. Налетел ветер и подхватив оставшиеся крохи пепла полетел по своим делам.

– В этом месте совершено зло. Зло оставляет следы в памяти. – сказал Ли Сиан Ласс после раздумий. Под взором синих глаз стало жарко. Холодному, как камни родной Альгараи, Светлому было не по себе. Синие озера глаз девушки смотрели умоляюще и жалобно. Да и слова ее бередили душу. Альгары не ошибаются, сама справедливость ведет их.

–Что будет с нашими в Альгарае? Скажи.– взмолилась девушка. – Я знаю, вы нас на животных считаете, но ответь! Молю!

– Я не знаю! – вырвалось у альгара. – Я не принимаю решений. Твои сородичи совершили…

–Да Горька, Горька виноват! Все тут не причем. Они останавливали его! Но Горька слова злые знает. Бояться его наши. Он как кочевряжиться и шептать начнет, то змеи сползутся и кусать лезут, то волки придут, и зубы скалить начинают. Страшно! Бояться его. Злой он и сильный! Понимаешь! Остальные не причем – перебила девушка. – В прошлую луну, Веха насобирала сладких фруктов. Далеко за ними ходила. Детей порадовать. А пришел Горька и все отнял. Не просто пришел, а змею с собой принес, та Веху и укусила. Хорошо рядом моя мама была, она лечить умеет. Мама и помогла Вехе.

Поток быстрых слов девушки оглушил Ли Сиан Ласса. Человеки не разумны. Амир называл их ум спящим. А сейчас? Речь, эмоции и… Ласса сглотнул. Глаза человечки обладали колдовской силой. Нужно срочно возвращаться в Альгараю, спросить совета мудрейшего.

– Горька он злой, ему нравится на мученья смотреть и страх видеть. Когда Гуська Лехин ногу сломал, с дерева спрыгнул, так Горька тут как тут. Гуська орет, а Горька смеется. Я сама видела. И от Горьки к малышу тянулись щупальца, я не видела их, но как будто видно было.

– Ментальные нити – скорее сам себе, чем девушке сказал Ли Сиан Ласс.

– Ну да, на толстые нити похоже! – кивнула Золя.

– Но опекуны, что живут в соседнем лесу, не рассказывали ничего об этом! – спрятанное удивление вырвалось у альгара на волю. Речь девушки оглушила и ошеломила Светлого.

– Не знаю, опекуны к нам часто приходили! Наши дела на виду. – ответила Золя.

– Ты или кто-нибудь из твоих соплеменников разговаривал с опекунами голосом, как ты со мной? – спросил альгарец.

– Нет, зачем?! Что мы, что трава, ведь для опекунов разницы нет! – с грустной иронией сказала девушка. – Все живое – едино!

Альгар медленно кивнул, раздумывая над словами человечки. На самом деле изиорды не делали разницы. Им все было едино и трава и животные и сами опекуны. Все живое имеет одинаковую ценность.

– Ну, вот и что нам говорить, молчали мы поэтому! Думали, что опекуны все сами знают! – Золя горько улыбнулась.

«Какие же глаза! И волосы, как мед диких пчел». – в очередной раз мысленно восхитился Ли Сиан Ласс.

– Если ты отправил моих всех в свою Альгараю… отправь меня к ним! – тихо продолжила Золя. Она пытливо вглядывалась в глаза мужчины, ища поддержки и смущая его мысли.

– Я не могу! Они не будут помнить то, что было.

– Ну и хорошо! – Золя кивнула. – Я бы тоже забыла бы все, что видела с удовольствием.

–Ты не поняла, я стер их память… они все забыли. Даже свои имена, – тихо добавил альгар. – Мы призваны защищать мир от зла… забвением.

Синева в глазах Золи сменилась громовым небом.

– Ты стер? Стер! Они не будут помнить меня? – с каждым словом голос Золи набирал громкость. – Забвение! Да как можно такое! Лишь бы Мир, а может, скажешь лучше древние народы, были защищены! Мы же не разумные, мы же животные!

Выплеснув свое горе в лицо мужчины, Золя обессилено упала на колени. Ее хрупкие плечи содрогались от плача. Альгар перестал дышать от ее слов. Эмоции человечки летели в него как стрелы. Очнувшись и вздохнув полной грудью он подошел к человечке и старательно подбирая слова, попытался утешить. Ее слезы ранили, причиняли боль.

– Я расскажу Амиру все, что узнал от тебя. Его мудрость поможет. Но я не могу взять тебя в Альгараю. Это непреложный закон! В нашу страну могут войти только родившиеся там и те, кто подлежит наказанию.

– Я никогда не оставалась одна! Семья рядом, семья защитит. А сейчас… – Золя обхватила себя руками. Ее слова были горьки, как дым, что развеял ветер.

– Я не знаю, но думаю, что изиорды позаботятся о тебе. Мне нужно возвращаться и…

Золя яростно замотала головой. Золотая коса заскакала по земле шустрым зверем.

– Нет, я опекунам я не пойду. Наша деревня не последняя, а среди соплеменников легче, чем с опекунами! – Золя встала с земли. Резкий разворот, взмах косы и девушка пошла прочь от альгара и того места, где раньше стояла ее родная деревня. Не оборачиваясь…